В 2017 году российские бизнес-школы продолжат эксперименты с дистантными и смешанными форматами, выведут на рынок ряд новых программ, получат новые международные аккредитации и усилят конкуренцию за образовательные бюджеты корпораций, считает президент Российской ассоциации бизнес-образования, проректор Российской Академии народного хозяйства и государственной службы, ректор Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС профессор Сергей Мясоедов.
Executive.ru: Судя по анонсам учебных программ, в российском бизнес-образовании возрастает роль дистанционных и смешанных форматов. Этот тренд продолжится в 2017 году?
Сергей Мясоедов: Безусловно, продолжится. Так называемые disruptive technologies, прорывные технологии, начинают все более активно влиять на рынок российского бизнес-образования. Одно из проявлений – это широкое использование информационных технологий для дистантного обучения в самых различных форматах. При этом в первую очередь наблюдается бум недорогих, и, прямо скажем, не очень качественных программ. Это – своего рода «управленческий фаст-фуд» – короткие тренинги, которые проводятся неофитами, молодыми тренерами, нахватавшимися по верхам прописных истин и предлагающих на рынке ликбез – очень красиво разрекламированный и одновременно довольно дешевый продукт. Этот рынок сейчас переместился в значительной степени в онлайн-формат.
Плохо это или хорошо? Я думаю, что это хорошо, потому что вслед за потребностью в ликбезе у бизнеса появляется потребность и в более серьезных качественных знаниях. На уровне ликбеза бизнес начинает понимать, что именно ему нужно, и делает сознательный выбор в пользу более серьезных учебных проектов, которые предлагают ведущие бизнес-школы, ориентированные на зарубежную аккредитацию, на высокое качество, на преподавателей-практиков. Эти школы сейчас ищут возможность сочетания с одной стороны преимуществ онлайна, с другой стороны, преимуществ того, что называется in class work – работа в аудитории. Особенность хорошего бизнес-образования – оно дает кумулятивный эффект, помогает в течение ряда лет делать карьеру и продвигать свой бизнес. Хорошее бизнес-образование предлагает создание знаний в аудитории, когда преподаватели, тренеры, коучи пытаются разговорить слушателей, и обобщить их самый последний опыт, который еще не описан ни в каких книгах. Это делается обычно в классе, в ходе контактных занятий, когда участники занятий, участвуя в «мозговом штурме» проблемы, могут смотреть друг другу в глаза.
В рамках бизнес-образования существует очень много систематизированных дисциплин, в первую очередь связанных с экономическими расчетами, бухучетом, с финансовым и процессным моделированием, которые относительно легко переносятся в онлайн-режим. Поэтому ведущие бизнес-школы занимаются сейчас созданием серьезных онлайн-курсов, пытаясь переместить туда значительную часть программы МВА, сохраняя вместе с тем наиболее важные занятия по формированию, по обобщению передового опыта, развитию эмоционального интеллекта и лидерского потенциала, отработку навыков Agile и т.п. в аудитории.
При этом большинство ведущих бизнес-школ России в рамках программ стремится использовать массовые соревновательные деловые игры. Я имею в виду ИБДА РАНХиГС, школы бизнеса Московского университета, Санкт-Петербургском университета, Уральского федерального университета, «Сколково»… Некоторые школы используют в рамках геймификации онлайновые разработки ведущих бизнес-школ мира. Например, на программах МВА и ЕМВА ИБДА наряду с российскими играми-симуляторами используются игры по стратегии «Голубого океана» и формированию прорывной маркетинговой стратегии в условиях деловой среды VUCA, созданные в INSEAD и Гарвардской школе бизнеса.
Executive.ru: Почему в программах бизнес-школ в последние три-четыре года стало больше модульно-ротационных программ, когда слушатель может присоединиться к программе с любого модуля?
С.М.: Модульно-ротационные программы возникли не сегодня. Эти программы использовались как ответ школ на усложнение ситуации на рынке, на экономическую рецессию и в 1998, и в 2008 году и в настоящее время. Бизнес-школы, сталкиваясь с феноменом, когда на момент открытия программы МВА у них нет массы слушателей, обеспечивающей точку безубыточности, предлагают на рынке специальный формат, когда донабор на программу осуществляется едва ли не каждый месяц. Хорошо это или плохо? В условиях, когда небольшим бизнес-школам надо выживать на рынке – это, наверное, не плохо. Иначе многие программы у них просто не открылись бы.
