«Искусство принадлежит народу». Для реализации этой ленинской идеи в Советском Союзе была создана сеть учреждений культуры, в том числе филармоний. Культура являлась своего рода государственной религией СССР, поэтому она дотировалась из бюджета. Перед советскими художественными институтами не стояла задача зарабатывать деньги, их миссия была просветительской. После крушения СССР филармоническая система 19 лет находилась между жизнью и смертью. Конец этому промежуточному состоянию положил экономический кризис: господдержка сократилась, филармонии начали дрейфовать по направлению к смерти. Об институциональном кризисе российских музыкальных организаций Executive рассказывает доктор философских наук, заведующий отделом Государственного института искусствознания Евгений Дуков.
Executive: Почему тема выживания филармоний обострилась именно сейчас? Какие организационные события происходят ныне?
Евгений Дуков: Мы поняли, что мы беспризорники. И никому не интересны. Наш сектор экономики очень небольшой, и все доводы, что мы работаем на формирование интеллектуальной элиты, власть не трогают. Она считает, что элита при капитализме должна расти сама. Государство пытается предложить новые правила игры с тем, чтобы послать, куда подальше в автономное плавание. Филармонии не одни такие. Все вкупе называется «реформа бюджетного сектора».
Executive: В каком виде филармонии просуществовали с 1991 года до настоящего времени: это были государственные организации?
Е.Д.: По сути это были социалистические государственные театрально-зрелищные предприятия. Основную часть бюджета давало государство, мизер зарабатывали на билетах. Старая власть считала, что классика – идеологические выдержанное искусство, но, в отличие от выдержанного вина, по цене должна быть доступна всем.
Executive: В чьем ведении они были до 2010 года?
Е.Д.: Филармонии находились в двойном подчинении: средства были региональные, зал (если он был), часть музыкальных инструментов и аппаратуры принадлежали местным органам власти, ответственным за управление государственным имуществом, а оперативным управлением занимались областные комитеты регионов, позже они были преобразованы в министерства. Средств, выдаваемых исполнительным органом власти, не хватало. Давали minimum minimorum на зарплату и частично на коммуналку. По старой привычке власть при этом полагала возможным вмешиваться в планирование и могла давать задания, не обеспеченные финансами: «Вы заработайте сами на наше задание, иначе мы бюджет срежем, посмотрим, как вы попрыгаете!». Успешными в экономическом смысле помимо столичных являются Тюменская, Свердловская филармонии, концертно-театральный центр «Югра-Классик» в Ханты-Мансийске. Проблемными являются почти все остальные.
Executive: Насколько проблемными?
Е.Д.: Проиллюстрирую это на примере филармонии, работающей в одной из национальных республик Сибири. В штатном расписании оркестра читаю: «артист первой категории, артист второй категории, пастух». Открываю расписание другого коллектива, вижу то же самое: «артист первой категории, артист второй категории, пастух». Выясняется, что гонорар за выступления в районах коллективы артистов могли получать в натуральной форме: если ни у кого нет денег, то просто баранами. Деньги в этой экономике появляются только на финальной стадии, когда животные покупаются мясокомбинатом или реализуются на рынке. В первой половине 1990-х это была почти общая практика, которая касалась не только культуры. Сегодня некоторые филармонии полагают, что в ближайшем будущем могут оказаться банкротами. Законодательство это позволяет. Риск в меньшей степени угрожает тем, кто работает на экспорт.
Executive: А какой продукт российские филармонии поставляют на экспорт?
Е.Д.: В Европе пользуются успехом народные коллективы, которых в России много. Среди них есть те, которые совершают длительные зарубежные гастроли.
Executive: Могут ли российские филармонии отправить на гастроли в Европу симфонический оркестр, квартет, струнный ансамбль?
