Делегирование счастья, или Почему в России не любят коучинг

Когда я начала участвовать в дискуссиях Executive (а это было больше десяти лет назад), я часто наивно впрягалась в темы, связанные с продвижением понятия коучинга. Тогда об этом даже участники такого прогрессивного сообщества, как E-xecutive, имели весьма смутное представление. Прошли годы, теперь это слово знают все, только это не облегчило ситуацию. Люди, которые приходят на коучинговые курсы, слабо понимают, что они будут изучать. Люди, которые ищут коуча, представляют, что они получат от работы с этим специалистом тоже совсем не то, на что было бы разумно рассчитывать. Слон, которого осторожно щупали с разных сторон, за это время немного подрос, но по-прежнему стоит в густом тумане.

Постановка проблемы

Одной из причин, по которой коучинг сложно приживается в России, я бы назвала проблемное мышление. Люди мыслят категориями преодоления и избегания. Наверное, это в глубинной природе русского человека – «пока жареный петух не клюнет» и прочие поговорки хорошо это отражают. От этого страдает не только коучинг. Наши люди не привыкли ходить к врачам, пока у них не заболело, или к психологам, пока совсем не стало тошно жить. Любимая поговорка моей мамы «решать проблемы по мере их поступления», с одной стороны, психологически облегчает ношу, которую мы вольно или невольно на себя навесили, но, с другой стороны, форматирует наше мышление: иначе как в терминах проблем, больших ли, малых ли, мы не научаемся думать. Но проблемное мышление, в принципе, противоречит самой природе коучинга. Конечно, многие уже слышали, что коучинг отличается от психотерапии тем, что работает с целями и будущим, а не с проблемами и прошлым. Ну, и что с того? Даже если представить, что руководитель или предприниматель, купившись на рекламу коучинга, обратится к коучу для решения какой-то «задачи», то, скорее всего, за пределы обсуждения симптома не продвинется. Чем дальше он будет уходить от истинной проблемы, которая погнала его на встречу с коучем, тем более иллюзорными и менее мотивирующими будет воспринимать он цели, которые формулирует. Решение проблем считается достойным занятием, а работа с будущим – какая-то маниловщина, и заниматься ею солидному человеку не пристало.

Но начать коучинг – это полдела. В процессе работы всплывают глубинные установки, которые блокируют процесс изменений. Например, одним из самых вредных убеждений в коучинге, которым и коучи тоже страдают, является убеждение в том, что для того, чтобы что-то хорошее получить, надо от чего-то отказаться. В основе такой установки лежит вера в то, что что-то не в порядке – я не в порядке или мир не в порядке – и это нужно починить. Люди боятся начинать «с понедельника» новую жизнь только лишь потому, что им кажется, что все (или что-то важное) прожитое и пережитое ранее придется отбросить. Может, и придется, но только не в коучинге. В консалтинге есть метод Appreciative Inquiry (адекватного перевода термина на русский язык я так и не нашла), суть которого заключается в изучении того, что уже хорошо работает в организации, и использовании этого позитивного опыта для дальнейшего развития. Коучинг большую часть времени «делает» с клиентом то же самое. Но, опять же, не вдохновляет среднего россиянина инвентаризация счастья – и все тут.

Либо здесь кроется убежденность в недостаточности ресурсов, которых не хватит, и нужно выбрать что-то одно, на что их потратить. Все не так, но в эту истину сложно поверить человеку, привыкшему к проблемному мышлению, и коуч, который строит свою работу на убеждении, что ресурсы изобильны, их достаточно, и все, что знает и умеет клиент, само по себе ценно и может быть использовано в дальнейшем, подсознательно вызывает недоверие.

Не ждите от хорошего коуча совета

Патернализм – еще одна проблема, с которой может столкнуться начинающий и не только начинающий коуч. Патернализм, если верить энциклопедии, - система отношений, основанная на покровительстве, опеке и контроле старшими младших (подопечных), а также подчинении младших старшим. И если клиент не сможет сразу воспринять коуча как лицо, обладающее непререкаемым авторитетом, покровительственное и контролирующее, тогда он сам станет обращаться с коучем как с находящимся под его опекой. В таких условиях выстроить полноценные отношения «взрослый-взрослый» (а только на таких отношениях основан коучинг) невозможно. В отношениях авторитета и подотчетности коучинг не работает. Эти отношения могут решать какие-то задачи – авторитарный стиль управления ничем не плох в определенных условиях – но они не дают клиенту возможности обрести авторство над своими поступками, целями и жизнью в целом.