Теряет ли что-то слушатель от работы на таких программах? Если оценивать учебный процесс с классических позиций (дом строится от фундамента к крыше, но не наоборот; есть последовательность прохождения предметов, когда одни следуют за другими), то теряет.
Следует ли считать эти потери большими? Нет. Занятия в бизнес-школе могут без ущерба носить «недоструктурированный» характер. Потому что бизнес-образование рассчитано на людей с опытом, задача которых не в том, чтобы усвоить логику подачи материала, предложенную преподавателем, а в том, чтобы выстроить собственную систему структурирования практических знаний и опыта, наиболее применимую для конкретного бизнеса. Бизнес никогда не развивается линейно и логично. И усилия по самостоятельному структурированию знаний и выстраиванию логических цепочек и межпредметных связей, даже если «школьная» последовательность предметов нарушается, можно рассматривать, как, своего рода, упражнения по работе в условиях неопределенности.
Впрочем, при всем позитиве, негатив от нарушения логики и потери времени при несвязанных скачках от курса к курсу сохраняются. И, что бы ни говорили бизнес-школы, использующие модульно-ротационные программы для обоснования их преимуществ, основная причина их существования – это ограниченность наборов. Поэтому, признавая право модульно-ротационного подхода на существование, я остаюсь сторонником классических форматов, как в наибольшей степени поддерживающих высокое качество программы.
Пожалуй, единственный тип программы, где, по моему мнению, модульно-ротационный подход скорее улучшает качество, чем ухудшает, это программы типа DBA, где всегда мало людей. Здесь большую часть смысловой нагрузки имеет работа с профессором-куратором диссертации. Идет создание прикладного проекта, связанного с практическими наработками и жизненным опытом докторанта. А учебные занятия – это важное дополнение к основной прикладной исследовательской задаче. Так сказать, курс менеджмента для практиков с большим бизнес и жизненным опытом. В этих условиях присоединение к группе дополнительного человека или двух расширяет базу для обмена опытом, для мозговых штурмов и т.п. Но, еще раз подчеркну, это связано с тем, что на DBA основная работа с учащимися – всегда штучная и очень индивидуальная, связанная с прикладной исследовательской деятельностью.
Executive.ru: Какое воздействие на учебный контент бизнес-школ окажут риски и вызовы, с которыми сталкивается российская экономика?
С.М.: Слушатели, которые приходят в бизнес-школы в период, подобный нынешнему, как правило, существенно серьезнее относятся к учебе, стремясь получить максимальную отдачу от своих инвестиций в образование.
Обычно в такие периоды оживляется деятельность государственных программ, направленных на подготовку кадров для знаковых отраслей экономики, от которых зависит выход страны из рецессии. В этой связи необходимо отметить, что в 2017 году двадцатилетие отмечает Президентская программа подготовки кадров для народного хозяйства Российской Федерации. Через эту программу прошло около 90 тыс. российских менеджеров и предпринимателей из центра и регионов. Юбилей станет поводом для пересмотра содержательной части программы. Большее внимание программа будет уделять такой проблематике, как привлечение инвестиций в регионы, создание инвестиционных проектов при участии государства и бизнеса.
Характерная особенность сегодняшней Президентской программы – ее ориентация на совместное проектное обучение бизнеса и представителей власти, курирующих эти бизнес-проекты. Данный подход отражает общемировой тренд. Так, в сегодняшней Европе ведущие бизнес-школы все более разворачиваются к подготовке так называемых multifunctional managers – многофункциональных менеджеров, которые способны с одинаковым успехом работать в бизнесе и в органах государственной власти. Бизнес-школы готовят лидеров и предпринимателей, которые способны достичь синергетического эффекта, объединяя лучшие черты и ресурсы государства и бизнеса для реализации серьезных проектов.
Думается, что подготовка многофункциональных менеджеров, совместное проектное обучение представителей бизнеса и государственных служащих, особенно регионального и муниципального уровня, нацеленное на развитие регионов, городов – это тенденция, которую надо максимально поддерживать. Рассчитываю, что она станет ключевым подходом в развитии Президентской программы, и в программах бизнес-школ страны в ближайшие десятилетия.
Executive.ru: Получат ли в 2017 году российские бизнес-школы новые международные аккредитации?
С.М.: Думаю, этот процесс продолжится. На сегодняшний день на рынке аккредитации бизнес-школ работает четыре серьезных игрока.
