Не пора ли обновить систему образования?

Россия уступает развитым странам по вовлеченности граждан в неформальное образование. Не более 15% россиян участвуют в учебных программах, курсах (тогда как в странах Запада этот показатель составляет свыше 40%. – Executive.ru). Эти цифры привел на форуме Russian Tech Week 2018 директор центра онлайн-образования Национального исследовательского университета «МИСиС» Нурлан Киясов. По мнению эксперта, в образовании не хватает «деструктивных технологий». Иными словами технологий, которые бы «сломали» устоявшуюся систему формального образования.

Проследим за какой период некоторые технологии и сервисы достигали аудитории в 50 млн человек:

Авиакомпании – за 68 лет.
Телефоны – за 50 лет.
Электричество – за 46 лет.
Персональные компьютеры – за 14 лет.
Мобильный телефон – за 12 лет.
Facebook – за 3 года.
Twitter – за 2 года.
Pokemon go – за 19 дней. За 60 дней цифра достигла полумиллиарда участников.

Интернет позволяет достичь аудитории практически мгновенно:

Airbnb не имеет никакой недвижимости, но считается крупнейшей площадкой по размещению и поиску таковой.
Spotify – крупнейший музыкальный сервис, не имеет своих собственных звукозаписывающих студий, просто позволяет слушать бесплатно и платно любую музыку.
Facebook – крупнейшая медиакомпания, не имеет своего собственного контента.
Amazon kindle позволяет получить доступ к миллионам книг и обучаться.
Китайский Uber можно сказать лидер по организации перевозок такси, но при этом не имеет своего таксопарка, но воспользоваться их услугами можно в любом месте и в любое время.

Почему этого всего не происходит в образовании? В школьном, в высшем, в корпоративном? Почему мы до сих пор поднимаем руки, чтобы ответить или задать вопрос и ждем своей очереди? Почему мы даем одни и те же «таблетки», если говорим и о корпоративном, и о классном обучении, и об аудиторном обучении, несмотря на разные потребности и возможности? Почему расписания не дают возможности идти в своем темпе, приходится ждать отстающих? Почему мы не можем получать данные об успеваемости мгновенно, а ждем окончания четверти? Почему мы игнорируем поведение людей, а смотрим только на оценки? Почему уровень образованности в целом не влияет на благосостояние людей? Почему наше обучение строится на календаре, по продолжительности жизни, а не на базе компетентностного профиля? Почему мы не можем распаковать наши университеты и интегрировать все возможные сервисы и онлайн-платформы?

Ключ к успеху – беспрерывное образование

Есть корреляция между уровнем образования и риском автоматизации тех или иных профессий. Чем выше уровень образования, тем меньше будет этот риск. Старая система, по которой мы играли от 0 до 5 лет, учились от 5 до 25 лет, сегодня не работает. В новой системе основой успешности и процветания любой компании и индивидуума является обучение на протяжении всей жизни.

Количество студентов высших учебных заведений тоже растет. Сегодня насчитывается 200 млн студентов во всех университетах мира, буквально через 12 лет их количество достигнет 400 млн людей. Чтобы обеспечить эту потребность в профессиональном образовании, каждый день мир должен открывать по одному Ломоносовскому университету, из расчета 40 тыс. студентов в нем.

Однозначно, что такое количество студентов профессиональное образование будут получать уже другим путем. Они не будут жить в общежитиях, у них не будет всяких посвящений, футбольных команд, они не будут ходить в кампусы.

Нурлан Киясов, директор центра онлайн-образования НИТУ «МИСиС»:

Если мы хотим вовлечь сегодня людей, своих сотрудников в образование, когда нет вообще никакой мотивации учиться и люди не понимают, когда и что это им принесет, какой возврат будет, самое время переходить к этой модели – обучение на протяжении всей жизни. Ведущие университеты, как Гарвард или Стэнфорд говорят: «У нас больше не будет выпускников».

То есть человек как только попадает к ним на раннем этапе развития, они становятся платформой и никогда этого человека не отпустят, будут продолжать на протяжении всей жизни его профессиональное развитие. Поэтому они перестраивают свою систему и стараются продвигать так называемое glocal-обучение – интегрировать все глобальные платформы, сервисы к своим университетам через инструменты персонализации и индивидуализации.

