Улицы Хельсинки по своему санитарному состоянию отличаются от улиц Калькутты как небо и земля. Как это ни горько осознавать, Россия по данному параметру все больше походит на Индию, а не на Финляндию. Инновационные идеи по утилизации отходов – не для нас. Мы не в состоянии воспринять эти технологии, потому что утилизация находится в ведении местных властей с их скудными бюджетами. Муниципальные власти не в состоянии финансировать ни строительство, ни эксплуатацию современного завода по переработке отбросов. «Средний» завод по утилизации мусора для города с населением до 100 тыс. человек стоит около 100 млн рублей. Санитарная очистка в большинстве своем ведется по технологиям 1960-х годов и с использованием автопарка того же периода. При этом количество мусора в сравнении с 1960-ми резко выросло: огромный вклад в это вносит несанкционированная «крышуемая» торговля, которая выбрасывает отходы куда попало. Вы видели стихийные свалки вдоль трасс? Если не принять системных решений, их с каждым годом будет все больше. Они будут становиться причиной новых лесных пожаров, очагами размножения крыс. Об этой мрачной перспективе Executive рассказывает гендиректор компании «Экожилком» Владислав Юдин.
Executive: Какое количество мусора производит современный человек?
Владислав Юдин: В средней полосе России около 1 кг мусора в день, соответственно в неделю – 7, в месяц – 30 кг. На юге страны отходов больше – почти 35 кг в месяц.
Executive: Чем объясняется разница?
В.Ю.: Структурой питания. На юге больше потребляют фруктов и воды. Поэтому в бытовых отходах больше пластиковых бутылок и полиэтилена. В некоторых районах, например, в Волго-Вятском, в мусоре больше стекла и бумаги, чем в среднем по стране, но почему так происходит – трудно обосновать.
Executive: Каков вклад малого и среднего бизнеса в загрязнение России?
В.Ю.: Огромный. У санкционированной торговли все более или менее организовано: предприятия имеют лицензии, у них есть действующие договоры с компаниями, вывозящими мусор, и они боятся разрушить имидж и потерять лицензии. Совершенно по-иному обстоят дела у маленьких рынков, у палаток вдоль дорог. Эти точки не всегда существуют официально, и у них нет никаких контрактов на уборку отходов.
Executive: «Крышам» подобные договоры не нужны?
В.Ю.: Да. Поэтому палатки тайно оставляют мусор на муниципальных контейнерных площадках. Если же их застают с поличным и привлекают к ответственности, они становятся хитрее и злее: выбрасывают в лесах, у прудов, в жилом частном секторе.
Executive: Коррупция порождает свалки?
В.Ю.: Да. На уровне страны это огромная проблема. При этом у нас существуют нормативы, основанные на разных нормах накопления отходов, действуют различные тарифы. Все это затрудняет создание прозрачного рынка утилизации отходов, мешает реальной конкуренции. Зачастую предприятия заключают фиктивные договора на вывоз мусора, а реальное положение дел – имеет ли лицензию данная транспортная компания, свозит ли она объемы собираемого утиля на полигон – никто не проверяет.
Executive: А каково реальное положение дел?
В.Ю.: Многие лесные пожары летом 2010 года возникали от несанкционированных свалок. В августе я проехал по территории Московской области, посмотрел состояние береговой линии водоемов. Через каждые 10-20 метров лежат кучи мусора, объемом не по одному кубометру, а по 50 кубов. Через какое-то время начнется естественный процесс гниения, отходы потекут в канал, из которого берет воду Москва. Причем, в Московской области ситуация не самая худшая, а если взять удаленные от столицы регионы, то там свалки в течении 10 лет никто не убирал, и они наносят экологический вред почве, озерам и рекам.
Executive: Почему улицы европейских городов чистые, а российских – грязные?
В.Ю.: Не все европейские города чистые. Готов спорить.
Executive: Хорошо, оставим в стороне Неаполь. Уточню вопрос. Почему скандинавские города чистые, а наши – нет?
