Переводчик на «человеческий»
Человеческие взаимоотношения – штука вообще тонкая. И, порой, бывает, рвется. Особенно, если одолевают человека проблемы, а решения их найти он не может. Вот и страдают близкие и дальние от взбудораженности мечущегося в поисках решения проблемы человека.
Поэтому и не удивительно, что профессиональный риелтор занимается не недвижимостью, по сути. Мы работаем с людьми, эту недвижимость населяющими. У недвижимости проблем нет. Проблемы людские – вот наша профессия.
И иногда в шутку на вопрос, кем я работаю, отвечаю:
- Переводчиком. С русского на русский. Человеческий. Просто помогаю людям договориться.
Реже получается работать «переводчиком» с латышского на латышский. При наличии выбора, люди охотнее выбирают в помощники «своих». Но, когда «свои» не справляются, тогда на сцену выступает наша команда. А в «веселых девяностых» не справлялись, ох, не справлялись, и многие-многие... Не справлялись, увы.
Немножечко предыстории. Молодое Латвийское государство в режиме нон-стоп устанавливало свою государственность, принимая все новые и новые законы во всевозможных сферах человеческого бытия народа страны. И это неудивительно. Со сменой власти произошла и смена общественного строя, и из социализма мы вдруг очутились при капитализме. И надо было срочно что-то с этим делать. Так что законы принимались. И раздел собственности тоже имел место быть.
В частности, был принят закон о возврате наследникам того имущества, которое было в свое время, то есть после 1940-го года, экспроприировано в пользу государства. В установленные сроки наследники имели право, предъявив документы, обратиться в суд и получить права собственности на здания, построенные их дедами и прадедами.
И эти люди получали в собственность большие и маленькие дома и земельные наделы. Да, это, безусловно, было для них восстановлением исторической справедливости.
И все бы было хорошо, если бы не одно НО! Даже – два.
Во-первых, надо понимать – эти дома не стояли полвека пустыми. Их населяли люди. Которые вдруг в одночасье стали заложниками новоиспеченных хозяев. А, во-вторых, эти самые «хозяева» сами от макушки до пят были продуктом советской системы и никак не имели даже азов понимания, что и как им теперь делать с этим самым наследством.
Одно дело, с гордостью «владеть» красивым многоэтажным зданием в центре Риги. В теории. А на практике – что делать с людьми, его населяющими? Что делать с протекающими трубами и осыпающейся штукатуркой? И почему, вообще, со всем этим я, Гордый Владелец, должен что-то делать?! Что, собственность, это еще и заботы? И по какому праву эти «несобственники» сидят в моих, моих (!) квартирах и чего-то еще от меня требуют! А не выселить ли мне их всех?
А поскольку отсутствие опыта и знаний, как у законодателей, так и у населения точно не способствовало безболезненному разрешению подобных ситуаций, то многочисленные конфликты сотрясали исторический центр Риги чуть не с десяток лет. К слову, исторический центр всегда считался местом куда более престижным, чем спальные районы. И населяли его, соответственно, старожилы, преимущественно, латыши.
Вот и приходилось работать переводчиком с латышского на латышский. И тоже – человеческий…
Вот только один случай.
Обратилась ко мне одна семья, молодые родители с парой чудесных детей.
Слезная просьба:
- Помогите выехать из хозяйского дома! Готовы платить, готовы на все, что угодно, лишь бы поменять жилплощадь!
А причина проста, как двери – новоиспеченный хозяин успел усвоить только свои права, но никак не обязанности. И убежден, что жильцы, до перехода собственности абсолютно спокойно населявшие свою квартиру на основании договора найма с государством, являются гнусными узурпаторами и должны, и обязаны, сейчас же и немедленно убираться из его кровных стен. О чем он им не просто говорит, а убеждает действием, врываясь по ночам с нарядом полиции.
