«Пешее передвижение детеныша крупного рогатого скота мужского пола сопровождается покачиванием и вздохами». «По свидетельству девицы, оказавшись в должности царицы, она могла бы обеспечить рождение для суверенного правителя своего государства ребенка с выдающимися физическими данными». Узнали? Ну, конечно, это фразы «Идет бычок, качается» и «Кабы я была царица», но что произошло со знакомыми всем с детства простыми и ясными текстами?
Вы не поверите, но произошло то же самое, что происходит ежедневно с сотнями отличных мыслей, когда люди пробуют перенести их на бумагу. Разве не приходилось вам читать в информационном письме или служебной записке что-нибудь вроде: «Во избежание конфликтных ситуаций с уже оплатившими тур туристами при обнаружении невозможности выдачи им посольством визы, турагентством было произведено изменение процедуры приема и проверки документов туристов на визу»? Скорее всего, автор этого текста хотел сказать, что турагентство изменило процедуру приема и проверки документов, чтобы исключить ситуации, когда туристы оплачивают тур, а потом посольство отказывает им в визе. Но в процессе превращения мысли в текст произошло нечто, сделавшее этот текст практически нечитаемым.
Или, например, поймете ли вы это письмо: «Необходимость разработки альтернативной программы обучения водителей для Сибирского региона обусловлена большой удаленностью населенных пунктов этого региона друг от друга и связанной с этим частой необходимостью самостоятельного ремонта автомобиля водителем в полевых условиях». Вам хотели сообщить, что «альтернативная программа обучения водителей потребовалась в Сибири потому, что населенные пункты здесь расположены очень далеко друг от друга, и водителям приходится самостоятельно ремонтировать автомобиль в полевых условиях». Но нечто опять помешало.
Как же остановить это «нечто», что нужно и чего не нужно делать, чтобы наши мысли при переносе на бумагу не теряли своей ясности? Как вовремя заметить, что они ее теряют, и пока не поздно, внести коррективы?
Попробуйте сыграть с самим собой – а лучше с коллегами – в такую игру. Возьмите фразу, например: «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу». Теперь выделите из нее подлежащие и сказуемые – у вас должно получиться: «идет бычок, качается, вздыхает». А теперь попробуйте передать эти подлежащие и сказуемые рисунком, как если бы вы сочиняли ребус. Пусть по этому рисунку окружающие попробуют угадать, какую знаменитую фразу вы изобразили. Возможно, на вашем рисунке появится существо с рогами и копытами, а может быть слово «бычок» вызовет ассоциацию с окурком. Чтобы показать, что ваш персонаж «качается», вы, возможно, изобразите стрелки влево – вправо, или, например, дадите бычку в лапы гантели... Так или иначе, у вас выйдет вполне осмысленная картинка. А вот теперь попробуйте проделать то же самое с фразой: «Пешее передвижение детеныша крупного рогатого скота мужского пола сопровождается покачиванием и вздохами…». Как вы нарисуете «передвижение, которое сопровождается»? Можно ли будет по этому рисунку понять смысл фразы?
В обычной речи подлежащее – это, как правило, главный герой предложения, тот, о ком идет речь. Сказуемое – то, что герой делает. Принимаясь читать предложение, мы хотим сначала получить общую картину, понять, о ком или о чем нам рассказывают, что с этим кем-то или чем-то происходит, а уж потом вникать в детали. По привычке мы ищем подлежащее и сказуемое, чтобы «выудить» из них смысл. Если «выуживается», что некий бычок идет, качается и вздыхает, в голове у нас возникает конкретный образ, с которым можно работать, постепенно «облепляя» его подробностями. Если же «выуживается» передвижение, которое сопровождается, то мы так и остаемся в полном неведении о сути предложения. Никакого образа у нас не возникает. Чтобы что-то понять, нам надо «прошерстить» все слова – а это требует времени и усилий. Неудивительно, что читая предложения с неконкретными подлежащими и сказуемыми, мы чувствуем, как наш мозг «закипает».
Стало быть, неконкретные подлежащие и сказуемые – первый враг делового писателя. О ком или о чем этот текст: «Во избежание конфликтных ситуаций с уже оплатившими тур туристами при обнаружении невозможности выдачи им посольством визы, турагентством было произведено изменение процедуры приема и проверки документов туристов на визу»? Если верить подлежащим и сказуемым, то об изменении, которое было произведено. А о чем этот текст: «Турагентство изменило процедуру приема и проверки документов, чтобы исключить ситуации, когда туристы оплачивают тур, а потом посольство отказывает им в визе»? О турагентстве, которое изменило, о туристах, которые оплачивают, и о посольстве, которое отказывает. Чувствуете, как уже из подлежащих и сказуемых складывается история?
