Кто боится ВТО?

Собеседник Executive.ru – Алексей Портанский, профессор НИУ Высшая школа экономики, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, кандидат экономических наук. Независимый эксперт российской делегации на переговорах по присоединению России к Всемирной торговой организации (ВТО).

Executive: Почему тема ВТО так болезненно воспринимается российским обществом?

Алексей Портанский: Надо сказать, что далеко не все предприниматели, далеко не вся промышленность негативно реагирует на присоединение России к ВТО. В значительной степени отрицательная реакция есть следствие неинформированности или недостаточной информированности. Кроме того, негативная реакция в значительной степени обусловлена другими проблемами, решения которых предприниматели ожидают от правительства. Это, прежде всего: улучшение делового, инвестиционного климата, борьба с коррупцией, борьба с монополизмом. Бизнес обосновано надеется, и даже требует от правительства решения этих вопросов, так как это непосредственно влияет на конкурентоспособность предприятий. А поскольку мы не так давно стали членами ВТО, то, как раз бизнес и стремится наилучшим образом себя позиционировать. Однако все названные проблемы требовали решения и без ВТО.

Executive: Незадолго до присоединения России к ВТО в сентябре 2011 года, представитель экономического блока правительства, озвучил такую мысль, что бизнес должен готовиться к двум сценариям: Россия в ВТО и Россия без ВТО, причем многими это высказывание было воспринято именно как сигнал ко второму сценарию. Как так вышло?

А.П.: Почему так сложилось - этот вопрос лучше всего адресовать представителям правительства. На мой взгляд, такая ситуация явилась результатом некой непоследовательности в течение переговорного процесса и достижении поставленной цели - присоединения к ВТО. Если взять для сравнения Китай, то его правительство весьма последовательно стремилось к этой цели. У нас же были некоторые колебания. Результатом этих колебаний и явилась такая ситуация, когда всего за несколько месяцев до окончания переговоров мы были вынуждены готовиться к разным сценариям. Кроме того, конечно, были объективные сложности и на финальной стадии переговоров.

Executive: Какие предприятия после вступления в ВТО находятся в зоне риска?

А.П.: Из отраслей, которые являются наиболее чувствительными, я могу только повторить то, что говорили представители минэкономразвития, в частности, Максим Медведков - наш главный переговорщик. Это некоторые секторы машиностроения, авиастроения, отдельные секторы пищевой и текстильной промышленности. Но многое будет зависеть от того, по какому сценарию мы дальше будем развиваться - по модернизационному или инерционному. Этот фактор в принципе более сильный, чем членство в ВТО. Будет играть свою роль международная коньюнктура на углеводороды. Сейчас мы уже не будем получать такие доходы как в годы «нефтяной манны», тем более, что наша экономическая модель предполагала постоянный рост этих доходов - только тогда она нормально функционировала. А в будущем подобного роста доходов от продажи углеводородного сырья уже не предполагается.

Executive: Не приведет ли членство в ВТО к новому переделу собственности? Я имею в виду такую ситуацию, когда у компании нет ресурсов для развития, и появиться эти ресурсы могут только с приходом новых собственников.

А.П.: Модернизация предполагает не столько выделение денег, хотя это тоже важно, - модернизация предполагает изменение экономических условий. Предполагается, что они должны быть созданы для развития высокотехнологических отраслей. Это и деловой климат, и налогообложение, это, и кредитование, и так далее. У нас есть талантливые люди, у нас есть предприятия. Но пока, что таких условий, в которых предприятия среднего и малого бизнеса, в том числе те, которые могли бы давать высокотехнологичную продукцию - их нет. Пока все понимают - что наибольшую ренту дают предприятия связанные с углеводородами. Поэтому нужно менять политику правительства. Но пока политика не изменилась - понятно, что капитал будет стремиться в сырьевой сектор; и люди будут стремиться туда, где наибольшая зарплата и наивысшая прибыль.

То, что модернизация будет происходить и в результате прихода новых собственников - не исключено. Во всем мире, когда происходит процесс модернизации, процесс кардинального изменения, конечно, могут меняться собственники, это нормально.

Executive: Что означает вхождение в ВТО для российского менеджмента? Столкнется ли он с новыми задачами, которые прежде не решал?

А.П.: Во многих российских компаниях, особенно в крупных, давно присутствуют иностранные менеджеры. И менеджмент в этих компаниях отвечает международным нормам, самым высоким, так что в этом смысле можно сказать, что наш бизнес уже во многом интегрирован в международные правила, каковыми являются и правила ВТО. Здесь кардинальных каких-то изменений ждать не следует.

Executive: Как скажется членство в ВТО на российском сельском хозяйстве?

А.П.: У российского сельского хозяйства есть определенные преимущества, которые могут проявиться в среднесрочном - долгосрочном периоде, прежде всего потому, что в мире ожидается усложнение ситуации с продуктами питания: население земли растет, и здесь спрос явно может опережать предложение. А у нашей страны, одной из немногих в мире, сохраняется значительный резерв неиспользуемых площадей для выращивания зерновых, для выращивания скота. И именно это преимущество - задействование незанятых сельхозугодий - может и должно быть использовано в будущем, но при условии изменения аграрной политики. При условии модернизации аграрной политики и использования этих площадей - наше сельское хозяйство имеет большую перспективу.

Executive: Россия, как известно, шла в ВТО дольше всех - 18 лет. Есть ли пример негативной поспешности?

А.П.: У каждой страны – своя собственная история вхождения в ВТО. Например, я разговаривал с представителем Киргизии, спрашивал, не считает ли он, что слишком быстро (за три года) они присоединились к ВТО?. Он ответил, что особых проблем республика не испытывает. Хотя не исключено, что проблемы есть, и что они могут проявиться при присоединении Кыргызстана к нашему таможенному союзу, поскольку у Киргизии рынок более открыт, чем у стран таможенного союза. Отдельные негативные моменты с точки зрения наших экспертов были при присоединении к ВТО Украины. Сегодня украинское руководство поставило вопрос перед ВТО о пересмотре более 300 ставок импортных таможенных пошлин, что является достаточно редким и необычным ходом.

ВТО: Pro et Contra

Беседовал Алексей Суриков

Фото: pixabay