Иван Смагин: Управление знаниями – новые рубежи

Иван Смагин

Управление знаниями (knowledge management, КМ) как управленческая технология используется на мировом рынке уже более 2-х десятилетий, а в России около 10-ти лет. По определению Ларри Прусака, одного из ведущих мировых экспертов по управлению знаниями, консультанта NASA и Всемирного Банка, данная дисциплина в широком смысле понимается как набор методов, инструментов, процессов и идей, которые позволяют организациям лучше понимать и управлять тем, что они на самом деле знают и чему они должны научиться. Это включает в себя как работу с так называемым «явным знанием», обычно задокументированным, так и с «неявным знанием», скрытым в повседневных рабочих практиках, организационных процессах и процедурах, а также в других формах совместной деятельности сотрудников компаний.

За время существования дисциплины отношение и сила интереса к ней неоднократно менялись. Корпоративный мир, особенно в России, до сих пор не до конца понимает суть управления знаниями. Как отмечает Владимир Баронов, советник генерального директора компании «ЛУКОЙЛ-Информ», на рубеже веков, когда инструменты управления знаниями только начали проникать в Россию, доверие к ним практически сразу оказалось подорванным «в основном за счет недостаточно качественной работы некоторых консультационных компаний. КМ предлагался как панацея, а приводило все к выкачиваю денег из компаний без требуемого результата». Сложности с внедрением инструментов управления знаниями также связаны с тем, что сама категория «знание» плохо формализована (в отличие от категорий «данные» и «информация»), что оставляет свободу для разного рода спекуляций.

Тем не менее, на Западе уже сформировалась полноценная отрасль управления знаниями. Большинство крупнейших мировых компаний имеют в составе совета директоров позицию Chief Knowledge Officer (CKO, Директор по Управлению Знаниями). СКО участвуют в принятии ключевых управленческих решений наравне с директорами по финансам, маркетингу, производству или, к примеру, IT-директорами. При этом компании, входящие в первую 20-ку рейтинга Most Admired Knowledge Enterprises (МАКЕ, наиболее уважаемые компании, построенные на знаниях) стабильно попадают и в список 500 крупнейших компаний мира по версии Fortune.

Огромный интерес технологии управления знаниями привлекают в Азии. Это связано с тем, что характер проблем и масштаб задач, стоящих перед быстрорастущими экономиками Азиатско-Тихоокеанского региона, требует инновационных подходов. Экономикам-гигантам Индии, Китая, Индонезии в чрезвычайно короткие сроки приходится «перескакивать» из доиндустриальной сразу в постиндустриальную фазу развития. И в такой ситуации единственный шанс избежать нестабильности состоит в использовании наиболее современных, высокоинтеллектуальных технологий, построенных на знаниях.

Ситуация в России в корне отличается от общемировой. При сложившемся экономическом укладе, когда в 90-х доминировали схемы силового, а в последние десять лет – рентного предпринимательства, понимание эффективности бизнеса в нашей стране приобрело своеобразные черты. Так, например, в крупнейших компаниях сырьевого и промышленного секторов влиятельность топ-менеджеров и размер контролируемых ими ресурсов определяется числом подчиненных. Руководители не заинтересованы повышать производительность труда в своих подразделениях, так как для них сокращение штата означает потерю влияния в компании и потерю денег. По наблюдениям Владимира Баронова «любой руководитель скажет, что он борется за эффективность. А на деле во многих компаниях отсутствуют элементарные механизмы работы на результат: обмен опытом, мотивация, способствующая передаче этого опыта, зачастую и мотивация на результат, участие руководства в «общем деле».

Также негативное влияние на становление отрасли оказал кризис 2008 года. Политика сокращения издержек привела к тому, что отделы управления знаний во многих компаниях расформировывались в первую очередь.

По нашим оценкам, основанным на анализе баз резюме на сайтах рекрутинговых агентств, на сегодняшний день лишь несколько десятков компаний в России имеют полноценные отделы, занимающиеся управлением знаниями и менее шестисот сотрудников, в должностных обязанностях которых прописано «управление знаниями».

Несмотря на внешне печальную ситуацию в инновационной сфере в целом и в отрасли управления знаниями в частности, ряд признаков говорит о том, что положение будет постепенно меняться в лучшую сторону. При этом позитивное влияние на инновационные отрасли будет оказываться как «сверху» - на государственном уровне, так и снизу – за счет активизации бизнес-среды.

Ведь, по словам Владимира Баронова, «управление знаниями практически не требует инвестиций (в масштабах компании), особенно на старте проекта, когда необходимо доказать результативность». При этом результаты внедрения инструментов управления знаниями могут исчисляться сотнями миллионов и даже миллиардами долларов, что многие глобальные корпорации, такие как BP, IBM и др. уже доказали на собственном примере.

Ларри Прусак отмечает, что «страны БРИК ранее создавали свое богатство за счет продажи ресурсов или дешевой рабочей силы или и того и другого вместе. По многим причинам невозможно построить устойчивое развитие страны только на этих двух основах. Необходимо инвестировать в индустрии, основанные на знаниях, а также в дальнейшее развитие и образование работников в них. Основная добавленная стоимость сегодня формируется либо за счет непосредственной продажи знания, использования его в существующих и для создания новых товаров и услуг, либо на обучении и консультировании других за счет обладания знанием. Это высокомаржинальные продукты, больше подходящие для устойчивого развития. Нет никаких сомнений, что инвестиции в понимание того, что такое знание и как с его помощью добиваться поставленных экономических целей – это лучший способ роста для любой развивающейся страны». Международный эксперт практически дословно повторяет слова Президента РФ Дмитрия Медведева, который 10 сентября этого года на мировом политическом форуме в Ярославле заявил что «нет никакой альтернативы изменению источника нашего роста», Россия «должна заниматься высокими технологиями, должна заниматься инновациями».

Владимир Баронов видит наилучшие перспективы внедрения инструментов управления знаниями на крупных предприятиях, которые обладают большой численностью персонала или имеют разветвленную региональную структуру, да еще вдобавок сохранили или уже сформировали определенный производственный опыт, который имеет смысл распространять в рамках всей компании.

В то же время другой международный эксперт, Дэйв Сноуден (Dave Snowden) - основатель компании Cognitive Edge, который является одной из наиболее значительных фигур в мировом КМ-движении, утверждает, что уже сейчас самые важные процессы в сфере управления знаниями происходят без участия крупных игроков. «Бизнес и государство уже отстали от реальности и медленно нагоняют ее. Социальные сети создали особую среду, когда потоки знаний возникают за счет добровольного обмена, а не за счет принуждения и кодификации. Люди объединяются на базе взаимных социальных интересов, а не на основе формальных иерархических схем, выстроенных сверху вниз». Ему вторит и Дэвид Гартин, основатель глобальной сети Gurteen Knowledge Community, международного сообщества, объединяющего 12 тысяч специалистов по управлению знаниями по всему миру: «управление знаниями становится повседневностью для каждого сотрудника компании, и необходимость в централизованном управлении потоками знаний отпадает».

В заключение хочется вновь процитировать Владимира Баронова: «В конкретных технологиях управления знаниями не содержится чего-то революционного или такого, что можно сказать: вот оно! Это общеизвестные инструменты повышения эффективности, работающие во всем мире. А условия для реализации успешного проекта самые простые: наличие средств коммуникации, позволяющих быстро соединять людей друг с другом: интернет, электронная почта, средства мгновенных сообщений и желание сделать свою работу и работу своих коллег более эффективной».