В 2019 году рынок EdTech в России составлял 45-50 млрд руб., то по итогам 2021 ожидается повышение как минимум до 58-60 млрд руб. К таким выводам пришел «Интерфакс» в ходе исследования рынка цифровых образовательных технологий. Доля России в глобальном масштабе всего 1%, но динамика роста прекрасная — 20-25% ежегодно.
Кто может инвестировать в контент?
1. Эксперты
Отдельный специалист либо несколько специалистов создает авторскую школу: от занятий йоги и дыхательных практик до школьных предметов и подготовки к экзаменам. В этом случае владельцы – преподаватели, менеджеры по продажам и пиарщики.
Пример — школа семейных финансов «Деньгин’S». Основатели этого проекта сами создают контент, ищут возможности его использования, занимаются продажами. А авторский продукт Алексея Каптерева про мастерство презентаций, который тоже был в свое время «ручным», сейчас популярен не только в России, но и за рубежом.
2. Организационные структуры
Организационные структуры привлекают преподавателей к разработке обучающих программ. Это может быть уже реально действующая онлайн-школа или университет, которая инвестирует в создание контента. С одной стороны, оплачивает труд авторов и преподавателей, а с другой — зарабатывает, привлекая клиентов.
Если в первом варианте у нас был человек-оркестр, то здесь преподаватель занимается только обучением и методической работой. Хотя разрабатывает курс порой отдельный методист, а не учитель. Все остальные вопросы по организации берет на себя администрация. Так, ряд компаний создают собственные платформы, а другие идут по пути привлечения студентов и монетизации знаний с помощью уже раскрученных онлайн-платформ типа Coursera, Stepik или GetCourse.
Широкий пласт организаций, создающих обучающий контент, работает сегодня в рамках вузов. Школы MBA ВВА, Mini-MBA, DBA – лишь некоторые из них. Это и бакалавриат, и докторантура, и обучающие курсы, и отраслевые программы, которые вполне успешно работают онлайн. Причем они действуют под руководством и контролем достаточно авторитетных учебных заведений, которые, с одной стороны, «поставляют» таким площадкам учащихся и студентов, то есть потребителей контента, а с другой – тщательно следят за качеством обучения.
Пожалуй, наиболее известным сегодня в России с этой точки зрения является Высшая школа экономики (ВШЭ). Не отстают от них и наши «интернет-гиганты». Образовательная платформа «Яндекс.Практикум» создает собственный контент. А Mail.ru решила инвестировать в ряд успешно работающих на этом рынке компаний. Она купила GeekBrains и Skillbox, объявив об их объединении в образовательный холдинг в августе 2021 года. В структуру группы вошел также и проект SkillFactory.
3. Государство
В качестве инвестора могут выступать представители третьей стороны, как правило, это государство или работодатели. Сами они не участвуют в организации процесса обучения, но крайне заинтересованы в его результатах. В этом году чуть ли не из каждого утюга твердят о том, что стране нужны специалисты digital-сферы. Активно реализуется федеральный проект «Кадры для цифровой экономики». Активно наращивает свое присутствие в Ed-tech государство, которое заинтересовано как в получении в результате обучения квалифицированных кадров, так и собственно в доле на этом рынке.
Государство поощряет россиян, которые решили пройти обучение в сфере IT, и получить новую цифровую профессию: слушатель оплачивает только 50% от стоимости курса, а вторую половину стоимости обучения компенсирует государство. Например, один из таких курсов – программа Waves.Tech про технологию блокчейн для разработчиков. Таким образом в рамках проекта кадры цифровой экономики существует конкретная программа по получению цифровых профессий.
Еще в 2020 году власти заявили, что выделяют 1 млрд руб. из резервного фонда, чтобы обеспечить школы цифровыми конспектами по общеобразовательным предметам с 1 по 11 классы, а также интерактивными обучающими материалами для всех учеников. В том числе, предполагалось обеспечить образовательные организации оборудованием для дистанционного обучения и верифицированными электронными материалами.
4. Бизнес и работодатели
Бизнес идет в edTech, чтобы заработать на самом онлайн-обучении, а также на подготовке кадров для себя. Например, сегодня инвестиции сооснователя платежного сервиса Qiwi Сергея Солонина в образовательную деятельность составляют несколько сотен миллионов рублей. Это вполне удачный пример инвестиций в перспективный рынок.
Группа компаний «Севергрупп», деятельность которой связана с осуществлением долгосрочных инвестиций в интересах Алексея Мордашова, купила более 40% долей в крупнейшей российской компании, специализирующейся на онлайн-образовании полного цикла «Нетология-групп». Позже появилась информация, что принадлежащий «Севергрупп» IT-холдинг TalentTech намерен довести свою долю в компании до 100%.
