После обретения юридической независимости проект Executive решил уточнить контент-стратегию. Первым шагом на этом пути стало обсуждение проблем новой экономики в московском дискуссионном клубе Executive 7 апреля 2009 года. Сегодня мы публикуем интервью с доктором экономических наук, профессором кафедры экономической теории МГИМО и кафедры инновационного бизнеса Международной школы бизнеса Финансовой академии при правительстве РФ Ириной Стрелец. Новая экономика находится в центре научных интересов исследователя: в 2006 году в Москве вышла в свет книга Ирины Стрелец «Сетевая экономика». В свою очередь, новая экономика - краеугольный камень концепции Executive, поэтому мы уделяем столь серьезное внимание обсуждению этой темы с экспертами и участниками Сообщества.
Executive: Что такое новая экономика?
Ирина Стрелец: Есть два представления о том, что такое новая экономика. Сторонники отраслевого подхода, например, Дон Тапскотт, считают, что это – экономика новых отраслей, таких как телекоммуникации, компьютеры, программное обеспечение, биотехнологии. Сторонники более широкого подхода, такие как Кевин Келли, Мануэль Кастельс, понимают под новой экономикой влияние новых технологий на экономику в целом. В результате этого влияния меняются отдельные макроэкономические параметры, обновляются положения экономической теории.
Executive: Какой точки зрения придерживаетесь вы?
И.С.: Я сторонник второго подхода. У новой экономики множество определений: «инновационная», «сетевая», «экономика знаний». Каждое из этих определений высвечивает отдельные аспекты явления. Например, если мы говорим «инновационная экономика», то подразумеваем технологический аспект, если «сетевая» – коммуникационный, «экономика знаний» – социальный, культурологический.
Executive: Вы сказали, что новая экономика обновляет положения теории экономики. Как это происходит?
И.С.: Возьмем закон редкости. Классическая теория экономики полагает, что, чем больше участников, тем меньший кусок пирога достается каждому. Интернет опровергает закон редкости.
Executive: Как распределены исследовательские бюджеты по территории планеты?
И.С.: Согласно данным Всемирного банка, в 2006 году на страны NAFTA (США, Канада, Мексика) приходилось 43,85% мировых расходов на науку. На 15 стран Евросоюза – 23,70%. Япония контролировала 20,54%. Итого страны-лидеры обеспечивали 88% научного бюджета планеты. Оставшиеся 12% делили КНР, Южная Корея, Швейцария, Тайвань, Австралия, Бразилия, Израиль, Индия, Россия, Норвегия, Сингапур…
Executive: Каков вклад России в мировой научный бюджет?
И.С.: Всемирный банк оценивает его в размере 0,54%. Авторы других исследований приводят большие или меньшие значения, но мне не доводилось встречать публикации, где вклад России в мировой научно-исследовательский бюджет оценивался бы в размере, большем, чем 1%.
Executive: Когда началась история новой экономики?
И.С.: У исследователей нет единой точки зрения на этот вопрос. Кевин Келли считает, что история новой экономики началась с появлением индустрии полупроводников в 1960-е годы, большинство российских исследователей связывает понятие новой экономики с моментом коммерческого использования компьютерных технологий в 1990-е.
Executive: Чем объясняется лидирующая роль США в новой экономике?
И.С.: Преимуществами первопроходца. В свою очередь, эти преимущества объясняются масштабом государственных и частных инвестиций в Research & Development (R&D) и образование. Кроме того, важен такой фактор как среда, поощряющая свободное предпринимательство. Страны Западной Европы и Япония, имеющие иные, чем США, экономические модели, входили в группу мировых научных лидеров иными путями. Например, Япония сделала акцент на импорте технологий. Общее для всех стран-лидеров - масштабное финансирование науки и образования.
Executive: Какова ресурсная база новой экономики?
И.С.: Классическая экономическая теория считает ресурсами труд, капитал и землю. В случае с новой экономикой ситуация несколько иная. Речь идет не просто о труде, но о труде высококвалифицированных работников. Кроме того, ресурс новой экономики - идеи. Думаю, идея – это главный ресурс. Труд и капитал в пространстве новой экономики появляются только после того, как появилась идея.
Executive: А что является продуктом новой экономики?
И.С.: Ответ на вопрос зависит от того, что именно вы понимаете под новой экономикой. Если вы сторонник узкого подхода и считаете, что новая экономика – это экономика новых отраслей, то все продукты и сервисы, которые произвели эти отрасли, и следует считать продуктами новой экономики. В случае со вторым подходом – сложнее. Здесь мы имеем не только продукты и сервисы, но и некое влияние новых технологий на экономику в целом, неовеществленный результат: новое понимание мира, новое состояние общества.
Executive: Как же измерить новое состояние общества?
