Нередко российские бизнесмены высказываются об управленческом консалтинге категорично и скептически: я тружусь днем и ночью, прекрасно знаю специфику своего дела, и вдруг появляется человек со стороны, который будет рассказывать, как мне жить и вести бизнес? Подобная реакция понятна, однако свойственна предпринимателям, которые не знают, что такое консалтинг и каковы его возможности, и, к сожалению, не стремятся эти знания получить. Если профессиональные советы действительно бесполезны и неэффективны, то почему в развитых странах число сертифицированных консультантов исчисляется десятками тысяч, а область их работы обширна – от малого и публичного бизнеса до госструктур и социальных организаций? По мнению члена совета «Национального Института сертифицированных консультантов по управлению», доктора политических наук Константина Смоленцева, над российским консалтингом навис целый ряд проблем, свидетельствующих о тяжелом состоянии национального бизнеса. Одна из них – информационный вакуум, в котором пребывают российские предприниматели, и незаинтересованность государства в расширении штата квалифицированных консультантов.
В интервью Executive Константин Смоленцев рассказал, почему именно консалтинг является зеркалом деловой общественности и о каких противоречиях свидетельствует ее российское отражение.
Executive: Вы часто бываете за границей. Контраст между уровнем консалтинга на западе и в России наверняка впечатляет?
Константин Смоленцев: Конечно, и, к сожалению, это сравнение пока не в нашу пользу. Например, Канада. Недавно я встречался с коллегами из канадской ассоциации консультантов - CMC-Canada. Страна близка нам и по географическому положению, и по размеру территории, но при всем этом в Канаде насчитывается около 3 тыс. сертифицированных консультантов только по «Амстердамскому стандарту» – и это при населении в 30 млн человек, - а в России таких консультантов всего 26! Если учитывать, что уровень развития консультационных услуг напрямую характеризует степень развитости национальной экономики, то картина складывается более чем безрадостная.
Executive: Но ведь рынок консалтинга в России еще достаточно молод - «цивилизованному» бизнесу в России всего 10-15 лет. Возможно, консалтингу в России необходимо просто дать время?
К.С.: Конечно, деловые традиции в России еще очень молоды. Нынешний кризис обнажил все проблемы нашего делового сообщества, в том числе и его неразвитость. Сейчас, во время глобальных экономических перемен, все эти недостатки видны невооруженным глазом: на первый план у компаний выходят не долгосрочные стратегии, а сиюминутная выгода, материальная составляющая бизнеса опять ценится больше, нежели интеллектуальная, нередко опять идут в ход приемы из «лихих 1990-х» - взять в долг и не отдать, использовать в своих целях других… Однако из кризиса нам помогут выйти не те, кто накачивает экономику деньгами, что, кстати, абсолютно бесполезно, а эффективные лидеры нового уровня, профессионально владеющие навыками управления. Поэтому профессиональные бизнес-консультанты могут оказать реальную помощь, ведь одна из причин наступившего кризиса – отсутствие качественного управления.
Executive: Но и сам российский консалтинг сейчас остро нуждается в поддержке и развитии. Каковы его основные проблемы?
К.С.: В первую очередь, важна поддержка государства и осознание им важности и возможностей консалтинга. В Канаде, например, услуги консультантов по управлению широко распространены даже в социальной сфере. Они работают в школах. Это поддерживается и стимулируется государством. У нас же эта профессия существует только де-юре, де-факто профессиональных советников единицы, точно так же лишь единицы людей знают, что такое консалтинг, как он работает и что дает. Объяснить налоговой инспекции, чем именно ты занимаешься, очень сложно. Она до сих пор воспринимает консалтинг как что-то туманное, предназначенное, прежде всего, для «отмыва» денег.
С клиентами дела обстоят не намного лучше. К консультантам до сих пор либо обращаются в случае острого кризиса, когда помощь нужна немедленно, либо воспринимают их услуги как факультативные или «статусные», востребованные в случае наличия в компании свободных средств. Поэтому одна из задач для консалтинга сейчас – продуктивный диалог с настоящими и потенциальными клиентами, разъяснение сущности нашей работы, в том числе, преимуществ услуг сертифицированных специалистов в этой области.
Также важно налаживать активное взаимодействие с экспертами в регионах, активно привлекать молодежь и продвигать профессию в общество – улучшать ее имидж, что, в конечном счете, будет способствовать росту качества оказываемых услуг. За границей, в Канаде, Европе, эти функции берут на себя профессиональные ассоциации консультантов. В Канаде в каждой из провинций есть своя, местная ассоциация консультантов. Все они объединяются главной ассоциацией. Я думаю, «профсоюз» консультантов, организованный по такому же принципу, - удачная идея и для России.