5. Слушатели и профессионалы
Наконец, в некоторых случаях сами слушатели являются инициаторами создания той или иной программы, если тема очень узкая. Это своеобразный «путь снизу»: студенты объединяются и финансируют контент, а затем получают интересный для них курс. Есть пример проекта «Лекторий МФТИ». Студенты сами запустили его, снимали лекции лучших преподавателей, сохраняли и оцифровывали материалы.
Подобные проекты мало кто из непрофессионалов может реализовать самостоятельно — на собственные средства. Поэтому автор таких курсов либо ищет инвестора, либо, что все чаще происходит в последнее время, прибегает к краудфандингу — поиску совместного финансирования, или, как его иногда называют, народного финансирования, когда на специальных платформах любой желающий может финансово помочь автору интересного проекта его реализовать.
Уже сегодня поддержку таких платформ получают проекты, которые учитывают специфику отрасли, выстраивают индивидуальные отношения с покупателями курсов — то есть, по сути, производящие эксклюзивный контент.
Например, аспирант ФАКИ Денис Шпотя при помощи краудфандинг-проекта собрал почти 500 тысяч руб. для печати книги про аэрокосмические достижения отечества «Введение в авиационную, ракетную и космическую технику», написанную ветераном труда аэрокосмической отрасли Виктором Сидоренко. Он смог привлечь около 900 участников, напечатать 1650 книг, выделить больше трети тиража для дарения в учебные заведения РФ.
Риски
Сегодня огромный выбор обучающего контента похож на широкое, но, к сожалению, минное поле для того, кто приходит в данный сегмент. Риски для обычных экспертов, сотрудников вузов, компаний и просто узких специалистов разнятся.
Чем рискует эксперт — обычный носитель знаний, создающих обучающий контент? Временем и деньгами. Возможно, не получится создать качественный контент, или он не сумеет его продать просто потому, что, владея предметом, он не сумеет его правильно упаковать. А вдруг появятся непредвиденные обстоятельства, которые не позволят получить прибыль?
Чтобы минимизировать возникновение подобных вопросов, во-первых, следует учиться создавать контент: понимать, насколько профессионально ты владеешь знаниями, которые готов передавать другим. Оценить рынок и нишу, в которой будешь работать. По возможности привлечь к созданию контента специалистов, решающих как минимум технические задачи: создание сайта, оценка и продвижение, настройки таргета.
Меньше рисков у преподавателя, который работает в крупной школе в рамках организации или вуза. Чаще всего они получают деньги за свою работу сразу же. Контент в любом случае будет доработан до определенного уровня — просто потому, что над созданием и продвижением работает целая команда. Тут риски скорее системного характера: администрация может быть «оторвана» от реальности, и есть вероятность, что будет создана не та программа, которая действительно нужна.
Есть нюансы работы на определенную компанию: тут, как и в любой частной компании, должны совпасть цели всех сторон. Преподавателю должно быть комфортно работать на цели организации, для которой он создает контент, а компания должна быть убеждена в профессионализме сотрудника и понимать, насколько его курсы нацелены на решение практических задач бизнеса. Но в этом случае риски берет на себя организация: она может не угадать с темой курсов или способом подачи материала для той аудитории, для которой создается курс. Решается это детальной проработкой продукта и правильной маркетинговой стратегией.
Перспективы и драйверы
Создание обучающего контента сегодня остается одним из самых прибыльных и стабильных сегментов, куда приходят все новые преподаватели, бизнес, наращивает свое присутствие государство. Почему? Ответ прост: спрос на обучающие программы стремительно растет. По некоторым оценкам, за пандемию аудитория у крупнейших игроков сегмента в России выросла в 2-3 раза. Только в 2020 году в этом году объем рынка онлайн-образования в сфере b2c, то есть для частных лиц, превысил 40 млрд руб. — это больше прошлогоднего показателя на 1,5 млрд.
Но, чтобы более глубоко и честно ответить на вопрос, почему и какого рода инвестиции в контент будут наиболее востребованными, нужно понимать, как и для чего этот контент будет использоваться. И тут я бы выделил несколько трендов.
Пандемия серьезно подстегнула цифровизацию образовательных программ университетов, а национальные проекты поддержки, такие как «Приоритет-2030», ставят серьезные планки по количеству обученных онлайн. Это требует создания огромного количества цифрового контента принципиально другого уровня качества. И тут вузы вынуждены будут идти на коллаборацию с теми, кто поможет им этот контент создать, и теми, кто готов вместе с ними в этот контент инвестировать. Во всяком случае те вузы, которые хотят выйти победителями из этой гонки. Драйвером тут является желание дать наибольшему количеству студентов, в том числе иностранных, возможность получать полноценное образование удаленно.
