За качество должен отвечать институт, а не государство
России нужна система общественной профессиональной аккредитации. Логика развития отрасли такова, что ответственность за качество работы учебных заведений пора переносить с государства в целом на конкретные институты. В этой децентрализации можно усмотреть проявление колебаний знаменитого «маятника Бердяева» – Николай Бердяев в свое время заметил, что социально-экономическое и политическое развитие российского общества происходит на основе циклических изменений, похожих на движения маятника, где противоположные тенденции чередуются с периодичностью примерно в 10 лет. Применительно к сегодняшней России, это хорошо видно по циклам популярности идей огосударствления и разгосударствления. И похоже, что цикл очередной цикл разгосударствления начинается.
Построение механизмов саморегулирования отрасли, которое начал Консорциум по развитию делового образования России и сформированный им Национальный аккредитационный совет делового образования (НАСДОР). Консорциум был создан по инициативе Российской ассоциации бизнес образования (РАБО) и группы ведущих ассоциаций работодателей России – Российского союза промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленной палаты, Ассоциации российских менеджеров, Ассоциации российских банков, «Деловой России» – в январе 2012 года. Его деятельность отвечает стратегическим планам государства. Я обсуждал эту тему с заместителем министра образования России Александром Климовым, и получил его оценку: «Вы делаете правильное дело». Смысл происходящего таков: университеты и бизнес школы должны иметь право выдавать дипломы собственного образца, а работа вузов должна оцениваться экспертным сообществом.
Этот процесс имеет отношение не только к бизнес-образованию, но и к высшему образованию. Где, очевидно, будут также делаться активные шаги в направлении общественно-профессиональной аккредитации. Это относится и к системе присуждения научных степеней и званий. Председатель Высшей аттестационной комиссии России Владимир Филиппов считает, что наряду со степенями кандидата и доктора наук должны появиться профессиональные степени, подтверждающие высокую квалификацию специалиста не только в сфере науки, а и в сфере высокопрофессиональной практики. Такие градации есть за рубежом – я имею в виду степени доктора делового администрирования (DBA) – в бизнес образовании, а также: доктора государственного управления (DPA), доктора образования, доктора медицины, доктора юриспруденции, доктора инжиниринга и так далее. Во всех этих случаях диплом свидетельствует о том, что его обладатель является не ученым, но очень компетентным практиком, реализовавшим в своей области крупный и общественно значимый проект. Например, для доктора образования – это может быть создание уникального университета или авторской средней школы. А для доктора медицины ( он – не ученый, но высокопрофессиональный главврач) – создание уникального медицинского комплекса. Между прочим, о необходимости таких степеней говорил много лет назад наш великий авиаконструктор и организатор (менеджер!) ракетостроения – Сергей Королев.
Возникают вопросы, а как оценить эти компетенции, кто их должен оценивать, кто их может присуждать? Ректоры крупнейших университетов России, с которыми я в рамках рабочей группы Министерства образования обсуждал эти вопросы, склоняются к тому, что это должны делать профессиональные сообщества в сотрудничестве с вузами. Таким образом, в России все более заметна общественная и политическая потребность в создании национальной системы аккредитации кадров, в деятельности которой принимают участие и вузы, и представители практики.
Именно этой работой и занимается Консорциум по развитию делового образования России. Базовым продуктом бизнес-школ России являются программы MBA. И в мире, и в нашей стране ныне прослеживается тенденция к тому, чтобы бизнес-школы стали институтами полного цикла – от бакалавриата до докторантуры включительно. Однако формат MBA был и остается главным в линейке образовательных продуктов школ. И слухи о скорой кончине МВА, которые курсируют по планете уже более полувека, существенно преувеличены. МВА по традиции критикуют те, кто их не заканчивал. А наборы на программы МВА на разных континентах и в России растут.
