Александр Шиляев
Наверное, сколько существует экономическая наука как самостоятельная дисциплина, столько же экономисты не прекращают спор о ее основном предмете. Одно из наиболее удачных на наш взгляд – хотя также не избежавшее критики ? определений принадлежит Лайонелу Роббинсу, которое он сформулировал более 70 лет назад (Роббинс 1993): 'Экономическая наука – это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление.'
Как бы там ни было, ученый не изобретает окружающий его мир, а находится в позиции наблюдателя. Предметы и явления, которые он изучает, существуют независимо от его воли. Таким образом, стремление человека к максимизации своего благосостояния (благополучия, собственной функции полезности) – предпосылка, пронизывающая весь экономический анализ, ? скорее всего, имманентно его природе, а потому является объективной и наблюдаемой реальностью. Тогда формулировка приведенного определения представляется весьма логичной, если рассматривать данное определение с точки зрения постановки задачи, решением которой и занимается экономическая наука. Более того, представляется логичным, что носящие уже нормативный характер предположения о том, что наибольшим благом для общества была бы максимизация его благосостояния, были сформулированы именно на основании наблюдения за поведением отдельных субъектов, участвующих в процессах производства, обмена и потребления. Максимизация же благосостояния общества в целом достижима лишь при условии, что все эти субъекты (как индивидуумы, так и организации) также максимизируют свои выгоды. В свою очередь, максимизация становится возможной при условии, что ограниченные ресурсы распределяются наиболее эффективным образом, или, другими словами, ресурсы достаются тому, для кого они наиболее ценны в тот или иной момент времени. Однако рассуждения о равновесных состояниях не являются предметом настоящей статьи. Поэтому мы ограничимся данным введением, а в качестве отравной точки примем более мягкое условие (ниже будет понятно почему) – из всех доступных альтернатив человек (фирма) старается выбрать такую, которая ведет его к намеченной цели кратчайшим путем.[i] Для фирмы такой целевой функцией будем полагать максимизацию прибыли и/или стоимости бизнеса.
Поведение человека и экономическая теория
На протяжении двух веков в экономической науке с ее предпосылками – о полной и широко доступной информации, об абсолютной рациональности человека, об отсутствии трансакционных издержек – не было, да и не могло быть места оппортунизму, проблемам, связанным с агентскими отношениями, вообще какому бы то ни было «недостойному» поведению со стороны человека.
Начиная примерно с первой четверти прошлого столетия, и благодаря работам институционалистов в экономический анализ постепенно начали проникать понятия трансакции (Commons 1931) и трансакционных издержек (Coase 1937), неразрывно сопутствующих любым сделкам. Мы не случайно употребили слово «проникать». Спустя четверть века после выхода статьи «Природа фирмы» Коуз отмечал, что его «…точка зрения не привлекла внимания, а …доводы большей частью не были поняты» (Коуз 1993). Полвека понадобилось, прежде чем в экономике появилась первая агентская теория в более или менее формализованном виде (Spence and Zeckhauser 1971, Ross 1973).[ii] И с этих пор еще примерно два десятилетия ушло на то, чтобы агентская теория постепенно проникла на страницы управленческой литературы, прикладных и профессиональных журналов, деловой прессы, а также оказалась в основе институциональной логики корпоративного управления (Shapiro 2005).
В то же время агентские отношения существовали всегда и повсюду, независимо от отношения к ним экономической теории. Агентские отношения возникают между физическими лицами (адвокат и его клиент), между юридическими лицами (фирма-клиент и адвокатская контора), между одним физическим лицом и юридическим лицом (фирма как работодатель и наемный работник), между общественной организацией и коммерческой (профсоюз и фирма), между родителями и их детьми (Munro 2001), между политиками и избирателями, и т.д.[iii][iv] Другими словами, агентские отношения возникают всегда там, где одно или несколько лиц (принципал) поручают другому лицу или лицам (агент) представлять свои интересы в отношении третьих лиц. Подобные отношения могут быть оформлены в виде письменных (в форме контракта) либо устных договоренностей. И в том, и в другом случае одна из важнейших проблем, сопровождающих любые агентские отношения, заключается в невозможности составить полный и исчерпывающий контракт. Невозможность эта обусловлена двумя основными причинами: первая связана с неспособностью сторон предвидеть и просчитать все возможные исходы, связанные с исполнением контракта; вторая причина связана с затратами на составление подобного контракта – по мере все большей детализации контракта затраты на его составление и контроль за его исполнением также будут расти.
