Улицы Хельсинки по своему санитарному состоянию отличаются от улиц Калькутты как небо и земля. Как это ни горько осознавать, Россия по данному параметру все больше походит на Индию, а не на Финляндию. Инновационные идеи по утилизации отходов – не для нас. Мы не в состоянии воспринять эти технологии, потому что утилизация находится в ведении местных властей с их скудными бюджетами. Муниципальные власти не в состоянии финансировать ни строительство, ни эксплуатацию современного завода по переработке отбросов. «Средний» завод по утилизации мусора для города с населением до 100 тыс. человек стоит около 100 млн рублей. Санитарная очистка в большинстве своем ведется по технологиям 1960-х годов и с использованием автопарка того же периода. При этом количество мусора в сравнении с 1960-ми резко выросло: огромный вклад в это вносит несанкционированная «крышуемая» торговля, которая выбрасывает отходы куда попало. Вы видели стихийные свалки вдоль трасс? Если не принять системных решений, их с каждым годом будет все больше. Они будут становиться причиной новых лесных пожаров, очагами размножения крыс. Об этой мрачной перспективе Executive рассказывает гендиректор компании «Экожилком» Владислав Юдин.
Executive: Какое количество мусора производит современный человек?
Владислав Юдин: В средней полосе России около 1 кг мусора в день, соответственно в неделю – 7, в месяц – 30 кг. На юге страны отходов больше – почти 35 кг в месяц.
Executive: Чем объясняется разница?
В.Ю.: Структурой питания. На юге больше потребляют фруктов и воды. Поэтому в бытовых отходах больше пластиковых бутылок и полиэтилена. В некоторых районах, например, в Волго-Вятском, в мусоре больше стекла и бумаги, чем в среднем по стране, но почему так происходит – трудно обосновать.
Executive: Каков вклад малого и среднего бизнеса в загрязнение России?
В.Ю.: Огромный. У санкционированной торговли все более или менее организовано: предприятия имеют лицензии, у них есть действующие договоры с компаниями, вывозящими мусор, и они боятся разрушить имидж и потерять лицензии. Совершенно по-иному обстоят дела у маленьких рынков, у палаток вдоль дорог. Эти точки не всегда существуют официально, и у них нет никаких контрактов на уборку отходов.
Executive: «Крышам» подобные договоры не нужны?
В.Ю.: Да. Поэтому палатки тайно оставляют мусор на муниципальных контейнерных площадках. Если же их застают с поличным и привлекают к ответственности, они становятся хитрее и злее: выбрасывают в лесах, у прудов, в жилом частном секторе.
Executive: Коррупция порождает свалки?
В.Ю.: Да. На уровне страны это огромная проблема. При этом у нас существуют нормативы, основанные на разных нормах накопления отходов, действуют различные тарифы. Все это затрудняет создание прозрачного рынка утилизации отходов, мешает реальной конкуренции. Зачастую предприятия заключают фиктивные договора на вывоз мусора, а реальное положение дел – имеет ли лицензию данная транспортная компания, свозит ли она объемы собираемого утиля на полигон – никто не проверяет.
Executive: А каково реальное положение дел?
В.Ю.: Многие лесные пожары летом 2010 года возникали от несанкционированных свалок. В августе я проехал по территории Московской области, посмотрел состояние береговой линии водоемов. Через каждые 10-20 метров лежат кучи мусора, объемом не по одному кубометру, а по 50 кубов. Через какое-то время начнется естественный процесс гниения, отходы потекут в канал, из которого берет воду Москва. Причем, в Московской области ситуация не самая худшая, а если взять удаленные от столицы регионы, то там свалки в течении 10 лет никто не убирал, и они наносят экологический вред почве, озерам и рекам.
Executive: Почему улицы европейских городов чистые, а российских – грязные?
В.Ю.: Не все европейские города чистые. Готов спорить.
Executive: Хорошо, оставим в стороне Неаполь. Уточню вопрос. Почему скандинавские города чистые, а наши – нет?
В.Ю.: А вот сейчас вы попали в точку. Сегодня в Российской Федерации полностью отсутствует индустрия сбора, транспортировки, захоронения твердых бытовых отходов. Нет ни органа, ни должностного лица, ответственного за эту работу на территории страны. Эти функции рассредоточены по разным министерствам и агентствам. Если дать полномочия одному институту, например, Ростехнадзору или Росприроднадзору, поручить ему мониторинг среды, выдачу лимитов, лицензий и, что самое главное, – разработку единой стратегии утилизации твердых бытовых отходов в каждом регионе РФ, то у нас может стать лучше чем в Скандинавии.
Executive: О каких лимитах вы говорите? О талонах, позволяющих мусоровозам заезжать на полигоны?
