Осень-2017: какие риски угрожают экономике России?

Если не случится серьезных внешних шоков, российская экономика будет демонстрировать слабый, но устойчивый рост. Экономических реформ до президентских выборов 2018 года скорее всего не будет.

Август: время анализировать риски

Конец лета для российской экономики традиционно – время потрясений: от полноценных страновых дефолтов и до начала санкционных войн. В этом году, кажется, обошлось. По крайней мере, в позитивных прогнозах по росту отечественной экономики недостатка нет. Этим летом их озвучивали как представители финансового блока правительства и Центробанка, так и первые лица страны.

«Думаю, что у нас будет по 2017 году 2% роста. При этом у нас безработица на низком уровне, растут резервы ЦБ и правительства, на 40% увеличились доходы бюджета, и это все на фоне достаточно низкой инфляции – 4,4%. Все это вместе, безусловно, не может не вселять оптимизм», – заявлял Владимир Путин на саммите G20 в Гамбурге. Всемирный банк прогнозировал макроэкономический рост в России в 1,3% ВВП по 2017 году. ОЭСР ожидает роста на уровне 1,4%. Банк России – в рамках от 1,3% до 1,7%.

«Предварительные оценки по второму кварталу в кого-то вселили оптимизм, поскольку оказались лучше ожиданий большинства аналитиков. Но мне кажется, что эти оценки существенно завышают реальный рост, поскольку посчитаны по ВВП по методу производства. То есть, по объемам – да – рост фиксируется, но добавленная стоимость выросла менее значительно. Мне представляется, что через какое-то время (когда будут пересматриваться годовые данные) результаты второго квартала окажутся гораздо хуже», – объясняет Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал».

«Внутренних рисков в экономике нет»

Экономисты, опрошенные Executive.ru, согласны с позитивными оценками, отмечая, что существенных рисков внутри страны они не наблюдают. «Во внутренней экономике все стабильно. Нет оснований ни для динамичного роста, ни для резкого спада. Подавляющая часть экономических агентов направляет усилия не на развитие, а на стабилизацию ситуации. Как результат – экономическому росту неоткуда взяться. Но и сильных потрясений я не ожидаю, если только им не поспособствуют внешние обстоятельства», – говорит Евгений Надоршин.

«Больших внутренних рисков у нас в экономике, к счастью, нет. По той причине, что мы находимся в стадии пусть не очень активного, но восстановительного роста. Улучшаются показатели по ВВП, по инфляции, стабильно низкая безработица, есть положительный эффект от импортозамещения, пусть и вынужденного. В этом смысле картина сдержанно-позитивная. По крайней мере, сейчас в экономике нет какого-то слабого места, которое бы грозило кризисом в ближайшие месяцы», – соглашается Константин Корищенко, экс-зампред Центробанка, заведующий кафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга Российской академии народного хозяйства и государственной службы.

Слабые звенья: банки и рубль

Тем не менее, угрозы текущей стабильности все же присутствуют. Самые слабые места экономики – финансовая система и национальная валюта. «Наиболее проблемным местом в экономике является банковская система, где наведение порядка со стороны Банка России объективно привело к тому, что мы фактически имеем квазигосударственную банковскую систему с точки зрения структуры капитала и основных долей активов и пассивов. Та часть банковской системы, которая принадлежит частному капиталу, находится под значительным давлением, в том числе и в связи с попытками «передела рынка», – отмечает Константин Корищенко.

Действительно, учитывая происходящее сегодня в банковской системе – от выхода из состава Ассоциации российских банков крупнейших кредитных организаций и серьезного конфликта вокруг банка «Югра» до потенциальных проблем у банка «Открытие», о которых сообщают СМИ – возникают определенные сомнения в ее устойчивости. Так, Виктор Солнцев, доцент РАНХиГС, генеральный директор «ИВМ Консалтинг Групп», в качестве потенциально высокого риска называет как раз банкротства и санации проблемных банков из первой сотни с потерей устойчивости банковской системы страхования вкладов.

Эксперты верят в регулятора. «Все будет зависеть от того, как именно будут работать с проблемными финансовыми институтами. На данный момент мне кажется, что ситуация может оставаться вполне управляемой», – считает Евгений Надоршин.

Что касается курса рубля, экономисты убеждены в его скором ослаблении. «Полагаю, что во втором полугодии нас ждет обесценение рубля. Хотя бы потому, что у нас до сих пор отрицательный счет текущих операций. Устойчивость рубля сегодня удивляет – для той ситуации, в которой находится национальная валюта, он очень стабилен. Но мне кажется, что это временное явление», – говорит Евгений Надоршин. «Подготовка к введению тотального контроля за доходами и расходами граждан с 2018 года приведет к выводу капиталов и активов из России в конце 2017 года. Произойдет девальвация национальной валюты до 70-72 рублей за доллар до конца года», – называет возможные угрозы Виктор Солнцев.

При этом определенную поддержку национальной валюте может оказать то, что нерезиденты несколько снизили активность на российском финансовом рынке. «Риск кэрри-трейд по впечатлению снимается – после принятия закона о санкциях спекулятивное давление нерезидентов на российский финансовый рынок ослабло», – комментирует Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН. Несмотря на это, экономист считает актуальным для экономики рыночный риск – возможные крупные негативные колебания в мировых ценах на нефть и газ и курсе в паре доллар/евро.