Однако главное и непреодолимое полностью противоречие во всех агентских отношениях заключается в несходстве целей у агента и принципала. Для того чтобы обеспечить выполнение агентом поставленных задач так, как это требуется принципалу, последний вынужден:
1. осуществлять контроль над деятельностью агента (мониторинг) и
2. обеспечивать заинтересованность агента действовать в интересах принципала (создавать адекватную задачам и характеру выполняемых агентом работ систему поощрений и наказаний).
И те, и другие усилия и мероприятия со стороны принципала неизбежно связаны с издержками. Таким образом, для любого принципала задача будет состоять в оптимизации затрат и получаемых выгод. Идеальным будет вариант, когда предельные агентские издержки сравняются с дополнительными выгодами, ради которых эти затраты осуществляются.
На практике редко удается, если удается вообще, построить такую идеальную систему, регулирующую взаимоотношения принципала и агента. Во-первых, необходимость соблюдения сразу нескольких условий делает практически невозможным построение идеальной системы вознаграждений и стимулирования (Holmstrom 1982). Во-вторых, динамика реальной жизни и происходящие постоянно изменения требуют, в свою очередь, постоянной адаптации и подстройки системы, что также связано с дополнительными затратами.
Несходство целей принципала и агента, а также несовершенство системы мониторинга и системы стимулирования открывают агенту возможности для проявления оппортунистического поведения. Оппортунистическое поведение может принимать различные формы и масштабы, быть как предконтрактным, так и постконтрактным, и, в общем и целом, заключается в том, что агент начинает преследовать собственные интересы в ущерб (и за счет) принципалу. В числе наиболее типичных и распространенных примеров оппортунистического поведения можно назвать несоблюдение и/или неисполнение условий контрактов, туннелирование активов менеджерами (tunneling; в более широком толковании – поиск управленческой ренты (rent-seeking)), отлынивание от работы (shirking). Отлынивание от работы, скорее всего, является наиболее распространенной формой оппортунизма и чаще всего встречается в командах. Так происходит оттого, что в команде проще скрыть недобросовестное поведение (moral hazard), тем более, если успешность ее деятельности оценивается по результатам работы команды в целом, а не отдельных ее участников. Таким образом, риск проявления недобросовестного поведения в командах выше, и данную характеристику можно рассматривать как издержки командной организации труда.
Помня о целевой функции фирмы, а также, учитывая, что труд, предоставляемый агентом принципалу, является для последнего ресурсом, очевидно стремление принципала (менеджера, владельца фирмы) использовать его максимально эффективным образом. В отношении труда как ресурса задача будет состоять в обеспечении максимальной производительности данного ресурса при минимальных издержках. В таком случае и в свете обсуждаемых проблем агентских отношений нас в первую очередь должны интересовать агентские издержки и заработная плата агента.[v] О значении и месте агентских издержек было сказано выше. Заработная плата агента представляет интерес, поскольку она опосредованно может служить показателем эффективности системы вознаграждений, созданной принципалом для стимулирования деловой активности агента.