Е.Д.: Могут, но чаще это не официальные гастроли и, тем более, не официально коммерческие. Это как бы «серая экономика». Для того, чтобы встроиться в западную концертную систему, коллектив должен быть отличного качества, только тогда он сможет преодолеть сопротивление европейских профсоюзов артистов, которые стоят на страже национальных концертных рынков. Однако, например, наши ансамбли народных инструментов не имеют конкурентов среди европейских коллективов. Но центральным вопросом остается качество оркестров.
Executive: Есть ли такой институт как филармония за рубежом? Или музыкальные коллективы существуют порознь?
Е.Д.: Понятие «филармония» произошло от комбинации слов, означающих «любитель музыки». Есть страны, где этот институт распространен, где-то он встречается реже. Но любители музыки есть везде. Поэтому за рубежом филармонический коллектив – это не столько коллектив определенного жанра, сколько коллектив, нанятый любителями музыки.
Executive: В чьей собственности находятся симфонические оркестры Европы? Каковы их взаимоотношения с государством?
Е.Д.: Из бюджета идет определенное финансирование, из которого формируется одна часть дохода оркестра. Вторую часть коллектив должен заработать сам. Некоторую поддержку оказывают спонсоры. Кроме того, существует муниципальная поддержка: деньги направляется социально уязвимым слоям населения, в результате чего пенсионеры, безработные, малоимущие через свои организации получают субсидии, которые используются для покупки билетов, например, на симфонические концерты.
Executive: Если европейский оркестр в этом году зарабатывает больше, чем в предыдущем, как это повлияет на размер бюджетного финансирования?
Е.Д.: Бывает, оно уменьшается. Профсоюзы стараются, чтобы зарплата музыкантов в разных регионах страны находилась приблизительно на одном уровне.
Executive: Таким образом, европейские оркестры вписаны в систему социального государства. А как обстоит дело в США?
Там двигателем является система образования. Когда ребенок поступает в школу, перед ним открываются перспективы спортивного и художественного развития. Дети участвуют в музыкальных коллективах. Занимаясь музыкой из года в год, ребенок не обязательно становится профессиональным музыкантом, но он включается в систему культурных коммуникаций. В США есть университетские оркестры, в которых играют непрофессионалы, или любительские оркестры небольших городов, в России сегодня ничего подобного нет. В результате американские оркестры являются частью communities, они вписаны в систему американского гражданского общества: «это оркестр моего университета или моего города, в котором когда-то играл я, а теперь играют мои друзья». Соответственно у каждого оркестра есть совет попечителей, волонтеры, помогающие оркестру вести его деятельность, фонд, в котором аккумулируются пожертвования и взносы.
Executive: Вернемся в Россию. Вы сказали, что успешными являются Тюменская и Свердловская филармонии. Давайте сосредоточимся на Екатеринбурге: в чем заключается формула успеха?
Е.Д.: Об этом много говорилось в прессе. Главная идея состоит в том, что руководитель филармонии Александр Колотурский сумел выстроить систему взаимоотношений с властью и региональным бизнесом. И в том, что он сделал симфонический оркестр одним из брендов города.
Executive: Иными словами, он создал в Екатеринбурге элементы американской системы поддержки оркестра местным сообществом?
Е.Д.: В определенном смысле да. Но с некоторыми поправками на нашу российскую реальность.
Executive: Что было главным звеном? Без чего этот проект не заработал бы?
Е.Д.: Отношение к филармонии со стороны бывшего свердловского губернатора Эдуарда Росселя. Изменения произошли прежде всего в его сознании. Если бы этого не было, не было бы и всего остального.
Executive: Руководители других филармоний знакомы с екатеринбургским опытом? Если да, почему они не пытаются построить вокруг филармоний экосистему, подобную той, что выстроил Александр Колотурский?