В.Ю.: Нет, эти талоны строгой отчетности выдает предприятие, которому принадлежит полигон. Я же говорю о лимитах, определяющих проектную мощность участка, они зависят от многих параметров: рельефа местности, особенностей грунта, уровня подземных вод. Лимит определяет количество возможных захороненных отходов в год на полигоне.
Executive: А кто сейчас выдает эти лимиты?
В.Ю.: Ростехнадзор или Росприроднадзор. Характерно, что Ростехнадзор не признает лимиты, выданные Росприроднадзором.
Executive: Щелковский полигон под Москвой горел в конце августа 2010 года. Чем обернулся этот пожар?
В.Ю.: Тогда возник транспортный коллапс. На полигон приходило около 500 машин ежедневно. После возникновения пожара объект перестал принимать мусоровозы.
Executive: И куда же ушли машины?
В.Ю.: Затрудняюсь ответить. В данной ситуации перераспределить объемы на ближайшие полигоны практически не возможно. Требуется время для заключения новых договоров, приобретения талонов. Если выполнять все эти мероприятия, то произойдет сбой в оказании услуги. Города или коммерческие площадки будут тонуть в отходах. Поэтому 70% мусора, предназначенного для Щелковского полигона, скорее всего, оказалось в ближайших лесах или полях.
Executive: А можно ли вообще обойтись без полигонов? Есть же технологии, позволяющие сжигать мусор до состояния пепла?
В.Ю.: Технологии, конечно, существуют, но все мусоросжигательные заводы – дотируемы из муниципальных или областных бюджетов и потому для России не приемлемы. В нашей стране только Москва может позволить себе эксплуатацию подобных предприятий. Я считаю, что для России лучше всего подходит технология глубокой сортировки. Она включает в себя не только распределение отходов на специально построенных станциях, но и приучение населения к сортировке мусора на самой ранней стадии, в быту. А все дорогостоящие технологии по сжиганию, гидролизу и т.д. внедряются только для отмывания денег, и в последующем они не жизнеспособны.
Executive: Итак, гастарбайтеры надели респираторы и перчатки и выстроились вдоль линии. С какой целью?
В.Ю.: Разделить бумагу, полиэтилен, металл, органические отходы… Каждый вид мусора требует особого режима утилизации, и эксплуатация полигона при раздельном захоронении становится эффективнее, потому что, например, перегной дает осадку ежегодно, а битое стекло – нет. А полиэтилен вообще разлагается в почве до 300 лет и наносит непоправимый вред экологии.
Executive: Есть ли у нас полигоны без лицензий? Не стихийные свалки, а именно полигоны?
В.Ю.: Конечно, есть. Если где-то нужно засыпать карьер, звонят, говорят, приезжайте, мы у вас примем мусор.Такое, к сожалению, в России бывает.
Executive: Как бороться с такими объектами?
В.Ю.: Я уже говорил, что данную функцию надо передать из ведения местных властей в федеральный орган, а все мусоровывозящие предприятия нужно заставить оснастить машины навигационными системами, позволяющими отслеживать движение каждого автомобиля онлайн. Мое предложение – прописать это требование при выдаче лицензий на данный вид деятельности.
Executive: Местные власти должны быть вообще выключены из цепочки?
В.Ю.: Нет, они должны отвечать за состояние процесса от домохозяйств до мусоровозов. Это – их территория, они должны на ней работать. В Федеральном законе «О местном самоуправлении» говорится, что владельцы домов (мы говорим сейчас о частном секторе) обязаны заключить договор, в соответствии с которым будет вывозиться мусор. Однако, когда приходишь в частный сектор, хозяева говорят: «А зачем? У нас мусора нет. Мы у себя в огороде сжигаем». В реальности же сбрасывают отходы в какой-нибудь овраг, и никто нарушителей не наказывает. Вот это и есть сфера деятельности местных властей. Каждому району нужна стратегия устойчивого развития этой индустрии. Приведу пример. Мы сделали большие инвестиции в Луховицкий район Московской области: поменяли автопарк, контейнеры, провели рекламную кампанию «Экология сегодня – настоящее во имя будущего». Однако местные чиновники и управляющая компания, решили создать свою компанию. Хотя не имеют не инвестиций, ни возможности заниматься этой деятельностью. Чтобы подобные ситуации не происходили, договора должны быть долгосрочными.
Executive: А если контейнер между домами стоит, но он постоянно переполнен, чья это вина?