В.Ю.: А вот сейчас вы попали в точку. Сегодня в Российской Федерации полностью отсутствует индустрия сбора, транспортировки, захоронения твердых бытовых отходов. Нет ни органа, ни должностного лица, ответственного за эту работу на территории страны. Эти функции рассредоточены по разным министерствам и агентствам. Если дать полномочия одному институту, например, Ростехнадзору или Росприроднадзору, поручить ему мониторинг среды, выдачу лимитов, лицензий и, что самое главное, – разработку единой стратегии утилизации твердых бытовых отходов в каждом регионе РФ, то у нас может стать лучше чем в Скандинавии.
Executive: О каких лимитах вы говорите? О талонах, позволяющих мусоровозам заезжать на полигоны?
В.Ю.: Нет, эти талоны строгой отчетности выдает предприятие, которому принадлежит полигон. Я же говорю о лимитах, определяющих проектную мощность участка, они зависят от многих параметров: рельефа местности, особенностей грунта, уровня подземных вод. Лимит определяет количество возможных захороненных отходов в год на полигоне.
Executive: А кто сейчас выдает эти лимиты?
В.Ю.: Ростехнадзор или Росприроднадзор. Характерно, что Ростехнадзор не признает лимиты, выданные Росприроднадзором.
Executive: Щелковский полигон под Москвой горел в конце августа 2010 года. Чем обернулся этот пожар?
В.Ю.: Тогда возник транспортный коллапс. На полигон приходило около 500 машин ежедневно. После возникновения пожара объект перестал принимать мусоровозы.
Executive: И куда же ушли машины?
В.Ю.: Затрудняюсь ответить. В данной ситуации перераспределить объемы на ближайшие полигоны практически не возможно. Требуется время для заключения новых договоров, приобретения талонов. Если выполнять все эти мероприятия, то произойдет сбой в оказании услуги. Города или коммерческие площадки будут тонуть в отходах. Поэтому 70% мусора, предназначенного для Щелковского полигона, скорее всего, оказалось в ближайших лесах или полях.
Executive: А можно ли вообще обойтись без полигонов? Есть же технологии, позволяющие сжигать мусор до состояния пепла?
В.Ю.: Технологии, конечно, существуют, но все мусоросжигательные заводы – дотируемы из муниципальных или областных бюджетов и потому для России не приемлемы. В нашей стране только Москва может позволить себе эксплуатацию подобных предприятий. Я считаю, что для России лучше всего подходит технология глубокой сортировки. Она включает в себя не только распределение отходов на специально построенных станциях, но и приучение населения к сортировке мусора на самой ранней стадии, в быту. А все дорогостоящие технологии по сжиганию, гидролизу и т.д. внедряются только для отмывания денег, и в последующем они не жизнеспособны.
Executive: Итак, гастарбайтеры надели респираторы и перчатки и выстроились вдоль линии. С какой целью?
В.Ю.: Разделить бумагу, полиэтилен, металл, органические отходы… Каждый вид мусора требует особого режима утилизации, и эксплуатация полигона при раздельном захоронении становится эффективнее, потому что, например, перегной дает осадку ежегодно, а битое стекло – нет. А полиэтилен вообще разлагается в почве до 300 лет и наносит непоправимый вред экологии.
Executive: Есть ли у нас полигоны без лицензий? Не стихийные свалки, а именно полигоны?
В.Ю.: Конечно, есть. Если где-то нужно засыпать карьер, звонят, говорят, приезжайте, мы у вас примем мусор.Такое, к сожалению, в России бывает.
Executive: Как бороться с такими объектами?
В.Ю.: Я уже говорил, что данную функцию надо передать из ведения местных властей в федеральный орган, а все мусоровывозящие предприятия нужно заставить оснастить машины навигационными системами, позволяющими отслеживать движение каждого автомобиля онлайн. Мое предложение – прописать это требование при выдаче лицензий на данный вид деятельности.
Executive: Местные власти должны быть вообще выключены из цепочки?