ИКТ: «обратная» сторона
Глобализация, возрастающая по своим масштабам корпоратизация бизнеса, а также усложнение самих структур современных компаний ведут к росту агентских и трансакционных издержек в целом. Все эти процессы создают дополнительные условия для оппортунистического поведения и затрудняют контроль над деятельностью агентов. В частности, одним из факторов, создающих дополнительные соблазны и возможности для отлынивания, являются информационные и коммуникационные технологии (ИКТ), а также доступ к телекоммуникационным сетям (Интернет, мобильные сети, и др.). Поскольку большая часть перечисленных выше и сопутствующих им процессов недиверсифицируемы для компании, то мы принимаем их как данность. Тем более, данные процессы не имеют прямого отношения к вопросам максимально эффективного использования наличных ресурсов.[vi] Но находящиеся в распоряжении фирмы ИКТ и каналы связи (доступ) так же, как и труд агентов, являются ресурсом, поэтому эффективность инвестиций в них и эффективность их использования сказываются на финансовых показателях фирмы непосредственным образом.
Мы не будем здесь подробно останавливаться на экономических аспектах инвестиций и использования ИКТ. В последние годы, особенно сразу после краха высокотехнологичных компаний в 2000 году, количество исследований в данной области резко возросло.[vii] Достаточно будет отметить, что после кризиса 2000 года корпоративный пыл по отношению к ИКТ значительно поостыл, компании стали с большим пристрастием относиться к бюджетам на развитие своих информационных систем.[viii] Очевидные преимущества, которые дают ИКТ при развитии инфраструктурных проектов в масштабах экономики в целом (региональной, национальной, международной) (Eggleston, Jensen and Zeckhauser 2002), на уровне отдельной компании становятся не столь очевидны. Часто, полагаясь на закон перехода количества в качество, компании продолжают наращивать инвестиции в ИКТ, в том время как после определенного этапа все большее значение начинает играть способность менеджеров эффективно управлять нажитым ИТ-хозяйством. К тому же существуют свидетельства, убедительно показывающие, что достижение наилучших показателей в бизнесе возможно при минимальных затратах на ИКТ (в сравнении с конкурентами) (Bahadur, Desmet and van Bommel 2006).
Бесспорно, любые технологии – лишь инструмент в руках людей, и не они сами по себе являются причинами, побуждающими персонал к проявлению недобросовестного поведения.[ix] Но в условиях, когда ИКТ могут быть беспрепятственно использованы сотрудниками для удовлетворения собственных интересов и нужд, задача по обеспечению эффективного управления трудовыми отношениями (персоналом) и информационными системами становится еще более насущной и требует от менеджеров еще большего внимания и профессионализма.
В поисках внутренних резервов повышения производительности
Если исходить из заявленных целей фирмы, неприемлемость подобных ситуаций для нее очевидна. Однако наши исследования показывают,[x] что уровень оппортунизма, в том числе отлынивания с использованием ИКТ как в российских, так и в зарубежных компаниях растет. Это лишь в очередной раз подтверждает наблюдения и выводы о том, что глобализация, корпоратизация и информатизация наряду с выгодами несут бизнесу новые вызовы и предъявляют новые требования в части совершенствования методов управления. Но более важные для нас выводы заключаются в том, что компании либо не замечают происходящих вокруг и внутри них изменений, либо не готовы к ним. Есть веские основания предполагать, что со временем ситуация будет лишь усугубляться. Можно ли считать наблюдаемую реакцию фирм на происходящие явления оправданной и рациональной? Чтобы ответить на этот вопрос, мы прежде должны найти ответы на два дополнительных:
1. произошли ли какие-нибудь изменения в природе и поведении человека, которые повлекли девальвацию понятия благосостояния и смену целевых функций?
2. оказались ли не правы в своих наблюдениях и выводах поколения ученых?
Если ответы на эти вопросы отрицательны, а мы склонны придерживаться именно этой точки зрения, то необходимость совершенствования систем управления не кажется чрезмерным требованием.[xi] В свете широко дискутируемых в настоящее время тем такие требования к менеджменту компаний и именно применительно к рассматриваемым в настоящей работе ресурсам звучат тем более актуально. Первая тема касается проблем, связанных с эффективным управлением ИКТ на предприятии, подходов, способных обеспечить возврат инвестиций в информационные технологии. Вторая тема, обсуждаемая, может быть, еще более широко, касается роли и места человеческого капитала (знаний, талантов, навыков, которыми обладают сотрудники компаний) в современной компании, а также способов извлечения максимальной выгоды от этих ресурсов для организации.