В.Ю.: Муниципальная власть должна организовать на своей территории управляющие компании (УК) или товарищества собственников жилья (ТСЖ). В свою очередь УК и ТСЖ заключают договора с мусоровывозящими организациями, следят за тем, чтобы не было переполнений, и перезаключают договор, если этого требуют обстоятельства. Местная власть, после того как она организовала УК или ТСЖ, передает ответственность им. Теперь о ситуации в частном секторе. Если я как владелец дома подписал с вывозящей компанией контракт на один контейнер в день, и эта фирма выполняет договорные обязательства, то я не вправе требовать, чтобы она вывозила два. Если емкость переполнена, значит, или у меня мусора больше, чем я думал, или кто-то мимо проезжал и мне насыпал. На нашем предприятии разработано специальное предложение для владельцев частных домов: мы используем 120-литровые пластиковые контейнеры, которые продаем домовладельцам (в некоторых районах местные власти дотируют эту покупку). В принципе, данного объема хватает на два дома, мы вывозим два раза в неделю.
Executive: Не крадут ваши контейнеры?
В.Ю.: Его невозможно утащить, он на металлической опоре и с замочком. Два грузчика спокойно довозят контейнер до машины и возвращают на место, после чего снова ставят на замок.
Executive: Существует ли связь между санитарным состоянием страны и уровнем развития гражданского общества?
В.Ю.: Существует. Более того, с каждым годом становится все сильнее. Никакая модернизация не может идти без четкого выполнения экологических норм. Однако российские чиновники в вопросах санитарного обустройства территорий выглядят как инопланетяне, которые случайно залетели на эту планету и управляют, как получится. В стране нет единой стратегии транспортировки и утилизации отходов, мы не определили цели, не ведем мониторинг среды. Индустрии утилизации мусора в России нет, подчеркиваю это. Для сбора и вывоза отходов в большинстве используются технологии 1960-х годов и техника того же периода. В то же время нет и гражданского общества, способного воздействовать на местную власть, потому что власть не дала возможности обществу проявить себя. А запрос на то, чтобы города и природные территории были чистыми, есть. И тот политик, который осознает этот запрос и организует индустрию утилизации в масштабах всей страны, получит хорошие политические результаты.
Ключевые места в бизнесе и власти контролируют люди, не рассматривающие Россию как ''страну для жизни''. Даже дети первых лиц не проживают ''на родине'', не говоря уже об остальных представителях истеблишмента, которые в открытую говорят о бесперспективности жизни в России. На это у них конечно есть объективные причины. Они знают какую политику и в интересах каких государств проводят, и к каким она приведет последствиям. Также понимают, что каждый из них уголовный преступник и рано или поздно....
Таким образом о каком развитии идет речь? Ощущение, что автор немного, а может и сильно лукавит, не вдаваясь в причины описываемых явлений.
Владимир Крючков
[COLOR=gray=gray]Владислав, в основном Вы, конечно, правы. Но представьте себе, что слесарь-сантехник в Вашем доме согласится с Вами и в приступе меланхолии перестанет обслуживать систему канализации. Вас обрадует такое понимание ситуации?
Так кто он, этот слесарь, который каждый день проверяет систему (поскольку, надеюсь, Вас еще не залило) - лох или просто нормальный человек, живущий ''здесь и сейчас''? [/COLOR]
Ответ: Однозначно не обрадует, как и любого кому некуда бежать. В остальном, все основные градообразующие объекты инфраструктуры уже балансируют на грани саморазрушения и прошли точку критического износа. Далее - не надо путать собственника бизнеса и сантехника, как и идеализировать последнего. Все заняты примерно одним и тем же, в сильно разном масштабе.
''лох'' и ''нормальный чел.'' - обобщения не отражающие качественных показателей объекта, и свидетельствуют только о доминирующей в Обществе парадигме, которая ведет Его в тупик. Чтобы увидеть общую ситуацию - необходимо отделять персональные эмоции, от рассматриваемых отраслевых и системных вопросов.
Знаком с позицией - ''здесь и сейчас''. В системном смысле она ничего не меняет и является крайностью, следствием идеализации. Это ни плохо, ни хорошо, просто качество, свойственное определенной профессиональной группе.
К сожалению сложившаяся в стране ситуация уже не предусматривает ''плавного'' перехода к другой модели. Впрочем этого не стоило бы ожидать даже при наличии технической возможности, исходя из исторической последовательности.
ПС: По поводу ''слесаря и пекаря'', которые тянут лямку. Хочется добавить, что в развитых странах Они перестают Её тянуть и выходят на улицы, когда власти ''барагозят''. Люди неделю тонут в ...овне и голодают, но что то меняют, пока это еще возможно...
[COLOR=gray=gray]Владимир Крючков
На самом деле, перемены в стране начнутся, когда эти люди проснутся[/COLOR]
- Когда проснутся - начнется Катастрофа. На другое Они не способны (Медведь шатун). Даже при гипотетическом наличии способностей, проснутся Они только от грохота, разрушающейся жизни-обеспечивающей инфраструктуры, когда менять уже, что то поздно, только строить заново.
Второй вариант- Их будят ''недобрые силы'', как уже было и Они сами все ломают. Хрен редьки....