«Grammar Nazi живет и во мне»

Нужна ли грамотная речь современному менеджеру, когда вокруг столько программ, готовых даже без вашего ведома подправить грамматические ошибки и указать на пропущенные знаки препинания? Стоит ли в деловой переписке обращаться на «Вы» к собеседнику, или в этом случае он сочтет вас занудой и потерявшимся во времени выходцем из века девятнадцатого? Почему в сетевой среде каждый первый с яростью готов ткнуть вас в ваши опечатки, наделав при этом уйму собственных? В форуме к одному из материалов на портале Executive.ru, где был изложен подход руководителя, который никогда не наймет на работу неграмотного сотрудника, развернулись жаркие баталии на тему судьбы родного языка в условиях сетевой среды. Чтобы разрешить споры и сомнения, мы обратились к Анне Плисецкой, кандидату филологических наук, доценту факультета филологии НИУ ВШЭ.

Executive.ru: Каковы явные/скрытые угрозы современных языковых явлений, связанных со средой интернет и современным цифровым пространством?

Анна Плисецкая: Скажу так. Я вообще за языковую игру и не вижу ничего страшного ни в языке «падонкафф», ни в других подобных явлениях. Ситуация как с Эллочкой Людоедкой: если человек обладает низкой речевой культурой и ничего кроме этих слов и выражений не знает, тогда, безусловно, запас обедняется. Пользователи, которые не посещают других сайтов, кроме ресурсов вроде Lurkmore, может быть, действительно, забывают нормы. Но чаще в эту игру включаются люди образованные, и сложно сказать, что это влияет на их речевую культуру. Игра заканчивается, они переходят в другую среду, другую сферу общения и там прекрасно себя чувствуют. Мы же все по-разному «коммуницируем» с друзьями, коллегами, переключаемся из регистра в регистр. Есть набор социальных ролей, которые мы играем, и культура человека состоит как раз в умении переходить из одного амплуа в другое. Это не фальшь, не актерство, а владение богатством языковой палитры, данной нам, умение варьировать средства и выбирать те, которые наиболее уместны в данной коммуникативной ситуации.

Интернет-язык – это своеобразный подвид общей лингвистической системы, еще нуждающийся в изучении. Случаи, закономерности, тенденции, которые отражены в смс, в общении в сети – очень интересные и подвижные явления. Язык – это живой организм, он развивается, меняется и сам отсеивает, фильтрует лишние элементы. Происходит это постепенно, не за пару лет, поэтому не думаю, что влияние сети может сильно сказаться на системе. Есть другая опасность, связанная с интернетом – непрофессиональный контент. К примеру, человек, который считает себя специалистом, сообщая какой-либо факт, говорит: «Я прочитал в сети». На это я обычно отвечаю: «Я прочитала книжку». То есть важен источник информации – какой ресурс, кто автор, первичны или вторичны сведения. Есть множество прекрасных сайтов, та же профессиональная энциклопедия «Кругосвет». И есть ресурсы, которые, мягко говоря, не вызывают доверия. Сеть – это ничем не ограниченная площадка, и с потреблением информации в интернете та же проблема, что и со свободой. Как Высоцкий поет: «Дали мне вчера свободу, что я с ней делать буду». Есть свободное пространство интернет, почему же некоторые кричат о том, что надо его ограничить, цензурировать и так далее? Если у человека хорошая речевая культура, если он понимает, что есть что, он разберется.

Executive.ru: В недавнем прошлом в web-среде появились люди, причисляющие себя к Grammar Nazi. Кто они, каково их место в системе агентов языка?

А.П.: Во всем хороша мера, есть золотая середина. Надо сказать, что отчасти Grammar Nazi живет во мне и, наверное, в каждом учителе по большому счету. Может быть, вы видели хорошую карикатурку в интернете со следующим текстом: «Всякий раз, когда кто-то пишет «мне нравиться», в мире умирает учитель русского языка». Она отлично иллюстрирует ситуацию.

Бывают разные ошибки. Например, если запятая пропущена – смотря где ее не хватает. Иногда может и не задеть. Но когда я вижу, что путают -тся / -ться, мне становится не по себе. Это вопрос действительно сложный, дискуссионный. Быть может, вы помните скандал с Еленой Ваенгой, когда она высказалась по поводу заключения девушек из группы Pussy Riot. Это было настолько безграмотно, что вызвало бурную реакцию. В частности, известный писатель и сатирик Виктор Шендерович опубликовал в своем блоге на Эхе Москвы пародийный ответ в том же стиле, что и высказывание певицы. И многие его критиковали за это, говорили, что это дурной тон, что он встает на одну доску с Ваенгой, зачем высмеивать плохое правописание. Со своей стороны скажу, что знаю многих людей, которые в силу определенных причин пишут неправильно – фонетическое письмо, как слышу, так и пишу, – но это вовсе необязательно означает, что они глупы, грубы и невежественны. Многие из них – хорошие специалисты в своей сфере. Прямой корреляции нет. Конечно, всегда есть опасность появления снобизма. Поправлять, особенно резко, не стоит. Понятно, что если речь идет о друге, то можно, аккуратно, – близкий человек поймет.