Систему пора ломать

Многим достижениям технологий должен помочь искусственный интеллект. Нурлан Киясов считает, что прогресс в этой области скажется и на технологиях образования. Адаптивные технологии и рекомендательные сервисы наподобие Netflix, Spotify сделают существенный прорыв в области образования, они станут теми самыми «деструктивными технологиями».

Сегодня 95% технологических компаний и стартапов нацелены на поддержку традиционных систем образования, в России в том числе. Успешные компании, которые приносят выручку – это подготовка к ЕГЭ, информационные системы для поддержки корпоративного или формального образования. Но будущее за «деструктивными технологиями»:

Онлайн-курсы, которые могут действительно сделать революцию в образовании. Не вебинары, а массовые открытые онлайн-курсы.
Носимые нейро-устройства, когда получение тех или иных знаний будет полностью основано не на продолжительности занятий, а на специфике того или иного человека, включая генетику.

Современные онлайн-курсы и технологии онлайн-обучения имеют уже три преимущества:

Доступность. Вы можете обучаться в любых ведущих университетах, где есть онлайн-курсы, в любое время суток, а не ждать времени, что характерно для вебинаров.
Персонализированность обучения. Вы можете получить нужный контент в нужное время по запросу.
Взаимодействие, краудсорсинг. Когда вы обучаетесь, получаете доступ ко всему мировому сообществу и общаетесь в интересах этой группы.
И побочный эффект. Накопление больших данных в образовательных системах позволит в будущем получить некие алгоритмы, информационные системы, рекомендательные сервисы, основанные на искусственном интеллекте и максимально персонализировать обучение.

Говоря о достижениях онлайн-курсов и образовательных онлайн-платформ вообще, можно привести пример – новый вид, который существует с 2011 года – онлайн-обучения – массовый открытый онлайн-курс (MOOC). В мире порядка 50 платформ продвигают его, и он является трансформирующим с технической и методической точки зрения. Самое главное его преимущество – открытость. Вы можете обучаться бесплатно, но в конце, если хотите получить сертификат, то можете его оплатить. Сейчас вся нормативная база и в России, и в других странах идет к тому, что можно будет перезачитывать эти онлайн-курсы как кредиты. Совсем скоро школьники уже в 11 классе смогут пройти курсы первого вузовского курса и после выпуска начать обучение со второго.

Технологичное будущее в образовании уже наступило

Платформа EdX и университет Аризоны запустили инициативу Global Freshman Academy, когда любой желающий, особенно тинейджеры, может набрать нужное количество баллов и поступать в Аризону со второго или даже третьего курса. Тот же Аризонский университет совместно со Starbucks запустил большую инициативу, когда любые сотрудники Starbucks по всему миру могут получить высшее образование или степень в университете Аризоны и учиться, учиться онлайн и работать.

Есть стартапы «ломающие систему» и в нашей стране. Нурлан Киясов привел несколько примеров, которые мало известны российской аудитории, но являются гордостью во всем мире.

Devar – компания из Тулы, работает в области tech дошкольного образования – учебников, дополненных виртуальной реальностью. Имеет представительства в 40 странах, главный офис в Туле. Компания активно развивается, особенно в Китае.
Babystep – занимаются онлайн-обучением родителей. Активно развивается в Китае, в китайском аналоге Youtube – Baidu, входит в топ-10.
Contented – компания из Тольятти, продвигает кроме онлайн-обучения формат смешанного обучения для корпоративного образования. Есть и технологии симуляции, и онлайн-тренажеров. Тоже активно вышла на мир, сегодня считается лучшей компанией для корпораций в области симуляторов и виртуальных лабораторий.
«Экзамус» – компания из Екатеринбурга, которая активно выходит на американские и европейские рынки. Это прокторинг-сервис, обеспечивающий возможность онлайн-удостоверения, что тот человек, который обучался, проходит тестирование. Нужна только веб-камера и специальное программное обеспечение.

Еще 10 лет мы не готовы к переходу на онлайн-образование

Эксперты – представители компаний в области образовательных услуг, не во всем солидарны с Нурланом Киясовым. Хотя в подборе факторов сходятся почти все, «ломать» систему готов не каждый. Изменения необходимы, но какой ценой и как скоро?