Е.Д.: Российские филармонии с момента перехода к рынку до настоящего времени находились в промежуточном состоянии: уже не бюджетные организации, но еще не компании, зарабатывающие себе на жизнь. Они откладывали перемены на потом. Сегодня стало очевидно, что далее тянуть с переменами нельзя. Екатеринбургский опыт очень интересен, но это не единственный источник знаний, как выстроить маркетинговые коммуникации филармонии с внешним миром. Филип Котлер в книге «Все билеты проданы. Стратегии маркетинга исполнительских искусств», написанной в соавторстве с Джоанн Шефф, подробно рассказал, что должна делать концертная организация, желающая укрепить свое положение на рынке.
Executive: Что нужно или кто нужен филармонии, для того, чтобы начать процесс перемен?
Е.Д.: Возможно, каждой филармонии, которая действительно созрела для того, чтобы двигаться вперед, нужен консультант, с помощью которого концертная организация осознает направления движения. Я имею в виду корпоративное строительство и формирование экосистемы. Если удастся получить такие кейсы, Союз концертных организаций России, объединяющий филармонии, мог бы транслировать положительный опыт в виде доклада или «инструкции по выживанию». Кроме того, считаю, для филармоний будет полезным сам факт обсуждения проблемы на портале E-xecutive.
Executive: Филип Котлер в своей книге описывает американский опыт концертного маркетинга. Не ближе ли нам европейская модель, в рамках которой институты культуры опираются на поддержку государства?
Е.Д.: Как мне представляется, в ближайшие годы можно рассчитывать только на секвестр бюджетных расходов на культуру.
Executive: Может ли филармония стать компанией?
Е.Д.: Может ли она в сложившихся условиях не стать ею? Филармония должна найти ответы на вопросы: Кто я? Как устроен мой бюджет? Каковы расходы и доходы? Из каких источников я покрываю дефицит? Каков мой продукт? Кто потребитель этого продукта? Каков объем рынка? Как увеличить этот объем? На подобные вопросы отвечают стратегический менеджмент и стратегический маркетинг.
Executive: Не пробовали ли филармонии обратиться в бизнес-школы с запросом организовать для них учебные курсы, тренинги?
Е.Д.: Насколько я знаю, нет. Возможно, бизнес-школы в силу своего опыта понимают, что именно нужно музыкальным организациям, и в этом качестве скорее школы сформулируют предложение, чем концертные организации – запрос. При этом, безусловно, филармонии должны пройти свою часть пути: при отсутствии спроса предложение имеет мало смысла.
Executive: Элвин Тоффлер в книге «Третья волна» пророчит полную «перезагрузку» культурных коммуникаций по причине того, что человечество вступают в новую – постиндустриальную – стадию своего развития. Это системный риск для институтов классической музыки?
Е.Д.: Артефакт культуры не умирает вместе с эпохой. На этом феномене основан арт-рынок. Для филармоний наступление «третьей волны» означает, что нужно уметь встраиваться в новое интерактивное мультимедийное пространство, научиться работать с new media, освоить интернет-маркетинг, освоить каналы коммуникации с молодыми слушателями.
Фото: pixabay.com
Согласен с г-ном Теплухиным в части франшизы, либо филиала успешного/ных проектов типа ансамбля Спивакова и пр.
А вообще, на мой взгляд система филармоний это некий монстр мучающийся вопросами самоидентификации, вымирающий вид как Госцирк.
Очевидна «роль личности в истории». Не всякий руководитель филармонии способен изменить сознание губернатора! :D
Не совсем согласен с фразой «…сделал симфонический оркестр одним из брендов города». Наоборот, один из известных за рубежом брендов используется для продвижения оркестра Свердловской филармонии за рубежом, где оркестр гастролирует под названием «Оркестр Уральской филармонии» (инф с сайта http://filarmonia.e-burg.ru/).
Судя по тексту интервью существует три финансовых потока:
1. От экспорта нашей культуры за рубеж
2. От региональных властей
3. От спонсоров, меценатов, коммьюнити…
Соответственно возможны три направления деятельности по поиску финансовых ресурсов и поддержки:
1. Создание продукта, который востребован за рубежом, и продвижение этого продукта;
2. Получение поддержки от региональной власти (в том числе и с помощью суггестивных методов)
3. Органическое «вживление» культуры классической музыки в общественную жизнь региона, результатом чего является формирование коммьюнити и спонсорская помощь.
