Российское государство часто смотрит на бизнес как на потенциального неплательщика налогов. Бизнес отплачивает той же монетой — зарабатывает быстрые деньги и уводит капиталы на счета иностранных банков. Стороны настолько увлечены противоборством, что сил на развитие экономики остается неприлично мало. Как выйти из порочного круга недоверия?
Проректор по международным связям Российской академии государственной службы при Президенте РФ Андрей Марголин уверен, что России нужны управленцы с государственным менталитетом, которые откажутся от краткосрочных решений и вспомнят о развитии страны. Что мешает управленцам мыслить в масштабах государства, кто должен залатывать дыры в российской экономике и чем плохи желания молодого поколения — Андрей Марголин рассказывает Executive.ru.
Executive.ru: Что такое «государственный менталитет»? Это патриотизм?
Андрей Марголин: Безусловно, патриотизм — одна из его важных составляющих. Но все же в большей степени государственный менталитет связан с принятием стратегических решений, которые в целом направлены на улучшение благосостояния страны. Патриотизм можно понимать по-разному. Вот Льву Толстому приписывают фразу о том, что «патриотизм — это последнее прибежище негодяев». Я далек от этой точки зрения, кому бы она не принадлежала, просто хочу сказать, что одним только патриотизмом суть вопроса не исчерпывается.
Executive.ru: Если не патриотизм, тогда что?
А.М.: Если посмотреть на глобальный финансовый кризис, то одной из фундаментальных его причин стала массовая психология временщика. Люди и в государственной сфере, и в бизнесе принимают краткосрочные решения. Происходит интерференция этих решений. И в сумме это все приводит к серьезным катаклизмам.
Вот смотрите. Менеджер имеет на руках контракт на полтора-два года, предусматривающий получение бонуса за увеличение стоимости акций на бирже. Он какие решения принимает? Естественно, он исходит из максимизации собственного бонуса внутри срока действия контракта, практически не принимая во внимание более отдаленные перспективы развития бизнеса. И это приводит к тем последствиям, которые мы сегодня видим.
Всем нам надо быть немного китайцами. Конфуцианская истина — «Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывет труп твоего врага» — имеет глубокий философский смысл, заключающийся в приоритете долгосрочных стратегических решений перед сиюминутными. Китайцы так и делают, реализуя крупные инфраструктурные проекты даже в условиях кризиса, вкладываясь в развитие образования и увеличивая свою долю на глобальном рынке наукоемкой продукции, которая, кстати, в десять раз превышает нашу долю.
То есть государственный менталитет проявляется прежде всего в том, чтобы думать на перспективу и принимать конкретные решения, исходя из стратегических приоритетов. В противном случае — нам будет очень трудно реализовать идеи модернизации и перехода российской экономики на инновационный путь развития.
Executive.ru: Что мешает заключать долгосрочные контракты и воплощать долгосрочные проекты в России?
А.М.: Основная причина кроется в глубоком недоверии между государством и бизнесом. Бизнес зачастую просто боится государства. Причины этого известны: высокие административные барьеры предпринимательской деятельности, несовершенство действующего законодательства, непредсказуемость результатов налоговых проверок. Получается, что крайне рискованно связывать свои капиталы в длинных проектах. Из-за этого многие предприниматели ментально ощущают себя вне России. Они зарабатывают тут прибыль и увозят ее в оффшоры. Вот в этом проблема. В наших программах мы делаем акцент на формирование профессиональных компетенций, позволяющих слушателям от крайне вредной «психологии временщика» избавляться.
Executive.ru: Ваша программа длится два года. За это время можно изменить менталитет человека?
А.М.: Можно попытаться это сделать. Если человеку два года с разных сторон объясняют, почему этот краткосрочный менталитет ущербен, в конечном счете он начинает думать по-другому. Я никогда не забуду выпускной вечер, когда наши первые слушатели MBA получали дипломы из рук Евгения Примакова. Уже в неформальной обстановке один из выпускников сказал мне, что больше всего ему запомнилось, как многие наши преподаватели объясняли, что прибыль не является главной целью предпринимательской деятельности.
Executive.ru: Как вы это доказывали?
