Футболка для Путина

Ни единой мысли о том, чтобы стать дизайнером. Ее ясное будущее виделось разве что в должности экономиста. Но один телефонный звонок стал судьбоносным для Антонины Шаповаловой. О том, как развивалась ее карьера в мире моды, владелица бренда SHAPOVALOVA рассказала E-xecutive.

Прежде чем приступить к интервью, Антонина попросила обращаться к ней на «ты»: пафос излишен. «Павел, а ты кто по гороскопу?» – «Весы. А что?» – «Я просто буду знать, как выстраивать с тобой общение. Поехали!»

«Владимир Владимирович, вы очень хорошо продаетесь»

Executive: Тоня, журналисты называют тебя провокационным дизайнером. С чего бы вдруг?

Антонина Шаповалова: Провокационность связана с некоторыми принтами на моих футболках: «Хватит бухать!» и «Хватит жрать!» А еще, когда были выборы Дмитрия Анатольевича, мы поддерживали Владимира Владимировича, выпустив мини-бикини с надписью «Вова, мы с тобой!» Просто тогда кто-то из СМИ окрестил меня провокационной, вот так и появился этот маленький и в принципе неплохой штампик.

Executive: А Вова-то знает, что в его честь трусики шьют?

А.Ш.: Конечно! Он об этом сразу же узнал, а недавно я ему еще раз напомнила. Мы встретились на Селигере, где я его в очередной раз поблагодарила за разрешение использовать его портрет в одной из своих коллекций. Он спросил: «Ну и как идут дела?», на что я искренне ответила: «Вы очень хорошо продаетесь!».

Executive: «Хорошо» продается – это как?

А.Ш.: Принты с изображением Путина очень востребованы. Поэтому многие не преминут съязвить: «Антонина, а вы что – политизированный дизайнер?» Ну что я могу поделать, если эти футболки разбирают, как горячие пирожки?! Лучше продаются разве что с кроликами – «Размножаться приятно и полезно».

Executive: То есть ты списываешь это на свою гражданскую позицию: мол, Владимир Владимирович – мой выбор?

А.Ш.: Знаешь, вообще я за отсутствие выбора, что устраивает меня больше, нежели его чрезмерное наличие. Проведу аналогию с неполитической ситуацией: когда заходишь в магазин купальников, то понимаешь, что там проблема так проблема, и покупаешь восемь штук разом. А у нас есть Владимир Владимирович и все! И не надо париться с выбором: отличная экономия времени, я считаю! (Смеется.)

Executive: Но первый показ тебе подарил Дмитрий Анатольевич…

А.Ш.: Да, я ему благодарна за то, что он разглядел во мне талант, хотя на тот момент я не была дизайнером и имела очень условное отношение к миру моды.

Executive: А как происходила передача такого подарка?

А.Ш.: Позвонили и сказали: «Дмитрию Анатольевичу очень понравилась футболка «Размножаться приятно и полезно», получите ответный презент!» Дали два месяца на подготовку шоу, анализировать, что да как, мне – студентке второго курса экономического университета, которую все это время интересовали только спорт и учеба, – времени не было.

«Плохой из меня предприниматель»

Executive: Считаешь ли ты, что российской моде не хватает самобытности?

А.Ш.: Ну что такое самобытность в моде? И нужна ли она? По-моему, сейчас, наоборот, все активно играют на элементах национального наряда, и мы в этом плане не исключение. Вдохновлять дизайнера может все, что угодно, но когда музой становится национальная культура, это здорово. Вот тут-то, наверное, и появляется самобытность. Можно пользоваться достижениями других культур и при этом оставаться более чем патриотичным, национально ориентированным. Важнее – качество работы, к которому стремится дизайнер.

Executive: А что вдохновляет тебя?

А.Ш.: Дороги. Идеи появляются, когда я нахожусь за рулем. Мозг отключается, у него, как у автомобиля, включается функция «круиз-контроль», и он переходит на автомате в какую-то другую реальность.

Executive: Кто является твоим кумиром в индустрии моды?

А.Ш.: Извиняюсь за попсовость, но это Дольче и Габбана. Только так и никак иначе. Я готова непрерывно восхищаться сочетанием коммерциализированности и инновационности каждой их коллекции. Они законодатели мод, а бренды, которые во многом копируют этих дизайнеров, потом хорошо продаются.

Executive: И в твоей одежде, наверняка, тоже было что-то от D&G…

А.Ш.: Если только юбки-колокола, которые были представлены в показе «Сказкибыли» сезона весна-лето 2011. Подобные были представлены итальянскими модельерами в том же сезоне на Миланской Неделе Моды.

Executive: Тоня, расскажи, где рождаются твои коллекции?

А.Ш.: Футболки в большом количестве шьются в Московской области. Иногда – в Узбекистане, но я давно не практиковала это сотрудничество: очень тяжело контролировать качество продукции. В Москве также на Красной Пресне работает экспериментальный цех, где как раз происходит основное творчество – рождаются коллекции. В перерывах между сезонами мы шьем одежду небольших тиражей и выполняем заказы.

Executive: Очевидно, тяжело контролировать такой бизнес. Опиши себя как предпринимателя.