Конечно, никто не мешает человеку, жаждущему авторитетного совета, обратиться к соответствующему специалисту. Не коучу. Но такие клиенты могут быть крайне убедительны, а если у коуча внутренний стержень еще недостаточно силен, то они запросто могут попасть в ловушку ожидания совета. Причем не имеет значения, на какой стадии построения доверительных отношений находятся коуч с клиентом. После глубокой и успешной работы в течение нескольких коуч-сессий клиент, казалось бы, уже привыкший к формату работы в коучинге, может, мило улыбнувшись, сказать «Ну ладно, а теперь все-таки скажи, что мне делать с…». Эта ловушка маячит перед каждым коучем, и справиться с ней – та еще задача. Это только кажется, что в желании совета нет ничего страшного. Очень даже есть. В конечном счете, это все то же отсутствие готовности брать на себя ответственность за события своей жизни.

С патернализмом и жаждой совета тесно связана тема авторитета вообще. Как-то сложилось у нас, что оказанием услуг могут заниматься только люди очень солидные. Не стану спорить, что коуч, лишь недавно окончивший вуз, вряд ли может называться коучем. И неважно, будет ли он работать с людьми своего возраста или старше. Для овладения этой профессией в полной мере нужен опыт работы не менее десяти лет. Но я немного о другом. Безусловно, уважаемыми профессионалами в области оказания помощи другим людям у нас считаются врачи и адвокаты. Представителям остальных помогающих профессий нужно постоянно доказывать, что хлеб свой, то есть гонорар, они получают не зря. Деятельность, которую нельзя пощупать, считается малозначимой, как минимум, а чаще всего – еще и нацеленной на обман доверчивых граждан.

Не отвлекайтесь от своих изначальных целей

С этой неосознаваемой установкой зачастую связано желание обесценить значение того, чего человек не понимает. Допустим, потенциальный клиент коучинга не понимает, каким образом работает договоренность о разделении ответственности, и задается вопросом: «Ответственность за результат на мне? А почему за это не отвечает коуч? За что я плачу?». И тут же, не дожидаясь ответа, делает умозаключение: «Шарлатанство! Вы ни за что не отвечаете!». Здесь еще срабатывает такой механизм, как суждение, включение оценочного мышления (тут я, конечно, лукавлю, поскольку этот механизм-то и не выключается никогда, вот в чем проблема). Мы не осознаем, что все время находимся в режиме оценивания. Наш процесс мышления неудержим, как скоростной поезд «Сапсан». Мы не осознаем, как осуществляем ежесекундно десятки суждений, опираясь на свои убеждения, ценности, привычные нам причинно-следственные связки. Если этот грех коуч в себе не поборол, то это все крайне вредно для процесса коучинга и лишает его всей трансформационной силы. И если коуча в коучинговой школе долго учат коучинговой позиции, безоценочной обратной связи и прочим классным штукам (но не факт, что научат!), то клиента до встречи с коучем этому не учит никто.

Но это не все. Есть общепсихологическая проблема осознавания границ. Люди то излишне болезненно относятся к покушению на их личностные границы, на которые на самом деле в данный момент никто не покушается, то вторгаются в границы другого человека. Выбирая коуча, клиент запросто может спросить «А у вас есть дети?», хотя ответ на этот вопрос никак не соотносится со сферой бизнес-коучинга. У людей стерты границы между индивидуальным и общественным, между работой и личной жизнью, между Я и МЫ. У нас, россиян, стерты. На Западе немного другие проблемы. Но умение осознавать и выстраивать ясные границы – одно из самых важных в коучинге. Если клиент не умеет этого делать и научается в процессе коучинга – это уже отличный результат. Однако сама необходимость заниматься подобными вещами порой пугает. Проще заплатить за совет или информацию. Ну, или не платить, а прочитать где-нибудь, как это теоретически бывает. «Лечиться» на форуме? Да, запросто!