Поэтому актуален вопрос: как оценивать MBA? Именно с этого вопроса мы начинаем построение системы аккредитации, полагая, что в будущем этот процесс охватит и другие форматы бизнес-школ, такие как короткие программы, курсы повышения квалификации, корпоративные проекты, специализированную магистратуру и т.д.
Чем полезна «тройная корона»?
Те российские школы, которые уже соприкоснулись с процессом аккредитации зарубежными ассоциациями, такими как AACSB International (крупнейшая и старейшая в мире аккредитующая ассоциация школ бизнеса со штаб-квартирой в городе Тампа, США) The European Foundation for Management Development (EFMD), Association of MBAs (AMBA International), знают, что в классификации этих институтов программы MBA стоят выше, чем магистерские программы, и что в западной практике есть достаточно ясное, хотя и не жесткое, понимание того, что такое формат MBA. Мы сейчас шаг за шагом продвигаемся по этому пути, определяя, что такое MBA в России. Речь идет не только о содержании учебной программы MBA, но и о других компонентах системы, назову в частности следующие:
- Российский аналог экзамена GMAT, помогающий определить уровень подготовки слушателей на входе в учебный процесс;
- Система аттестаций, позволяющая определить уровень знаний выпускников программ MBA через некоторое время после окончания учебы. В экспериментальном порядке мы (РАБО и НАСДОР) уже провели «замеры знаний» в ряде регионов;
- Рэнкинг российских бизнес школ – этот проект – по поручению представителей ведущих ассоциаций работодателей России - мы будем реализовать при поддержке E-xecutive.ru уже в этом году;
- Создание профессиональных справочников.
Как я уже сказал, за этой работой с интересом наблюдает Министерство образования России, которое видит в ней прецедент для всей образовательной отрасли страны. Недавно к нам в Российскую ассоциацию бизнес-образования и в НАСДОР обратились школы, готовящие специалистов по государственному и муниципальному управлению по программам Master of Public Administration (MPA). Коллег интересовал наш опыт по конструированию механизмов саморегулирования. Мы пригласили их на наши заседания и поддержали создание комиссии по программам МРА.
В мире существует ясное, но не жесткое понимание, что такое формат MBA. И распространение этого формата должно получить общественно-профессиональную поддержку в России. Поясню эту мысль. Единого стандарта MBA в мире нет. Есть добрый десяток ассоциаций, которые пытаются аккредитовать программы MBA, но есть только три ассоциации («тройная корона»), чья аккредитация признается во всем мире – это AACSB в США,AMBA в Великобритании и европейский EFMD.
Ведущие российские школы постепенно входят в это пространство. Аккредитация AMBA есть уже у программ МВА12 российских бизнес-школ. Программы четырех бизнес-школ аккредитованы в EFMD. Что касается AACSB, то напрямую наши школы этой ассоциацией пока не аккредитованы, но есть аккредитация совместных программ российских школ с зарубежными партнерами.
По мере вхождения России в ВТО этот процесс будет идти быстрее. Полагаю, что в России в ближайшее время активно проявят себя западные школы, это заставит российские школы энергичнее действовать в плане получения аккредитации «тройной короны». Положительно оцениваю этот процесс, в том числе и потому, что он позволит отделить качественные продукты от подделок.
«Я Пастернака не читал, но осуждаю»
Отношение к формату MBA в обществе – неоднородное. Впрочем, это не является новостью. Прототипы программ MBA, как известно, появились на рубеже XIX и ХХ веков. В середине ХХ века на Западе было модно говорить о том, что «MBA в кризисе». На стыке XX и XXI веков Генри Минцберг сформулировал знаменитое: «Требуются менеджеры, а не выпускники МВА». Реальность, однако, такова:
- Поток абитуриентов в бизнес-школы во всем мире не сокращается (хотя колебания имеют место);
- Тема MBA занимает значимое место в информационном пространстве – она активно обсуждается в профессиональной прессе, в публикациях в Интернете, что свидетельствует о ее актуальности;
- Формат MBA обнаруживает способность к изменениям в зависимости от требований бизнеса, от запросов общества.