Внешние риски: от КНДР до Венесуэлы

К этой волатильности цен на сырье могут привести геополитические риски – именно их сегодня оценивают, как наиболее высокие. «Самый большой риск – это геополитика и экономические потрясения, связанные с кризисами в этой сфере», – говорит Яков Миркин.

«Я предполагаю, что существует ненулевая вероятность вооруженного конфликта, связанного с Северной Кореей. Судя по риторике и США, и Северной Кореи, есть риск болезненного разрешения данного конфликта. Аналогично развивается ситуация и в Венесуэле, где в конфликт могут оказаться втянутыми и ее географические соседи», – добавляет Евгений Надоршин.

По словам Константина Корищенко, внешние угрозы проявляются в разнообразных локальных фактах, но, тем не менее, складываются в тревожную картину. В качестве примера экономист, опять-таки, называет обострение ситуации вокруг Северной Кореи и угрозы Трампа начать торговую войну с Китаем. «Китай на протяжении 10-15 лет пытались обвинять в манипулировании курсом и ведении несправедливой торговой политики. Но Обама воздерживался от активного противостояния, не заходил далеко в том, чтобы пытаться объявлять торговую войну. Понятно, что любой анализ мировой экономики мы свяжем с американской экономикой, поскольку в ней, как в зеркале, отражаются мировые проблемы: и долговая проблема, и проблема напряженности международных отношений, разговор языком санкций, не только по отношению к России, но и к Европе. Та же Европа, например, пытается воздействовать на Польшу, угрожая санкциями», – рассуждает экономист.

Виктор Солнцев добавляет к уже причисленным геополитическим рискам нарастание угрозы терроризма в Европе.

С одной стороны, нарастание угрозы вооруженных конфликтов, как правило, приводит к росту цен на энергоносители. Однако, например, недавняя история с Катаром показывает, что так происходит далеко не всегда. После первого шока этот конфликт начал давить на нефтяные котировки. Данные по соблюдению соглашения странами ОПЕК показали, что эта ситуация, скорее, ухудшит дисциплину внутри организации.

Кроме того, как ни странно это прозвучит, но даже резкий рост цен на нефть, вызванный геополитическими факторами, может оказаться определенным шоком для экономики России. Дело в том, что в этом случае произойдет укрепление рубля, начнется рост импорта, потребления, но, вместе с тем, произойдет ухудшение состояния отраслей, получивших развитие в последние годы на фоне слабого рубля. «Если ЦБ и Минфин не будут стерилизовать притоки валюты в страну, то можем получить перегрев экономики, которая снова станет чувствительной к движению нефтяных котировок», – говорит Владимир Брагин, директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал».

Экономических реформ до выборов не будет

Рассуждая о политических аспектах в мировом масштабе применительно к экономике страны, нельзя забывать и внутриполитической жизни. Казалось бы – в экономике наметился пусть и слабый, но рост, свои плоды приносит импортозамещение, сырьевые цены и курс рубля достаточно стабильны – самое время начать проведение или, хотя бы, подготовку необходимых реформ, особенно учитывая неожиданно проявившийся интерес первых лиц государства к новым технологиям, цифровой экономике. Но все эти надежды перечеркивает предвыборное время.

«Мы находимся, фактически, на стадии начала президентских выборов. Любые идеи по реформированию экономики в любом случае будут давать эффект только в долгосрочной перспективе, будут, скорее всего, сопряжены с теми или иными непопулярными решениями, поэтому лучше их до выборов «не трогать». Понятно, что все оценки, планы, прогнозы связаны, во-первых, с исходом выборов, во-вторых, что более любопытно (поскольку их исход в целом понятен), с тем, какова будет структура правительства и план развития экономики на последующий период», – говорит Константин Корищенко.

«С вероятностью 70-75% каких-либо значимых реформ не будет, кроме, быть может, пенсионной, связанной со снижением финансовых обязательств государства в этой области», – предполагает Яков Миркин. «Видимость реформ в СМИ затмит всю незначительность изменений по сути. Заявлять о необходимости реформ, о планах реформирования ведомств и отраслей будут все, кому не лень доказывать, что он видит «образ будущего»», – убежден Виктор Солнцев.

«Результаты обсуждения двух экономических программ в мае 2017 года показали, что какого-то внятного интереса к конкретным реформам просто нет или он крайне ограничен», – отмечает Евгений Надоршин. По мнению экономиста, несмотря на то, что в экономике наметился пусть незначительный, но рост, закладывать основу будущего экономического развития никто не собирается. Все дополнительные ресурсы, которые даст этот рост, скорее будут использованы для поддержания существующего статуса-кво. Проще говоря – «чтобы хуже не стало».

«Такая позиция практически исключает возможность любых реформ, поскольку они сами по себе – дестабилизирующий фактор, меняющий среду, в которой они реализуются. Тем не менее, я думаю, что мы увидим какую-то экономическую программу перед выборами – она будет опубликована или о ней будет просто сказано. Но, думаю, что она вряд ли станет полноценным руководством к действию. Скорее это будет просто формальный документ, коль скоро было дано поручение объединить «Столыпинскую» программу и программу Центра стратегических разработок. Мы в очередной раз делаем ошибку, упуская момент для начала реформ», – резюмирует Евгений Надоршин.

На снимке: закрытое отделение банка «Югра». Фото Даниила Иванова / Коммерсантъ.