Привыкание к новым технологиям идет медленно

Дмитрий Кречман, директор по маркетингу компании «ГиперМетод»

Если говорить об отечественной системе образования, то она совсем не устоялась. Она движется, правда, далеко не в ту сторону, куда хотелось бы. Но «сломать» ее все таки можно. Двумя вариантами. Первый – непрофессионализмом чиновников и излишним государственным регулированием. Такое давление может разрушить систему образования, нивелировав ее ценность для рынка труда. Второй – новые технологии (ИИ, массовые онлайн-курсы, цифровая трансформация бизнеса и так далее). Они уже фактически обеспечивают альтернативную образовательную систему. Как ни странно, иногда они дополняют друг друга – взять хотя бы закон об обязательном электронном обучении в вузах. Привыкание к новым технологиям идет медленно, но нашей платформой для онлайн-курсов уже успешно пользуются, например, УрФУ, МГСУ или таможенная академия НГТУ.

Главные тренды в IT-образовании: диджитализация и усиление роли сообществ

Елена Литвинова, руководитель центра экспертизы тестирования Luxoft Training

В сфере IT-образования сейчас мы наблюдаем несколько трендов, которые радикально отличаются от классической системы образования в нашей стране.

Первый – диджитализация. Сегодня очень много образовательных программ представлено в онлайн-формате. И это не только сухие теоретические знания, современные образовательные платформы предлагают и практические задания. Будущие разработчики смотрят лекцию и тут же на платформе могут скомпилировать собственноручно написанный код и оценить результат.

Второй тренд – образование через поддержку комьюнити и единомышленников. Люди участвуют в образовательных интенсивах и марафонах, создают профессиональные комьюнити и драйвят процесс обучения.

И третий – это скорее не тренд, а наблюдение, которые мы зафиксировали в своей отрасли – скорость актуализации учебных программ далека от скорости развития технологий. Выпускники вузов не обладают необходимыми в производстве компетенциями даже на начальных junior-позициях. Поэтому многие технологические компании делают значительные инвестиции и создают интернатуры, школы обучения джуниоров и другие внутренние корпоративные программы обучения и развития персонала.

Устоявшаяся система образования может или впитать в себя эти тренды и оперативно перестроиться, или погибнуть, не выдержав конкуренции.

Трансформация в системе образования обязательно произойдет

Александр Антонов, генеральный директор и основатель Puzzle English:

Я бы говорил не о разрушении, а о значительно трансформации, которая обязательно произойдет в системе образования. Фактически, она началась в 1990-х годах, когда в противовес обычным школам стали появляться гимназии и лицеи, позиционировавшие себя как альтернативные учебные заведения для одаренных.

Собственно именно тогда и так проявилось понимание того, что система образования устарела и не отвечает требованиям времени. Триггером стал запрос общества на воспитание выдающихся людей, а не усредненных работников и работниц для советской системы. Запрос актуален и сегодня, а вузы и школа не способны удовлетворить его.

Недостаток финансирования – еще один фактор, питающий трансформацию. Платные школы и вузы, платные услуги дополнительного образования появились, с одной стороны, как решение этой проблемы, с другой, в ответ на запрос родителей, которые осознали, что бесплатная система дает их детям недостаточные знания.

Реформы в сфере образования, иногда довольно неуклюжие – еще один фактор, расшатывающий систему. Они уродуют и без того уродливого монстра, усугубляя практику двойных и тройных стандартов в школах и вузах.

Еще один фактор – требования времени. Методы преподавания устарели, набор предметов, изучаемых в вузах и школах, необходимо менять. Образовательные приложения, использующие геймификацию, технологии AR/VR, AI. Облачные решения для совместной работы, голосовые помощники для быстрого поиска информации – все это пока за бортом. Детей учат чертить на бумаге по линейке вместо того, чтобы показать будущим инженерам AutoCAD.

Дети, видя все это, однозначно негативно воспринимают систему. Именно они ее кардинально изменят в ближайшие 20 лет, приложив все перспективные инновации, сделав упор на персонализированный подход в противовес усреднению учащихся, качество обучения и технологии. Ростки есть. Образовательный центр «Сириус», образовательные онлайн-платформы. Доступность зарубежных образцов и практик тоже станет дополнительным источником изменений.