Для многих инстаграм-блогеров, которые являются экспертами в своей теме, создание онлайн-курса является чуть ли не главным способом монетизации аудитории. Поэтому растет, с одной стороны, запрос на продюсирование монопрофильных онлайн-школ и инвестиции в их развитие, а с другой стороны, увеличиваются предложения по выпуску продюсеров и методистов различными школами подготовки.
При этом, несмотря на объем и скорость роста, у рынка огромные перспективы как по развитию, так и по технологизации и оптимизации процессов при помощи специальных инструментов и фреймворков. Те, кто первыми смогут их применять, будут получать больше результатов и максимальный возврат инвестиций. И, думаю, в ближайшие пару лет нас ждет переплавка количества в качество по этому широкому пласту направлений. Главный же драйвер — это, безусловно, деньги.
Третье направление, которое хотелось бы упомянуть, это корпоративное обучение и игроки, которые создают для него контент. Они могут находиться как внутри организаций, например в центрах компетенций и корпоративных университетах, так и создавать контент, ориентируясь, в первую очередь, на корпоратов как на его потребителей. И тут важным новым драйвером, которые нужно учитывать, является запрос на анализ результатов обучения и того, как они влияют на кадры.
Проще говоря, курсы должны не просто хорошо продаваться, но еще и давать значимый измеримый результат, который организации заметят и в идеале оцифруют в деньгах. Акцент на инвестиции в контент, результаты которого будут иметь доказательную силу влияния на сотрудников, — важное свойство, которое в ближайшем будущем позволит ряду игроков занять на этой нише лидирующие позиции. Драйвер тут — влияние образовательного контента и среды на результат обучения.
К тому же хотелось бы упомянуть еще одно важное направление, в которое мы верим.
Это сценарий, при котором слушатели самостоятельно будут финансировать создание целевого контента для себя. Этот контент будет максимально полно учитывать их особенности и запросы. В частности, при помощи краудфандинга или аккаунт-инвестиций. В результате слушатели могут стать совладельцами образовательного контента. Ведь чем меньше посредников, которые могут не так понять и интерпретировать запросы, тем лучше и для создателей, и для потребителей контента. Драйвером тут будет являться чувство причастности и запрос на индивидуализацию.
Читайте также:
Кроме знаний людям нужны дипломы, которые признаются/котируются, подтверждают класс онлайнкурса. Вот с этим сложно. Диплом онлайнкурсов ценится на рынке труда мало.
Думаю, что мы сейчас наблюдаем изменение системы образования в мире и в России, в частности. ВУЗы из-за своей бюрократии и зависимости от не гибких, но жестких норм контролирующих структур, типа министерств, полностью потеряли возможность оперативно реагировать на потребности рынка.
Смыл существования большинства российских ВУЗов - это выдача дипломов и возможность получить отсрочку от армии для юношей.
Online платформа позволяет получать реальные, актуальные знания, которые как раз сейчас и являются основным конкурентным преимуществом профессионала. Диплом, хоть и очень престижного российского ВУЗа, сейчас, лишь повод начать разговор бизнеса с потенциальным сотрудником.
Не думаю, что сейчас кому-то очень актуально иметь обязательно диплом online-школы, работодатель будет точно смотреть не на диплом, а на реальные профессиональные навыки человека.
Так, что формат online образования, это точно не пузырь и не мода - это новая реальность.
Мой опыт инвестирования в контент противоречивый. С одной стороны, это точно работает. Моя статья о переработке отходов Тетра Пак поднималась в поиске на первое место и давала мне большой поток входящих обращений. Да, это работало как генератор лидов. Дальше у меня были проблемы с монетизацией этих лидов. К сожалению я пришел к тому, что они были отрицательной ценности. Ну то есть приходит большое количество писем и звонков и они больше отнимают времени, чем приносят денег.
И вторая важная проблема это место размещения. Я выбрал свой сайт, ну думал так лучше. Но это оказалось сложным делом, владение сайтом. На меня несколько раз нападали хакеры. Они взламывают сайт, навешивают туда всякие свои штуки, это приводит к падению рейтинга сайта, позиций в поиске и вообще провайдер отключает сайт. Приходится долго чистить, операция эта дорогая, чтобы ее передать на сторону. И так я не смог понять, как же они взламывали мой сайт? Рекомендации на эту тему содержат такой набор вариантов, что понять невозможно, сотней путей можно сломать сайт.
В общем я повозился повозился с этим и пришел к тому, что история принесла мне больше убытков, чем денег. Ну может быть какую то ценность опыт имеет. А так. Трудное дело этим заниматься самому.
Потому что бизнес это всегда артель. Это социальное явление. Одиночка обречен на убытки в итоге. Высокая прибыль характеристика работы хорошо организованной группы. Не можешь такую группу организовать, иди в сотрудники.
Ну очень маленькие обьемы или очень узкие фронты работ можно делать в одного. Но тут замах на проектную команду из 20-30 человек.