Очевидно, что эти направления не отрицают друг друга, и если у филармонии хватает ресурсов развиваться в нескольких направлениях (как, например, у Свердловской), то возникает синергетический эффект.
Ка у вас тут интересно. Кто бы мог подумать что такая тема может вызвать интерес у ''сообщества менеджеров''...
Я давно не писал в сети, но, поскольку тема горячо обсуждается и близка мне ''как нигде'' я, пожалуй, вставлю пять копеек как ''инсайдер в прошлом''.
Я не стану конкретно указывать на факты своей билграфии - что где и когда - просто поверьте мне на слово, что я в прошлом сам был вполне успешным участником данной профессионльной деятельности как в России, так и в Западной Европе. Множество моих бывших коллег и друзей, от которых я отдалился уйдя в бизнес, продолжают свою профессиональную жизнь в этой сфере. Большинство - вполне или очень успешно по международным меркам (такой у нас был курс, да и соседние курсы были не хуже, а еще и лучше местами 8) ).
Так вот.
Очень много здесь уже было сказано правильно, но это были ''взгляды извне''.
Я же могу судить об этом с двух сторон: как в относително недавнем прошлом инсайдер, до их пор обладающей фактической информацией о том ка обстоят дела по факту с классической музыкальной культурой в России и в Европе; и как деловой человек (громо сказано, но пусть)более-менее понимающий слова ''финансирование, маркетинг, продукт, формирование спроса'' и прочие банальности, которые по определению являются для людей из музыкальных кругов китайской грамотой.
Именно поэтому мои рассужденя мгут претендовать на существенную долю объективности.
1) Музыкальная культура, если это не попса в симфонической оранжировке, всегда сама по себе убыточна. В любой стране. Степень ее убыточности прямо пропорциональна уровню професонализма коллективов. Это правило не распространяется только на индивидуалов-звезд, тригущих купоны чесом по миру и записью дисков. Во всех остальных случаях чем выше профессиональный уровень коллективов, тем больше они приносят убытков.
Почему? Очень просто.
Чем более профессионален коллектив, тем выше нужно платить зарплаты музыкантам, тем дороже обходятся расходы по транспортировке и размещению коллективов во врея гастролей, тем более дорогие залы приходится арендовать для концертов на гастролях.
Во времена СССР та самая система массового музыкального образования, которая начиналась с ДМШ, и которую здесь уже успели попинать ногами, привла к тому, что уровень - массовый - наших профессиональных музыкантов на поядок а то и два превосходил уровень западноевропейских и американских музыкантов. К несчастью после открытия ''железного занавеса'' и с началом ''демократизаци'' 1991-го это вышло нашей музыкальной культуре боком.Наши музыканты и педагоги - сначала националные эмигранты, а после 1991-го года и простовсе подряд, были на Западе просто нарасхват и это привело к катастрофическому вымыванию не только музыкантов (продукции), но и педагогов (средств производства) из стран СНГ (в первую очередь - из Росси, Украины. Белоруссии).
В СССР были серьезные стимулы для того чтобы ХОТЕТЬ стать музыкантом, если есть талант:
- перспектива стабильной и вполне достойно оплачиваемой занятости для людей, которые органически любят музыкальное искусство и хотят им заниматься всю жизнь. Если же человек был настолько хорош, что попадал по конкурсу в ''выездные коллективы'', то тогда он вообще как сыр в масле катался (в зависимости от количества гастрольных дней).
- обеспеченность организационным и финансовым ресурсом - музыкльная культура управлялась монстром Минкульта, волне обеспеченным и выполнявшим заказ государства по ''воспитанию советского человека'' культурно развитым и т.д.