А.М.: На самом деле это не так трудно. Этапроблема, например, рассматривается в работах гуру современного менеджмента Питера Друкера. Понятно, что прибыль — это статический бухгалтерский показатель. И если мы формулируем цели бизнеса в терминах роста прибыли, мы сразу обозначаем свой приоритет в пользу краткосрочных решений. Вот и все. Можно еще добавить аргументацию из теории инвестирования: если у меня проект длится три-пять лет, как мне по прибыли принять решение? Нужно же все в динамике посчитать, да еще и с учетом изменения стоимости денег во времени. Поэтому ориентация на текущую прибыль — грубая ошибка.
Я уж не беру в расчет, что в российской экономической практике не используется показатель экономической прибыли, которая меньше обычной чистой прибыли на величину альтернативной стоимости вложенного капитала. То есть для получения чистой прибыли мы истратили какие-то деньги. А могли бы положить их на депозит. Упущенная выгода же есть?! А ее не учитывают. Вот поэтому мы все время пытаемся перестроить психологию наших слушателей под принятие долгосрочных стратегических решений и механизмов их исполнения.
Executive.ru: Как люди воспринимают ваши попытки изменить их мышление?
А.М.: По-разному. Когда мы начинаем объяснять слушателям, что так называемая транспарентность экономически целесообразна, а теория асимметричности информации это доказывает, они иногда отвечают: «Вы так говорите, потому что вам за это деньги платят». Некоторый скепсис есть, но мы пытаемся его ломать.
Executive.ru: Вы учите и чиновников (Master of Public Administration), и менеджеров (Master of Business Administration). В России эти стороны конфликтуют особенно остро. Чем отличаются подходы к обучению чиновника и бизнесмена?
А.М.: В этих программах разные идеологические акценты. Есть группа людей и среди политологов, и среди экономистов, которые считают, что достаточно перенести стандарт современного менеджмента в сферу государственного управления, и особых проблем не возникнет. Я приведу простой пример, который покажет, что это совсем не так. Вот, допустим, у нас кризис. Что делает руководитель компании? Он сокращает персонал. Но разве государство может «сократить» своих граждан?! Нет. В госслужбе социальная ответственность гораздо выше. Отсюда следует, что необходимо по разному строить соответствующие системы управления.
Executive.ru: А совмещать эти две системы управления можно?
А.М.: Да. У нас даже есть программа, где обучение MPA и MBA идут параллельно. Окончив эту программу, человек сможет работать и в госуправлении, и в бизнесе.
Executive.ru: В нынешней Думе так многие и работают.
А.М.: Ну, это немного другое. То, что мы предлагаем, в Америке называется политикой вращающейся двери. Я думаю, пора эту дверь открыть и у нас, потому что этот подход расширяет окно возможностей для человека. Он может в течение жизни менять сферы деятельности, имея для этого базовые профессиональные компетенции, подтвержденные дипломами государственного образца.
Executive.ru: Сейчас многие рвутся в чиновники и в госкомпании…
А.М.: Это очень опасная тенденция. Я это говорю, даже будучи работником Академии государственной службы. Сейчас России нужнее не столько чиновники, сколько кадры, которые способны к созиданию чего-то нового. Инновации — это же не лозунг президента. Инновации должны быть нашим ответом на вызов времени. Тут вопрос стоит очень остро для России. Либо мы все-таки встраиваемся в формирующуюся сейчас новую технологическую волну, либо становимся сырьевой периферией развитого мира.
Можно взглянуть на недавний прогноз Goldman Sachs, который гласит, что к 2050 году Россия войдет в пятерку самых развитых стран по душевому ВВП. Казалось бы, это хорошо. Но в этом прогнозе есть и «плохая новость»: жить в России будут всего 76 млн человек. То есть это экономика, сконцентрированная возле «нефтяной трубы». Но ясно же, что стратегия страны не может опираться на базовую предпосылку о возможности почти двойного сокращения численности населения. Нам нужна диверсифицированная экономика, нам нужны рабочие места в отраслях с высокой добавленной стоимостью. Развиваясь по инерциальному сценарию, мы просто не сможем создать средний класс. Неоткуда взяться соответствующей зарплате. Но без значительной роли государства в этом процессе ничего не получится, и мы ставим эти вопросы в центр учебного процесса, бизнес-кейсов и тех же контрольных форм, по которым оцениваем уровень компетенций, получаемых слушателями.
Executive.ru: Что мешает России оторваться от трубы?
