Сергей Потапов: «Этот кризис - не последний и не самый серьезный»

Спасение утопающих – дело, как известно, их же собственных рук. Особенно активные спасательно-реанимационнные действия мировой финансовый кризис заставляет предпринимать руководителей и владельцев бизнеса. Умение быстро направлять корпоративное судно в нужном направлении, находчивость, смелость и быстрота реакции – в условиях постоянно сменяющих друг друга «штиля» и «шторма» эти качества будут как нельзя кстати. Однако критическая ситуация часто осложняется катастрофической нехваткой времени на раздумья и разработку стратегии выживания. Скептики и аналитики-пессимисты вносят во всеобщую панику свою лепту – по их мнению, плана спасения «для всех» просто не может существовать - каждой отрасли, предприятию, департаменту, руководителю и сотруднику нужны особые, личные инструкции…

Однако действительно ли ситуация так безнадежна и не поддается систематизации? По мнению авторов новой книги «Как преодолеть экономический спад. План выживания бизнеса» Бейта Николаса и Сергея Потапова, универсальная стратегия выхода из кризиса существует и будет полезна всем предпринимателям, независимо от специфики их бизнеса и его размеров. В новое антикризисное руководство, выпущенное издательством «Олимп-Бизнес», вошли самые блестящие и эффективные современные идеи, помогающие не только вернуть тонущее судно на нужных курс, но и успешно продолжить путешествие в нужном направлении.

По мнению тренера-консультанта Сергея Потапова, автора «российских» глав книги, секрет выживания в условиях кризиса заключается в первую очередь в умении реагировать на происходящие изменения самым оптимальным способом. Как разработать наиболее эффективную стратегию выживания бизнеса? Какие качественные сдвиги в сознании мирового менеджмента повлечет кризис? Каким будет мир и Россия после финансового коллапса? Чем полезен кризис? На эти и другие актуальные вопросы Сергей Потапов ответил в интервью Executive.

Executive: В аннотации к книге отмечается, что она «адресована всем предпринимателям независимо от специфики и размера их бизнеса». Значит ли это, что существует универсальная стратегия выхода из кризиса? В чем заключается ее сущность?

Сергей Потапов: Да, безусловно. Говоря просто, она заключается в изменении, которое надо провести. И все. То есть кризис - это вызов, challenge. На него надо отреагировать неким оптимальным или хотя бы субоптимальным способом. Можно использовать даже термин «приспособление», хотя в нем есть элемент негативной окраски. В качестве метафоры можно использовать дарвиновскую эволюцию в природе. Наступает… ну пусть не ледниковый период, такая метафора годится для более масштабных изменений, а, например, засуха. Какие-то живые существа остаются на месте и погибают. Другие перемещаются, но на такую же неблагоприятную для жизни территорию - и тоже погибают. Третьи кочуют в направлении воды, выживают, размножаются еще больше, при улучшении климата возвращаются и в старые места тоже, распространяя свой генетический материал на значительные территории. Все как с долей рынка.     

Executive: Для того, чтобы выжить в эпоху грандиозных перемен, компаниям необходимо развиваться и, соответственно, изменяться. Как правильно определить приоритеты изменений?

С.П.: Требуется прогноз. Прогноз того, как будет развиваться ситуация. Это не так сложно, как может показаться. Для этого не обязательны маркетинговые исследования или услуги астролога. Все, кто имеют отношение к бизнесу, это, как правило, люди с нормальной интуицией. Ведь есть интуиция двух родов – первая основана на серьезном знании реалий, на большом опыте и т.д. То есть ее можно логически понять и объяснить. И вторая – чистая интуиция. Не основанная ни на чем. Мой опыт консультанта и тренера по бизнесу показывает, что успешные люди бизнеса в достатке имеют первый вид интуиции. А некоторые и второй. Особенно истинные предприниматели!

В то же время, будет неправильно, если я, как тренер и консультант, не предложу никакого реального инструмента для правильного определения приоритетов изменений. Такие инструменты есть, и преотличные. Это, прежде всего, стратегическая сессия предприятия. Ее и без всяких кризисов надо регулярно проводить. Хотя бы раз в год. А в кризис – не реже, чем раз в три месяца. Есть еще похожий инструмент – «построение сценариев будущего». Плюсы данных инструментов в том, что это, во-первых, групповая, командная работа, во-вторых, проводится по определенной технологии, что гарантирует результат в большей степени, чем личные озарения и инсайты капитанов бизнеса, а в-третьих, ее ведет опытный фасилитатор, который может усилить эффект от технологии и не допустить отклонений от правильного хода работы.

Executive: В чем заключается специфика российского течения кризиса? Какое влияние на особенности российского кризиса оказывает национальный менталитет россиян – помогает ли он справиться с трудностями или же мешает?