- многоступенчатая система городских, республиканских, союзных конкурсов, и делегирования молодых музыкнтов на международные конкурсы, которая давала возможность молодым музыкантам и их педагогам самореализоваться, самоутвердиться, показать себя и в борьбе доказть что ты - лучший. Такая возможность очень важна для людей, профессионально занимающихся музыкальным искусством. Не менее важна, чем финансовое обеспечение. Соревновательность приводила к постоянному повышению качества учащихся и преподавания.
Фактически система подготовки музыкантов в СССР мало чем отличалась от подготовки спортсменов и олимпийского резерва. Как по серьезности подхода, так и по трудозатратам самих учащихся. Я не устаю повторять - нелепо воспринимать юных талантливых музыкантов как неких вошебнх гениев. Система их подготовки по интесивности ничем не отличается от подготовки олимпийских чемпионов. По интьенсивности тренировок даже превосходит. Ни одн спорстмен не может тренироваться по 8-10 часов в день ежедневно годами. А среди студентов спецшкол, училищ консерваторий времен СССР это было вполне рядовым явлением. Фактически это каторжный труд. Но по-другому серьезные результаты не достигаются ни в спорте, ни в музыке.
- система музыкального образования в СССР была унаследована от царской России (а в России она, стараниями братьев Рубинштейнов, Римского-Корсакова, Чайковского, была до революции самой предовой и системной в мире) преемственность кадров и традиций была сохранена практически полностью несмотря на революцию. Коммунисты прибавили к ней систему массового низового отбора через ДМШ, что привело к резкому всплеску количества взошедших звезд среди исполнителей, количеству профессиональных (и качественных) музыкальных коллективов на периферии. Все это поощрялось как средство повышение культурного уровня населения.
- В СССР существовала массовая пропаганда классического искусства. Вы можете себе сейчас представить по центральным каналам ТВ в прай-тайм трансляции или записи концертов звезд классики? Как в свое время Ростроповича, Гилельса, Ойстраха, Вишневской, Рихтера, Светланова, Федосеева,Ван Клиберна, трансляции туров конкурса имени Чайковского? И чтобы их реально смотрели? Моя бабушка 1926 года рождения знала наизусть чуть ли не всю оперную класику - выучила на слух, потому что когда-то по радио постоянно передавали эту музыку.
- профессия музыканта была вполне уважаемой в народе. По крайней мере уж точно не презираемой как сейчас.
2) Что мы имеем теперь?
- 99% тех, кто хочет повятить себя музыке должны понимать, чо участь их - прозябатьна 8-10 тыров в каком-нибудь замухрышистом оркестрике под руководством замухрышистого директор и замухрышистого дирижера и скакать по халтурам (частные вечеринки, какие-то ''сборные солянки''). Золотая мечта талантливоо студента училища-консы или молодого выпускника - свалить куда-нибудьна работу в Западную Европу. но туда уже не берут наших так как раньше. Почему?
- Как я писал выше - с 1992 года начался массовый выезд профессионалов. Не только музыкнтов, но и педагогов. Быть музыкантом значило быть сумасшедшим энтузиастом, который не собирается строить семью и жить по-человечески, либо ему плевать что семья будет сидеть впроголодь и одеваться до пенсии в секонд-хенд. В результате с одной стороны потерян почти полностью слой профессионлов, котоорые могли бы воспризводить качественный культурный слой. С другой - пересох приток новых энтузиастов в систему среднего и высшего профессионального музыкального образования. Банально сузилось поле отбора перспективных ''звезд'', которые раньше тянули за собой уровень всего профессионального сообщества.
- Еще одно интересное наблюдение: в подавляющем большинстве случаев талантливые музыканты, добившиеся серьезных результатов и признания, всегда очень трезвомыслящие, практичные и вполне циничные люди, умеющие считать деньги и даже спекулировать, а вовсе не ''взъерошенные гении'', которыми их принято представлять в кинофильмах. Самый яркий пример - пианист Глен Гульд, общепризнанный эталон исполнения фортепианных произведений И.С. Баха. 15 лет человек успешно играл на бирже, а в свободное время занимался дома в собственной звукозаписывающей студии. Потом выпустил свой первый диск и мир ахнул.