Кстати, а докуда вам понадобилось дочитать первую фразу, чтобы понять, что она об изменении? «Во избежание конфликтных ситуаций с уже оплатившими тур туристами при обнаружении невозможности выдачи им посольством визы, турагентством было произведено изменение…». Обратите внимание, сколько слов нам пришлось просканировать, прежде чем мы начали хоть что-то понимать.
«По свидетельству девицы, оказавшись в должности царицы, она могла бы обеспечить…». Трудно читать текст с неконкретными подлежащими и сказуемыми, но еще хуже приходится, когда подлежащих и сказуемых совсем нет. Особенно, когда фрагмент без подлежащих и сказуемых это начало предложения. Мы читаем слово за словом, не понимая, для чего нам эти слова, к какому предмету они относятся. В таком фрагменте ничего не происходит, никто ничего не делает, как в огромном пустом доме, заваленном ненужным хламом. И бедный читатель должен пробираться к смыслу через этот захламленный дом. Выходит, что такие большие «слепые» куски текста без подлежащих и сказуемых – наш второй враг. И теперь можно сказать, что мы знаем своих врагов в лицо.
Но сложность в том, что просто знать их зачастую недостаточно. Мы сами, читая собственное письмо, не всегда замечаем, что враги уже там. Нам заранее известно, что мы хотим сказать в письме, но не всегда получается перечитать написанное глазами читателя и заметить «непонятности». Хорошо бы иметь набор формальных признаков, по которым можно обнаружить врагов, или хотя бы понять, что стоит насторожиться и всмотреться в свое письмо внимательнее. Я могу предложить четыре таких признака.
- Первый признак: обороты типа «выполняет перемещение» или «осуществляет контроль» вместо «перемещает» или «контролирует». Обратите внимание, как эти обороты убирают смысл из сказуемого – герой больше ничего не перемещает и не контролирует, он только выполняет и осуществляет.
- Второй признак – превращение действия в действующее лицо, конструкции типа «хождение бычка осуществляется» вместо: «бычок идет». Конечно, нам может быть важно рассказать в первую очередь не о бычке, а именно о его хождении, но важно понимать, что мы тем самым лишаем свое предложение осмысленного сказуемого. Что делает наше хождение? Оно осуществляется…
- Третий признак – обороты типа: «имеют место факты хождения бычка». Тут уж ни в подлежащем, ни в сказуемом не остается полезной информации – наш оборот ведет себя как кукушонок, занимая главные члены предложения и выталкивая из них смысл.
- Четвертый признак – предложения, начинающиеся с «принимая во внимание, что…», «учитывая факт наличия…», «будучи проинформированными о возможности...». Сами по себе эти конструкции не вредны, но за ними, как правило, следует длинный фрагмент без единого подлежащего и сказуемого. «Учитывая многолетнее и плодотворное сотрудничество наших компаний в направлении обеспечения населения услугами телефонии и Интернет и реализации тем самым правительственной программы повышения доступности услуг связи в регионах России…». Этот фрагмент можно легко заменить на: «Учитывая, что наши компании давно и плодотворно сотрудничают, обеспечивая население услугами телефонии и Интернет…». Или вовсе на: «Наши компании давно и плодотворно сотрудничают, обеспечивая население услугами телефонии и Интернет. Мы вместе выполняем правительственную программу…». Главное – вовремя заметить опасность.
А когда мы ее заметим, нетрудно будет и принять необходимые меры. И в условиях гарантированного осуществления понимания написанного нами, читателем будет возможно создание деловых писем надлежащего качества. Ой, что это из-под пера выскользнуло…?
Впервые статья была опубликована на Executive.ru 18 ноября 2008 года в рубрике «Творчество без купюр». Реанонсирована в контентном блоке в рамках специального проекта редакции
Источник фото: vk.com
[b]Ольга Овсянникова,[/b] )))) А ми, усё плЯчем...)))Все доклады главных партийцев, история КПСС... и т.д. и т.п. (Всегда!) были исключительно грамотно и стилистически правильно написаны. Однако... Являлось ли это показателем здравого смысла произносимого или напечатанного?Грамотность без смысла - пустота... Грамотное словоблудие - всего лишь буквенный орнамент... А редакторы и корректоры были и у Толстого, и Достоевского и пр. великих знатоков языка русского...Для кого-то важна мысль, а для кого-то смысл жизни - правильно расставленные запятые...