Очень многие дела государственного значения при некотором рассмотрении можно изучать по тем же критериям, что и коммерческие сделки – более того, иногда они могут быть куда как поучительными. Предлагаю уважаемым участникам сообщества свое прочтение очень важных и для судеб нашей страны, и для судеб всего мира октябрьских переговоров между делегациями СССР и Финляндии (1939 год).
Вкратце ситуацию можно представить следующим образом: одна из сторон – СССР, возглавляемая первым лицом государства – предложила второй стороне сделку по обмену территориями. Сразу уточню, что именно в этот момент отношения между СССР и Финляндией были относительно хорошими (если брать весь период их существования с 1918 года), и вмешательство внешних сил как в переговорный процесс, так и во внутренние дела обоих стран было незначительным, из-за уже начавшейся второй мировой войны.
Сначала посмотрим советские требования как они обычно излагаются в исторической литературе: СССР хотел получить несколько маленьких островов в Финском заливе (http://velopiter.spb.ru/club/gogland/map2.jpg), базу на полуострове Ханко в самой глубине финского побережья (http://sovserv.ru/vbb/showthread.php?t=50789), отодвинуть границу от Ленинграда примерно как показано на этой карте (http://www.winterwar.ru/foto/pretenz.jpg), и получить некоторые незначительные изменения на севере Финляндии. Причем передача территорий по крайней мере островов оформлялась как временная, в аренду, и компенсировалась большей по площади хотя и совершенно бесполезной территорией в Карелии (Реболы и Порос-озеро).
С некоторой натяжкой данное предложение напоминает рейдерский захват части бизнеса в нежесткой форме, недружественное слияние, или спор криминальных структур за контроль над торговыми точками. Но с моей точки зрения очень важно, что предложения сделанные СССР, были так или иначе обоснованы, и допускали обсуждение. А также не содержали никаких политических или экономических требований. Только лишь безопасность балтийского флота, морских и сухопутных подступов к Ленинграду (наверное, тов. Жданову и другим питерским руководителям были интересны и курортные места карельского перешейка с дачами царских времен, но вряд ли это обстоятельство могло быть решающим).
Финны так же отправили с Москву полномочную делегацию. Хотя премьер и президент в нее не вошли, но контроль за процессом переговоров осуществляли. Правда, каждый участник переговоров с финской стороны имел еще и определенные партийные обязательства, а все они вместе отвечали перед парламентом и общественным мнением. Что повышало жесткость финской позиции на переговорах.
В целом, позиция финской делегации оказалась рыхлой. Сторонники компромисса во главе со знаменитым маршалом Маннергеймом, который надеялся, что его авторитет может не боятся общественного мнения, склонялись к принятию предложений СССР, разумеется не в полном объеме. По большому счету все эти уступки никак не влияли ни на обороноспособность, ни на независимость Финляндии, что было очевидно. Противники соглашения во главе с министром иностранных дел Эркко уповали на мифическую «западную помощь», не останавливаясь даже перед прямым обманом (в частности,Эркко скрыл от своих коллег позицию Швеции на полное невмешательство в советско-финский конфликт), а 12 ноября формально имеющий на это право министр иностранных дел прервал переговоры, лишив финскую делегацию полномочий, да еще под публично озвученным предлогом «есть дела поважнее переговоров с СССР». С этого момента переговоры прекратились, и началась подготовка к тому, что в современном языке называется «разборкой» или «силовым решением», которое и привело к многочисленным жертвам и экономическим убыткам с обоих сторон как в 1939-40, так и в 1941-44.
Историки очень не любят, когда кто-либо изучает альтернативный вариант развития событий, но наше сообщество не историческое, и поиск альтернативы с точки зрения правил ведения переговоров представляется крайне полезным.
Разумеется, нужно определить ошибки сторон. Сталин думается, не учел следующее обстоятельство: все указанные в проекте договора приобретения могли бы принести безопасности СССР пользу только в том случае, если Финляндия не заняла бы в грядущем конфликте враждебную позицию. Это кстати, учитывали финны в следующих переговорах – по окончанию войны в 1940м. Они решили подписать мир на любых условиях, но при первой возможности его «скорректировать».
Финская сторона совершила ошибки иного рода. Во-первых, она неправильно оценила приоритеты в советских претензиях. Изначально все внимание было обращено на Карельский перешеек, и торговлю за каждый его населенный пункт – что. наверное, имело смысл с точки зрение его экономического значения и интересов «избирателей выборгского округа». СССР же куда больший интерес проявлял к островам и базе в Ханко, ибо не пустить врага к Питеру с моря было для обороны важнее. Есть один из вариантов советских предложений, где вообще не предусмотрена передача территории, а вместо этого обсуждаются возможности СССР размещать свои воинские части, аэродромы, морские базы и склады на финских землях близ Ленинграда.
