Нассим Талеб: «Снижать вариативность – крайне тупое занятие»

Нассим Николас Талеб – биржевой трейдер, инвестор, математик и философ. Executive.ru публикует (в сокращении) конспект его лекции «Лебединое озеро», которую почетный профессор по риск-менеджменту Политехнического института университета Нью-Йорка прочитал в Московской школе управления «Сколково».

Что такое хрупкость?

Однажды я посмотрел на кофейную чашку, и подумал, что это очень хрупкий предмет. Она «не любит» волатильность: от волатильности она сломается. Тогда я придумал такое определение: хрупкое – это то, что не любит волатильность. То, что в неожиданных рисковых ситуациях может только проиграть.

Нам очень трудно прогнозировать появление «черных лебедей». Трудно спрогнозировать, как сложатся обстоятельства в случае появления неожиданного, непонятного, случайного события; что именно в связи с этим сломается. Я стал интересоваться темой на более сложном интеллектуальном уровне, и опубликовал известные вам работы. Мне было интересно изучать динамику подобных явлений в бытовом и в математическом плане, разбираться в том, как системы работают с непредсказуемостью, с хаосом.

Понятно, что хаос – враг чашки. Любая ошибка, любое землетрясение вредит чашке. С этой точки зрения чашка похожа на короткие опционы. Это подводит меня к важной концепции – после того, как мы определили хрупкость, как «низкий интерес к непредсказуемости», нам нужно ввести определение антонима. Есть хрупкость, а есть какое-то противоположное явление. Предлагаю термин «анти-хрупкость» для того, чтобы описать те явления, которые выигрывают от непредсказуемости. Предположим также, что есть промежуточная категория, которой «наплевать» на то, есть какая-то непредсказуемость или нет – это как раз то, что мы обычно описываем, говоря, например, об устойчивости систем.

Что такое хрупкость в бизнесе?

Теперь давайте попробуем соотнести эти концепции с миром бизнеса и финансов. Предположим, что мы с вами открыли короткую позицию в каком-то опционе или приобрели облигации с регулярным купонным доходом. В этом случае, если у вас звонит телефон на работе, ничего хорошего это не означает: вам хотят сообщить плохие новости. В жизни хрупкого объекта (чашка) ничего хорошего быть не может. Только плохое. Вариантов всего два – либо нет новостей, либо плохие новости. Чем большее соотношение между размером негативного и положительного события, тем выше уровень хрупкости.

А каким может быть пример антихрупкости? Можно вложиться в какой-нибудь технологический стартап. Долгое время об этом стартапе не будет никаких новостей, его сотрудники будут возиться c технологиями, но однажды произойдет нечто необычное – они «выстрелят» со своими изобретением, и их будет ждать мировой успех.

Если вам нравится неопределенность – у вас будет хорошее отношение к комплексным явлениям, сложным системам, хаосу, беспорядку, волатильности.

Снижать вариативность – крайне тупое занятие

Давайте теперь попробуем перенести эти идеи на бытовую жизнь. Мне не понравился ход событий после выхода «Черного лебедя». Представьте, вы продали 100 тыс. экземпляров, все хорошо, вы можете провести неделю в Филадельфии. Дальше вы продаете еще несколько сотен тысяч экземпляров, дельта получается нелинейная, потому что первые 100 тыс. покрывают большую часть ваших расходов. Но что дальше? Сидеть всю жизнь в Филадельфии?

Мне не понравилось, как публика приняла «Черного лебедя». Вы знаете, как журналисты пишут обзоры книг? Они не читают книги, они творчески перерабатывают то, что написали другие журналисты. Поэтому журналисты меня тоже бесили. В связи с этим я постарался сделать так, чтобы обзор моей следующей книги про анти-хрупкость невозможно было написать, просто прочитав содержание. Поэтому одну из глав я назвал «О главном отличии кошки от стиральной машины». В ней мы разбираем важные события в экономике США, говорим про Алана Гринспена. В чем отличие кошки от стиральной машины? В том, что кошка живая. Если вы будете качаться в качалке – ваши мышцы станут сильнее. Любое органическое явление, так или иначе, взаимодействует с окружающей средой и трансформируется. Это – особенность органических систем. В то время как механические системы не способны к обучению. Если я буду стучать кулаком по столу, со временем кулак станет крепче. Но станет ли от этого крепче стол? А стиральная машина? Давайте попробуем, но стучать будем по вашей стиральной машине.

Наверное, в этом и состоит главное отличие кошки от стиральной машины, и, полагаю, Алан Гринспен это важное отличие не понимал. Если все время вмешиваться в экономику, то суммарный агрегированный уровень риска будет расти, пока, наконец, не родится такой монстр, который может сожрать всю экономику. Это, на самом деле, применимо и в ряде других отраслей. Чем больше вы пытаетесь зарегулировать какое-то явление, тем более хрупким оно будет. Это мы видим во всех системах, которые придумывают люди, и которыми они пытаются активно управлять. Одно правительство попыталось бороться с бизнес-циклами, и что мы получили? Кризис, официально закончившийся в 2009 году, а де факто не закончившийся до сих пор.