Обычно я делаю следующим образом: если мне режет слух какая-то ошибка в речи собеседника, я ненавязчиво повторяю это же слово правильно. Например, я слышу: «Он позво́нит». Тогда я могу сказать: «Вы думаете, он позвони́т часа в три»? Человек реагирует на это, даже, может быть, подсознательно. Или на письме похожим образом можно невзначай в ответе добавить слово в уже правильном варианте.

С одной стороны, в душе, как русист, я понимаю Grammar Nazi. Допустить ошибку – значит выказать неуважение. Как, например, не почистить зубы, плохо выглядеть. Мол, все равно, как написано. Есть в этом какой-то элемент неуважения, нарушения этикета. То есть некая гигиена письма, речи должна присутствовать. Я к этому так отношусь, но стараюсь при этом быть как можно более снисходительной и терпимой к ошибкам других, потому что понимаю, что в силу самых разных обстоятельств человек может не соблюдать эти нормы или просто не знать, как пишется то или иное слово. Повторюсь, видела немало достойнейших людей, которые не знают этих правил. Снобизма и расслоения на этой почве быть не должно. Выискивая ошибки других, представители Grammar Nazi самоутверждаются. Но, пожалуй, кроме абсолютной грамотности должно быть что-то еще, она не может быть единственным достоинством.

Executive.ru: Можно ли, на ваш взгляд, применять грамотность в качестве «индикатора» личности, в том числе при приеме на работу? Правильная речь – это ли не показатель статуса, опыта, особенно если специалист занят в управлении, взаимодействует с людьми?

А.П.: На мой взгляд, грамотность нельзя применять в качестве какого-то мерила человека. Правда, следует учитывать, на какую работу вы устраиваетесь, в чем вы специалист. Дворникам грамотная речь не нужна. Журналистам, преподавателям, копирайтерам это важно. Грамотность, грубо говоря, – это умение писать, читать, считать. Это нормы и набор правил, обязательных к соблюдению. То, о чем вы говорите, скорее языковая компетенция, или, если угодно, элитарная речевая культура. И здесь я с вами совершенно согласна, этот навык образованному человеку совершенно необходим.

Executive.ru: Существует ли явления «врожденной грамотности/безграмотности»? Обоснованно ли деление людей на специалистов технической сферы и гуманитариев?

А.П.: Можно и нужно прощать людям с техническим складом ума их ошибки в речи и письме, а также ценить умение гуманитариев талантливо выражать свои мысли. А как иначе? Есть такое выражение – человек эпохи Возрождения: кто даровит во всем, разносторонне развит, ему все науки легко даются. Но не все таковы. Говорят, например: «он гениален, но, к сожалению, безграмотно пишет». Или: «он гуманитарий, но не от мира сего». Конечно же, нужно таланты беречь, растить и любить, холить и лелеять и помогать им. Врожденная грамотность, на мой взгляд, бывает. Но здесь мне хотелось бы сопоставить это явление с начитанностью. К примеру, человек с пяти лет «запоем» читал собрания сочинений классиков и запоминал построение фраз, написание слов, расстановку знаков препинания. У таких людей очень хорошая визуальная память.

Executive.ru: Как улучшить свою речь? Только ли много читать?

А.П.: Здесь стоит оговориться, что читать нужно не все подряд. Не хочу никого обидеть, поэтому не стану никого из авторов называть. Следует обращаться к образцовым текстам, хорошо написанным. Спросите, а где эти критерии? Что касается классической литературы – они есть. Можно читать Бунина, Чехова, Пушкина, далее весь список известен. Тексты нужно также разбирать, а не просто прочитывать. У нас на факультете филологии НИУ ВШЭ есть такая дисциплина «Правила чтения», где учат разбирать текст, как он устроен, толковать его, как написано и почему именно так. Если человек научится толковать хорошие тексты (и художественные, и академические, и публицистические), он, конечно, будет лучше изъясняться.

Хорошее чтение – это дело вкуса, который воспитывается постепенно. И со временем вы будете понимать, что это косноязычно и тяжело, а это хороший, живой, занимательный текст. Чтение – это первое. Второе – практика. Как можно больше писать, говорить. Чтобы улучшить свои языковые навыки, можно читать пособия по культуре речи, риторике, слушать речи выдающихся ораторов. Лучше даже смотреть – на артикуляцию, как человек ведет себя при произнесении. Но начинать все же стоит с толкования текстов. Можно, конечно, и сходить на тренинг. Или, к примеру, у нас в Вышке по средам раньше проходили дебаты (сейчас не знаю, есть ли они). Причем все по правилам, тема заранее не объявляется, нужно на месте написать тезис, выдвинуть доказательства, опровержения и так далее. Очень полезная практика. Зубрежка правил, пожалуй, тоже кому-то помогает. Так же, как и выполнение многочисленных упражнений. Но, пожалуй, одновременно, параллельно с чтением.

