Большое греческое свинство

Несмотря на то, что в страны PIGS – те члены Евросоюза, которые не соблюдают соотношение долга к доходам бюджета, – входят целых четыре страны (Португалия, Ирландия, Греция, Испания; иногда вместо Ирландии говорят об Италии или добавляют последнюю в список пятым пунктом – E-xecutive), из свинского списка выделяют обычно Грецию. Почему – не совсем понятно, но попробуем в этом разобраться.

Итак, все вышеперечисленные страны брали в долг, а теперь не могут отдать. Испания к примеру, увлекалась строительством домов под продажу – и вот дома стоят, а покупатели разбежались. Ирландия получала деньги на развитие производств, которые встали без заказов – а инвесторы выводят денежки. Греции давали в долг как бы без высокой цели, бери мол, потом пригодится, в итоге – скандал на всю Европу с показывающей средний палец античной статуей и предложениями продать пару островов Германии. Была бы страна посамостоятельнее, можно было бы девальвировать национальную валюту. Но участие в еврозоне такой возможности не дает. А ведь в «плохой компании» Греция была не всегда…

С момента получения независимости и до середины XX века для Греции было сложное время. И хотя после балканских войн удалось объединить большую часть населенной греками территории, гражданская война между сторонниками и противниками Антанты во время Первой мировой, и тяжелейшее поражение в войне с Турцией в 1919-1921 годах привели к форменной экономической катастрофе. Страна, никогда не отличавшаяся обилием пахотной земли, приняла 1,5 млн беженцев, которых некуда было селить. Голод и эмиграция были обычным явлением в греческой жизни и в лучшие годы, а тут еще и гитлеровская оккупация – 300 тыс. умерших от голода, 100 тыс. замученных нацистами.

Только после окончания гражданской войны между коммунистами и националистами – 1949 год – греки сумели заняться налаживанием мирной жизни.

Начинать пришлось практически с нуля. От весьма дохлой экономики 1930-х осталось примерно 30%. Только без квартир и домов осталось 750 тыс. человек. А коммунисты в своем стремлении к справедливости крайне преуспели в уничтожении инфраструктуры – одних мостов взорвали около 900. Но налицо оказалось национальное согласие – несогласные были расстреляны или ушли за границу – и финансовая помощь Запада по плану Маршалла (почти $700 млн) и другим менее известным проектам.

В Греции есть не все, но кое-что

Основой греческой экономики испокон веков был торговый обмен. К началу «большого скачка» 1950-1970 годов к традиционным оливковому маслу и изюму эмигранты из Турции прибавили табаководство и ковроткачество. Этого, понятно, было мало. И тогда политическая элита и бизнес-элита страны приняли крайне мудрое решение – сосредоточится на развитии вовсе не того, что требовал мировой рынок, и не на любимой марксистами тяжелой промышленности, а на тех отраслях, для которых в Греции были условия.

Их оказалось не так мало. Самые значительные в Европе месторождения бокситов стали основой алюминиевой промышленности, месторождения пуццолана превратили Грецию в третьего в мире экспортера цемента, значительные посевы хлопка (самые большие сборы в Европе без учета СССР) заменили для развивающейся легкой промышленности импорт, табачные поля (3/4 от сбора в США) обеспечили производство сигарет мирового масштаба, и даже никель вывозился не в виде руды, а в переработаном в ферроникель виде. Для того чтобы все вышеперечисленное исправно работало, строились электростанции – как на местном буром угле, так и на горных реках. Начали выплавлять на своей руде сталь – все-таки серьезная европейская страна, не какой-то там аграрно-сырьевой придаток!

Конечно, и пищевая промышленность росла и развивалась год от года. Греческие персики, цитрусовые, оливки, виноград, продукты из козьего и овечьего молока находили своего покупателя по всему миру. С нуля за десять лет греки обеспечили себя сахарной свеклой (самые высокие урожаи в Европе) и сахаром с собственных вновь построенных заводов.

Но и это, как говорится, было еще не все. В основе греческой экономики, кроме сельского хозяйства и промышленности, находились несколько других, не вполне обычных для Балкан отраслей. Как ни странно, маленькая страна имела прямо-таки гигантский торговый флот – больше, чем любая другая европейская держава. Предприниматели-судовладельцы не только пополнили казну налогами от оказываемых ими услуг по транспортировке грузов по всему миру, но и создали рабочие места для 130 тыс. человек и за компанию помогли сформировать две значительные отрасли промышленности – судостроительную и нефтеперерабатывающую. Умение наладить контакты с арабскими шейхами и наличие свободных танкеров привело к тому, что нефтепродукты, полученные на нескольких крупнейших НПЗ, стали главными составляющими греческого экспорта.