Кстати, я искренне сочувствовала полиции. Не имея на тот момент четкого понимания, они просто старались делать свою работу, основываясь на собственном «пролетарском» правосознании. В результате, одна группа полиции, вызванная хозяином на основании того, что люди «незаконно» заселили его собственность, ночью врывалась, а другая, вызванная жильцами, первую группу удаляла. Конечно, растить детей в таких условиях было практически невозможно. Законодатель, к сожалению, далеко не всегда способен предвидеть возможные последствия собственного законотворчества. А закон всегда принимается по поводу каких-то ситуаций, уже сложившихся в обществе. Поэтому закон «опаздывает», ситуация складывается раньше.
Вот и в этой ситуации закон «опаздывал». И жилец, мечтающий о смене места жительства, не имел права «купить», он мог «менять» свою-не свою квартиру на другую жилплощадь. С согласия, разумеется, хозяина. А какое согласие может дать человек, врывающийся ночью с полицией?
И вопрос не в том, чтобы найти подходящий вариант. Это-то как раз «дело десятое». Главное – добиться сотрудничества там, где царит полное непонимание и, соответственно, противодействие. Тут без переводчика на «человеческий» не обойтись.
Вы думаете, это – легко?
Уладить человека, который, конечно, в глубине души знает, что он не прав, но признать этого никак не желает? Во-первых, его надо найти. Ибо любой нашкодивший имеет такую тенденцию – убежать и спрятаться (вспомните детство).
Поэтому пришлось начинать, буквально, с раскопок – кто, где и как найти. В нашем случае выяснилось, что наш новохозяин не какой-то там малограмотный крестьянин, а вполне образованный человек, работающий, к тому же, в Государственной библиотеке. Где он и был мною найден. И где у него не было ни единого шанса спрятаться или уклониться от разговора, не вызвав при этом повышенного интереса своих коллег к его личным «приключениям».
И, конечно же, был он мною улажен и приведен к пониманию. И, разумеется, дал согласие на все, что было необходимо. Включая денежную компенсацию за то, что люди освободят ему квартиру, в которой по закону имели полное право проживать и далее. И эта молодая семья благополучно переехала в другую квартиру не в «хозяйском», а в государственном доме, которую позже благополучно приватизировала. Но это – уже совсем другая история.
Жаль только, что сейчас в историческом центре Риги многие окна по вечерам не светятся. Расселив жильцов, «новохозяева», конечно же, рассчитывали на каких-то заморских принцев. А те – в дороге задержались.
И только сейчас закон предоставляет право «вида на жительство» тем самым «принцам», которым, возможно, понравится красавица Рига, да и вся наша зеленая Латвия. Не может не понравиться, просто прогуляйтесь по этим старым, но не стареющим улицам – этот вкус, цвет и колорит старины станут вашими и останутся с вами...
И мы по-прежнему готовы быть переводчиками… - на «человеческий». В стране – члене ЕС – это по-прежнему актуально. Но мы справимся. Опыт имеется.
Песнь о «плачущей Валюше»
Все знают, чем интеллигент отличается от «неинтеллигента»?
Говорят, само слово каким-то образом происходит от греческого «noesis», что означает — сознание, понимание в их высшей степени. А если без википедии, без «умностей»? В отношении сознания все ясно и замечательно. Но ведь не одна пара – да что там, пара?! – целые эшелоны копий ломались в поисках ответов на животрепещущие вопросы: кто такой интеллигент, каково его место в истории, что он может и не может, или не должен ни в коем случае делать и т.д.
Ну да, спору – час, а делу-таки – время.
А дело было так…
Обратился ко мне как-то милый молодой человек с заурядной просьбой – помочь ему купить небольшую квартирку. Было это, правда, в те «замечательно лихие» времена, когда, чтобы удовлетворить обычное желание обычного человека, приходилось выкручиваться наизнанку, со всем тщанием избегая соприкосновения с Уголовным кодексом. Ибо такая вещь, как покупка квартиры, была законом не предусмотрена – извольте, граждане, меняться. Вот и искали «обменщиков» и строили «цепочки» длиной чуть ли не с БАМ.