Как мы обычно боремся с рисками? Мы пытаемся снизить вариативность и это – крайне тупое занятие, потому что в любой естественной системе есть внутренние механизмы обратной связи, есть какое-то свое собственное стремление к саморегулированию, самоорганизации. Пытаясь уменьшить вариативность, мы отключаем эти механизмы – лишаем эту систему шансов на выживание.

Нет ничего хуже для страны, чем богатые природные ресурсы

Вы слышали о таком явлении как посттравматический рост? Большинство шоков людям на самом деле помогает. Однако в СМИ раскручиваются истории о том, как тяжело приходится людям, попавшим в стрессовые условия. Я думаю, мы в тысячи раз недооцениваем роль и важность посттравматического роста. Нет ничего хуже для страны, чем богатые природные ресурсы. Давайте рассмотрим нескольких городов-государств: Венецию, Амстердам, Сингапур. У них есть общая черта: отсутствие природных ресурсов. У финикийцев тоже никаких ресурсов не было. Когда ты сидишь без гроша, ты вынужден искать способы превращения воды в золото. У финикийцев, например, не было меди, но они знали, что медь есть на Кипре, и у них были суда. Они плавали на Кипр, там брали медь и искали, кому ее продать. Сингапур – страна с высочайшим уровнем ВВП и нулевыми ресурсами.

Слоны и мыши: разная реакция на волатильность

Если в человека бросить большим булыжником – человеку будет больно. Если же разбить булыжник в мелкую пыль – навредить человеку он не сможет. Вроде бы мы перемещаем ту же массу в пространстве, и с той же скоростью, но результат совершенно разный. Это имеет прямое отношение к проблеме хрупкости. Если большее отклонение наносит вам больший ущерб, чем меньшее отклонение, значит, «черные лебеди» – ваши враги. Любые живые системы, любые живые явления имеют это свойство. Если вы прыгнете с высоты 10 метров, вы можете погибнуть. Если вы 10 раз прыгнете с высоты одного метра, вы не пострадаете.

Здесь хочется вернуться к моему опыту торговли опционами. Если вы не любите волатильность, то для вас падение рынка на 20% гораздо тяжелее, чем 20 раз подряд увидеть, как ваша позиция проседает на 1%. Крупные фирмы гораздо более чувствительны к подобным явлениям. Очевидно, что слон гораздо больше мыши, и он более хрупок. Если слон упадет с этой сцены, он сломает ногу и не выживет. В то время, как вы можете выбросить мышь из окна и она будет лететь и смеяться над вами. Именно поэтому в большинстве городов мышей гораздо больше, чем людей. И за всю историю жизни на планете популяция мышей была больше популяции людей.

Теперь давайте вернемся к теории опционов. Если вы рискуете заработать больше на подъеме рынка на 5%, чем на падении рынка на 5%, и если рост рынка на 10% делает вас вдвое богаче, чем при росте на 5%, значит, мы сталкиваемся с той же логикой. Любой трейдер обращает внимание на выпуклость кривых. Эта выпуклость характерна для тех явлений, которые «любят» волатильность, так проще всего это запомнить. Простое описание следующее – для выпуклой системы вам лучше иметь ноль сегодня и 200 завтра, в этом случае, значит, вы предпочитаете вариации. Большое количество жизненных явлений описываются хорошо известной S-образной кривой. Обратите внимание на ее выпуклую часть. В этой части нам нравится вариативность, изменчивость, в следующей части уже не нравится.

Несвоевременно изобретенный паровоз

После этого технического в чем-то описания, хочется вернуться к обсуждению предсказуемости и «черных лебедей». Можно пытаться предсказать появление какой-то технологии, но невозможно предсказать, как она будет использоваться. Вспомните паровой двигатель. Герон Александрийский придумал паровой двигатель примерно 1800 лет назад, и нам потребовалось дожить до XIX века, чтобы начать им пользоваться. То есть, можно открыть технологию и не понимать, что с ней делать. Она может «смотреть» на вас сотни лет, пока человечество не догадается, как ее применить.

«Виагру» изобрели случайно. Фармацевты придумали лекарство от повышенного кровяного давления, но им стали звонить медсестры из больниц и спрашивать, что это такое вы странное придумали для наших пациентов? Заберите и больше не привозите!

В фармацевтике, например, 800 тыс. лекарств по всему миру сертифицировано, одобрено и не больше 20% из них сегодня выписываются врачами по тем же показаниям, для которых их в свое время придумывали.

Почитайте определение слова «технология» в Википедии. Там сказано, что технология – это применение науки к реальной жизни. Что, конечно, абсурдно. Компании придумывают технологии, а потом уже технологии вдохновляют ученых. То есть, в реальном мире этот цикл выглядит по-другому.