А.М.: В любой ситуации действует так называемый закон Либиха, в соответствии с которым развитие системы ограничивается теми факторами, которые находятся в относительном минимуме. Если, например, вы у себя на даче поставите бочку с дырками на разных уровнях, вы никогда не нальете в бочку воды больше, чем уровень нижней дырки. Вода будет выливаться. Применительно к России: такими главными ограничивающими факторами являются коррупция, отсутствие инфраструктуры и низкая инновационная активность. Вот в этом треугольнике надо искать большинство ответов.
Executive.ru: Кто должен решать эти три главные проблемы — бизнес или государство?
А.М.: Бизнес не может бороться с коррупцией без качественного законодательства и соответствующей практики правоприменения. Поэтому роль государства тут существенно выше. Инфраструктурные проекты отличаются высокой капиталоемкостью, долгой окупаемостью и повышенными рисками. Значит, государство должно заниматься ими вместе с бизнесом. Как и инновациями — это тоже работа в длинную. Бизнес не готов тащить все это в одиночку. Государство должно показать, что оно готово снять с бизнеса эти риски или хотя бы как-то их распределить. Государственно-частное партнерство — ключевой ресурс для нормального формирования конкурентоспособной экономики, который мы в России пока плохо используем.
Executive.ru: Чему вы учите своих слушателей: что к доминирующей роли государства надо приспосабливаться или что с ней надо бороться?
А.М.: Важно и то и другое. Потому что слушатели должны знать нынешнее законодательство, они должны представлять себе тенденции изменения этого законодательства и они должны представлять, что можно сделать, чтобы стало лучше.
Если брать разные международные сопоставления, то у России практически провальные показатели качества государственного управления. Если мы будем опираться на рейтинги Moody's, Fitch, Standard&Poor's, то увидим, что Россия вполне инвестиционно привлекательная страна. А если посмотрим на рейтинг восприятия коррупции Transparency International или Индекс развития человеческого потенциала, которым пользуется ООН, мы увидим, что Россия выглядит гораздо хуже, чем следует из первых рейтингов. Потому что первые меряют кредитный рейтинг — способность страны заплатить по своим долгам, — а другие берут в расчет более комплексные и широкие показатели.
Надо повышать качество управления, и ничего тут не поделаешь. Именно поэтому программы МРА для госслужащих по решению Ученого совета РАГС делает Международный институт государственной службы и управления. Здесь очень важен международный опыт. Условно говоря, мы же знаем, что, когда Ли Кван Ю пришел к власти в Сингапуре, ситуация с коррупцией в этой стране была даже хуже, чем у нас сейчас. Но они справились. Да, Сингапур меньше и по территории, и по населению, чем Россия. Но технологии можно и нужно попытаться адаптировать к нашим условиям.
Executive.ru: Какие технологии? Об этом уже долго говорят, но лучше не становится.
А.М.: Сложная тема. В старом фильме «Адъютант его превосходительства» был тост поручика в ресторане, когда он сказал: «Мы, русские, привыкли много болтать — на дела у нас не остается времени». Но есть надежда и даже уверенность, что мы двинемся по правильному пути. Обратите внимание, что недавно в «Национальный план по борьбе с коррупцией» были внесены дополнения, которые как раз связаны с мировым опытом. В борьбе с взяточничеством есть и результаты, просто они не всегда лежат на поверхности. Люди видят проявления коррупции, и каждое такое проявление добавляет пессимизма больше, чем десять успешных дел. Это психология. Не надо думать, что все совсем безнадежно. Не такие мы уж и слабые и непрофессиональные, чтобы не сделать то, что необходимо.
Executive.ru: Вы сказали, что вас беспокоит тенденция, когда люди стремятся на госслужбу. Чем это плохо?
А.М.: Плохо тем, что молодое поколение ментально хочет высокую зарплату и чтобы ответственность была на ком-то другом. За таким желанием скрывается ментальный дефицит ответственности. Но в молодости человек должен стремиться к чему-то большему. Это уже с годами какой-то скепсис появляется. Зачем же в молодом возрасте рваться в госструктуры? Романтику бизнеса пока никто не отменял. Должны быть души прекрасные порывы, что ли. Конечно, вы можете возразить: «Сам работаешь в бюджетной организации, а рассказываешь про души прекрасные порывы». Но я могу сказать, что мы работаем на открытом рынке. Наши слушатели приходят на наши программы и платят деньги. Если не сделаем конкурентоспособные программы, меня завтра выгонят с работы. Поэтому противоречия здесь нет.