В.Ю.: Нет, они должны отвечать за состояние процесса от домохозяйств до мусоровозов. Это – их территория, они должны на ней работать. В Федеральном законе «О местном самоуправлении» говорится, что владельцы домов (мы говорим сейчас о частном секторе) обязаны заключить договор, в соответствии с которым будет вывозиться мусор. Однако, когда приходишь в частный сектор, хозяева говорят: «А зачем? У нас мусора нет. Мы у себя в огороде сжигаем». В реальности же сбрасывают отходы в какой-нибудь овраг, и никто нарушителей не наказывает. Вот это и есть сфера деятельности местных властей. Каждому району нужна стратегия устойчивого развития этой индустрии. Приведу пример. Мы сделали большие инвестиции в Луховицкий район Московской области: поменяли автопарк, контейнеры, провели рекламную кампанию «Экология сегодня – настоящее во имя будущего». Однако местные чиновники и управляющая компания, решили создать свою компанию. Хотя не имеют не инвестиций, ни возможности заниматься этой деятельностью. Чтобы подобные ситуации не происходили, договора должны быть долгосрочными.
Executive: А если контейнер между домами стоит, но он постоянно переполнен, чья это вина?
В.Ю.: Муниципальная власть должна организовать на своей территории управляющие компании (УК) или товарищества собственников жилья (ТСЖ). В свою очередь УК и ТСЖ заключают договора с мусоровывозящими организациями, следят за тем, чтобы не было переполнений, и перезаключают договор, если этого требуют обстоятельства. Местная власть, после того как она организовала УК или ТСЖ, передает ответственность им. Теперь о ситуации в частном секторе. Если я как владелец дома подписал с вывозящей компанией контракт на один контейнер в день, и эта фирма выполняет договорные обязательства, то я не вправе требовать, чтобы она вывозила два. Если емкость переполнена, значит, или у меня мусора больше, чем я думал, или кто-то мимо проезжал и мне насыпал. На нашем предприятии разработано специальное предложение для владельцев частных домов: мы используем 120-литровые пластиковые контейнеры, которые продаем домовладельцам (в некоторых районах местные власти дотируют эту покупку). В принципе, данного объема хватает на два дома, мы вывозим два раза в неделю.
Executive: Не крадут ваши контейнеры?
В.Ю.: Его невозможно утащить, он на металлической опоре и с замочком. Два грузчика спокойно довозят контейнер до машины и возвращают на место, после чего снова ставят на замок.
Executive: Существует ли связь между санитарным состоянием страны и уровнем развития гражданского общества?
В.Ю.: Существует. Более того, с каждым годом становится все сильнее. Никакая модернизация не может идти без четкого выполнения экологических норм. Однако российские чиновники в вопросах санитарного обустройства территорий выглядят как инопланетяне, которые случайно залетели на эту планету и управляют, как получится. В стране нет единой стратегии транспортировки и утилизации отходов, мы не определили цели, не ведем мониторинг среды. Индустрии утилизации мусора в России нет, подчеркиваю это. Для сбора и вывоза отходов в большинстве используются технологии 1960-х годов и техника того же периода. В то же время нет и гражданского общества, способного воздействовать на местную власть, потому что власть не дала возможности обществу проявить себя. А запрос на то, чтобы города и природные территории были чистыми, есть. И тот политик, который осознает этот запрос и организует индустрию утилизации в масштабах всей страны, получит хорошие политические результаты.
Живу в городе, где работает компания Владислава. Могу подтвердить, что в городе чисто, за что Владиславу респект.
На самом деле, тема исключительно интересная и более чем животрепещущая. Однако главная проблема в разрешении сложившейся ситуации заключается в том, что переработка мусора – это более чем затратное дело. Тем более, мусора современного. Даже с поправкой на сознательных граждан, которые сами его сортируют перед тем, как выбросить. Именно поэтому мусор оказывается проще уничтожить или закопать, чем отправить на некие сортировочные и перерабатывающие заводы. Тем более, что оборотной стороной медали мусорной сортировки является вопрос того, что делать с уже отсортированным мусором ? Ведь в России практически нет производств, способных использовать в своей работе вторсырье для производства некоторой продукции. Это второй важный момент того, почему мусор не сортируется и не используется повторно.