Какой жизненный цикл у технологий?

Следующий важный мой совет состоит в том, что нужно уметь выявлять новые возможности и хвататься за них. Огромное количество компаний сегодня занимается совсем не тем, ради чего их создавали в свое время. Может быть, вы знаете, что Nokia сначала занималась производством калош, и только потом стала производить телефоны. Очевидно, что Apple в ближайшее время станет автопроизводителем, они уже пытаются производить часы с переменным успехом. Здесь логика та же самая – вы можете владеть технологией, но это не значит, что вы знаете, зачем она нужна, даже если вы ее придумали.

Итак, мы с вами выяснили, что есть продукты, которые не любят ход времени – это общая черта для любого хрупкого явления. В то время как антихрупкие явления вроде бы должны выигрывать от хода времени. Однако заранее нам спрогнозировать подобное поведение трудно. С другой стороны, анализируя нормы выживания самых долгосрочных явлений, можем пытаться выявить какие-то общие черты для тех самых антихрупких явлений. Оказывается, есть общее технологическое правило. Вот мы с вами видим старика, видимо с внуком. Скорее всего, это подтверждает статистика, внук переживет деда. А есть ли индекс дожития у технологий? Нет! И у компаний тоже нет.

Есть хорошее исследование, которое показывает, что, если какая-то книжка продается последние 50 лет, то еще 50 лет будет продаваться и переиздаваться. Ожидаемый срок существования технологии с возрастом только растет. Это очень странное явление, его трудно понять, но его подтверждает статистика. Мы можем с вами прогнозировать дальнейшие успехи технологий, учитывая то, сколько они существуют. Если этой технологии 3 тыс. лет, то мы можем предположить, что она просуществует еще долгое время. Большинство из нас пытается прогнозировать будущее простым способом экстраполяции настоящего. Знаете, как мы это делаем? Мы берем картинку настоящего и добавляем летающий автомобиль. В реальности же технологии, которым сегодня меньше 20 лет, следующие 20 лет не переживут. Я не случайно говорил про то, что хрупкость со временем не дружит.

Компьютеры уже умерли

Мне часто говорят, секундочку, но мир же меняется, он полон технологических гаджетов, а как же компьютеры? Но разве вы не поняли, что компьютеры уже умерли? Книги существуют 600 лет и, скорее всего, столько же будут существовать и дальше, а от десктопов мы уже отказались, как раньше отказались от мейнфреймов, «пересев» на персоналки. Если вы все еще пользуетесь десктопом, это значит, с точки зрения вашего начальника, что вы должны быть рабом. Большинство людей, которые работают на себя, десктопами давно не пользуются, потому что им неудобно. Вы можете сказать, а как же ноутбуки? Но вы сами знаете, что ноутбуку осталось жить совсем немного. Им на смену пришли планшеты. Сколько лет планшетам? Можно сказать – 5 тыс. лет, если возводить их историю к глиняным табличкам. Планшеты в привычном для нас виде, конечно, тоже не проживут долго, они преобразятся.

Можно сказать, что книга – это наследник таблички глиняной, как и планшет. Очень полезно, на мой взгляд, интересоваться теми технологиями, которые за долгие столетия уже доказали свою жизнеспособность, и пытаться найти способ повысить их эффективность и сделать их экономичнее и т.д.

Сколько дают за одну битую компанию?

Теперь давайте посмотрим на историю двух компаний. Обе были на одном уровне, скажем, 100. Сейчас обе находятся на уровне 50, и при этом они пошли разными путями. Одна компания практически умерла, потом вернулась к жизни, а вторая просто тихо угасла. Цена у них на рынке на данный момент одинаковая. Но мы с вами понимаем, что вторая компания, скорее всего, выживет и в дальнейшем, потому что трудные годы у нее уже были позади и компания знает, что ей делать в тощие годы.

Эту логику можно применить и к странам. Например, в Саудовской Аравии никогда не было серьезных проблем, и государственность в этой стране не такая древняя. Поэтому у меня нет уверенности в том, сможет ли Саудовская Аравия пережить серьезный кризис. Скорее всего, кризис приведет к развитию событий по сирийскому или ливийскому сценарию. В то время как страны бывшего советского блока имеют гораздо более высокий уровень резистентности. Другой пример – Китай, который неоднократно восстанавливался после кризисов.

Естественные природные системы сложнее, чем механические. Я вчера гулял в Парке Горького, и на аллеях бросается в глаза огромная разница в сложности антропогенных и неантропогенных систем. Архитектура 1960-х годов, достаточно топорная и неинтересная, очень резко контрастирует с богатством живого мира. Те, кто увлекается искусством, поймут, что я имею в виду. Глубоко внутри в человеке заложена склонность к более сложным системам, чем те, которые мы создаем сами.

Источник фото: Московская школа управления «Сколково»