Славное прошлое и хороший климат превратили Грецию в туристическую Мекку для всей Европы. Огромная и весьма зажиточная диаспора по всему миру (США, Австралия, Великобритания, ЮАР, ФРГ) пересылала родственникам большие суммы в валюте. Таким образом Греция не только сводила концы с концами, но и развивалась прямо-таки сталинскими темпами – до 10% роста ВВП в год. Коммунистов при этом расстреливали не в пример меньше.

Белые пятна черных полковников

Семимильные шаги, которыми Греция рвалась к экономическому процветанию, доставляли удовольствие далеко не каждому. Традиционно сильное рабочее движение время от времени поднимало голову и требовало «поделится», а лучше всего – дать людям возможность работать поменьше, а зарабатывать побольше. Греческий бизнес, зная национальные особенности своих сограждан, старался как можно меньше зависеть от своих соотечественников, предоставляя иностранцам возможность инвестировать во все отрасли. А защищать интересы инвесторов могло только государство.

В условиях демократии – даже такой, которая существовала в стране с запрещенной компартией – это было сложно. И в 1967 году к власти пришла армия в лице «черных полковников», главным идеологом которых стал человек по фамилии Пападопулос – выходец из бедной сельской семьи. Народ потерял возможность бастовать и устраивать демонстрации, что немедленно дало блестящие экономические показатели. Даже советские справочники, в отличие от газеты «Правда», писали о Греции того времени вполне уважительно. Но время было не старое, диктаторы, чей лозунг был «Греция – греческая и православная», оказались не в моде, да и холодная война начала затихать. Поэтому даже идея Пападопулоса о том, что «законных требований социально обделенной части общества не существует, а есть только требования международного коммунизма», пришлась не ко двору. К тому же братья-полковники решили от большой экономики перейти к большой политике, и, сместив Пападопулоса, напали на Кипр. Мечта о «Великой Греции» погибла, раздавленная турецкими танками, а заодно и восторжествовала демократия. Интересно, что в отличие от своих неадекватных коллег, успевших убежать, именно успешный Пападопулос получил пожизненный срок и отмотал его полностью – пока в 90 лет не умер в тюрьме.

Европа нам поможет

Итак, в 1974 году экономическое положение Греции было вполне благополучным. Даже выпущенным из подполья коммунистам придраться было особо не к чему. Безработица по сравнению с 1965 годом уменьшилась втрое, с 1958 годом – почти в десять раз (в 1987 году безработица с полковничьих 1,5% вернется в 1950-е годы, вновь захватив 7,4% экономически активного населения). Зарплаты были невысоки, но цены на основные товары хунта также заморозила. В целом бюджет Греции в то время выглядел примерно так: импорт примерно вдвое превышал экспорт, но дефицит покрывался туризмом, переводами греков из-за границы и оплатой за услуги по морским перевозкам. Промышленность создавалась на деньги инвесторов, а поступления от налогов шли на содержание госаппарата, армию и полицию. Государственный долг, который, безусловно, рос, во многом обуславливался очень большими расходами на армию – одну из самых многочисленных среди стран НАТО. Разумеется, на «сдерживателей коммунизма» Запад – до «разрядки» – денег не жалел.

И тут на арене появился брюссельский «змий-искуситель», начавший заманивать Грецию в Евросоюз. Экономически – и это никто не скрывал – грекам это было совершенно не выгодно. Европейцы, безусловно, желали ограничить греческое сельхозпроизводство, дабы не мешать более дорогим и менее качественным французским и итальянским продуктам. А не сильно развитая греческая легкая промышленность, конечно, пострадала бы от конкуренции с швейными изделиями, произведенными на оборудовании нового поколения. Строго говоря, идеалом для Греции с точки зрения Евросоюза было превращение ее в край туризма, но дураков в эллинской элите не оказалось.

