Новые реформы Китая в теории и на практике

ГОНКОНГ – 12 ноября 2013 года на третьем пленуме 18-го созыва Центрального комитета Коммунистической партии Китая (КПК) было объявлено о крупном повороте к рыночной политике: либерализация валюты и процентных ставок, реформа банков и государственных предприятий, уточнение прав землевладения для сельских жителей и лучшие условия для городских мигрантов.

За этим знаменательным решением стоял потенциальный кризис. Успех Китая был обусловлен дешевым экспортом на основе дешевой рабочей силы, инфраструктурой, построенной государственными предприятиями с помощью дешевого банковского финансирования и финансированием государственного бюджета за счет продажи земельных участков. Однако труд теперь не дешевый, строительство дорог для соединения крупных городов уступило место строительству крупных торговых центров в небольших городах, а продажи земельных участков на основе зонирования достигают и экономических пределов, и пределов толерантности сельских жителей.

Дешевые деньги при ограниченных точках инвестиций теперь являются риском создания пузырей собственности и избыточных промышленных мощностей. Китай без фундаментальных изменений сталкивается с замедлением экономического роста, недостаточным уровнем создания рабочих мест и инноваций, а также с возникновением пузырей.

Решение представляет собой быстрый переход от экспортно-ориентированной модели роста Китая к системе, основанной на внутреннем спросе; от инфраструктуры к потреблению; от доминирования крупных государственных предприятий (ГП) к частным малым и средним предприятиям; от производства к сфере услуг; и, в более широком смысле, от бюрократического контроля к рыночному управлению.

Все успешные азиатские страны сделали такой сдвиг; Южная Корея и Тайвань являются моделями такого сдвига. Однако быстрые изменения влекут за собой огромную боль. ГП потеряют свои займы под низкие проценты, субсидированные земли, защиту монополии и привилегированное жилье. Партийная и государственная бюрократия потеряет власть (и доходы).

Местные органы власти находятся в особенно отчаянном положении. Они имеют огромные долги, которые они амортизировали через зонирование и продажи земли. Уже стесненные непомерными ценами на недвижимость и народным сопротивлением продажам земли, теперь они столкнулись с более высокими процентными ставками и налогом на имущество, укреплением позиций сельских жителей за счет более сильных прав и новыми дорогостоящими требованиями по предоставлению социальных услуг мигрантам. Отчаянье местных властителей и руководителей ГП создало мощное сопротивление реформам.

На выступлениях на пленуме, отмеченных раздражительностью, китайские политические лидеры заняли сторону реформ. Как ответил на вопрос о сопротивлении один хозяйственник перед решающей встречей «в конце концов, все наши лидеры знают цифры. Последствия цифр очевидны».

Объявление третьим пленумом своего решения приняло форму утверждения общих принципов, в результате чего многие наблюдатели остались обеспокоенными отсутствием детализации. Однако роль КПК заключается в том, чтобы задать направление политики; выполнение решений Партии является работой государства. К тому же пленум создал группы высшего уровня для координации и обеспечения осуществления своих решений.

В то время как реализация будет долгой борьбой, иногда даже с ожесточенным сопротивлением, ключевые реформы уже ведутся. Нынешний 12-й пятилетний план предусматривает ежегодное повышение заработной платы в среднем не менее чем на 13,4%; в этом году заработная плата в среднем повысится на 18%, что окажет давление на отрасли, характеризующиеся как устаревшие или перепроизводящие. Кроме того, антикоррупционная компания правительства ориентирована на некоторые наиболее мощные промышленные группы, такие как нефтяная фракция, что ослабляет их сопротивление реформам.

Самое главное, экономические результаты все больше соответствуют целям властей. Сфера услуг, чьи объемы производства и занятость уже выше, чем в промышленности ‑ например, интернет-компания Alibaba расширила права и возможности потребителей и небольших компаний в ранее немыслимых масштабах ‑ а недавний рост был обусловлен скорее внутренним спросом, нежели чистым экспортом. Реформы не являются просто планом; они уже осуществляются.

Открытие экономики для стран Средней Азии и АСЕАН (в том числе и для Вьетнама) идет полным ходом, и реформы будут включать в себя дальнейшую открытость для стран всего мира. Решение Третьего пленума последовало за запуском в сентябре зоны свободной торговли в Шанхае, которая откроет новый сектор иностранного инвестирования и позволит проводить большие рыночные финансовые транзакции и потоки капитала. Либерализация потоков капитала создана в качестве последовательной национальной политики, которая будет проводиться через доверенные учреждения в Шанхае.

Что касается торговли товарами, то новая зона свободной торговли призвана напрямую конкурировать с Сингапуром и Гонконгом. Китай опасается зависимости от этих перевалочных пунктов в случае конфликта. Для иностранных инвесторов эта политика значительно расширит спектр возможностей, в то же время сокращая иностранный контроль; например, иностранные компании могут владеть миноритарными пакетами акций в телекоммуникационном секторе, в то время как доминирующие иностранные компании, такие как Monsanto, будут сталкиваться с ограничениями.

Председатель КНР Си Цзиньпин столкнулся с политически рискованной задачей подтолкнуть повестку дня КПК по реформам через ожесточенное сопротивление на фоне замедления экономического роста. Делая упор на партийный контроль ‑ через подавление оппонентов правительства в ГП, а также критики в медиа и в научных кругах ‑ Си стремится максимизировать свою способность навязывать экономические реформы, в то же время минимизируя риски вызова со стороны консервативных сил.

Прежде всего, он полон решимости избежать судьбы предыдущих китайских лидеров, таких как Ху Яобан и Чжао Цзыян, которые потеряли свои должности после того, как критическая масса их оппонентов пришла к убеждению, что экономические реформы ставят под угрозу партийный контроль. Поэтому, по крайней мере сейчас, Китай будет сосредоточен на очередной большой волне экономических реформ, в то время как политическая реформа будет, в основном, ограничиваться реорганизацией государственных учреждений для повышения эффективности и активизации усилий по борьбе с коррупцией. (В данном направлении уже было сделано несколько шагов в сторону реформ, в том числе решение об уводе судей из-под местного политического контроля.)

И все же Китаю будет все сложнее откладывать решительные меры, которые должны удовлетворить народные требования справедливости, в том числе создание независимой судебной системы, которая может оказаться не менее необходимой, чем структурные экономические реформы. Кроме того, лидеры должны либо смириться с большей частью процесса «затопления» их контроля вследствие происходящей информационной революции, или ввязаться в куда более дорогостоящие репрессии.

Надежды на политические реформы опираются на возможность того, что на втором сроке Си мы увидим присоединение к высшему руководству таких реформаторов, как член политбюро Ван Ян и заместитель председателя Ли Юаньчао. Однако на данный момент Китай будет сосредоточен на очередной большой волне экономических реформ.

Уильям Г. Оверхолт – старший научный сотрудник Глобального института Fung и Центра Азии при Гарвардском университет

© Project Syndicate, 2013.

Эта публикация – часть эксперимента, который редакция Executive.ru проводит вместе с организацией Project Syndicate. Мы хотим понять, насколько тексты Project Syndicate (колонки ведущих западных экономистов) будут интересны Сообществу менеджеров. Один из критериев оценки – трафик материала. Другой – активность его обсуждения в форуме. Вы хотите читать статьи Project Syndicate? Проголосуйте. Форма для голосования находится под текстом.

Фото: unsplash.com