Executive: Вы говорите о том, что у большинства клиентов заведомо неверное представление о работе консультантов. Каковы устремления заказчиков? Чего они хотят в первую очередь?
К.С.: Если говорить о спросе на услуги консультантов в период кризиса, то он, конечно, заметно сократился и стал более предметным и четким. Клиентов интересует быстрый практический эффект от инвестиций, всем нужны гарантии быстрого положительного результата. Более того, часто заказчики ожидают настоящего чуда! В таких условиях консалтинговые компании далеко не всегда могут выдержать качественный уровень своей работы – отсюда снижение этических норм профессии, беспринципное следование требованиям и пожеланиям клиента в ущерб целесообразности, погоня за выгодой - все это играет далеко не в пользу консалтинга.
Общая проблема заключается в том, что общество в целом не знает о возможностях консалтинга и не проявляет к нему интерес. Востребованность консультационных услуг говорит об уровне развития делового сообщества, наличии традиций эффективного и продуманного ведения дел, уровне инновационности бизнеса. Страны с такими традициями в меньшей мере подвержены разрушительным последствиям кризиса. Та же Канада. В России интерес к консалтингу не проявляет ни государство, ни бизнес, что соответствующим образом их характеризует.
Executive: Можно ли переломить эту тенденцию?
К.С.: В России существует «Национальный Институт сертифицированных консультантов по управлению» (НИСКУ), одна из задач которого - содействие формированию цивилизованных норм и правил консультационной деятельности, развитие профессии управленческого консультирования и способствование становлению в нашей стране квалифицированного рынка клиентов. Однако тенденция такова, что у российских консультантов и консалтинговых компаний недостаточно информации о пользе пребывания в ассоциации. А ведь преимущества налицо. Это дает возможность качественно повышать свой профессиональный уровень, приобретать новые контакты с коллегами и клиентами, в том числе и с международными, открывать новые перспективы консалтинга, защищать свои права и цивилизованно лоббировать интересы консультационного сообщества.
В этой профессии должно быть больше молодых специалистов, эта специальность должна появиться в университетах, ее популяризацию нужно стимулировать на государственном уровне.
Executive: Современный российский консалтинг держится, по большому счету, на энтузиастах?
К.С.: Да, на фанатах своего дела. Многие консультанты, в том числе и я, - люди с большим опытом ведения собственного бизнеса, которые сейчас занимаются управленческим консультированием. В НИСКУ вообще гораздо чаще обращаются именно индивидуальные консультанты – прежде всего, за новыми контактами, в поисках единомышленников, поддержки.
Executive: Какие компании формируют рынок консалтинга в России? Судя по всему, активного взаимодействия между ними нет.
К.С.: В первую очередь, это, конечно, компании так называемой «большой четверки» - Ernst & Young, KPMG, PricewaterhouseCoopers, Deloitte & Touche. В период кризиса им проще всех держаться на плаву – среди их клиентов много крупных фирм и корпораций с государственным участием, в этих компаниях сосредоточены высококвалифицированные кадры, и их бизнес выстроен очень четко. Мелкие компании - участники рынка порой отличаются меньшим профессионализмом, но они более гибкие, мобильные, и поэтому им проще выжить. Больше всего пострадали консалтинговые компании среднего звена. В том числе и потому, что их основные заказчики – также представители среднего бизнеса – наиболее пострадавший в кризис сегмент. Кроме того, у этих компаний уже сложились определенные амбиции и обязательства, так что теперь перед ними нелегкий выбор: продолжать подтверждать свою специализацию либо ради выживания изменять профиль деятельности. У них есть и еще одна проблема – все они работают порознь и не имеют ни желания, ни возможности оказать поддержку друг другу, главное для них сейчас – борьба за клиента. Также никто не может озвучить точную цифру рынка консалтинговых услуг в денежном выражении. Официальных данных нет.
Executive: Значит, процесс слияния, который оказался спасителен для некоторых компаний из других отраслей, в этом случае неэффективен?
К.С.: Совершенно верно. И в ближайшее время такой тенденции не будет точно. Более того, уже совершенно очевиден процесс дробления бизнесов, однако пока этот риск серьезно недооценивают. Почему так происходит? В период кризиса растащить интеллектуальную собственность компании (а у консультантов другой и нет) намного проще. Этим и пользуются недовольные или нечистоплотные топ-менеджеры – уходят из компаний, уводя клиентов.
Executive: В таком случае очевидно, что кризис будет губителен для консалтинга и уничтожит то, что за эти годы ему удалось достигнуть?
К.С.: В данном случае ситуация, в которой оказался российский консалтинг, аналогична той, в которой пребывает весь бизнес.