Это самая известная Ассоциация школ бизнеса – самая большая и самая старинная ассоциация бизнес-школ, она отметила в этом году 100 лет – AACSB International со штаб-квартирой в США. AACSB International предлагает только сложный комплексный аккредитационный продукт институционального плана: аккредитацию всей бизнес-школы, а не ее программ. Причем, аккредитацию через миссию и стратегию. Поэтому продолжительность аккредитации AACSB от пяти до семи лет. То есть, самая короткая – пять лет, обычно шесть-семь лет, ну а дальше до бесконечности, у кого как получается. На сегодняшний день в процессе этой аккредитации находится только одна бизнес-школа – ИБДА РАНХиГС. Она находится на третьем году или в середине аккредитации.
Вторая по значению аккредитация – это аккредитация EFMD – European Foundation for Management Development. Эта аккредитация у нас существует и в институциональной форме, и в программной форме: в институциональной форме это аккредитация EQUIS, а в программной форме это аккредитация EPAS. На сегодняшний день на российском рынке также есть только одна российская школа бизнеса, которая имеет институциональную аккредитацию EQUIS – это Высшая школа менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета.
К слову сказать, без аккредитации ААСSB и EFMD программы школы не могут попасть в рейтинг Financial Times. Есть негласное правило, что к этой аккредитации допускаются только те школы, которые получили хотя бы одну из двух великих аккредитаций: ААСSB или EFMD. Санкт-Петербургская школа, которая первой получила в стране институциональную аккредитацию, таким образом, капитализировала ее и вошла в 2016 году в рейтинг Financial Times. Это очень серьезный прорыв для российского бизнес-образования.
Возможно, многие наши читатели слышали термин triple crown accreditation – аккредитация тройной короны. Третьим известным игроком является АМВА International. Эта аккредитационная система занимается только программной аккредитацией. Она аккредитует программы МВА, Executive МВА и программы магистратуры по управленческому и бизнес-образованию. По линии АМВА на уровне аккредитации лучших программ российские бизнес-школы сделали самый серьезный шаг вперед. На сегодняшний день, программы, аккредитованные АМВА International, в России имеют 11 школ бизнеса.
Пожалуй, из международных аккредитаций стоит также упомянуть CEEMAN (Ассоциация школ бизнеса стран Восточной и Центральной Европы). Она менее престижная и строгая, по сравнению с аккредитациями «Тройной короны». Но, ориентируясь на школы бизнеса стран, где рыночная экономика была возрождена сравнительно недавно, эта аккредитация сильно помогает молодым бизнес-школам развиваться, совершенствовать качество программ.
Executive.ru: Сколько программ MBA аккредитовал Национальный аккредитационный совет делового образования, НАСДОБР по состоянию на конец 2016 года? Продолжит ли НАСДОБР аккредитации в 2017 году?
С.М.: На сегодняшний день НАСДОБР аккредитовал всего 10 программ МВА. В этом плане мы подходим к аккредитации в чем-то даже строже, чем АМВА International, которой аккредитованы программы МВА 11 российских школ. НАСДОБР готовится сделать следующий шаг, но подходит к этому осторожно. По оценке экспертов, в России примерно около 20 программ MBA соответствуют международным стандартам качества. Остальные – это промежуточный продукт между теоретической аспирантурой и программами МВА.
Executive.ru: Возрастет ли в 2017 году спрос корпоративного сектора на программы «сугубо для нашей компании»?
С.М.: И да, и нет. С одной стороны, интерес растет. С другой, бюджеты корпораций на образование сокращаются под воздействием рецессии. Хотя сам по себе феномен корпоративных университетов будет развиваться.
Большинство крупных компаний России серьезно относится к идее корпоративных университетов. Некоторые из них уже стали эталоном подготовки кадров, я имею в виду университеты «Сбербанка», Росатома, Роскосмоса. Вместе с тем корпоративные университеты средних и крупных компаний представляют собой небольшие тренинг-центры, ориентированные на развитие технических навыков, не более того. Решают ли такие тренинг-центры проблемы компании? Только в небольшой части. Как правило, на уровне линейного менеджмента. Когда же мы выходим на проблемы стратегии, осмысления развития компании, формирования корпоративной культуры, компаниям требуется привлечение более серьезных специалистов.
