Статистика неумолима: в результате межокружных миграций в 2008-2016 годах три федеральных округа (Центральный, Северо-Западный и Южный) приобрели, а остальные лишились сотен тысяч жителей. Подчеркнем, что речь идет не о гастарбайтерах, прибывающих в Россию из стран ближнего зарубежья, а о россиянах.
Москва, Санкт-Петербург, Краснодар, четвертого не дано
При этом прибывающие в три федеральных округа мигранты не «растекаются» равномерно по территории округа, а оседают в трех городах и примыкающих к ним районах. Так, в 2016 году 49% внутренних мигрантов, переселившихся в Центральный федеральный округ, прибыли в Москву и Московскую область. В Санкт-Петербург прибыло 39,5% внутренних мигрантов, прибывших в Северо-Западный федеральный округ. В Краснодарский край – 43,3% прибывших в Южный федеральный округ.
Таким образом, статистика фиксирует два тренда: во-первых, перемещение населения с востока на запад и юг страны; во-вторых, переезд россиян из малых городов в крупные города или (с учетом Московской области) в агломерации. Особняком стоит Северо-Кавказский федеральный округ: на карте он находится южнее других округов, поэтому любые миграционные потоки ведут из этого округа на север.
Гравитационная модель: крупные города притягивают потоки
В 2018 году Strelka Mag совместно с компанией SocialDataHub составила рейтинг городов, жители которых чаще всего переезжают жить в столицу.
Специалисты изучили данные пользователей социальной сети «ВКонтакте», которые в графе «город проживания» указали Москву, в то время как в графе «родной город» отметили другой населенный пункт. По данным социальной сети, более 20 тысяч человек также переехали в Москву из Челябинска, Волгограда, Перми, Красноярска, Омска и Рязани. Исследователи объяснили, что выводы исследования указывают на гравитационную модель миграции: чем больше город и чем он ближе, тем больше жителей туда переезжают.
В Санкт-Петербург, в свою очередь, чаще всего переезжают из Москвы, Мурманска, Колпино и Омска. Ведущий научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Никита Мкртчян рассказал, что Петербург также часто выбирают жители Дальнего Востока: «Это портовый город, для дальневосточника, который привык жить и у моря, и его занятость связана с ним», – пишет The Village.
Почему люди покидают города?
В апреле 2018 года мэр Красноярска Сергей Еремин сообщил об основных причинах оттока населения. Лидером в списке является плохая экология. Эту проблему дополняет отсутствие «гигиены города» – круглогодичная грязь, пыль, мусор, общая неухоженность и заброшенность, уточнил Еремин. Как передает Сибирское агентство новостей, на третьем месте топ-5 – низкое качество благоустройства, нехватка общественных пространств и хороших дорог. Также людей беспокоит агрессивная гражданская застройка. Завершает список дефицит социальной инфраструктуры, который является следствием «градостроительных извращений».
В какой мере список проблем, названных красноярским мэром, характерен для других городов России? Агрессивная гражданская застройка – это удел крупных городов, где возводятся, например, торговые центры, вызывающие раздражение жителей. Для райцентров такие проблемы нехарактерны. В свою очередь экологическая ситуация в небольших городах лесной или степной зоны зачастую лучше, чем в промышленном Красноярске. А вот что касается «гигиены города» и нехватки общественных пространств – эти проблемы могут быть характерны и для больших, и для малых городов.
Система расселения сжимается
Впрочем, не спешите возлагать всю ответственность за отрицательное миграционное сальдо на местные власти городов Сибири, Урала или на экономическую политику федерального правительства. Безусловно, создание рабочих мест и формирование привлекательной городской среды – это очень важно но… Доктор географических наук Татьяна Нефедова считает, что в миграционных процессах проявляется объективный процесс завершения урбанизации России.
«Если не рассматривать сложные годы первой половины ХХ века, то и за последние 50 лет сельское население убывало, причем особенно сильно до 1990 года при положительном в среднем естественном приросте. Зона, где население сократилось больше чем в два раза, очень обширна и охватывает территорию вокруг Московской области и между Москвой и Петербургом, – пишет Нефедова. – В настоящее время этот процесс продолжается, хотя и не так интенсивно. Это говорит о том, что урбанизация в России не завершена. Даже в 2000-х годах население севернее Московской области продолжало убывать. Можно на эти процессы посмотреть несколько с иной стороны. Ведь это проблема не только деревни, но и крупных городов, в том числе и Москвы. В регионах безработица, а в Москве – огромный рынок труда, зарплаты в Московской области в два раза выше, чем в окружающих ее районах, а зарплаты в Москве в два раза выше, чем в Московской области – любой нормальный человек, естественно, будет ехать туда, где есть работа и где есть деньги».