И.С.: Проблема измерений – одна из самых сложных в экономике, тем более в новой экономике. Например, производительность квалифицированного работника измерить труднее, чем неквалифицированного. Измерить влияние научно-технического прогресса на экономику тоже очень сложно: ни число внедренных патентов, ни рост аудитории интернета не дают полной картины. Можно измерить параметры инновационных отраслей. Например, в 2007 году IDC оценивала объем российского рынка информационных технологий в размере $16 млрд, а Прайм-ТАСС доход российских операторов связи - в размере $30 млрд. Доступ в интернет, согласно данным TNS, в 2008 году имели около 20% россиян и около 60% москвичей. Но все эти показатели отражают состояние тех или иных отраслей, а не удельный вес новой экономики в России.
Executive: Вклад России в мировой R&D – 0,54%. «Энергетической сверхдержаве» не нужны инновации?
И.С.: Мы все время слышим, что у России богатые интеллектуальные ресурсы - система образования и научная база. Но что значит богатые ресурсы? Если их не использовать, то в чем проявляется богатство? Наше богатство либо оказывается на Западе - экспортируем таланты, при этом даже денег не берем. Либо результаты исследований остаются невостребованными в России. Ресурс – это то, что экономически используется. А все остальное – это некие возможности, не более. В России рождается много идей, по числу патентов мы занимаем не самое последнее место в мире, но, к сожалению, идеи не находят у нас коммерческого применения.
Executive: Почему венчуры «растут» в США, а не в иных странах?
И.С.: Венчурный бизнес работает в нормальной деловой среде при благоприятном инвестиционном климате и одновременно в условиях высокой конкуренции. Новая экономика по разные стороны Атлантики развивается по-разному. Так же, как в свое время по-разному развивались традиционные отрасли. Возьмите, к примеру, автомобильную промышленность в начале ХХ века. В США массовый Ford, в Европе – штучный Rolls-Royce. Наверное, разный стиль предпринимательства в Старом и Новом свете объясняется разницей в ментальности. В США культ рыночного лидерства, рискованного бизнеса. Европейцы в большинстве случаев согласны быть вторыми. В мировом масштабе существование одних обуславливает существование других.
Executive: Почему венчуры «не растут» в России?
И.С.: Потому же, почему в период кризиса во всем мире цены падают, а в России растут: из-за высокой степени монополизации рынка. В условиях свободного рынка, когда начинается спад, цены снижаются. В условиях монопольного рынка ограниченная группа производителей просто выдавливает конкурентов. То же и с венчурами. В России нет макросреды для развития венчурного бизнеса. Заниматься венчурным бизнесом в России страшно. Предприниматель начинает развивать что-то новое - ему объясняют, что он не прав. На этом дело заканчивается. Венчурный бизнес возможен только тогда, когда предприниматель достаточно свободно чувствует себя в экономическом окружении.
Executive: Какую политику должно вести государство, заинтересованное в развитии инновационной экономики?
И.С.: Первая задача - обеспечение правил игры. Как показывает опыт стран-лидеров, государство должно создать благоприятную среду: обеспечить оптимальный налоговый и инвестиционный климат, политическую стабильность. Оно должно разработать законодательную базу и гарантировать контроль соблюдения правовых норм. Второй момент – это государственное финансирование инновационных разработок. Государство и венчурные компании в инновационной экономике работают в разных областях: государство финансирует крупные инновационные проекты, связанные, например, с освоением космоса или с обороной, венчурный бизнес занимается коммерческим применением новых идей.
Executive: Кризис - это шанс для инновационной экономики или конец всех надежд?
И.С.: Что бы вы ни считали причиной нынешнего кризиса, она так или иначе будет связана с перепроизводством, в том числе, в отраслях, которые динамично развивались до кризиса. Когда в мире начинает расти безработица и снижается платежеспособный спрос, страдают все, в том числе и новая экономика. При этом инновационная экономика страдает меньше, чем традиционная, потому что у экономики знаний иная ресурсная база. Кроме того, у новых отраслей в условиях кризиса появляется шанс, потому что по затратам они выигрывают у традиционных. Предельные издержки во многих отраслях, связанных с новой экономикой (тиражирование и копирование), ничтожно малы, а где-то ими вообще можно пренебречь.
Executive: Можно ли предположить, что в условиях падения цен на нефть концепция «энергетической сверхдержавы» потеряет актуальность, и Россия займется развитием инновационной экономики?
И.С.: Такой шанс есть.
Executive: Кто выступает агентом инноваций в компании?
И.С.: Все сотрудники могут быть носителями новых идей, если они работают в компании, создающей знания. В инновационных организациях, возможно, наиболее актуальны такие функции как креативность и тайм-менеджмент, потому что, сочетаясь, они позволяют решать большой объем задач в очень короткое время. В обычных компаниях агентами инноваций могут выступать менеджеры любой специализации – маркетолог, финансист, HR, директор по производству или директор по развитию, генеральный директор, который аккумулирует знания и принимает решения.