Executive.ru: На своем сайте вы много рассказываете про свою антикризисную программу MBA…
А.М.: Даже странно, но мы остаемся единственной бизнес-школой, которая делает программы MBA по специализации антикризисное управление. Иногда мои приятели и, чего греха таить, потенциальные конкуренты подкалывают меня, что, мол, имеешь отношение к этому кризису — подогреваешь спрос на свою программу (смеется). И все же у нас есть профессиональные компетенции, есть люди, которые работали арбитражными управляющими и имеют практический опыт. Мы эту программу ценим, она является у нас одной из основных.
Executive.ru: На западе подобные программы работают давно. Но кризис настал, и все посыпалось.
А.М.: Когда я говорю нашим зарубежным партнерам про программу антикризисного управления, часто получают навстречу вопрос: «What is crisis management? It’s risk management?». То есть они считают, что мы учим управлять рисками, а это все-таки разные вещи. Антикризисное управление — более комплексное понятие. Риск либо наступит, либо нет. А внутри антикризисного управления важна проблематика того же банкротства. Но все же мы нацеливаем слушателей на предупреждение кризиса, потому что всегда лучше заниматься профилактикой, чем бороться с совершившимися последствиями. Это ведь и для обычной жизни справедливо, а не только для бизнеса.
Я иногда шучу, что конкурентоспособные программы нам помогает делать даже название нашего института — Международный институт госслужбы и управления. Аббревиатура звучит как МИГСУ, то есть два истребителя «Миг» и «Су». Конкурировать с нами можно, но результат предопределен (смеется).
Источник изображения: pixabay.com
E-xecutive: Ваша программа длится два года. За это время можно изменить менталитет человека?
А.М.: Можно попытаться это сделать. Если человеку два года с разных сторон объясняют, почему этот краткосрочный менталитет ущербен, в конечном счете он начинает думать по-другому.
Ответ хорош, но отдает прекраснодушием :)
Менталитет русского человека - это производное от менталитета нации. Менталитет нации - понятие сложное комплексное, которое формируется долго и под влиянием различных условий - социально-исторических, географических, экономических, климатических, наконец... Если посмотреть на российский менталитет с историко-экономической точки зрения, то русский человек практически никогда не был лично, а также экономически свободен. Откуда взяться в таком менталитете ответственности и стратегическому мышлению? На протяжении веков доминировала идея ''жизни одним днем''...
Было, правда, и исключение, которое лишь подтверждает правило - казачество, обладавшее в сравнении с остальной Россией рядом существенных привилегий и реализовавшее внутри себя причудливую сместь из вполне себе буржуазных свобод и вечевой демократии. Собственно, именно эта, небольшая по меркам государства, социальная группа стала основой жесткого и эффективного сопротивления большевизму на протяжении 6 лет...
Сегодня государство, госуправление которого мало, чем отличается от петровского, пытается перевести страну на инновационный путь развития, не учитывая тот факт, что ментальный потенциал имеющихся ресурсов насквозь пронизан патернализмом и нет никакой социальной группы, способной предложить иную кроме инерционной, модель развития страны. А с этой точки зрения все население страны обладает государственным менталитетом :) не видя альтернативы государству ни в чем... именно отсюда родом и стремление молодого поколения в чиновники...
Говоря красивые слова о государственно-частном партнерстве, инновациях и проч. как-то забывают о том, что экономика у нас давно и прочно находится в режиме ручного управления :) Хотелось бы понять, как в условиях ручного, оперативного, по сути, управления ставить бизнесу перед собой стратегические цели и выращивать под них специалистов?
Кстати, насколько я помню, за последние 10 лет у нас в стране сменилось несколько стратегических концепций развития - от великой энергетической державы до страны, реализующей инновационую модель развития. Но при этом никто не ставит под сомнение адекватность системы госуправления задачам и вызовам 21 века.
Ну, положим, для создания энергетической державы ручного управления экономикой и лоббизма интересов Газпрома со стороны премьера вполне достаточно, как достаточно и 76 млн. человек населения.
А вот для инновационной модели этого уже маловато будет. Менделеев, видимо предвидя такую развилку для государства Российского, высказал мысль о том, что к 2020 году в России, должно быть не менее 600 млн. населения, чтобы страна не деградировала... Сильно сомневаюсь, что ''Сколково'' и его инновации способны будут эффективно заменить недостаток человеческих ресурсов... Особенно при тотальном отстранении населения, патернализм которого и так уже сверх всякой меры,
от любых видов активности,
В интервью довольно точно сказано про борьбу, которая идет с коррупцией, но ее результаты видны не всем, не всегда, и, добавим от себя, вообще пока плохо видны кому-либо, вклбчая власть предержащих...