Т.е. с одной стороны, - изначально крайне затратная процедура сортировки и переработки, а с другой стороны – невозможность использовать отсортированный мусор для каких-либо производств, тем самым, за счет коммерческой заинтересованности уменьшив затраты на его сбор, сортировку и обработку. В отличие от тех же западных государств, в которых промышленные предприятия активно используют вторсырье в своей работе. Поскольку имеют за счет этого существенные налоговые послабления. И как следствие этого, заинтересованы в максимально большем объеме поступающего на их производства вторсырья, а значит – и переработанного мусора в общем объеме. Вплоть до того, чтобы завозить нужный мусор от соседей. Или из соседних государств. Даже не сортированный.
Именно поэтому, в процедуру переботки отходов на Западе серьезно вкладывается бизнес. Ему это выгодно по всем статьям. Тем более, что отрасль практически полностью финансируется государством, хотя и имеет прямой выход на интересы крупных бизнес-структур. Т.е. за рубежом процесс переработки мусора вовлечен в единый кругооборот промышленного сырья крупными предприятиями, - от производства готовой продукции до ее утилизации. А тот мусор, что оказывается вне сферы возможности повторного использования, находит свое применение в других областях. Окончательно уничтожается, закапывается или перевозится на складирование лишь то, что не может быть использовано ни для каких целей. Хотя вездесущие японцы и жители Гонконга даже таким отходам нашли применение, проста заливая их бетоном в отслуживших свое грузовых контейнерах, которые затем опускали на морское дно, формируя тем самым за счет этого новые территории суши, впоследствии засыпая такие искусственные острова и береговые линии, насыщая их грунтом и приводя в состояние, пригодное для строительства или отдыха
В России ничего подобного нет. В частности, никакого подобного кругооборота промышленных и прочих отходов с возможностью их повторного использования. Т.е. помимо того, что переработка и сортировка мусоар в России – это очень дорогое дело, что нет предприятий, которые бы “знали”, что им делать с отсортированным мусором, нет и возможности применить его к какой-либо сфере деятельности в практическом плане. Связано это с тем, что в стране нет собственных производств, на которых вторсырье могло бы эффективно использоваться, а основной массив мусора является “импортным”, применение которому в российской экономике найти не столько сложно, сколько затруднительно обеспечить процесс правильной сортировки и переработки таких отходов.
И как следствие этого, - повсеместный рост мусорных гор. Поскольку производства по закапыванию и сжиганию мусора не в состоянии справиться с его объемами. Вернее, с объемами его уничтожения. В частности, в силу собственной затратности. Поскольку уничтожать мусор тоже стоит больших денег, даже с поправкой на возможность использования тепловой энергии для отопительных и иных целей в случае его сжигания. А раз мусороперерабатывающая промышленность не справляется, то нет ничего удивительного в том, что мусором преимущественно “импортного” характера постепенно зарастает вся страна.
Поскольку однозначно создаются такие условия производства и хозяйствования, что произвести заново выгоднее и дешевле, чем произвести из переработанных отходов. В тех случаях, когда это вообще возможно. Слишком дорого. А чтобы перестало быть дорого, необходимо по линии государства создать условия, при которых единица продукции, произведенной из вторсырья была бы равна по цене, а еще лучше – даже дешевле, чем единица продукции, произведенная из “не мусорных” сырьевых составляющих. Как за счет прямых дотаций заинтересованным компаниям за организацию по их линии мусороперерабатывающих и сортировочных производств, так и за счет прогрессивных налоговых вычетов за экологически полезную деятельность. Собственно, что и практикуется в развитых странах.
В этом случае предприятия будут буквально драться между собой за нужный мусор и даже более того, - собирать тот мусор, который годами скапливается на стихийных или иных свалках или даже ''импортировать'' его из других стран. А попутно, предварительно извлекая то, что нужно им, - даже приторговывать “ценными излишками” с соседями (а заодно “приобретать” у них то ценное, что есть в мусоре у них), а все остальное, что не подходит уже никому, оставлять на утилизацию или ликвидацию ''мусорным'' гос.структурам, являющимся конечными в данной цепочке сбора, сортировки и переработки разноплановых отходов. От которых в итоге остается уже весьма мало что и этим структурам уже не так сложно принять решение либо о захоронении, либо о дорогой утилизации этих остаточных отходов. Т.к. в развитых странах сегодня всё идет в дело.