Таким образом, процесс сжатия системы расселения начался не сегодня. Он продолжался весь ХХ век, при разных правительствах и в разных социальных условиях.
Каковы в связи с этим возможности для развития бизнеса в малых городах России? Этот вопрос, заданный редакцией Executive.ru, поставил в тупик нескольких архитекторов, урбанистов и экономистов. Некоторые из них позвонили в редакцию и сообщили, что не могут сказать, есть ли эти возможности вообще. Публикуем полученные комментарии.
В регионах будет нарастать кадровый голод
Константин Гаранин, территориальный маркетолог, стратег marketingplace.ru
Надо понимать, что миграция из сел и малых городов в большие – мировой тренд. И Россия не исключение. Чтобы переломить его, нужна стратегия деурбанизации и воля к ее исполнению. В России такой стратегии нет. Есть концепция укрупнения агломераций, создания мегарегионов. Соответственно, надо ожидать, что миграция людей в крупные города будет продолжаться. Это приведет к тому, что в регионах будет нарастать кадровый голод, снижаться предпринимательская активность, падать потребительский потенциал. Исключение составят те города, которые уже сейчас думают, как сделать свой город привлекательным для жителей, мигрантов, бизнеса и создают стратегии конкурентной борьбы за человеческий капитал.
В такой ситуации преимущество в пустеющих райцентрах будет иметь экспорториентированный бизнес – не тот, что сфокусирован на местных жителях, а имеющий хорошие шансы на открытом рынке. Это может быть и производство локальных продуктов питания для экспорта в крупные города, и туризм, и многое другое, что может быть востребовано в мегаполисах.
Если же говорить о жизнеспособных бизнес-моделях, безусловно, самым устойчивым будет сетевой бизнес и для этого малому региональному бизнесу надо уметь объединяться, укрупняться, создавать сетевые структуры.
Также я бы рассматривал бизнес, который за счет объединения местных предпринимателей мог бы создавать на месте высокую добавленную стоимость – это так называемые «глокальные» продукты. Ну и ряд направлений, в которых можно оказывать услуги дистанционно – программирование, дизайн, переводы, психология, обучение…
Если говорить о будущем, то 2024 год – достаточно небольшой срок, чтобы что-то кардинально изменилось, а вот если брать 2035-2050 год, то при сохранении нынешних трендов большинство районных центров превратятся в места доживания пенсионеров и дачные города или поселки, имеющие явную сезонность по росту населения. Исключение будут составлять территории, где есть сильный бизнес в виде градообразующих предприятий, которые будут сохранять активное население на минимальных пороговых значениях, необходимых для успешного функционирования городов.
Отток населения из малых городов – общемировой тренд
Артем Гебелев, урбанист, модератор Московской школы управления Сколково
Малый город – не самая лучшая среда для самореализации: проблемы с работой, нет возможности получить качественное образование, отсутствуют хорошие сервисы, здравоохранение вызывает вопросы, да и просто мало возможностей ярко провести свободное время. Очевидно, что по этим и другим причинам люди стремятся жить, учиться и работать в более крупных городах, в идеале – в Москве или Санкт-Петербурге. Отток населения из малых городов устойчивый и объективный тренд, причем общемировой. Образовательная и трудовая миграция из малых городов в крупные пока практически непреодолима, а возвращать уехавших жителей муниципалитеты пока не научились.
С точки зрения ведения бизнеса в райцентрах это представляет существенную сложность – сокращается население и, значит, уменьшаются рынки сбыта. Ситуацию усложняет относительная транспортная доступность более крупных центров и наличие у населения автомобилей: проще становится съездить в ближайший крупный город в кино, в магазин, в торгово-развлекательный центр. Так что к сокращению рынка сбыта добавляется еще и сложность конкуренции с более крупными городами.
Что можно сделать бизнесу в этой ситуации? Мне кажется, что главная задача – научиться выходить на устойчивые и растущие рынки.
- Одно из направлений – туризм, где растет число самостоятельных путешественников, которые находят интересные и оригинальные места через интернет.
- Второе направление – производство продуктов питания и вещей с национальным колоритом – все больше становится агрегаторов экопродуктов, товаров по подписке, онлайн-магазинов.
- Третье направление – это включение в производственные цепочки местного среднего или крупного бизнеса (в качестве поставщиков сырья или услуг), который, в свою очередь, работает на устойчивых рынках.
- Четвертое направление – коллаборации и создание комплексного предложения для местных жителей, которое было бы качественно лучше, чем большинство имеющихся в округе.
- Наконец, возможно движение в направлении социального предпринимательства, которое позволяет получать доступ к «рынку» грантов, например, Фонда президентских грантов или грантов крупных корпораций.