Опыт важнее образования

Дмитрий Кириллов, президент компании Modum Lab:

Сегодня о «пробелах» в системе образования говорит отношение бизнеса к выпускникам лучших вузов. Работодатель с большей вероятностью примет человека не с блестящим образованием, а с внушительным опытом. Тенденцию эту задают крупнейшие мировые компании. Они в меньшей степени готовы обращать внимание на высшее образование и в большей на практические навыки сотрудников. Высшее образование уже не является условием для работы в Google, Apple или Amazon. Недавно появилась новость: крупнейший сервис по поиску работы в России – Superjob – вовсе отказался от графы «образование».

Чтобы проблему решить, консервативную систему образования нужно трансформировать. В этом, в том числе, могут помочь новые технологии. Реальные, а не теоретические навыки, применяя классические знания и необходимые компетенции специалистов, можно стимулировать и развивать в VR/AR. Например, в виртуальной реальности можно обучиться практической работе со сложным оборудованием или с опасными предметами, шаг за шагом овладевая необходимыми навыками. Сегодня это особенно актуально для хирургов, инженеров, пилотов, специалистов различных производств.

Пример: для компании BIOCAD мы создали симуляцию в виртуальной реальности, которая учит новичков или студентов-практикантов работе с высокотехнологичным и дорогостоящим оборудованием – биореактором. Она уже активно применяется в компании. Вузам сегодня, однозначно, не хватает подобных практик.

Самое лучшее образование – в Москве

Алия Корчменко, директор и «Школы гениев Эйлер»:

Сегодня лучшее образование в стране в Москве. Здесь нет устоявшейся системы образования как в регионах. Классы оборудованы по последнему слову техники. Лаборатории есть на базе почти каждой школы Москвы, и будущие специалисты могут взять у вас анализ ДНК, например. Эти школы готовят детей к будущему.

В регионах же совсем другая ситуация. Низкий уровень самофинансирования и бюрократия не позволяют экспериментировать, кадры морально устарели. Отличная иллюстрация – российский фильм «Каникулы президента». Когда в больнице бабушку, попавшую в аварию, осматривает доктор, президент спрашивает: «А где полноценный осмотр? Почему вы не назначаете КТ или МРТ? На сколько я помню все больницы страны были оснащены вышеперечисленными аппаратами!». На что следует ответ врача: «Да, они есть, только расшифровывать результаты никто не умеет!».

Точно так же обстоят дела в регионах с образовательными технологиями. Даже при условии, что образовательные учреждения закупят все эти конструкторы и электронные доски, обучать на них детей будет некому. Имеющиеся у преподавателей компетенции не позволяют применять все эти новинки в процессе обучения.

Устоявшуюся систему образования может изменить только свежий молодой педагогический состав и возвышение статуса педагога. Чтобы на преподавателя шли учиться не по остаточному принципу, а потому что это статусно и престижно – учить детей, учить будущее поколение. Также статусно как сейчас быть судьей или прокурором.

В Финляндии, где сегодня один из лучших уровней образования в мире, нужно очень постараться, чтобы стать педагогом. Для этого необходимо сдать огромное количество тестов, пройти поверку психиатра. Поступить учиться на педагога непросто. Зато по окончании они получают высокие зарплаты, они уважаемые люди в обществе. Именно к такому нужно стремиться.

Система начнет меняться, когда этого захотят заказчики

Артем Ступак, бизнес-тренер программ MBA и MPA:

Есть несколько факторов, влияющих на текущую систему высшего образования:

«Красивый диплом» авторитетного вуза. Когда родители и абитуриенты перестанут искренне верить «чем круче вуз, тем больше шансов на успех», а чему именно и как учат в этом университете не важно, и когда учебные заведения перестанут получать необходимое количество студентов, вот тогда это будет серьезный сигнал системе высшего образования.

Теория, оторванная от реальной жизни. Во многих учебных заведениях до сих пор преподают по устаревшим книгам, и что особенно важно, большая часть преподавателей не имеет практического опыта применения своих теорий и концепций в реальной трудовой деятельности. Таким образом, на выходе студенты не готовы сразу же приступить к работе по специальности, их необходимо еще доучивать прямо на рабочем месте.