- Вопрос: в нынешней России человек разумный, практичный и нацеленный на благоплучную в бытовом отношении жизнь, даже если он суперталантлив и любит искусство, что будет делать? Убьет 18 лет на образование и каторжный труд, чтобы в результате оказаться предоставленным самому себе с никому ненужными знаниями музыкальнй литературы и поставленным туше? Или просто закончит школу, потом какой-нибудь ''институт кислых щей'', и будет спокойно строить манагерскую карьеру и домашний достаток?
И не надо бесконечных занятий, сбитых в кровь пальцев, бесконечных перелетов-гостиниц, волнений ''а что я буду есть завтра''? Я уж не говою про автокредиты, ипотеки ипрочие прелести...
А что ему родители посоветуют?
- Общеизвестно - если ребенок чем-то занимается серьезно, то а) так решили родители б) в 90% случаев родители фактически занимаются этим вместе с ребенком лет о 14-16 и приносят в жертву свою жизнь и свое материальное благополучие, в) у родителей для этого есть деньги и время.
А теперь представим себе таких родителей. Куда они направят свое чадо? В футбол, хоккей, в элитную гимназию или в спецшколу при консеватории? Наверное туда, где в далнешем их дия имеет оле шансов ''выбиться в люди''. И это точно не музыкальное учебное заведение.
Наконец, последнее. Как профессионал могу сказать - для того чтобы существовала музыкальная культура, ее должно содержать государство. Другого пути НЕТ! И, хотя как кажтся, прямой выгоды для государства в этом нет, но в долгосрочной перспективе это вгодно, пгоскольку повышаеся общий уровень культуры людей, снижается уровень противоправных действий, и т.д. и т.п. - общие места.
Короче, это то же самое что со спортом и фундаментальной наукой. Прибыли вроде нет, но без них быстро наступает деградация общества и начинются ощутимые убытки.
на сегодняшний день наиболее мощная система государственного финансироваия музыкальной культуры сущестует в Германии. Она, фактически, аналогична советской, с той только разницей, что нет той мощной основы, которую в СССР составляли ДМШ с их ''бесчеловечной'' учебной системой.
Поэтому в прекрасных и многочисленных немецких музыкальных коллективах классов А, В и С три четверти составляют люди, получившие образование в СССР. То есть наши наработки, формировавшиеся с середины 19-го века (человечесий ресурс, на котором и держится вся культура) тупо используется как гастарбайтеры высокого класса. Ибо это дешевле, чем строить у себя в стране такую же ситему профподготовки. Для информации - минимальная зарплата оркетсранта в коллективе В-класса примерно 2500 Евро в провинции. В коллективе А-класса доходит до 7000-8000 евро.
И коллективов А-класса в одной только Германии болше двадцати, а В-класса несколько сотен.
P.S.: для тех. кто ужасается советской системе образования в ДМШ и поет дифирамбы западноевропейским методикам.Соетская система была нацелена на формирование профессионалов с самого детства. Это сопряжено с каторжным трудом и опасностью возникновения моральной усталости (меня, в частности, это догнало уже после двадцати 8) ).
Европейская система нацелена исключительно на получение удовольствия ребенком от процесса обучения. Типичая фраза немецкого родителя после урока к своему чаду: ''Hats dir Spass gemacht?''( Буквальный перевод - ''тебе понравилось?''). И не дай бог продлить длительность урока хоть на пять минут (бесплатно) - скандал от родителей гарантирован.
Ребенок, который берет в руки музыкальный инструмент ради получения удовольствия никогда не добьется серьезных результатов, ибо в музыке, как и в спорте, - чтобы стать чемпионом надо. как гворит Тиньков ''Въе...вать,въе...вать и въе...вать!''. А без такого подхода классическая музыкальная культура обязательно превратится в любительщину и дилентантизм, также как национальный спорт скатится до корпоративных утренников.