Так может, пора уже сделать что-то простое, заметное и полезное для всей страны, чобы дать стимул тем, кто еще не разочаровался в высоких целях? Не Олимпиаду в Сочи, не очередную правительственную резиденцию на территории дальневосточного национального природного парка, не мост на о. Русский, пользы от которого в дальнейшем кот наплакал, и не пару Сапсанов, прекративших движение электричек по Октябрьской дороге, а, например, построить наконец дороги, чтобы избавить нашу страну хотя бы от одной извечной российской беды. Это даст руководству страны гораздо больше шансов остаться неизменно положительными персонажами в истории России. Но похоже, власти это не нужно, что заставляет думать о том, что психологии временщиков, о которой много говорится в интервью, в вертикали власти ничуть не меньше, чем в бизнесе...
Прав был Жванецкий, пора ''уже в консерватории что-то поправить'', а потом уж и за оркестры браться...:)
VR
Андрей Марголин: ''Если посмотреть на глобальный финансовый кризис, то одной из фундаментальных его причин стала массовая психология временщика. Люди и в государственной сфере, и в бизнесе принимают краткосрочные решения. Происходит интерференция этих решений. И в сумме это все приводит к серьезным катаклизмам.''
Путается божий дар с яичницей. Дело не в механизме принятия решений и того, на какой срок они ориентируются, а в сути деятельности самого финансового сектора экономики. Именно в нём сокрыта наиболее значимая часть глобального сектора спекулятивного капитала. Поэтому туда и стремятся инвесторы с целью поучаствовать в перераспределении той части экономического пирога, который выражен в нём в универсальной эквивалентной форме – в денежной. Причина здесь.
Андрей Марголин: ''Конфуцианская истина — «Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывет труп твоего врага» — имеет глубокий философский смысл, заключающийся в приоритете долгосрочных стратегических решений перед сиюминутными''.
Только созерцание ещё никому не приносило материальных выгод или бонусов, тем более, в такой извращённой форме.
Андрей Марголин:''Китайцы так и делают, реализуя крупные инфраструктурные проекты даже в условиях кризиса, вкладываясь в развитие образования и увеличивая свою долю на глобальном рынке наукоемкой продукции, которая, кстати, в десять раз превышает нашу долю.''
Это прежде всего государственный менталитет у государственных чиновников, а не у бизнесменов. Само государство доминирует на этом направлении, а там где оставляет место для приватных инвестиций расчищает им дорогу создавая необходимые для этого условия.
Андрей Марголин: ''То есть государственный менталитет проявляется, прежде всего, в том, чтобы думать на перспективу и принимать конкретные решения, исходя из стратегических приоритетов''.
Кого? Если предпринимателей, то интересы государства или его антиинтересы могут проявиться только в косвенной форме как вторичные от последствий принятия решений в рамках бизнеса, но никак не государства.
Андрей Марголин: ''В противном случае — нам будет очень трудно реализовать идеи модернизации и перехода российской экономики на инновационный путь развития''.
Это прежде всего роль и задача государства. Создавайте необходимые для этого условия.
Андрей Марголин: ''В наших программах мы делаем акцент на формирование профессиональных компетенций, позволяющих слушателям от крайне вредной «психологии временщика» избавляться''.
Несколько наивный подход, так как ты системы ни изменить, даже модернизировать не в состоянии. Поэтому либо ты ей будешь соответствовать, либо она тебя выбросит или раздавит, если вознамеришься ей противостоять, независимо, подчёркиваю, от уровня твоих знаний, компетенций, воспитания, профессионализма. Причём делают это всегда вполне конкретные люди, которым делегированы внутри корпоративного государственного сообщества делегированы эти права. Какой выход? Их два. Эволюционный путь, значит ждать до ишачьей пасхи, и другой – интенсивный, включающий механизм отбраковки принимаемых в систему государственников, математические модели которой были созданы в Союзе ещё где-то в 1985-1987 г.г. Тогда срок модернизации будет значительно короче, а содержание таким образом складывающегося ядра государственных менеджеров будет только функцией постулированных критериев выбраковки моральных уродов дорвавшихся до власти и проявившихся благодаря их наделению властными полномочиями. Ищите, да обрящите.