В мире корпоративные университеты создаются на стыке экспертизы между специалистами компании и специалистами крупнейших бизнес-школ, а иногда и университетов. Примером такой программы является магистратура «Сбербанка» в РАНХиГСе. В рамках этой программы ИБДА РАНХиГС обеспечивает «управленческий софт»: развитие стратегического видения, лидерство, эмоциональный интеллект, развитие коммуникационных способностей, развитие способностей к проектному менеджменту, к проектному менеджменту типа agile. Второй пласт, который было трудно сделать прикладной бизнес-школе, обеспечивается экономическим факультетом РАНХиГС: математизированная экономика, экономическое моделирование, финансовое прогнозирование, управление рисками. Здесь много математики и специальных финансовых и экономических знаний. Третий пласт – это собственно передовые технологии, которые требуются в ежедневной работе на уровне банка. Эти технологии обеспечивают специалисты «Сбербанка». Таким образом, идет объединение специалистов бизнес-школ, серьезных аналитических экономистов и практиков финансово-банковского сектора.
Executive.ru: Сохранится ли спрос на короткие антикризисные программы в репертуаре бизнес-школ?
С.М.: И да, и нет. Несмотря на мрачные прогнозы, спрос на классические программы МВА в ведущих российских бизнес-школах не только восстановился по отношению к 2014 году, но превзошел этот уровень приблизительно на 20-30%. Однако, это касается верхней группы бизнес-школ, скажем так, той самой двадцатки школ, у которых программы МВА приближаются вплотную к уровню лучших программ МВА Европы. Идет переток рынка программ МВА в сильные бизнес-школы. В этих условиях молодые бизнес-школы концентрируют свое внимание на коротких программах. Также на рынке есть программы мини-МВА. Это очень хороший продукт управленческого ликбеза для тех, кто только знакомится с теорией и практикой управления. Широкое распространение этого продукта говорит о том, что он востребован.
Считаю, что феномен быстрого роста числа коротких программ на российском рынке в периоды рецессии – это очень положительный факт. Он говорит о том, что рынок бизнес-образования достаточно адаптивен, и как только возникает новая маркетинговая ниша спроса, он тут же реагирует и создает что-то в этом направлении.
Другой вопрос, что «управленческий фаст-фуд» при всей его важности не может заменить полноценного обучения на программах типа МВА, как невозможно получить высшее образование, отучившись в вузе два месяца, вместо четырех-пяти лет.
Executive.ru: Увеличится ли в 2017 году количество программ с двойным зарубежным дипломом?
С.М.: Едва ли. Надо сказать, что программы с двойным дипломом сложны в организационном плане – это связано со сложностью перезачета учебных кредитов на программах первого высшего образования. Что касается двойных дипломов по программам МВА и Executive МВА – таких программ на российском рынке осталось совсем мало. Так сказать, выжили только лучшие из лучших. Успешно работают программы МВА российских бизнес-школ с Гренобльской школой менеджмента (Франция) и Антверпенской школой менеджмента (Бельгия), занимающих высокие места в рейтинге лучших программ Европы по версии Financial Times. Сохраняет хорошие наборы программа МВА Кингстонского университета (Англия). Хочу подчеркнуть, что на всех этих программах преподают смешанные российско-европейские команды преподавателей, что обеспечивает их высокую практическую применимость и в Европе, и в России.
Одновременно приходится отметить, что прекратила свою работу в России программа МВА Калифорнийского университета Easten Bay (США, Калифорния), бесславно ушла с рынка известная бельгийская бизнес-школа Vlerick. Этот список можно продолжить. Спрос на программы двойного диплома уровня МВА и ЕМВА стал существенно меньше. Что в первую очередь отразилось на наборах западных бизнес-школ, чьи программы были плохо адаптированы к специфике ведения бизнеса в странах с динамично развивающимися экономиками.
Как раз по этой причине большинство бизнесменов, которые связывают свой бизнес с нашей страной, предпочитают учиться на российских программах МВА. Во-первых, потому что эти программы используют российскую бизнес-практику, российские кейс-стадиз, российский инструментарий управления. Во-вторых, потому что программы – на русском языке. В-третьих, потому что стоимость российских программ не связана с колебанием цен на нефть и курса рубля.
Число программ «двойного диплома» растет на программах первого высшего образования по менеджменту. Но это совсем другой сегмент рынка, с другими закономерностями, требованием к структуре, контенту и качеству программ, находящийся на своего рода перекрестке между классическим университетским и прикладным бизнес-образованием.