Вопрос, который оказался роковым для итогов переговоров – статус базы на полуострове Ханко. Финны рассматривали его в политической плоскости, и даже не хотели обсуждать, для СССР же иметь возможность держать под перекрестным артобстрелом всю акваторию Финского залива, была вопросом номер один. Интересно, что проблему северных территорий – Петсамо и полуострова рыбачий – недооценивали обе стороны, и готовы были ими жертвовать.
Таким образом, если бы финская сторона прибегла к услугам профессионального переговорщика, верно оценивающего и позицию СССР, и интересы обороны Финляндии, и международную обстановку, то примерный ход ведения переговоров мог бы выглядеть следующим образом:
1) получение делегацией (составленной как и реальная из максимально возможного числа представителей разных политических сил) самых больших полномочий, в том числе – и на уступку территорий без решения парламента 80% голосов.
2) Назначение главой делегаций одного из реально авторитетных деятелей Финляндии. К сожалению, лучше всего подходящий для этой роли Маннергейм был мало популярен в СССР, но в конце концов, когда приперло, и с Гитлером нашли общий язык.
3) Разделение общего пакета советских требований на отдельные части, и понимание их не как перечня территорий, а как мероприятий по решению тех или иных оборонных задач.
4) Поэтапное их рассмотрение.
К примеру, вопрос об уступке маленьких островов, не вызвавший особых проблем у финнов, был очень важен для СССР. Подписание промежуточного договора об их передаче произвело бы крайне благоприятное впечатление. А если бы еще и не настаивать по этому поводу на территориальной компенсации – площади этих островов были настолько малы, а Реболы и Порос-озеро настолько бесполезны – то конструктивность переговоров существенно бы возросла.
Далее было бы лучше всего ввязаться в долгую торговлю за земли под Ленинградом. Теоретически изначальные советские требования не доходили до линии Маннергейма, и, соответственно, никак не угрожали безопасности Финляндии. Тут можно было бы торговаться и о территориях в Карелии, и о компенсации переселенцам, и т.д.. и т.п. (на карте http://pillbox.narod.ru/okp.htm обозначена и граница, и линия Маннергейма. Очевидно, что возможность территориальных уступок у финнов была)
Следующим этапом можно было бы, потрясая выгодными для Финляндии предварительными договоренностями, заставить парламент и народ согласится таки на передачу СССР в аренду полуострова Ханко, который – по предложению Сталина – СССР был готов превратить в остров. Ну и хорошо подумав, ничего не уступить на севере. При таком раскладе вероятность мирного сосуществования СССР и Финляндии даже после начала войны с Германией была бы крайне велика, отчего обе стороны бы только выиграли.
Реальность же оказалась совершенно иной. После отклонения советских предложений Сталин потерял всякий интерес к вопросу, и за дело взялись Молотов и Ворошилов, оба – совершенно не способные к какому-либо диалогу. Эта особенность Молотова очень дорого обошлась Советскому Союзу позже, во время преговоров с Гитлером в ноябре 1940-го (http://trst.narod.ru/rogovin/t7/ii_xxiii.htm) , по результатам которых фюрером было принято совершенно новое решение воевать с СССР как можно скорее.
Формально СССР войну с Финляндией выиграл – но очень дорогой ценой, и заодно получил вместо ненадежного соседа гарантированного врага. Все территориальные приобретения были утрачены в первые месяцы войны, и не сыграли в ее ходе никакой роли. Финляндия понесла ощутимые людские, экономические и политические потери, попав в лагерь союзников нацистов.
Вот к чему приводят неверно проведенные переговоры.
В заключение хочу привести любопытные документы – конфиденциальное письмо одного из главных участников преговоров с финской стороны своему шведскому коллеге с изложением ситуации как ее видели в Хельсинки:
«Хельсинки, 26 октября 1939 года
Брат мой,
тяжкие обстоятельства вынуждают меня обратиться с этим письмом к тебе — такие тяжкие, которых мне прежде не приходилось испытывать.[67]
Ты знаешь, что Советский Союз выдвинул перед нами целую серию требований. Сталин и Молотов считают, что идущая сейчас война может распространиться и стать затяжной. По их словам, они опасаются того, что в решающий момент этой войны некая великая держава [Германия] может напасть на Советский Союз со стороны Финского залива, а возможно, и с территории самой Финляндии. Поэтому они хотят заблаговременно принять меры против возможного нападения. По этой причине они настояли на том, чтобы Эстония предоставила им военно-морские и другие военные базы. Одна из таких баз, Пальдиски, господствует над южной частью входа в Финский залив. Но этого теперь им мало. Они выдвинули пять требований к Финляндии.
1. С целью перекрыть залив у входа они требуют у нас право на аренду полуострова Ханко в течение тридцати лет. Там они намереваются установить батарею орудий, держать флот и организовать военно-воздушную базу. Территория, на которую они претендуют, составляет в общей сложности сорок пять квадратных километров, то есть около половины территории всего полуострова. На ней предполагается разместить четыре тысячи русских солдат и персонала. Для организации военно-морской базы они претендуют на бухту Лаппохья на южной стороне того же полуострова.