В малых городах есть дикое количество низовых инициатив
Сергей Царев, преподаватель Московской архитектурной школы
Статистика достаточно четко говорит, что малые города умирают. Урбанизация идет угрожающими темпами. Если в какой-либо прогрессивной стране можно быть романтически настроенным по поводу судьбы маленьких городов (есть много классных примеров в Великобритании), то в России я не питаю никаких иллюзий. Здесь все процессы «завязаны» на центр. Конечно, можно было говорить, что в маленьких городах чистый воздух, что все люди там дружат друг с другом, что можно сделать там какой-то бизнес, но медицина и образование, карьерные перспективы, развитие транспорта и общественных пространств делали эти разговоры бессмысленными вплоть до последних лет. Сейчас ситуация меняется.
Я занимаюсь поддержкой городских креативных индустрий, работаю с городами, селами и даже деревнями и должен сказать, что эта депрессия воспринимается как вызов. Есть несколько факторов, которые позволяют в российских городах развиваться очень интересным процессам. Подобные процессы в свое время в Великобритании привели к сплочению городских акторов, к созданию мощных коалиций. Сейчас в России начинаются совершенно неожиданные изменения, мы видим дикое количество низовых инициатив. Эти изменения начинают привлекать в города как в лаборатории все новые и новые силы.
У каждого города есть своя логика основания. Есть города, в которых градообразующие предприятия – успешные или неуспешные. Одни города находятся на грани умирания, хотя градообразующее предприятие живо. Другие находят новые идеи для развития.
Проект "Арт-Овраг" в городе Выкса Нижегородской области привел к тому, что местные жители «въехали»: в мире есть место творчеству, креативу. Проект начал выигрывать гранты на развитие общественных пространств. Появились операторы культурных парков, появились арт-резиденты. Проект начал вовлекать в свою орбиту мелкое производство. Началось международное сотрудничество. Все это приводит к сплочению городского сообщества и к повышению конкурентоспособности города.
Есть примеры в городах «Росатома». Например, в городе Заречный Пензенской области есть интересный транспортный проект. Там возник стартап, его участники пригласили для реализации технологов международного уровня. Смысл проекта в том, чтобы создать новые гибкие маршруты передвижения между Заречным и Пензой. Дать людям возможности для комфортного и недорогого перемещения. Горожане могут регистрировать предстоящие поездки и собирать попутчиков, транспортные предприятия получают заказчиков, а театры и фестивали в Пензе видят в этой платформе инструмент для продвижения своих событий. «Росатом» поддерживает проект и планирует развивать его в других городах.
В городе Бузулук есть фестиваль «Том Сойер», идея которого в свое время родилась в Самаре. Городские творческие сообщества вместо того, чтобы ложиться костьми в конфликтных ситуациях, начали позитивное движение по переосмыслению и легкой реставрации исторических зданий с согласия их собственников. Движение получило отклик — соседи тоже стали подновлять заборы и заботиться о внешнем облике своих домов. В Бузулуке после трех лет действия фестиваля «Том Сойер» местные активисты стали чувствовать отдачу в виде интереса местного бизнеса к покупке исторических особняков и сохранения их облика. Также говорение про историческое наследие очень быстро распространилось и на областной центр. Мне рассказали про ситуацию, когда оренбуржцы на вопрос иностранных гостей, где же увидеть дореволюционную архитектуру, получили ответ: «конечно же в Бузулуке», хотя в самом Оренбурге вроде бы тоже есть что посмотреть. Вкладывается бизнес. Включаются модели работы с человеческим капиталом. Молодежь заинтересовалась – и есть видимый результат.
Почему ничего подобного не было раньше, и почему эти инициативы начали прорастать теперь? Потому что государство начало вести себя как венчурный инвестор. Стали проявляться визионеры в государственных департаментах, таких как Минстрой и Агентство стратегических инициатив. Я наблюдаю все больше и больше политиков, которые сканируют рынок небольших городских команд в поисках жизнеспособных идей для разработки федеральных стратегий.
Фото в анонсе: pixabay.com
Когда у нас такое попытались сделать в Краснодарском крае, я сразу знал, что не получится ничего. Не вложил бы ни копейки в тот проект.
Виктор, то Вы называете россиян инертными ретроградами. То Вы заранее знаете, что «не получится ничего». Вы уже определитесь как-нибудь.
Вы считаете богатый и изобильный ресурсами Краснодарский край менее привлекательным для туризма, чем голая пустыня Мохаве? Или не верите в креативность наших людей? Или…
Вот в олимпийские объекты Сочи, действительно зарыли немало. (Посмотреть бы на их состояние и загруженность сейчас.) А сколько ещё зароют в разные мосты/тоннели…
Впрочем, это уже другая, слабо связанная с ТРИЗ тема. (ТРИЗ не работает в условиях волюнтаризма — что экономического, что политического. Всё-таки — это ускоренный здравый смысл, а не его отсутствие.)