Решение этих задач для менеджеров значительно упрощается, поскольку скрытые резервы повышения производительности труда и капитала находятся в самих компаниях. Проводимые нами в течение года наблюдения, результаты которых были обобщены в предлагаемом отчете, наглядно указывают на неиспользованные ресурсы, а также на пути совершенствования существующих систем и практик управления. И у нас есть все основания верить, что эти возможности будут использованы во благо достижения фирмами и экономикой в целом своих целевых функций – максимизации благосостояния. Непреодолимых препятствий тому нет.
Литература:
Bahadur, K., Desmet, D. and E. van Bommel. (2006). Smart IT Spending: Insight from European banks, McKinsey Quarterly, (January), Web exclusive.
Coase, R.H. (1937). The Nature of the Firm, Economica, n.s. 4 (November), 386-405.
Commons, J.R. (1931). Institutional Economics, American Economic Review, Vol. 21, 648-657.
Digital Economy 2002. (2002). U.S. Department of Commerce, (February).
Drivers of Growth: Information Technology, Innovation and Entrepreneurship. Science, Technology and Industry Outlook. (2001). Special edition, OECD.
Eggleston, K., Jensen, R. and R. Zeckhauser. (2002). Information and Communication Technologies, Markets and Economic Development, Working Paper, Dept. of Economics, Tufts University. http://ase.tufts.edu/econ/papers/0102.html
Holmstrom, B. (1982). Moral Hazard in Teams, Bell Journal of Economics, Vol. 13, no. 2, (Autumn), 324-340.
Huang, F. and P. Cappelli. (2006). Employee Screening: theory and evidence, NBER Working Paper, no. w12071 (March). http://www.nber.org/papers/w12071
Jensen, M. (1983). Organization Theory and Methodology, Accounting Review, Vol. LVIII, no. 2, 319-339.
Jensen, M. and W. Meckling. (1976). Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs and Ownership Structure. Journal of Financial Economics, Vol. 3, no. 4 (October), 305-360.
Jorgenson, D. (2001). Information Technology and the U.S. Economy, Discussion Paper no. 1911 (January), HIER.
Kahneman, D. and A. Tversky. (1979). Prospect theory: An analysis of decision under risk. Econometrica, Vol. 47, 313-327.
Minkler, L. (2002). Shirking and Motivations in Firms: Survey Evidence on Worker Attitudes, Working Paper 2002-40, University of Connecticut.
Moulton, B. (1999). GDP and the Digital Economy: Keeping up with the Changes. BEA, U.S. Department of Commerce, (May).
Munro, L.T. (2001). A Principal-Agent Analysis of the Family: Implications for the Welfare State, American Journal of Economics and Sociology, Vol. 60, no. 4 (October), 795-815.
Nagin, D., Rebitzer, J., Sanders, S. and L. Taylor. (2002). Monitoring, Motivation and Management: The Determinants of Opportunistic Behavior in a Field Experiment, NBER Working Paper, no. w8811 (March). http://www.nber.org/papers/w8811
Productivity in the United States. (2001). McKinsey Global Institute, (October). http://mgi.mckinsey.com/mgi
Ross, S. (1973). The Economic Theory of Agency: The Principal's Problem, American Economic Review, Vol. 63(2), Papers and Proceedings of the Eighty-fifth Annual Meeting of the American Economic Association (May), 134-139.
Shapiro, S. (2005). Agency Theory, Annual Review of Sociology, Vol. 31, 263-284.
Solow, R. (1987). We’d Better Watch Out, New York Times Book Review, July 12.
Spence, M. and R. Zeckhauser. (1971). Insurance, Information and Individual Action. American Economic Review, Vol. LXI, no. 2 (May), 380-387.