Андрей Марголин: ''Уже в неформальной обстановке один из выпускников сказал мне, что больше всего ему запомнилось, как многие наши преподаватели объясняли, что прибыль не является главной целью предпринимательской деятельности''.
Глупости, я это проверил на собственной шкуре. Никому не нужны никакие государственно ориентированные проекты (тот есть философия, экономическое учение, физическая теория, которые направлены на решение проблем не отдельного человека, а всего нашего рода), если они исключают интересы тех кто в данный момент находится на вершине распределительных функций дающих вполне осязаемую форму личного благополучия – привилегии, льготы, особняки, доступ к разнообразным ресурсам. Жить во имя блага людей, то есть по авторской интерпретации – трудиться не ради прибыли, не имеет большого практического смысла. Во всяком случае, я устал. К сожалению, могу отметить, что наше отличие от животных весьма преувеличено. Очень много в поведенческой рефлексии заложено в нас от природы, что особенно ярко проявляется во взаимоотношениях представителей ближайших к нам видов гоминид. Изучайте соответствующие результаты исследований этологов. Найдёте много до боли знакомого. Я это к тому говорю, что никакими словесами сути человека, тем более, природу этой сущности, не изменить. Здесь можно привести суть мысли А. Эйнштейна заключающуюся в том, что христианство за 2 тысячи лет так и не смогло никак повлиять на сущность людей. Добавлю, не только на нас (я не обращаю внимания здесь на повальное увлечение русских православием, это не более чем стадный инстинкт, который слинял по словам Розанова в России в 1917 году в три дня, а уж этот массовый психоз тем более, так как он не продуктивен и не достигает своей цели), но и на служителей христианского культа, например, католического толка, которые погрязли в педарастии, моральные уроды.
Андрей Марголин: ''Нужно же все в динамике посчитать, да еще и с учетом изменения стоимости денег во времени. Поэтому ориентация на текущую прибыль — грубая ошибка''.
Зачем так передёргивать? Никто, в том числе и учёные-экономисты, не говорит о том, что не нужно транслировать во времени современную стоимость денег с учётом запланированной прибыли. Вопрос в соответствии целей субъекта с его сущностью. Возникновения эффекта государственной ориентации отдельной личности возможно только после того, как она пройдёт все уровни пирамиды Маслоу. Почему именно так, это вопрос фундаментального порядка, так как сама эта пирамида ценностей личности и проистекающих из неё ориентации её действий в своей основе имеет другую, сущностную, основу.
Андрей Марголин: ''Вот поэтому мы все время пытаемся перестроить психологию наших слушателей под принятие долгосрочных стратегических решений и механизмов их исполнения''.
Психология перестроится сама, если государство изменит правила игры на рынке. И.-В. Гёте говорил об этом приблизительно так: если Вы принимаете человека таким какой он есть, то Вы делаете его тем самым хуже, а если таким, каким он должен быть, то делаете его лучше. Это и есть задача государства. Что об этом говорить? Действуйте, меняйте условия ведения бизнеса, налогового режима…, а не занимайтесь подменой акцентов. Человек всегда проиграет себе в попытках борения со своими желаниями, хотениями, инстинктами. Если даже ему что-то удастся сделать в маленькой толике своего бессознательного, то организм обрушится на него разного рода болячками и расстройствами. Поэтому менять нужно не психические реакции человека, а использовать адаптивные возможности психики к изменяющимся внешним условиям среды, в которую он погружён. Это будет в миллион раз продуктивней для всех, и для человека, и для государства.
Андрей Марголин: ''В госслужбе социальная ответственность гораздо выше. Отсюда следует, что необходимо по разному строить соответствующие системы управления''
Открою большую тайну: основы системы управления, её суть всё равно одна, а вот формы обучения должны быть, безусловно, разные. Ещё в 30-х годах прошлого века в Норвегии предприняли попытку в этом направлении. Причём для государственников это должна быть дифференцированная по осваиваемым знаниям система обучения вход в которую может быть осуществлён на любом её уровне независимо от статусного, социального происхождения, полового, возрастного или национального различия. Теперь представьте, кому это нужно? Большинству людей – да, тем, кто у власти – никогда. В этом-то и вся пакостность этой ситуации. А планете уже сегодня нужна система управления, основанная на иных, более высоких, но учитывающих природную сущность человека, принципах. Ждём-с?