Если бы в Сочи, то я бы поверил. Но там речь шла про чистое поле, до которого еще добираться от Сочи. Законодатель странный. Сидят старперы и не понимают, что они делают?
Ход моих рассуждений был прост. Если до места игр нужно сложно добираться, проект мертвый, потому что проще в Вену или в Минск сгонять поиграть тому, кто этого хочет.
В Лас-Вегасе ведь другая история. Там из США до Вены лететь далеко.
С того момента, как Дума стала не местом для дискуссий, дееспособность органа власти сомнительна. Качество решений низкое.
Не придут. Мы эту тему здесь тоже как-то активно трепали.
Скажите, Андрей, Вы искренне считаете, что России нужны иностранные инвестиции и снятие санкций?
А я вот в этом вопросе поддерживаю большинство умных управленцев, которые тоже считают все это дикой дурью.
Нам нужны, конечно, деньги, но только те самые наши, которые украдены и томятся сотнями ярдов в оффшорах.
Власть должна сосредоточиться на возвращении российских денег, а не думать о санкциях.
Ну, или хотя бы на невывозе новых капиталов. «Мечты, мечты, где ваша сладость?»
Может быть. Я допускаю, что могут существовать теория альтернативной экономической науки, которая докажет, что деньги не нужны для экономики и привлекательность тоже.
Но классически рассуждая. Сегодня отменили полеты в Грузию. У людей билеты. Авиакомпании как то должны разруливать в экстренном порядке эту ситуацию. Они потерпят убытки. Ведь раньше никто не возил в убыток. Были прибыли. А здесь надо вернуть билеты и переориентировать маршруты. Эти убытки будут учтены будущими инвесторами в авиабизнес как непредсказуемость этого бизнеса. Соответственно всякое развитие пойдет при условии прибыльности большей, чем было раньше, до вчерашнего дня. Ставка дисконтирования по инвестиционным проектам будет выше. Значит отрасль получит меньше денег инвестиционных. Значит будет хуже обновляться техника или где то в другом месте образуется узкое место, не закрытое.
Все это замедлит российскую экономику вместе с индустрией авиаперевозок.
А вот после этого у меня сомнения. Нужен ли рост? Современная экономическая теория рост ставит как необходимое условие развития, чуть ли не цель. А нужен он? Для чего? Где высшая цель общества? В чем выражена? Ведь одеты обуты накормлены. Надо ли дальше богатеть обществу и развивать экономику? И какими средствами?
Так я в предыдущем посте и указал какими.
А по поводу приведённого Вами примера с авиаперевозками. Любой крупный бизнес, если не может повлиять на политику, то уж точно закладывают подобные форсмажоры. Тем более на политически не стабильных направлениях.
Всегда были нормы заложенные на операц.убыток, в среднем 10%.
А причём здесь Грузия?
Аааа, не удалось сорвать мероприятие? Нужна пена? Нужно общественное мнение всколыхнутьи внимание негатива привлечь?
И как вы связываете форс-мажор, отмену полётов, что вполне оправдано, и экономический рост в России?
Вы для чего опять переключились-то?
Страна постоянно конфликтует с соседями. Ну не война, ну так конфликты, по причине которых частые форс мажоры. Это отражается на ставке дисконтирования. Скажем обычная ставка для России 15% при том, что в Европе 8-10, но с учетом форс мажоров некоторые компании повысят в своих расчетах требования к прибыльности проектов и начнут считать по ставке 16-17%. Это прямо выразится в том, что снизится NPV проектов и многие, которые раньше считались прибыльными, станут считаться убыточными.
Так это работает в капиталистической экономике. В России сейчас есть попытки создать нечто неизведнанное. Гибрид социализма и капитализма. Как в гибриде работает, я не знаю. В учебниках не написано. А сам не могу вывести. Сложный вопрос. Наверное смогу только со временем понять, почему произошло то или иное, но не понять сейчас как развивается экономика или как держится экономика, точнее.
Понятно что если прибыльность ожидаемая проектов снизилась или инвесторы подняли планку минимальной прибыльности, то проекты не будут реализованы и соответственно не будет выполнена их инициатива, новое оборудование или то, куда вообще планировалось деньги инвестировать. Соответственно минус рост.
Его и нет. Что понятно. Не может быть в сегодняшней турбулентной среде. Слишком высокие риски. Таких проектов нет, чтобы своей прибылью перекрывали риски.