Как я уже сказал, нынешний кризис – это, прежде всего, кризис качества управления, поэтому выживут компании, наиболее эффективно организовавшие и ведущие свой бизнес. Ожидать, что российский рынок консалтинга восстановится быстро, не стоит. Восстановление будет происходить постепенно и с некоторым опозданием по сравнению с общими темпами нормализации состояния экономики. При этом самое главное на данном этапе – именно взаимное развитие консалтинга и бизнеса. Победит мобильность, качество услуг и оригинальность продуктов, профессионализм и ответственность. Это в равной мере относится и к консультантам, и к их клиентам.
Executive: Значит ли это, что деловая общественность, наконец, поймет значение сертификации услуг консультантов?
К.С.: Мы на это надеемся и всеми силами этому способствуем. Пока клиенты не знают о преимуществах услуг сертифицированных консультантов. Точнее, об этом осведомлена лишь малая часть бизнесменов – как правило, это люди с качественным образованием и большим опытом. Для остальных разница лишь в том, что эти услуги на порядок дороже.
Executive: Вы имеете в виду «Амстердамский стандарт»? Что он дает?
К.С.: Да. Так называемый «Амстердамский стандарт консультанта по управлению» разработал «Международный совет институтов управленческого консультирования» (ICMCI). Он же производит сертификацию в соответствии с этим стандартом - исключительно консультантов по управлению. Тем, кто прошел через эту процедуру, присваивается звание Certified Management Consultant и выдается соответствующий значок. Этот титул и атрибуты – свидетельство признания мировым консультационным сообществом заслуг и высокого профессионального уровня эксперта, это рекомендация для потенциальных клиентов, которая также подразумевает большую ответственность консультанта перед сообществом. В России сертифицированием по «Амстердамскому стандарту» уже четвертый год занимается НИСКУ, он единственный в стране имеет право проводить эту процедуру.
Executive: Как в период кризиса обстоят дела у региональных консалтинговых компаний? Какие задачи для них сейчас наиболее важны?
К.С.: Если говорить о региональной карте российского консалтинга, то здесь выделяются, конечно, Москва и Санкт-Петербург. Что касается остальных городов, то в каких-то из них численность консалтинговых компаний выше, а где-то ниже. Рынок каждого из регионов по-своему исключителен. Однако для всех региональных компаний характерно снижение количества заказов, растет конкуренция со стороны столичных и иностранных игроков. В этой непростой ситуации компании вынуждены усиливать позиции и привлекательность своих услуг для клиентов, что весьма проблематично.
Executive: Картина российского бизнеса в целом и консалтинга в частности, нарисованная вами, выглядит весьма удручающе…
К.С.: Следует отметить, что состояние шока, в котором пребывал российский бизнес в последнее время, начинает проходить. Я думаю, что самое главное для нас сейчас – это вера в человеческий фактор, а также стимуляция и контроль качества предоставляемых услуг как государством, так и деловым сообществом. В этом в равной степени должны быть заинтересованы и государство, и предприниматели, и консультанты. Профессиональный управленческий консалтинг – это компетентная помощь в управлении, возможность вывода компании на новый уровень, открытие и использование ее скрытых резервов и возможностей, повышение эффективности ее деятельности. То есть то, что сейчас нужно российскому бизнесу, и то, что он упорно продолжает игнорировать. Я оптимистичный реалист. И государство, и бизнес рано или поздно поймут одно из условий того, чтобы Россия стала процветающей передовой державой, а российский бизнес – конкурентоспособным: в стране должно быть сформировано высококвалифицированное консультационное сообщество.
Фото: pixabay.com
1. Мне очень понравился комментарий Михаила Альперовича.
2. У меня есть опыт работы с консультантами, работы консультантом и работы ''внутренним консультантом''. Не считаю, что западные технологии не работают в России в принципе. Также как не считаю, что консультанты в принципе бесполезны и не востребованы. Весь вопрос в правильной адаптации и примении тех или иных технологий в конкретном случае. ''Best practicies'' нельзя использовать во всех случаях. Как нет одного лекарства от всех болезней.
У меня была один раз ситуация, когда крупная международная консалтинговая компания подготовила предложение по реструктуризации компании, совершенно не учтя специфику компании и российское законодательство. Отсюда и недоверие к профессии.
Консультант полезен хотя бы тем, что, как сторонний человек, может помочь организации посмотреть на себя другими глазами. И сделать это профессионально, задавая правильные вопросы. Это то, о чем писала Ольга Овсянникова, когда вопросы у директора возникли к себе самому. А вот успех и признание работы консультанта зависит от того, насколько правильно он сможет использовать свои знания и опыт и предложить компании - заказчику именно то, что ей надо. Не то, что хочет услышать руководство, а то, что ей реально сможет помочь.