Executive.ru: Нужно ли сохранять нормы делового общения, принятые еще до развития сетевых коммуникаций, или их следует трансформировать и как? Какие показатели, «маячки» уважительного обращения к собеседнику существуют в современности?

А.П.: Опишу стандартную форму: обращение, затем восклицательный знак, «вы» с большой буквы – в официальном письме, особенно если обращаетесь к незнакомому человеку в первый раз. Сейчас все чаще встречается такая структура: на первой строке обращение, затем запятая и текст сообщения на новой строке с маленькой буквы. Но я бы сказала, что это уместно уже в более дружеской переписке, когда вы много-много раз отправляли друг другу сообщения. Тут есть свои нюансы. Так, с одной моей молодой коллегой мы на «вы», так сложилось. Со многими на «ты», а с ней – на вы. Почему – не знаю. Но пишем «вы» с маленькой буквы, иначе как-то слишком торжественно, «пафосно» получилось бы. Все зависит от собеседника, от ситуации. И все же в первом письме к незнакомому человеку я писала бы «вы» с большой буквы. Дальше уже можно варьировать.

Официально-деловой стиль очень консервативен. Самый статичный и неохотно меняющийся из всех стилей речи. Потихоньку нормы сдвигаются, во многом благодаря e-mail, интернету, англоязычной традиции переписки. И смайлики появляются, я считаю, что это неплохо. В некоторых ситуациях без них не обойтись. Когда нужно разрешить какую-то неловкую ситуацию, и вы не видите лица собеседника, можно прибегать к помощи этих средств выражения эмоций. Опять же не в первом письме, и, может быть, даже не во втором. Смайлики – это, во-первых, попытка дистанцироваться и пошутить. Во-вторых, когда не видишь лица собеседника, это способ показать свое доброжелательное отношение, личную интонацию. Это важно. Я знаю людей, которые категорически не приемлют смайлики, хотя при этом любят пошутить и в письме ироничны. Одна моя хорошая знакомая, например, не использует смайлики вообще, при этом часто шутит в переписке. Она предпочитает сухой юмор (так называемый dry humor) и считает, что если подсказать улыбкой, то это будет как смех за кадром. Лучше серьезно, с постным лицом, как любят англичане, посмеяться «не вслух». Это больший талант и большее уважение к собеседнику – уверенность в том, что он и так догадается, что имелось в виду. Высший пилотаж.

Executive.ru: Что происходит со страхом ошибиться в современном обществе, он остается или уходит?

А.П.: Люди в советское время вообще много чего боялись, эпоха такая была. В том числе и ошибаться. Сейчас страх перед оплошностью меньше, и это хорошо. Бояться ошибиться не надо, иначе вообще ничего не скажешь. Будешь бояться плавать – не зайдешь в воду. Как научиться? Говорить, говорить и говорить. Да, косноязычно, повторяя слова-паразиты, штампы, сбиваясь, но потихоньку, маленькими шагами можно прийти к успеху.

В советскую эпоху была цензура, и существовал сильный институт редакторов и корректоров. И была культура письменного слова. Не существовало прямого эфира. Наверное, знаете анекдоты про Брежнева, который читает «О-О-О», а ему отвечают, что это олимпиада, или в своей речи объявляет «аплодисменты, переходящие в овации». Потому что все читалось, а перед этим все прописывалось, вплоть до жестов, отступать от канона было нельзя. Не было живого слова как такового. Поэтому когда Горбачев вышел без бумажки, над ним стали все смеяться, что он говорит с ошибками, склонять его «на́чать» и так далее. Но человек первым начал говорить «без бумажки»! Да, косноязычно, конечно, полезли штампы из него, просторечия, ошибки. Не могли не полезть, ведь привыкание к устной речи, к произнесению речей – это трудный процесс. Зато сейчас политические и общественные деятели говорят от себя, без бумажек. Пусть многим речи пишут спичрайтеры, но это не сухой текст, поживее сейчас. В этом смысле улучшилась культура устной речи. Что было хорошо – это была элитарная речевая культура, можно было по речи дикторов, по речи актеров мхатовской школы обучаться старомосковскому произношению, нормам. Сейчас все изменилось, институт редакторов и корректоров отчасти разрушен. Это проблема. Но тут мы возвращаемся к свободному характеру среды интернет, невозможности ее цензурировать и ограничивать.