Методики обучения. В основном в университетах применяют несколько форматов обучения: лекции, семинары, лабораторные работы и летняя практика. И основной упор идет на запоминание и заучивание теорий, а не на развитие когнитивной гибкости, широты взглядов, независимости мышления, умение самостоятельно находить решение и необходимую информацию. Поэтому студенты часто выходят с «отформатированными» мозгами и с не всегда нужной, но выученной как «отче наш» теорией, которую они даже не знают как и где применять.

Система образования начнет меняться, когда основные «заказчики», а именно: государство, студенты и работодатели будут предъявлять конкретные и измеримые требования к качеству и процессу обучения, и, безусловно, к конечному результату – какого уровня специалистов готовит вуз. И, конечно же, необходимо, чтобы отношение студентов и преподавателей к процессу обучения изменилось: первые делают вид, что учатся, а вторые делают вид, что учат.

Наше общество не готово к полному переходу образования в онлайн

Григорий Шабанов, проректор по учебной работе Российского нового университета:

Сегодня мы работаем над тем, чтобы качество образования, в том числе высшего, проверялось не теми, кто учит, а заказчиками специалистов, представителями работодателей, профессиональными общественными организациями. К числу таких изменений можно отнести участие студентов и специалистов в международных конкурсах, таких как WorldSkills и другие. Это приводит к развитию системы. Один из элементов совершенствования этой системы – отказ от чисто государственного образования и допуск частных организаций в систему образования.

Какие факторы на это влияют и как?

Вытеснение стандартного образования онлайн-образованием, обсуждавшееся на конференции «Университеты 2.0», может стать фактором угрозы устойчивости системы образования. Но в ближайшие лет десять наше общество не готово к полной реализации онлайн-образования.

К числу факторов, сдерживающих процесс обновления системы образования, относится излишняя регламентация нормативных документов, необходимость подтверждения любых действий работников образования бумажными документами. Есть опасность, что из «бумажного ручейка» может возникнуть цунами и снесет все положительное, накопленное нашей системой.

Сегодня у преподавателей вуза, учителей уходит много времени на разработку любого рода бумажных документов, отнимая время на полноценную подготовку к занятиям и живому общению со студентами. Если нам удастся заменить бумажный документооборот электронным, тогда это будет большой плюс. А сейчас это сдерживающий фактор.

Система кадров. В системе образования не хватает современных профессоров, преподавателей, которые не только должны хорошо знать свой предмет, но хорошо бы знали практику той деятельности, к которой готовятся выпускник. Оторванность профессорско-преподавательского состава от реальной профессиональной деятельности сегодня большая. Нам нужны преподаватели, умеющие соединить теорию и практику. Система физтеха – создание базовых кафедр на предприятии – наиболее эффективная мера, соединяющая науку, образование и практику. В единстве этих трех составляющих и видится дальнейшее перспективное развитие.

Фото: Pixabay

+1601 Андрей Радионов Партнер, Москва 23 февраля 2019, 17:30

Артем Ступак, бизнес-тренер

Система образования начнет меняться, когда основные «заказчики», а именно: государство, студенты и работодатели будут предъявлять конкретные и измеримые требования к качеству и процессу обучения, и, безусловно, к конечному результату – какого уровня специалистов готовит вуз.

На самом деле в этом предложении описан порочный замкнутый круг, из которого как раз и надо выбираться, когда Министерство Образования и преподаватели добровольно поддались доминирующим коммерческим тенденциям, что несомненно окажет негативное влияние на перспективы, которые ещё широко не открылись Обществу. По этому поводу высказался Никлаус Вирт:

"Давайте поэтому взглянем на индустрию программирования, которая оказывается неспособной обеспечить нас идеальными инструментами. Мы увидим, что она сама страдает от чрезмерной, немотивированной сложности, а также от отсутствия регулярности и надежности в своих продуктах. На самом деле индустрия была бы гораздо производительней, если бы строила свои системы на прочной основе вместо того, чтобы прививать новые ростки на гниющие стебли. Мне известно о случае, когда в большой компании был запущен проект, чтобы с нуля спроектировать замену широко используемому программному приложению, ставшему слишком громоздким и трудным в сопровождении. Однако через некоторое время проект был закрыт по совету отдела маркетинга. Решение было принято из-за всеобщего сопротивления клиентов любому изменению, а следовательно и усовершенствованию. Среди клиентов было много и учреждений образования. Им нужно было сохранить свои инвестиции в создание курсов и курсового материала.