Ну да, речь не о том. Позвольте представить другого персонажа этой социальной драмы – женщину. Чью квартиру, собственно, и выбрал этот молодой человек. Представлялась она как Валюша. Была эта Валюша уже далеко не молода и не хороша собой, а роль играла беззащитной старушки. Хотя здоровьем была не обижена – бегала через весь город быстрее молодых. Да и с талантом тоже все в порядке было – она настолько замечательно играла слабую, убогую и беззащитную, что буквально залы собирала. За время оформления сделки два, а то и три раза приходила ко мне делегация из моих маклеров с ходатайством – пожалеть эту самую Валюшу, а то так она плачет и убивается, должно быть ну совсем мы ее обижаем и квартирку ее за полный бесценок отдаем. Да уж! - талантливо «бабушка» слезу давила… Отклик был – как на телерекламу!
Вот только я – барышня «плаксоустойчивая», и мое дело – сделку до ума довести. Что я с успехом и сделала. Вручены были всем участникам сделки обменные ордера, инструкции выданы, кому, что и как делать, да и отправлены они были восвояси – вещи паковать да переезжать.
Недели через две приходит ко мне этот, мною благополучно «обордеренный» молодой человек в полнейшем расстройстве и в недоумении таком же. Интеллигентный юноша оказался абсолютно не готов противостоять нашей Валюше.
- Я, говорит, - поехал в свою (теперь уже) квартиру поинтересоваться, когда бабуля съезжать намеревается, а она меня ни в квартиру не впустила, ни дату не назвала, ругалась, что до Нового года и не съедет... А что теперь делать – деньги же я уже заплатил...
И тут я понимаю, что все не так просто, как могло бы быть, и что без «твердой команды» будет эта Валюша еще долго всем мозги полоскать. Ибо до Нового года – недели три еще. И мой клиент явно намеревался Новый год уже в новом своем жилище встречать. Имея на это все права…
Надо действовать.
Вызываю стороны конфликта на переговоры. Приходят без возражений. Еще бы не придти! Остаток денег-то у меня в сейфе хранится и вручен будет только поле переезда и предъявления всех документов, это подтверждающих. Усаживаемся в комнате для переговоров, начинаем беседовать. Угадайте, что наша Валюша делает? Правильно! Она применяет весь свой «слезоточивый» арсенал: и ноет, и всхлипывает, и вздыхает так, будто – в последний раз. Смотрю, мой молодой человек уж не знает, куда себя и девать-то. Вроде, он и деньги заплатил, вроде и договаривались, а он в силу собственной интеллигентности, чуть ли не монстром, бабку плачущую гнобящим, себя чувствует.
Замечательно образованный, умница, как будто даже военное училище за плечами... Был бы перед ним мужик, не спасовал бы. А вот перед фонтанчиком слез – бессилен. Да...
У меня военной подготовки нет. И дзюдо всяким я тоже – не обучена. И вроде как тоже – из интеллигентной семьи. Но как-то не терзали меня нравственные метания. Я же ясно вижу, бабка-то канючит и ноет, а у самой – взгляд остренько так из-под ресниц зыркает, интересно ей, удалась ее лебединая песня, или нет.
Не удалась. Многого я тогда о поведении человека не знала.
Ну и решение пришло сразу. Адекватное…
Очень мой молодой человек изумился, чуть из кресла не выпал. Да и я, признаться, сама от себя такой прыти не ожидала. Но как-то так к месту вспомнилось мне вдруг все ранее услышанное, прочитанное (а попадалось мне ранее многое, даже такая редкость, как «Словарь блатной терминологии» для милиции). Ну я и применила весь этот, до того невостребованный, запас лесики на практике.
Для пользы дела.
Думаю, портовые грузчики обзавидовались бы...
Короче, объяснила я бабке самыми простыми и ей понятными словами, да и тоном соответствующим, как, куда, когда и почему съехать она должна! И что вы думаете? Были возражения? Ни одного! Куда и слезы-то девались.