А.Ш.: Ой, плохой из меня предприниматель. Я человек творческий, хотя и не модельер. Но рада возможности совмещать бизнес и творчество, вернее, рада необходимости, которая предоставила эту возможность. «Шоу-бизнесовая» деятельность – показы, эпатажные мероприятия и акции – дается мне легче, потому что за плечами два образования – экономическое и PR. Бизнес в его чистом виде мне скучен, потому что я, наверное, пока еще маленькая. Хотя уже в 20 лет мне приходилось зарабатывать в месяц полмиллиона, чтобы оплачивать аренду в ГУМе и зарплаты тогда еще небольшого штата портных. Наверное, не зря те люди, которые дали мне толчок в индустрию моды, верили, что на одном моем «спасибо» дело не закончится. (Улыбается.)

Executive: В чем ты видишь свое предназначение?

А.Ш.: Не вижу и вообще не думаю об этом. У меня депрессия начинается, когда я отвечаю на такие философские вопросы. Они ближе вам, Весам.

Executive: Хм. А есть ли у проекта SHAPOVALOVA стратегический план?

А.Ш.: Эта тема – табу! Обычно я рассказываю о ближайших планах. Все, что дальше, – это уже мечты... или «стратегическое планирование», вашими словами.

Executive: Если бы тебе, как Валентину Юдашкину, предложили сшить форму для военных, ты бы пошла на такую авантюру?

А.Ш.: Пошла бы. Но только в качестве дизайнера. То, что случилось с формой Юдашкина, относится к серии «Кто подставил кролика Роджера». Я плохо отношусь к этому модельеру, но данная ситуация – настоящая подстава. В том, что форма не защитит военных от морозов, он не виноват. Это все бюджет, который опять распилили, и производство, к которому Юдашкин не имел, насколько я знаю, отношения.

Executive: Чем тебе не угодил Юдашкин?

А.Ш.: Нет, что ты, судить о нем так кардинально резко я не имею права. Я просто не считаю его дизайнером, формирующим тренды. Да, он культовая личность, ему многим обязана русская фэшн-индустрия, в частности, созданием Московской Недели Моды. Но его коллекции и отдельные работы лично мне не нравятся. Это субъективно в любом случае.

«Каждый должен делать свое маленькое дело»

Executive: На чем зарабатывают российские дизайнеры?

А.Ш.: Не знаю, на чем они зарабатывают. Продажи не могут быть поставлены на серьезные коммерческие рельсы без людей, которые знают толк в бизнесе. А у нас таких очень мало, потому что деньги в нашей стране привыкли делать другими способами. Я же пока зарабатываю на тиражных футболках по спецзаказам, с экслюзивным дизайном для компаний, ценящих креативный подход, – в общем, набираюсь опыта. Но свое имя отдавать какому-то дяде я точно не буду.

Executive: Считаешь ли ты моду необходимым звеном в построении карьеры?

А.Ш.: Это очень важно, ведь встречают по одежке.

Executive: Как ты относишься к тем стандартам, которые нам навязывает, например, корпоративный дресс-код? Кажется, что мода перестала отождествляться с самовыражением…

А.Ш.: Дресс-код как таковой вводит необходимые этические ограничения, которые помогают человеку сориентироваться и чувствовать себя более комфортно в той или иной среде. Когда ты не то чтобы одет, как все, но вписываешься в общий стиль, ты чувствуешь себя комфортнее и свободнее, тебе легче общаться с людьми и достигать своих целей. А самовыражение вовсе не сложно вписать в дресс-код. Я даже считаю, что в случае полной свободы придумывать что-то не так интересно.

Executive: На одном из твоих шоу был показан твой собственный так называемый фэшн-клип. В чем его отличие от обычных музыкальных клипов? И зачем он вообще нужен?

А.Ш.: По сути, это те же самые фэшн-инсталляции, но в интерактивном виде. Посмотреть модный показ вживую может тысяча человек, не больше. Зачем стараниям пропадать зря? Обычно после шоу ко мне подходят зрители и просят его повторить, но в таком масштабе воссоздать это уже невозможно. Так родилась идея сделать инсталляции более доступными – в формате «эстетичного» видеоклипа. Тем более, я всегда мечтала стать режиссером.

Executive: Тесно ли связан твой бренд с миром шоу-бизнеса?

А.Ш.: Да, очень тесно. Мой проект выходит за рамки фэшн, и это уже, по сути, фэшн-шоу-бизнес-проект. Для меня это развлечение, «фан». Вот ты задаешь мне какие-то глобальные вопросы о российской моде, а мне на нее плевать, по большому счету. Я очень меркантильная и эгоистичная, что, наверно, хорошо, потому что именно это развивает мой бренд. Я считаю, что каждый должен делать свое маленькое дело, чтобы получилось что-то большое, качественное и интересное.

Executive: Что тебя как дизайнера не устраивает в том, как одеваются россияне?

А.Ш.: У нас предложение рождает спрос: что «дают», то и носим! Я не воспринимаю близко к сердцу отсутствие культуры красиво одеваться, хотя в Москве с этим больших проблем нет, но мне значительно приятнее видеть стильно одетых людей. Возможно, здесь есть и мой вклад, ведь мои футболки обращают на себя внимание.

Фото: личный архив Антонины Шаповаловой