Поскольку все вышесказанное достаточно банально, мне подумалось, что надо внести в статью хоть немного дискуссионной остроты.

Коуч нужнее тем, кто «думает вслух»

Известно, что среди активных пользователей Интернета интровертов больше, чем экстравертов, и я рассчитываю на активный полемический отклик. Суть вот в чем. Интроверсия – это личностная характеристика, описанная швейцарским психиатром и психологом Карлом Юнгом в 1910 и означающая дословно «обращенность внутрь». То есть интроверт сначала формирует внутренний запрос, потом отсеивает поступающую информацию, согласно этому запросу. Экстраверт же сначала накидывается на информацию, чтобы потом куда-то ее применить или отбросить и заняться поиском следующей порции информации. Получается, что технологически коучинг больше подходит экстравертам, которые «думают вслух». Чем более интровертен клиент коучинга, тем медленнее и критичнее по отношению к предлагаемым коучем вопросам и техникам он начинает работать. В дальнейшем у интроверта инсайты от коучинга могут быть сильнее и глубже, чем у экстраверта, но мотивация на работу и начальный разбег заметно отличаются. Интроверт скорее все-таки пойдет к психологу, чем к коучу. Интроверт подождет, не рассосется ли проблема сама собой, и только когда внутри себя уже не сможет находить ни одного релевантного ответа, он обратится за помощью. И, скорее всего, к опять-таки психологу, а не коучу. Поскольку симптомы могут оказаться уже слишком серьезными…

Выводы

Причиной, по которой многие люди не обращаются за посторонней помощью в том, чтобы разобраться со своей жизнью и начать жить по-новому, можно назвать и низкую ценность жизни как таковой. Это вообще проблема в России – историческая, психологическая, какая угодно. Мы не привыкли ценить как свою жизнь, так и чужую, наслаждаться каждым ее мигом, вкладываться в то, чтобы не существовать, а проживать осмысленную, полную радости жизнь здесь и сейчас. Недавно я провела исследование мотивации и ценностей россиян – «белых воротничков» (собственно, это и есть целевая аудитория коучинга; скажем честно, дворникам коучинг пока ни к чему). Получилось, что из выборки в 1920 человек, представляющих все регионы нашей необъятной Родины и самые разные профессии – от менеджера по работе с клиентами и бухгалтера до собственника компании – у подавляющего большинства участников исследования ориентация на настоящее оказалась очень низкой. А разве легко убедить человека, живущего прошлым опытом и совсем чуть-чуть предвкушением будущего, в том, что его эмоции и переживания прямо сейчас – это ценно и важно?

Когда-то давно, учась на военной кафедре и изучая устав американской армии, я была поражена их отношению к жизни – солдат был обязан сдаться в плен, если его жизни угрожала опасность, жертвовать собой не допускалось. Это в корне расходилось с нашей установкой «погибай, но врагу не сдавайся». Не собираюсь полемизировать, какой подход лучше – просто хочу обратить внимание, что американский подход, когда во главу угла ставится жизнь человека, можно было бы хотя бы в мирное время взять на вооружение, но этого, увы, не происходит.

Как научить ценить жизнь, если ее столетиями не ценили? Вопрос риторический. Но сколько таких вопросов всплывает, когда человек начинает разбираться даже с такой банальной задачей, как поиск новой работы. Мы готовы делегировать свое счастье кому угодно, только не самому себе. Почему? Если вы ждете ответа на этот вопрос от меня, то нет, его не будет.

Этот текст опубликован в рамках конкурса «Большая игра-2013» (Номинация: Менеджмент) ― литературного состязания авторов, работающих в сфере Non fiction. В конкурсе могут участие авторы, зарегистрированные в Сообществе менеджеров Executive.ru (независимо от срока регистрации), приславшие свои публикации на content@e-xecutive.ru с пометкой «Конкурс» (с указанием номинации в поле «Тема письма») или выложившие их на портал самостоятельно с пометкой «Конкурс. Номинация такая-то» в период с 22 июня по 1 декабря 2013 года включительно. Подробнее об условиях и призовом фонде узнайте в описании конкурса «Большая игра-2013».

Фото: pixabay