The Information Technology Revolution. (2001). World Economic Outlook, IMF, (October).
Tversky, A. and D. Kahneman. (1981). The framing of decisions and the psychology of choice. Science, Vol. 211, Issue 4481 (January), 453-458.
Коуз, Р. (1993). Фирма, рынок и право. Пер. с англ. М.: 'Дело ЛТД' при участии изд-ва 'C[xii]atallaxy'.
Роббинс, Л. (1993). Предмет экономической науки, THESIS, вып. 1, 10-23.
Шиляев, А.А. (2003b). Эффективность инвестиций в информационные технологии: подходы к измерению и оценке. Журнал «Бизнес-образование», №2(15), 155-172.
Шиляев, А.А. (2003а). ИКТ и производительность: уроки для России. Ломоносов—2003: Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых по фундаментальным наукам, МГУ им. М.В. Ломоносова 15-17 апреля 2003. Сборник тезисов. / Под общ. ред. В.Н. Сидоренко и др. – М.: ТЕИС, 131.
[i] Как раз одна из важнейших проблем заключается в том, что человек далеко не всегда ведет себя подобным образом.
[ii] На самом деле эти работы представляют два самостоятельных подхода к созданию агентской теории – позитивная агентская теория и теория отношений «принципал-агент» (Jensen 1983).
[iii]
[iv] Ниже мы будем говорить только о проявлениях оппортунистического поведения в коммерческих организациях.
[v] Здесь мы не рассматриваем трансформационные издержки, связанные с преобразованием исходного сырья, материалов и прочих ресурсов в конечную продукцию.
[vi] Чтобы не уклоняться от темы, позволим себе это упрощение. На самом деле тот факт, что в современных условиях корпорации получили столь широкое распространение, должен наводить нас на мысль, что данная форма организации обладает определенными преимуществами по сравнению с другими формами коммерческих организаций (товарищества, семейные и др.).
[vii] В качестве введения в данную проблематику для читателя могут представлять интерес следующие работы: Шиляев (2003a,b), Jorgenson (2001), Moulton (1999), Solow (1987), отчеты BEA (2002), IMF (2001), McKinsey Global Institute (2001), OECD (2001), работы Пола Страссманна (www.strassmann.com).
[viii] В то же время следует отметить, что экономический анализ традиционно оперирует уже достигнутыми результатами, а не пытается оценить возможные последствия тех или иных решений или событий. Кроме того, очевидна предвзятая «благосклонность» большинства исследователей в отношении ИКТ, что также не способствует в полной мере беспристрастному анализу не оправдавшихся ожиданий от инвестиций в создание информационных систем.
[ix] В числе причин, как мы уже говорили выше, находятся различие интересов принципала и агента, неудовлетворенность агента вознаграждением за труд, предпочтение отлынивания выполнению работы. Агент может видеть большую полезность для себя в отлынивании, чем в выполнении работы, причем не обязательно эта полезность должна иметь материальное выражение. Сам характер выполняемой работы может быть неинтересен агенту, поэтому он будет искать и использовать любую возможность, чтобы эту работу не делать (например, когда характер работы идет вразрез с представлениями агента о порядочности, совести, чести и пр.).
[x] «Сотрудники-«невидимки»: современные технологии, новые возможности для оппортунизма и резервы повышения производительности», Май 2006. [TFP.Initiative@gmail.com]
[xi] Мы не склонны считать, что наблюдаемое пренебрежение менеджерами своими функциями в части контроля над деятельностью подчиненных основывается на сознательном выборе. Так считать нас заставляют многочисленные эмпирические и экспериментальные свидетельства того, что процессы принятия людьми решений очень часто оказываются прямо противоположными рациональному поведению, которое от них можно было бы ожидать, действуй они в соответствии с теорией ожидаемой полезности (Kahneman and Tversky 1979, Tversky and Kahneman 1981).