Что бы иметь потенциал к организации таких команд. Надо либо опереться на существующую организацию либо собирать и поддерживать свою.
Для того что бы наработать команду куча штук ее удерживающих нужно, которые на уровне обывательском не видны. Там и слаживание под целевую работу и согласование ценностей и пр. То есть кто то должен все это понимать и уметь делать.
Я думаю что в указаном кейсе проблема в понимании многих коитически важных вещей как самособой разумеющихся. Потому что опыт предыдущих взаимодействий опирался на существующие структуры надледащего уровня. И при попытке реализовать личный проект инфраструктура более высокого уровня отсутствовала или в расчет не бралась.
Да и то правда. Найм хотя бы фрилансера уже был бы шагом к тому чтобы бизнес сделать. Но я и этого почти не делал. Бизнес строится на инвестициях. А просто вложить свои усилия без денег - еще недостаточно.
Ну не совсем так. Там была опять же избыточная надежда на новые технологии. Я там пытался продавать один новый вид оборудования, переработки и надеялся получить с него комиссию. Но на самом деле кейс был слабым. Просто я упрямился и не хотел этого признавать, два года убил на тщетные усилия продвинуть то, что еще сыро по своей основе.
Хотя вот сейчас у меня на столе странная ручка, очень странная. Она сделана из пластика, который на ощупь такой очень приятный, такой же как я пытался двигать шесть лет назад, связавшись с одной компанией финской. Суть там в том что вместо других наполнителей пластик наполняется бумажным волокном специально подготовленным. И получается бархатистая поверхность. Если окажется что идею уже реализовали китайцы и вовсю продают изделия из таких пластиков то придется расписаться в предпринимательской немощи еще раз.
Один не способен обеспечить высокий уровень передела. А значит и неоткуда взяться синергии. Один это не про бизнес.
На поляне которая способна поддерживать разделение труда, одному будет тяжко. Механизм описан у адама смита, там вроде один булавочник экстра квалификации изготавливает 300 булавок, а 7 обычных булавочников изготавливают 17 000 булавок.
Вопрос в том что бы эти булавочники допетрили что им можно обьединиться, попилить работу и пр должны стоять социальные институции которые им в голову инсталируют определенные методологические модули. То есть подобная структурность не является природной данностью. И расчитывать что она сама образуется это наивно.
В рамках атомизированного элемента главной ценностью является его разумность и умелость. А в рамках элемента способного встраиваться в цепочки добавленной стоимости высокой добавленной стоимости требующих глубокого разделения труда совершенно другие уенномти и понимание.
Еще более высокий уровень подготовки требуется тем кто способен выявить потребность упаковать эту потребность в бизнес модель для конкретного места и условий и выстроить рациональную и непротиворечивую цепочку разделения функционалов. В которую потом запакуются люди.
В рассматриваемом кейсе некто видит потребность. Но неспособен выстроить рациомодель бизнеса и разделения функций и сам бросается исполнять как понимает. Естественно не вытягивает.
То есть правильная схема его работы. 1. Понял что это надо делать. 2. Нашел инвестора и интересантов. 3 Пригласил на кофе Кузнецова и тп пообщался. 4 посчитал бюджет и нанял Кузнецова или тп делать модель и пилить функционалы. 5. Нанял директора который по напиленному кузнецовым плану и ни в коем случае не по собственному разумению начнет разворачивать дело.
А с подходом я " самый разумный" получается понятная и предсказуемая хренотень.
Прекрасно. Наконец-то встречаю человека, кто читал Адама Смита. А то все слышали и все трындят про невидимую руку рынка, а про булавки и про телеги в сравнении с каравеллами никто не читал. Трудно спорить с людьми, которые матчасть не знают.
А знаете что означают булавки Смита применительно к нашей сегодняшней ситуации? А то что построение лучшего общества в отдельно взятой стране, вырванной из международного разделения труда в 21 веке невозможно. Этого практически никто из сторонников пересидельцев у власти не осознает и не осознает пагубности текущей международной политики России в долгих периодах.
А теперь задумайтесь над уровнем синергии России и Украины и Украины и ЕС если эти два варианта рассматривать как альтернативы, не имеющие общего решения. В каком случае синергия выше?
А теперь про то как Россия вместе со своими бывшими республиками смотрелась бы на фоне мировой конкуренции, в сравнении с ближайшими конкурентами ЕС, Китаем, Ближним Востоком. Если бы таможенный союз преуспел то смог бы он в достаточной степени развить синергию, чтобы мы вместе с Украиной могли конкурировать с ЕС и Китаем?
Да хватит уже пугать, пуганные. И второе - что вы там такое делать собираетесь? Итак весь мировой океан усыпан пластиковыми пакетами. Доконкурировались. Возможно уровень передела в эсэсэре был ниже, но он не порождал всего этого потреблядства.