Андрей Марголин: ''То, что мы предлагаем, в Америке называется политикой вращающейся двери. Я думаю, пора эту дверь открыть и у нас, потому что этот подход расширяет окно возможностей для человека. Он может в течение жизни менять сферы деятельности, имея для этого базовые профессиональные компетенции, подтвержденные дипломами государственного образца''.
Не нужно тупо повторять что-то, догонять кого-то, или обгонять, необходимо просто пытаться идти впереди всех. При этом условии все остальные естественным образом останутся позади. То бишь, к чему я это? Пошла она, эта Америка… Затрататали уже. Опыт чужих это хорошо, но надо бы и своей бестолковкой немножко пошуровать (прошу не искать здесь каких-то мыслей в рамках дилеммы между “западно- и славянофилами”).
E-xecutive: ''Сейчас многие рвутся в чиновники и в госкомпании… ''
Потому что даже примитивно мыслящий человек понимает, что при сложившемся положении вещей это доступ к неограниченным (по сравнению с масштабами его бизнеса на момент его вхождения в эту среду) для него ресурсам. Здесь я скажу для автора страшную вещь - всё из-за тех же денег, то есть прибыли. Хотя, конечно она, наверное, не главная цель, когда ты уже упакован и всем пресыщен, тогда, конечно можно поиграть и в государственника, например, как бессеребряник В. В. Жириновский. Вспомните ряд примеров из истории, когда появляется вся информация о бывших властителях. Совсем свежий пример – киргизский след гостопа, его дети, родственники. Россия, как и любая страна мира в этом смысле, далеко не исключение, просто где-то больше, где-то меньше. А Вы намерены изменить психику подобных потенциальных кандидатов во властители? Наверное Вам неизвестно, что она, психика человека, формировалась даже не десятки тысяч лет, а долгие миллионы...
Андрей Марголин: ''Либо мы все-таки встраиваемся в формирующуюся сейчас новую технологическую волну, либо становимся сырьевой периферией развитого мира''.
Должен огорчить автора. Россия, как и все страны бывшего Союза, уже давно сырьевая вотчина развитых стран мира. Они это перестали скрывать и стали говорить прямо где-то в 1995-1997 г.г. Очередная страшилка для непосвящённых ура-патриотов. В России есть, например, опережающий весь мир задел в области создания светодиодов. Значит не нужно скопом, массово переходить на экономичные ртутные лампы, что делает сейчас весь мир, а сразу быстро запускать производство осветительных приборов на основе гетероструктур, которые на порядок-два эффективней ртутных ламп и тем утереть нос западу. А уж польза какая Родине-то была бы! Почему нет? Потому что проект массовой ртутной лампизации России, к гадалке не ходи, поддерживается конкретными людьми обличённых властными полномочиями. Сделаю очередное страшное предположение, что они это делают не из любви к Родине, а из соображений личной выгоды. Конечно, это не патриотично с их стороны, но кто бы поступил по-другому, коль карта так легла? Проблема в том, что любой попавший волею судеб во власть с большой долей вероятности сделал бы то же самое. Причина та же, уж шибко схожи все мы по своей сущности независимо от национальной принадлежности.
E-xecutive: ''Чему вы учите своих слушателей: что к доминирующей роли государства надо приспосабливаться или что с ней надо бороться?''
Здесь не удержусь и сделаю ремарку. В том-то и дело, что понятие “борьба” должно выпасть из лексикона как госслужащих, так и предпринимателей. И это обязано сделать государство. Чёткое знание правильной цели уже половина успеха. Далее. В этом вопросе проявлена слабость экономики как науки. Оказывается, что всё несколько сложнее, чем это представляется в рамках современной экономической парадигмы. В зависимости от уровня передела исходного природного ресурса должно меняться соотношение меры вмешательства государства в экономику, причём доля каждого участника процесса взаимодействия в пределах текущего уровня передела ресурса должна быть вполне конкретной имеющей достаточно узкий интервал изменений.
Андрей Марголин: ''Условно говоря, мы же знаем, что, когда Ли Кван Ю пришел к власти в Сингапуре, ситуация с коррупцией в этой стране была даже хуже, чем у нас сейчас. Но они справились. Да, Сингапур меньше и по территории, и по населению, чем Россия. Но технологии можно и нужно попытаться адаптировать к нашим условиям''.
В этом можно пожелать только успехов современной российской реформации возглавляемой царём и и. о. царём.