С.П.: У любой медали есть лицевая сторона и оборотная. Какие-то черты русского характера – например, известная леность, нецелеполагательность, расчет на «авось», привычка бороться с любыми жизненными потрясениями депрессиями и запоями, вряд ли помогут в кризис. Другие – изобретательность, умение выживать, здоровый коллективизм – будут помощниками.   

Executive: Является ли кризис посылом для качественных изменений в сознании мирового и российского менеджмента?

С.П.: Лишь до известной степени. «Да» – потому что кризис останется в памяти и опыте. «Нет» – потому что проблемы сознания определяются самим сознанием. Мышление человека экономично, даже лучше сказать, эргономично. Оно не любит думать лишнего. Обдумываются лишь несколько «горячих» проблем, в отношении остальных действуют паттерны – привычные пути действий. Это помогает человеку выживать, ибо очень экономит ресурсы любого рода. Но это же мешает рассматривать неожиданные варианты, мешает анализировать наперед. А кто слишком много думает наперед, теряет сегодня из-за конкуренции, поэтому все ведут себя сходным образом. Так что это не последний кризис. И не самый серьезный.  

Executive: Ряд экспертов считает, что мировой кризис может затянуться, в том числе, из-за отсутствия у экономистов опыта решения глобальных задач такого уровня. Значит, речь идет и о кризисе знаний?

С.П.: Ну, все знать невозможно… А если и знаешь, как донести эту уверенность до тех, кто принимает решения? До рядовых участников катаклизмов? Пророков нет не только в своем отечестве, их нет вообще. В смысле они есть, но их не очень-то слушают. К тому же, подобный кризис не является чем-то хоть сколько-нибудь необычным, неожиданным или странным. Послушайте! Этот кризис – просто побочный продукт экономической модели мира. В частности банковской системы, модели IPO и так далее. Но она вряд ли будет меняться! Как не отменят авто- и авиаперевозки из-за опасности аварий!

Executive: Топ-менеджмент, как правило, активно поддерживает идею о созидательности кризиса – о том, что он создает новые возможности для развития. Однако на деле ситуация часто складывается с точностью до наоборот, – сокращается производство, идут массовые увольнения. В чем, на Ваш взгляд, причины таких противоречий?

С.П.: Многие старые товары больше не нужны. Или не нужны в таких количествах. И многие компетентности – и профессиональные, и межличностные. Их иссекают, как раковую опухоль – до конца, даже с некоторым запасом. Потом будет идти наращивание. Но возможно, не в тех фирмах, где шло сокращение. А в других. 

Executive: Глобальный кризис изменит мировую и российскую экономики до неузнаваемости. Какими будут черты нового мира и новой России?

С.П.: Кризис – жестокая штука, в чем-то он напоминает войну, это тоже гуманитарная катастрофа, хотя и несопоставимая по степени потрясений. Но охватывающая несопоставимо большее количество людей и территорий. Что происходит в войну? Сильнее всего страдают старики, дети… Кризис ускорит отмирание многих старых товаров, старых подходов. Устаревших отраслей. Часть новых проектов (дети бизнеса) не получат необходимого финансового и другого внимания. Так как будет идти процесс выживания. Но в итоге мы увидим, что прогресс осуществился. Кризис – это некое ускорение, некое жестокое путешествие на машине времени в наше будущее. С большей скоростью, невзгодами и потрясениями мы передвинемся вперед. Как в детской игре с кубиками и фишками, мы попадаем на некий кружочек, который означает скачок на несколько кружочков вперед. Но за этот скачок мы расплатимся своим спокойствием и остатками уверенности. Цена скачка – стресс и потери. У каждого свои.     

Executive: Если рассматривать кризис как элемент естественного отбора, в результате которого выживает сильнейший, значит, кризис может быть весьма полезным, поскольку уничтожает слабых игроков рынка?

С.П.: Слабость, и сила в бизнесе относительны. Есть просто потребность в тех или иных товарах, и услугах, и она постоянно меняется, а в кризис она меняется резко. Драматически, как любят говорить англичане. Тех игроков рынка, которые предлагают то, что никому не нужно, цунами кризиса стирает с лица бизнеса.

Executive: Говорят, что для начала процесса выздоровления необходимо достигнуть окончательного дна. Актуально ли это в отношении кризиса?

С.П.: И в болезни, и в кризисе, существует же некоторая нижняя точка! Но в реанимацию не обязательно попадать из морга или с того света. Спасительные мероприятия надо начинать раньше. Просто некоторое время после начала изменений падение может продолжаться. Но это лишь потому, что существует некоторая инерция, и потому, что изменения имеют собственную продолжительность, их нельзя сделать за один день. 

Фото: pixabay.com