Съехала наша Валюша без лишних слов, куда ей и было положено, и в срок назначенный. Ну и клиент мой интеллигентный успел-таки к Новому году в новой своей квартире елочку поставить да стол накрыть. Как и хотел… И меня не забыл. Часики японские я долго еще на руке носила в память о нем. И своем сверхуспешном «ненормативном» опыте!
Но, порой, интересно бывает: А кому теперь плачется та Валюша?
Как вы думаете?
Театр на лестнице
Кто работал со своими родственниками, тот знает – сложнее дела и найти трудно. Во-первых, потому что ты – не авторитет, если тебя с самых пеленок знают и помнят. Во-вторых, и не в-последних, такой аспект, как финансы, тоже как-то плавно «ложится на дно».
Поэтому обычно мы стараемся сами с родственниками не работать. Передаем их, как переходящее знамя, коллегам. У них таких проблем не возникает. Но – не в экстремальных случаях! Тут уж – только сама. А кто же еще?
Обратилась ко мне близкая родственница за помощью. Не могла она сама проблему свою решить. Да и проблема, надо сказать, действительно неординарной была. Абсолютно законно купив себе квартиру, при купчей на руках, вот уже два месяца не могла она – маленькая пожилая женщина – в эту квартиру въехать. Бывшая хозяйка буквально на порог ее не пускала. А о том, чтобы вещи паковать, да съезжать – и речи не было. Понятно было, что будет она и дальше покупательницу свою «динамить».
Можно, конечно, было действовать сугубо законным путем. Да только долгий этот путь – длиной в два, а то и в три года. А покупательнице квартира сегодня нужна. Да и за время тяжбы долгов за коммунальные платежи столько накопиться может, что не будешь знать, чем погашать...
Значит, надо действовать иначе. Нестандартно, но эффективно и быстро. Конечно, не вступая в противоречие с законом.
Ну что ж. Беру командование на себя и собираю «армию»: сама хозяйка, муж хозяйки и зять – молодой, почти двухметровый парень. Армию надо вооружить. Я – штаб, и мое оружие – Язык. Как в поговорке «рот закрыл, рабочее место убрано». Хозяйка – и разведчик, и медсанбат в одном лице. Ее роль – подавать в нужный момент голос с выученным текстом. И корвалол под рукой держать, на всякий случай, вдруг сердце прихватит. Она – Голос. Оба мужчины представляют собой стройбат и называются – Руки. Имеют они задание: вот эти самые руки ни в коем случае не распускать и голоса не подавать. Их задача – молча и споро менять замок на входной двери купленной квартиры.
Армия готова, идем «в атаку».
Дело – майским вечером – тепло, светло, благостно. Приходим. Причем крадемся по лестнице тихо, чтоб шагов слышно не было. Хозяйка свою «партию» уверенно ведет – звонит в дверь, на вопрос «Кто там?» называет себя. Конечно, никто и не думает двери открывать. Хамский ответ из-за двери, типа «чего приперлась!», и все.
Хорошо. В дело идут Руки. И – вывинчивают пробки из электрощитка. Молча и тихо. Ждем. Конечно, раз телевизор «заглох», дверь-то и открылась. «Автоматически»…
Вот он, наш час – прОбил. Заваливаемся всей армией в квартиру и под «кудахтанье» бегающей в одних колготках мадамы начинаем менять замок. Благо, Руки свое дело знают. Сама же мадама свои руки в присутствии двух мужиков при инструментах тяжелых распускать не осмеливается, но и в переговоры вступать не собирается – орет дурным голосом. Погромче все стараясь…
А мы продолжаем менять замок.
И дело – движется! Тут до нее начинает доходить весь трагизм ситуации. И она вызывает полицию. По такому вызову, как взлом и проникновение в квартиру, полиция, конечно же, приезжает в считанные минуты. С оружием, как и полагается.
Прибыли, смотрят… А мы продолжаем менять замок!