Поэтому в ход пошли экономические рычаги. Все ущемления греческой экономики Брюссель обещал компенсировать как прямыми дотациями, так и суперльготными (в смысле сроков отдачи) кредитами. Греки подумали и в 1981 году согласились. К тому же левое и правое крыло политического спектра Греции – чай, не фашисты – усиленно боролись за голоса избирателей, то есть должны были платить, платить, платить…

Греческая дельта и европейский четырехугольник

Здесь нужно, видимо, еще раз обратить внимание читателя на то, что вся греческая экономика базировалась на балансе трех опор – бизнеса, профсоюзов и власти. Причем власть для сдерживания трудящихся использовала, мягко выражаясь, весьма жесткие методы. Как только в 1974 году эти методы оказались недоступны, ситуация начала ухудшаться. И, поняв, что кнут сегодня не в моде, греческие власти схватились за предоставленный Брюсселем пряник. Бизнес – как мелкий (опора черных полковников), так и крупный – в целом проиграл, но его судьба в масштабах страны была не столь важна. Новый экономический процесс выглядел примерно так: разрастающийся как на дрожжах госаппарат поглощал 75 налоговых поступлений, европейские субсидии и кредиты шли на «неуклонное повышение жизненного уровня греческих трудящихся», а предприниматели крутились как могли. В итоге уровень теневой экономики в стране достиг 30% – рекорд по европейским меркам. А нетеневая выглядела в том числе и так: госсектор – 14% ВВП, 86% созданной стоимости в финансовом секторе, 25% занятых, 31% инвестиций и всего 3,6% промышленного производства. Частный же капитал, как мелкий, так и крупный, а заодно иностранные инвесторы кормили, обували, одевали всю эту ораву. И платили (хотя и не в полном объеме) налоги на ее содержание. А куда деваться – за пять лет правления греческих либералов (!) с 2003 по 2008 годы расходы государства на зарплаты в госсекторе выросли на 40%.

Итог неутешителен. Если еще в 1980 году страна имела доход от продажи сельскохозяйственной продукции в размере 6,9 млрд драхм, то в 1981 году (год вступления в ЕЭС) она израсходовала на их закупку 10 млрд драхм (в 1982 году – 20 млрд драхм). Тысячи тонн лишних персиков, винограда, апельсинов нашли свой бесславный конец в греческой почве как удобрение. Промышленность перестала бурно развиваться, и застыла на уровне 1980-х. Зато ряды госслужащих множились с каждым годом, причем их доходы росли почти так же быстро, как раньше росла экономика в целом. А сытый и обеспеченный грек не только выбывает из рядов потенциальных смутьянов, но и становится активным покупателем товаров, произведенных в различных странах единой Европы.

Насколько удачно для всех греков тратились субсидии и кредиты (13% всех субсидий ЕЭС, как во Франции, примерно 4 млрд нынешних евро в год) показывает пример с образованием. Кроме бесплатного и всеобщего школьного, граждане страны имеют право и на высшее. Причем студента, поступившего в вуз, нельзя отчислить даже за двойки. Никаких неудобств положение «вечного студента» не приносит – их даже кормят за спасибо три раза в день, а полиция не имеет права входить на территорию университетов. Так что и тридцатилетние «школяры» живут при полном коммунизме, развлекаясь организацией уличных беспорядков.

Увы, нежданно разразившийся кризис прервал эту идиллию. Вдруг выяснилось, что внешний долг Греции равен ее ВВП. Но и этот показатель весьма условен – ВВП в основном означает «услуги госсектора», а годовой экспорт из страны не превышает 1/6 внешнего долга. Сегодня же, когда происходит массовое закрытие предприятий, экспорт активно падает. То есть отдать эти 100 млрд (еще в 1992 году было двадцать с небольшим) – даже без процентов – Греция не сможет никогда.

Кредиторам остается утешать себя тем, что их деньги не разворованы, а аккуратно потрачены на поддержание европейского уровня жизни граждан демократической страны с древними культурными традициями, где каждый госслужащий получает на Пасху тринадцатую зарплату, а на Рождество – четырнадцатую, причем не копеечную – сегодня реформаторы требуют ограничить оклады уровнем 6 тыс. евро в месяц (в рублях по курсу и отечественному депутату не стыдно такую получать). Разве это не стоит каких-то жалких 100 млрд? В конце концов, предыдущее государственное банкротство этой страны в 1932 году ничем особенно существенным миру не запомнилось.

Фото: pixabay.com