Более того, помимо ''домашней'' переработки, прессованный мусор кораблями вывозится в Китай, Индию, Бангладеш и другие подобные страны. Поскольку значительная часть мусоросортировочных производств крупными компаниями вынесены именно туда из-за дешевизны рабочих рук, что позволяет еще больше удешевить искомое вторсырье для последующей переработки, тем самым, повысив объем экономии компаний.
Собственно, так это и происходит на Западе, где мусорный бизнес с начала 70-х годов прошлого века является сверхприбыльным занятием. Являясь попутно одной из областей нетарифного протекционизма и субсидирования экономики со стороны государства. Вплоть до того, что им занимаются даже мафиози и гангстерские синдикаты всех уровней. Именно поэтому. Поскольку высокие гос.дотации делают вторсырье крайне выгодным … сырьем для множества производств по сравнению с теми сырьеыми компонентами (вернее, компонентами из обычных источников), которые применяются на них в обычном порядке. Но по понятным причинам для России такой вариант не подходит никак. Хотя на Дальнем Востоке суда, загруженные мусором, уходящие в сторону Китая, – дело уже давно обычное. Если раньше везли лес, сырье и лом черных и цветных металлов, то сегодня уже собирают по региону мусор для отправки туда. Потому что то, что для России остается пустым мусорным грузом, в том же Китае или Бангладеш яваляется ценным сырьем для международных монополий, в постоянном притоке которого те заинтересованы.
Актуальная тема. Как многозначительно говорит товарищ из Лондона, когда идем по нашим ''пахнущим'' улицам - ''а в Лондоне пахнет цветами''.
Конечно дух захватывает, когда видишь мусоро-перерабатывающие заводы германии, по благородному виду больше похожие на ядерные электростанции. Хотя почему только по виду, они и производят в процессе переработки энергию для отопления и освещения близ расположенных городов, плюс вторсырье.
Страна третьего мира собственно и есть данность нашей родины, сегодня. Есть причины такого положения, при котором все выжимается до капли и проекты направленные на развитие, с длинной окупаемостью просто не рассматриваются. В стране создана определенная ситуация, при которой все действуют так, а не иначе. Тенденции эти будут усугубляться, при гласной декларации режимом противоположных.
Бизнес хочет помощи государства, много и сразу. Никто не хочет пройти самостоятельно весь путь. Так ли развивались европейские отрасли, кто давал им и на каких условиях...
Мусороперерабатывающий завод стоит порядка 800 млн. руб. Ни один муниципальный бюджет не потянет. Стоимость размещения отходов очень низкая, поэтому окупаемости никакой. Николай Романов все пишет правильно.
Но если весь процесс отдать на федеральный уровень, да еще требовать навигацию при получении лицензии, точно несанкционированные свалки вырастут.
Тема, безусловно, актуальная. И большое уважение людям, которые эту проблему решают. Но хочу обратить внимание не на это. Когда некоторое время назад в Италии были перебои с утилизацией мусора, то НИКОМУ ИЗ ИТАЛЬЯНЦЕВ не пришло в голову заявлять, что этот вонючий мусор пахнет ''Италией'' и что это и есть ''итальянский дух'', и охаивать весь свой народ лишь потому, что есть проблемы с мусором. Очень жаль, что в России даже столь солидный портал, как e-xecutive.ru, позволяет себе такие мерзкие высказывания, огульно охаивающие и саму страну, и русский народ в особенности. Хотя совершенно понятно, что русские люди, как нация, не принимают ''все вместе'' решений о непостройке мусороперерабатывающих заводов и невыделении на эти проекты длинных денег. Эти решения, из-за которых в стране проблемы с мусором, принимаются за спинами этих людей, и обвинять их в этих проблемах, и сами проблемы приписывать как возникающие из-за русских, совершенно безнравственно. А если бюджет такие деньги и выделит, то они опять-таки, будут за счёт налогоплательщиков, из которых 82% (по статистике) русские, то есть, это будут русские деньги по своему происхождению. Так что с моей точки зрения, статья полезная и своевременная, а вот автору названия место в суде за оскорбление национального достоинства, как минимум, и за разжигание национальной розни, поскольку он ведь пишет только, и именно, про ''русский'' дух.