Хозяйка квартиры скромно сидит на табуретке в кухне и держит в одной руке – купчую, а в другой – корвалол. Я – при ней с доверенностью, как юрист. А по квартире бегает в колготках тетка «под шафе» и орет дурным голосом, как мартовская кошка.
Да, картинка точно не для уголовной полиции. Они-то «натасканы» на преступления, взлом там, кража, драка, на худой конец. А здесь – явно что-то непонятное и не по их части вовсе. Так что ушли они тихонечко... А мы продолжаем менять замок!!
Тетка не выдерживает.
И – снова звонит в полицию. Только на сей раз не в криминальную, а – в муниципальную. Есть у нас такая полиция, чья специализация – охрана общественного порядка. Эти – уже без оружия, но грозные и в форме, не так торопятся и приезжают, когда замок практически поставлен. И видят, естественно, ту же картину. С той только разницей, что мужчины уже инструменты молча собирают. А единственный персонаж, собственно, и нарушающий общественный порядок – та самая тетка в колготках. Она одна бегает и орет не по-детски. К тому же, потеряв всяческое терпение, дамочка вздумала стражам порядка попытаться объяснить, как именно они здесь должны выполнять свои служебные обязанности, и в не особо цензурной форме.
Надо сказать, латвийские полицейские – очень терпеливый и толерантный народ. Все, что можно уладить «без шума и пыли», именно так и будет улажено. Они никак не состоят в оппозиции к «прочим гражданским». Но этого беспредела их полицейские души стерпеть не смогли. И, коль скоро тетка была агрессивна, да и не слишком трезва, предложили они ей одеться и проследовать за ними – в машину и в «обезъянник». До утра. А разбираться после будем.
Сами мы, без тетки, в квартире, конечно, не остались. Вышли вместе с полицией, ну а дверь-то входную заперли. И опломбировали. Невредно в таких случаях при себе бумажку и клей иметь. Заодно попросили полицию расписаться на пломбе. Они, конечно, сами отказались, но были столь любезны, что пригласили для этого соседей.
И отправилась тетка в обезъянник, а родственники мои с ключами от квартиры опечатанной – домой, спать. Да не долго и спать-то пришлось. Видно, достала эта тетка и полицию. Да так, что среди ночи явились они к родственнице в дом – за ключами. Меня там уже не случилось, конечно. Но роли расписанные все назубок знали. Зять – тот самый, молодой, высокий, красивый парень – с ними отправился. И – с матрасом. И так в кухне и улегся «досыпать». Ну а уж с утра, благо, суббота была, потянулись прочие родственники. Кто – картошку жарит, захватив, предварительно сковородку, кто – котлеты. Типа – «живем мы тут» и жить будем. Квартира эта – наша, ключи – у нас, вот мы тут и обедаем. А потом еще и стирать будем...
Тетка «сломалась». И стала собирать вещи. То есть в понедельник она, конечно, ломанулась по прокуратурам и прочим органам. Но, как-то вот не поддержали они ее... Может, потому что, как выяснилось, моя родственница у нее не первым покупателем была?
Оказалось, тетушка эта «шоу-бизнес» себе из продажи квартиры устроила. В смысле – и шоу, и бизнес. Она ее «продавала», получала денежку и продолжала жить, денежку эту проедая и пропивая. А когда, через 3-6 месяцев, у несчастных покупателей заканчивалось терпение, они готовы были договор расторгнуть и вернуть, пускай не всю сумму, а уж сколько там осталось.
Вот только к тому времени, как правило, поезд уже – «ту-ту!!», далеко был… Что и нас ожидало, по идее. Ее идее. Дамочка так года два «развлекалась», пока мы свою пьесу с ней не сыграли.
Наш театр начинался не с вешалки. Он начинался – с лестницы. И дали мы там всего один спектакль. Но – аншлаг был! И была – победа.
Полная и безоговорочная!
Прекрасный стиль письма, только непонятно, как профессионал мог своим родственникам подогнать проблемную квартирку? А, если бы это не родственики были, по той же дорожке, что и предыдущие неудачливые покупатели пошли?