- Большинство выпускников программ МВА считают, что программы помогли им в карьерном росте.
Поскольку спрос на программы MBA не падает, появляются подделки: институты, не готовые к работе в формате MBA, тоже пытаются откусить свою часть пирога. В свою очередь подделки порождают волну критики. То, что MBA находится на пересечении мнений, то, что эту тему обсуждают, критикуют – очень хорошо. Но по поводу огульной критики не могу не отметить следующее: кто громче всех ругает MBA? Мой опыт показывает: те, кто сами курс MBA не оканчивали. Скорее всего, в этом случае мы имеем проявление некого комплекса: у человека нет диплома MBA, следовательно, сама идея MBA никуда не годится. Мне это напоминает дискуссию в Союзе писателей СССР по поводу романа «Доктор Живаго»: «Я Пастернака не читал, но осуждаю!». Уверен, что по мере построения системы общественной аккредитации отношение к MBA в российском обществе изменится, и это будет наш существенный вклад в построение в России меритократического общества.
Несколько слов о том, кто преподает в бизнес-школах. Наличие докторских степеней для преподавателя MBA – не хорошо и не плохо, потому что бизнес-образование – не вуз, но иная отрасль, требующая других компетенций. MBA, в отличие от академического образования, – карьерная программа. Социальная отсечка тех людей, у которых есть способности к управлению людьми и процессами, от тех, у которых их нет. Поэтому она не может быть бесплатной. Один из важнейших критериев эффективности MBA – рост доходов выпускников. Если этого роста нет, значит, программу готовили неправильно, или приняли в школу не тех людей.
Поэтому преподаватель MBA должен… уметь молчать. Он не столько доносит знания до слушателей, сколько помогает группе обменяться опытом и выработать правильное решение. Вузовские преподаватели так работать, как правило, не умеют.
Путь преподавателя можно отразить при помощи схемы:
Главные проблемы российского MBA
Наши дискуссии в Российской ассоциации бизнес-образования, в Ассоциации российских менеджеров, публикации в прессе, в том числе на портале E-xecutive.ru, показывают, что основные претензии бизнес-сообщества к школам касаются следующих вопросов:
1. Бизнес критикует российские программы МВА за оторванность от практики и недостаточный учет нужд потребителей;
2. Недостаточно жесткий отбор на входе;
3. Финансовые барьеры;
4. Наличие «суррогатных программ»;
5. Разрывы между ожиданиями слушателей и реальными результатами;
6. Недостаточную поддержку выпускников на выходе;
7. Недостатки в учебной программе и в организации учебного процесса;
В результате, национальный бренд – российские программы MBA - недостаточно высоко котируется на рынке труда.
Для нас очень важно создать систему национальной аккредитации программ делового образования и, прежде всего, программ МВА. Мы хотим создать систему, которая поможет решить названные проблемы и ответить на критику со стороны работодателей и клиентов в адрес национальных программ МВА. Для нас очень важно, чтобы в НАСДОРе вместе работали представители ведущих объединений работодателей России, эксперты бизнес образования и представители российской деловой прессы. Пока нам это удается, надеюсь, так будет и далее. Наша цель – создание такой системы аккредитации бизнес-образования, которая будет признана сначала в России и странах СНГ, а затем в Восточной Европе, Центральной Европе и в мире в целом.
Конечно, мною выплеснут негатив на слова, сказанные «профессором из Техаса»: «99% от доходов уходит преподавателям».
Но, неужели простейшие арифметические расчёты, по распределению добавленной стоимости, недоступны профессорам в Техасе?
Не поверю, что недоступны. Но, тогда получается, что «профессора» – ангажированы; что им вменено в обязанность, отвлечь внимание общества от действительной экономики образовательного процесса.