================================
Что касается собственно продвижения в массы.
Слуштель советский вот-вот вымрет. Те, кто сейчас ходят в концертные залы, либо совтской еще формации, либо студенты профильных учебных заведений. Среднего возраста практически не встретить. Недвано я после двухлетнего перерыва побывал н концертен классической музыки (бывший сокурсник солировал и пригласил ослушать).
Я был в ужасе скорби и трансе от того в каком занюханном состоянии находится дворец в центре Питера НА НЕВСКОМ ПРОСПЕКТЕ!!! , в котором распложена база ''академического оркестра''. Возрастной состав слушателй навевает мысли о кладбище, а материальный достаток судя по одежде, цвету лиц, ухоженности волос - просто нищета (то есть наиболее интеллигентная в настоящее время прослойка нашего общества).
Оркестр, сопровождвши моего товарища, был просто ужасен. Несчастные музыканты - явно большинство еще студенты - с зелеными лицами, серых рубашках и порыжелых фраках исполняяли такое, за что во времна моего ученичества наши педагоги выгоняли из зала МАТОМ! (И совершенно справедливо, кстати). И это - Петербургский академический оркестар, которым дирижирует Заслуженнй артисст России! В городе с вековыми традициями воспитания суперпрофессиональых музыкантов! А чо же делается на периферии в таком случае? Мне даже думать об этом не хочется, если честно.
Задача популяризации класски среди масс решается просто - высокие зп оркестрантов, формирование на этой базе наиболее профессиональных коллективов, формирование концертных программ, которые могут быть преварены неподготовленным слушателем, который не в состоянии высиживать сорокаминутные симфонии. Формировать что-то вроде просветительско-развлекательных и мультимедийных программ, которые созвучны сегодняшнему информационному пространству, особенно для детей. Таким образом воспитывая то поколение слушателей(потребиелей) которое ее не стало ''поколением пепси''. Работа с ''подшефными оранизациями''.
И в эти развлекательные программы постепенно пнемногу вводить более серьезныю музыку.
Реклама - отдельная история.
На самом деле на Западе все это существует и довоьно успешно применяется.
Все это требует совмещение методов централизованного и сетевого управления и распреения ресурсов и управления действиями.
Но до тех пор, пока сам государство не озаботится развитием и популяризацией музыкальной культуры, ничего действительно путного из этого не выйдет
Вы тут собираете ''группу товарищей'' для ''спасения Рассеи''.
Я бы с удовольствием поучаствовал, но, поскольку собсвенный бизнес сейчас очень прет, то помочь могу тлько советом. знаниями того, как и что удобнее и правильнее сделать и связями.
Пока, правда, не понимаю как можно конкурировать за качественных музыкантов с немецкими оркестрами с их зарплатами. А также где брать новых, с учетом того что высококачественные средства производства (педагоги) утрачены процентов на 90%, престиж професии находится ниже плинтуса, а процесс создания профессионала, способного качественого преподавать на высоком уровне занимает несколько десятилетий.
Короче, попытаться спасти остатки можно, но в долгосрочной перспекиве, к сожалению, вижу деградацию и сжимание до нескольких профессиональых колективов в Москве и Питере. Может еще что-нибудь в Екатерибуге останется - там во врмена СССР хорошая ''школа'' была.
Вообще, тема эта у меня вызывает большую печаль. Как у человека, отдавшего столько лет тому, чего уже практически не стало и никому больше не нужно.
Слава богу я вовремя принял решение и успел соскочить с этого ''поезда-призрака'' в последний момент и переквалифицироваться в обычного делягу-белого воротничка. Хотя бы живу по-человечески...
Прошу прощения за опечатки - печатаю быстро, но качество пока не ''секретарское'', увы...
Вычитывать и править лень.
Еще раз приношу свои извинения за неаккуратность подачи.