Фото: pixabay.com
Все чудесно.Только на чем основано допущение, что в России станет активнее развиваться инновационная экономика?Все препятствия ее развитию сохраняются или усиливаются в перид рецессии, как справедливо отмечает Ирина.
В период кризиса происходит смена 'локомотивов роста'. Если прежние локомотивы не работают, экономика начинает искать им замену. Локомотивом экономического роста РФ в течение последних ~8 лет были высокие цены на энергоносители. Если в обозримый период цены не вернутся на докризисный уровень, придется искать новые источники развития. Но для того, чтобы таковым источником стали знания, государству и обществу придется проделать колоссальную работу.
На мой взгляд, эта работа займет не одно десятилетие... :| Инновации - это далеко не единственный 'потенциальный локомотив', который теоретически может прийти на смену прошлым. Да и откуда такая уверенность, что какой-либо 'локомотив' обзательно придет на смену... С большей вероятностью его место будет пустовать до лучших времен, и соответственно, вместо роста мы увидим максимум стагнацию, но это уже философия и предположения. А что касается инноваций в России - не пришло еще время, если говорить о масштабах, обсуждаемых в статье. Причин много - низкий уровень среды, менталитет, и т.д... Буду рад, если окажусь на практике в числе разочарованных скептиков...:-)
Думаю, в масштабе глобальной экономики новый локомотив найдется. Невидимая рука рынка позаботится. А в масштабе российской экономики... Запрос на модернизацию появляется в России тогда, когда исчезает нефтяная рента. Эту закономерность давно заметили. Ссылка на первоисточник? Первым на ум субботним вечером приходит Егор Гайдар, вторым - Михаил Портной :)
Андрей, я Вас умоляю... Какой запрос на модернизацию...??? Максимум, чем это можно назвать - телодвижения, создаваемые от безысходности, ввиду желания выжить, попав в некомфортную среду! Именно этим и начинает заниматься РУССКИЙ бизнес лишенный привычной ХАЛЯВЫ. Ну уж точно не настраиваться на новый уровень работы, новые горизонты и т.д. Думать - может быть, пытаться - возможно, заглядывать туда, где всем своим нутром и душой пребывает Михаил Портной - однозначно! Но вот сделать шаг туда позволит сделать себе далеко не каждый из этого своеобразного, привычного мира. А если кто-то и решится - НЕ ДАДУТ! Хотя, смотря что называть запросом?? Запрос – это есть проблема в текущей ситуации, а проблемы, тем более масштабные, в России решаются ой как не быстро…;)
16го апреля ездила с группой учащихся ВШМБ на фабрику Элинар-Бройлер. После обзорной экскурсии у нас была учебная часть, где говорили об управлении рисками, и все время звучало 'инновации', 'инновационная экономика' и т.п.Время было послеобеденное, народ засыпал потихоньку, я не смогла сдержаться и вбросила в аудиторию мысль о непрозрачном будущем развития инновационных технологий в России. В какой-то момент я думала, что меня разорвут на тысячу маленьких Серовых. Все проснулись, сильно шумели. Но, почти каждый, кто меня ругал, под инновацией подразумевал внедрение закупленных технологий.Т.е., купили в Амеркике (Европе, Азии) и установили новую линию по разделке птицы - инновация... А на мой взгляд - это обновление производственных фондов современным оборудованием. По моему мнению, инновация была бы, если на нашем предприятии хотя бы улучшали закупленное оборудование. Или, например, по заказу союза птицеводов, ветиринары России изобрели новые вакцины от птичего гриппа. На мой взгляд, когда предприятия в России будут настолько успешны, что будут готовы тратить деньги на разработку и/или поиск новых решений, новых технологий и т.п., и когда таких предприятий будет хотя бы сотни (а не единицы) и не только в добывающих отраслях, вот тогда можно будет говорить о том, что в нашей стране есть некая инновационная экономика.
Сделать «свое» всегда сложнее, чем купить готовое. Тем более это дешевле. Россия отстала по многим направлениям, и свое инновационное производство обойдется в разы дороже. Где наши хваленные 'нано технологии'. На данный момент складывается ощущения, что это еще одна дыра куда уходят 'народные' деньги :) . Если за почти 40 летнюю историю существования «АвтоВаз» не может сделать адекватный автомобиль, что уж говорить о нано технологиях. Все инновации у нас сосредоточены в ВПК- по старинке. Но на самом деле все заканчивается на стадии продвижение инноваций, когда люди сталкиваются с бюрократическими проволочками. И все это добро уходит в виде патентов на запад. Не хотим мы жить инновационно ,и видимо не умеем. :)