Практические знания для современного менеджера: «Главное не контент, а контекст»

Международный институт менеджмента ЛИНК — одно из самых инновационных учебных заведений России. Учебные программы института подготовлены в партнерстве с Открытым университетом Великобритании, слушатели живут в разных городах, а тьюторы представляют практически все отрасли рынка. Но достаточно ли этого, чтобы соответствовать требованиям времени? О настоящем и будущем бизнес-образования мы поговорили с ректором МИМ ЛИНК Сергеем Щенниковым в день вручения дипломов очередной группе выпускников МВА.

Александр Ершов: Часто от потенциальных слушателей приходится слышать: «Что нового я узнаю в бизнес-школе?». Действительно, у современного человека масса возможностей повысить свою квалификацию, хоть на рабочем месте, хоть в вузе. Зачем взрослому человеку общие знания о менеджменте?

Сергей Щенников: Я понимаю людей, которые, стремясь к развитию своих профессиональных навыков, приходят учиться, а потом не могут связать полученные знания с практикой. Ясно, что разрыв между практикой и знанием — это ключевая проблема бизнес-образования. О ней известно, но решать ее не так уж просто.

Традиционная модель обучения строится по следующей методике: исследователи изучают прошлые либо существующие практики и полученные результаты трансформируют в научные либо квазинаучные знания, которые через набор дисциплин упаковываются в учебные программы. Далее эти знания транслируются в голову слушателя, причем в принципе неважно, происходит ли это в форме лекции либо через интернет. Такие знания представляют собой «пепел прошлого» и могут быть полезны, бесполезны и даже вредны. Неслучайно Генри Минцберг призывал на всех учебниках нарисовать череп с костями и написать: опасно употреблять вне контекста.

Если же говорить о способах обучения (формы, методы, средства), то они в основе своей являют собой вариации репродуктивных образовательных моделей. Может ли при этом взрослый человек ожидать развития способности к деятельности продуктивной? Ожидать может и ожидает… но напрасно.

Только не подумайте, что мы отвергаем необходимость теории как таковой. Однако знания приобретают свойства знаний только в результате целенаправленной деятельности, осуществляемой в определенном контексте человеком с определенными личностными качествами, либо группой людей. Все остальное – есть информационный шум, который засоряет мозг современного человека.

Образовательная модель, реализуемая ЛИНКом, стремится наиболее полно воплотить постиндустриальную парадигму, которая базируется на ряде собственных и заимствованных идей. Например, основой формирования процесса обучения является модель Колба – Фрая как циклически постоянная последовательность действий, состоящая из следующих этапов: конкретного опыта, рефлексивного наблюдения, абстрактной концептуализации и активного экспериментирования. Развернув процесс во времени, его можно представить в виде спирали, когда обучающийся одновременно движется по кругу и вперед. Я неслучайно заменил слово «слушатель» понятием «обучающийся», поскольку именно так мы понимаем нашего потребителя, причем с акцентом на «ся».

А.Е.: Почему вы считает обучение в ЛИНКе более эффективным, чем в традиционной бизнес-школе?

С.Щ.: В основе нашей модели лежит целенаправленное конструирование и управление контекстом, который рассматривается как единство трех сред: профессиональной, учебной и социальной. Формально то же самое могут сказать о себе и представители других школ. Многое из того, что мы внедряли как системные инноваторы, сейчас заученно повторяется. Но в какой степени сочетание этих сред управляемо? Ответы на эти вопросы и объясняют наше отличие и наше лидерство в реализации современных образовательных стратегий. Реалии сегодняшнего дня вынуждают меня регулярно бросать лозунг: «Главное не контент, а контекст». Это не отрицание необходимости наличия качественного, постоянно обновляемого контента (это очевидно), а признание полезности знаний только в пространстве ранее выделенных факторов. Средства и методы есть следствие целеполагания.

Если люди научатся понимать контекст и управлять им, поймут, как использовать знания в практических целях, а не для абстрактных рассуждений, разочарования от обучения в бизнес-школе не будет.

А.Е.: Вы неоднократно подчеркиваете, что андрагогика вносит свое понимание образования. Но влияет ли обучение в бизнес-школе на личность слушателя?

С.Щ.: Классическая формула школьной педагогики: «Образование есть обучение плюс воспитание». То есть образование — это не только передача знаний, но и работа с ментальными моделями и поведенческим репертуаром. Но должно ли бизнес-образование заниматься «воспитанием»? Я бы ответил так: если мы хотим, чтобы обучение стало максимально эффективным, какая-то форма «воспитания» нужна. Ведь менеджер — это не только функция, но и человек, стремящийся к созданию качественной и продуктивной модели взаимодействия с внешним миром.

Помните, как устроена пирамида целеполагания в образовании? Как правило, сначала человек получает знания, это базовый уровень. Затем он вырабатывает умения и навыки, которые составляют центр образовательной пирамиды. Вершина – работа с ментальными моделями. Но не следует понимать работу с ментальными моделями в примитивном смысле. Воспитание в андрагогике – это отнюдь не назидательный рассказ о том, что хорошо, а что плохо. Частично воспитательные фрагменты уже внедрены в бизнес-образование – социальная ответственность, экология, устойчивое развитие. Но люди хотят чего-то более содержательного, ведь по мере того, как материальная и социальная составляющие становятся менее значимыми, растет потребность людей в осмыслении окружающего мира и своего места в нем. Целеполагание трансформируется в смыслополагание.

Давайте перейдем в своих рассуждениях на уровень организации. Здесь в рамках корпоративного управления знаниями и построением самообучающейся организации внедрение общих ментальных моделей считается залогом успеха всего предприятия. Подчеркну: не навыков или каких-то наборов умений, а именно общих ментальных моделей. И если бизнес-образование претендует на формирование команд – а сейчас это очень модная тема – необходимо расширять свои возможности в этой сфере. Ведь один обучившийся менеджер мало что способен изменить в коллективе. Это понимают и представители образовательного сообщества, и работодатели. И если будущее потребует обучения команд, а не отдельных слушателей, реализовывать этот запрос смогут лишь те, кто умеет работать с ментальными моделями и поведенческими реакциями.

А.Е.: То есть не стоит недооценивать возможности бизнес-образования?

С.Щ.: Прежде всего, бизнес-образование не нужно профанировать. Повторю: нелепо сводить все к получению некоторой суммы знаний, хотя это и заманчивая перспектива, особенно в электронных формах обучения. Например, можно залить учебный контент на сайт и предлагать его в неограниченных количествах всем желающим, да еще по дешевке. А слушатель, который в этом случае становится «читателем», может потреблять этот суррогат целыми днями.

Выделяя ментальный уровень целеполагания, не стоит стремиться влезть в голову и душу обучающихся и там все перевернуть, под некоторые любезные нам шаблоны.

Расширяя инструментарий современного образования, не стоит переходить границу, за которой неизбежно использование инструментария тоталитарных религиозных сект. Вплоть до многотысячных залов людей, готовых платить большие деньги за умело срежиссированное действие неких заезжих либо самопальных гуру, построенное на психологических особенностях толпы и инструментах ее зомбирования.

Бизнес-образование – это, прежде всего, развитие человеческих способностей, управленческих команд предприятий, бизнесов, сообществ, используя инструментарий андрагогики, базирующийся на современном понимании управления знаниями и постиндустриальной образовательной парадигме.

Партнерский материал.