Смешивать программы МВА и ЕМВА, с одной стороны, и программы бакалавриата и магистратуры по менеджменту не стоит. Они слишком разные по возрасту и опыту учащихся, по решаемым задачам, по методам и методикам преподавания. Наконец, что бы ни обещали университеты и бизнес-школы в рекламе, программы бакалавриата и магистратуры всегда и по определению более теоретичны, чем программы МВА и ЕМВА. И, если кто-то утверждает иное, это будет некорректная информация. Наконец, они работают по федеральным образовательным стандартам (что часто усложняет возможность их прикладного переформатирования). Это возможность получить диплом о высшем образовании государственного образца, что подменяет мотивацию: многие клиенты идут на них за «корочками», практическими знаниями. Более подробный анализ сильных и слабых сторон этих программ и их ориентации на разные возрастные категории учащихся – предмет отдельного серьезного разговора.
Р.S. В тексте интервью, опубликованном 21 декабря 2016 года, была размещена ошибочная информация о том, что российский рынок бизнес-образования готовится покинуть Стокгольмская школа экономики. «Информация не была мною проверена. Стокгольмская школа экономики ведет успешные наборы в России, – сообщил Executive.ru ректор ИБДА РАНХиГС Сергей Мясоедов. – Я приношу извинения коллегам из российского офиса Стокгольмской школы экономики, высокое качество программ которой хорошо известно. Желаю их школе и программам МВА всяческого успеха на российском рынке».
Каждый раз раздражает интервью Мясоедова - конечно очень радует, что наконец то РАНХиГС начал сертифицироваться, мелкими и плавными шажками "приближаясь к международному уровню и дистанционному обучению". Огорчает то, что не достраиваясь до международного уровня, а придумывая какой то свой мини - удешевленный и упрощенный формат. Еще более огорчает количество многолетних выпускников вуза с несертифицированными дипломами, заплативших за обучение в России цену образования в хорошем старинном университете Запада.
И совсем уж плохо не знать своих конкурентов с 1992 занимающих достойное место в России: http://www.ou-link.ru/link/akkred.html Международный институт менеджмента ЛИНК (ранее - Международный Центр Дистанционного Обучения) - негосударственное высшее учебное заведение, образованное в 1992 г. в подмосковном городе Жуковском
ЛИНК - Российский партнер Открытого Университета Великобритании - обладатель эксклюзивного права проведения в странах СНГ обучения по методике и с использованием учебно-методических материалов The Open University.
Школа бизнеса Открытого университета Великобритании, эксклюзивным представителем которой в России и ближнем зарубежье является ЛИНК, имеет все три аккредитации:
Международная аккредитация ассоциации выпускников MBAАМВА (Association of MBA) Международная аккредитация ассоциации выпускников МВА
EFMD (European Foundation for Management Development) Европейский фонд развития менеджмента
AACSB (The Association to Advance Collegiate Schools of Business) Ассоциация по развитию университетских школ бизнеса
МИМ ЛИНК является головной организацией Международной образовательной сети ЛИНК (LINK - Learning International NetworK), учебные центры которой расположены примерно в 80 городах России и ближнего зарубежья и предоставляют студентам возможность получить образование международного уровня в области менеджмента.
МИМ ЛИНК аккредитован Министерством общего и профессионального образования РФ в качестве высшего учебного заведения (свидетельство об аккредитации серия 90A01, регистр. №0000105, №0104 от 25.07.2012), что дает ему право выдавать дипломы о высшем образовании государственного образца. МИМ ЛИНК имеет также лицензию на право ведения образовательной деятельности (серия АAA №002574 регистр. №2458 от 10.02.2012 г.).
Из истории ЛИНКа: 2004. Ректор ЛИНК награжден премией Правительства РФ. Визит в ЛИНК министра образования Филиппова В. М. Издана монография «Основы деятельности тьютора в системе ДО»
Получается что приближается РАНХиГС к тому что было в российском ЛИНКе 2004 года?
Интересно кто придумал заголовок - ... на 20-30%??? Так на 20 или 30? Например, когда говорят о совместном обучении "представителей бизнеса и государственных служащих" - этот прорыв в 20 -30 процентов могло обеспечить государство, оплачивая это обучение? Т.е. деньги перекачиваются из президентской программы или нет? Хотя мне пока непонятен и смысл совместного обучения - против этого есть много доводов ... :)
Из материала так же можно понять, что МБА в "чистом виде" уже почти нет. Здесь даже говорить не стоит - интерес перетекает в другие формы обучения.