Кроме того, вузы становятся все более похожими на коммерческие предприятия, предлагая то, что требуют и за что платят их клиенты, вместо того, что более способствовало бы развитию в долгосрочной перспективе. Но студенты сосредоточивают свое внимание на том, что даст им лучшие шансы в поиске работы, т.е. на овладении навыками, необходимыми в данный момент для работы на предприятиях индустрии.

Очевидно, перед нами в высшей степени устойчивый порочный круг: учителя не могут изменить свои курсы, т.к. они должны привлечь и доставить удовольствие студентам; студенты требуют то, что практикуется в промышленности; а индустрия применяет и воспроизводит то, чему обучены ее работники. Этот замкнутый круг напоминает ситуацию, описанную мной во введении к сообщению о Паскале в 1970 г.: вузы стремятся учить тому, что требует индустрия, а в индустрии практикуется то, чему ее работники выучились в вузах.

Порочные круги существуют, чтобы их разрывать. Делать это должны те, кто обнаруживает их порочность. Беда сегодня в том, что эта долгосрочная порочность недостаточно признана. Однако программирование, как искусство конструктивного дизайна, слишком важно, чтобы пожертвовать им в пользу краткосрочных коммерческих выгод и привычек. Программирование является, возможно, самой важной новой дисциплиной постиндустриальной эры.

Часто обвиняют могучую индустрию программирования в навязывании своих продуктов беспомощному сообществу клиентов, включая пренебрежимое меньшинство преподавателей и студентов. Однако ситуация еще хуже: преподаватели большей частью добровольно поддались доминирующим коммерческим тенденциям, зачастую ощущая при этом угрызения совести и открыто жалуясь на свои горести, имеющие причиной их собственную позицию. Многие в индустрии сожалеют об этом отречении от лидерства и ответственности.

Только университетские преподаватели в состоянии сломать этот порочный круг. Это сделать нельзя ни быстро, ни легко. Но если это окажется невозможным, то что-то, видимо, глубоко неправильно с преподавателями и их академической свободой. Они просто обязаны подняться до роли лидеров.

"Порочный круг был однажды разорван, когда распространился Паскаль. При поддержке коллег-единомышленников и в упорном противостоянии рутинерам, Паскаль распространился в учебных заведениях и проник в индустрию. Это произошло, несмотря на могучую конкуренцию со стороны индустрии и других больших организаций, в соперничестве с языками PL/1, Алгол 68 и Ада. Однако наследники Паскаля, существенно его превосходившие, Модула-2 и Оберон, не получили должного внимания среди преподавателей, и сами пали перед лицом самого недостойного из соперников — C. Самого недостойного, т.к. в этом языке были нарушены все открытые к тому времени принципы серьезного программирования. Он запутывает студентов, допуская разный смысл для x = y и y = x и принуждая всех писать x = = y вместо обычного x = y. Только за одни эти пороки он заслуживает изгнания из учреждений образования. Однако сей уродливый синтаксис был целиком воспроизведен в языке Java, принятие которого академическим сообществом произошло, отчасти благодаря этой преемственности.

В ряде университетов на общепризнанный разрыв между желательным, с точки зрения образования, и практикой “реального мира” был дан ответ посредством выбора функционального языка для первоначального обучения программированию. Однако эта увертка только увеличила разрыв, т.к. теперь обучение стало вестись в рамках другой парадигмы программирования и мышления при создании программ и, как следствие, требуется известное усилие при переходе от обучения к профессиональной деятельности. В результате научная дисциплина и инженерная практика программирования стали восприниматься как разные сущности, почти не имеющие видимой связи. Первая осталась своего рода искусством для искусства, вторая эволюционирует как комбинация эвристик и интуиции, все более изощренного hacking’а. Но все это не может служить фундаментом научной дисциплины, каковая должна, в конце концов, лечь в основу любых инженерных конструкций".