2. Они требуют уступки им нескольких островов в Финском заливе на компенсационной основе. Им нужны острова Сескар, Лавенсари, Пенинсаари и оба острова Тютерс, которые должны стать второй линией обороны Финского залива.
3. Третьим требованием является перенос границы на Карельском перешейке. Нынешняя линия границы проходит слишком близко к Ленинграду, ближайшая точка отстоит от него всего на тридцать два километра. Граница, с их точки зрения, проходит в [68] опасной близости от города. Они провели на карте новую линию границы, которая отстоит значительно дальше, так что все побережье до Койвисто отходит к русским. На этом участке побережья они хотят возвести укрепления для прикрытия Кронштадта.
4. Четвертое требование включает передачу определенной территории в районе Петсамо. Таким образом, вся территория полуострова Рыбачий должна отойти к русским.
5. В-пятых, они выдвинули требование заключения договора о помощи между Советским Союзом и Финляндией. По причине нашего отрицательного отношения позднее это требование было снято.
Наша позиция по отношению к этим требованиям заключается в следующем:
Поскольку мы не можем изменить наше географическое положение, то готовы признать «законность» советских оборонных проблем. Поэтому мы готовы уступить Советскому Союзу острова, перечисленные в п. 2. В любом случае мы окажемся совершенно неспособными оборонять их. Мы, кажется, смогли найти решение по территориальной проблеме Петсамо, упомянутой в п. 4. Пункт этот станет предметом беспокойства прежде всего для Норвегии.
Относительно вопроса, упомянутого в п. 3, нам представляется невозможным удовлетворить все требования русских, но мы надеемся, что нам удастся урегулировать проблему таким образом, что границу будет отделять от Ленинграда расстояние около шестидесяти километров, а это решит вопрос. Но такое решение станет весьма болезненным, поскольку территории, которые должны отойти, очень плотно населены. И в последнее время в этом районе было построено большое количество пограничных укреплений. К счастью, уступка этой территории должна быть произведена под видом «обмена территориями», что позволит нам сохранить лицо. Надо [69] заметить, что советская сторона намерена передать нам вдвое большую по площади территорию в Восточной Карелии.
Требование № 1 самое тяжелое: уступка Советскому Союзу полуострова Ханко. Это означает, что Советский Союз закрепляется на материковой части Финляндии достаточно далеко на западе. Оттуда Советский Союз не только сможет контролировать Балтику, но и будет представлять постоянную угрозу для Финляндии. Одновременно Советский Союз будет представлять угрозу и для Швеции.
Расхождения между сторонами по этому вопросу так велики, что, вероятно, мы не сможем устранить их путем дальнейших переговоров. Но какие будут последствия, если мы их отвергнем? Господа из Кремля непреклонны и заявляют, что их требования минимальны и не могут обсуждаться. Таким образом, существует вероятность, что последствием может быть война .
Есть ли у нас шанс избежать войны с надвигающимся на нас с востока валом? В этом заключена для нас самая насущная проблема.
Ранее, когда мы представляли себе вероятность войны с Советским Союзом, то всегда думали, что это может произойти при совершенно других обстоятельствах, то есть Россия будет воевать с кем-то еще. В таком случае мы рассчитывали оказать эффективное сопротивление. Но сейчас у России руки совсем свободны. Более того, вся «полиция» Европы занята в других регионах. Ни у кого нет времени даже задуматься над судьбой Финляндии, не то что оказать нам действенную помощь, разве что в нескольких газетах появятся сочувственные редакционные заметки. А они, как можно предположить, вряд ли окажут действие на господ из Кремля.
Если мы окажемся втянутыми в войну, а это почти неизбежно, если мы откажемся удовлетворить их требования, [70] мы можем проиграть войну. Небольшая страна не сможет устоять против великой державы — силы слишком неравны.
Проигранная война намного хуже согласия на требования Кремля в настоящее время. Она приведет к опустошению страны, к союзу с Советским Союзом, может быть, к установлению большевистского режима в Финляндии.
Я набросал черновик этого письма в Москве после того, как переговоры были прерваны. Я пишу, чтобы по совести задать вам единственный вопрос: существует ли какой-то шанс, что Швеция, особенно в связи с вопросом о полуострове Ханко, вмешается, оказав Финляндии действенную военную помощь?
Мне думается, я знаю шведское мнение на этот счет. Поэтому я сознаю, что это весьма трудный вопрос для вас.
Финляндия переживает сейчас такой момент, который определит ее судьбу на много лет вперед. Если мы согласимся удовлетворить предъявленные нам требования, будет трудно поддерживать нашу скандинавскую ориентацию и нашу независимость. В этом случае мы будем втянуты в советскую сферу влияния. Если мы проиграем войну, то последствия будут еще более пагубными. И в этом случае положение Швеции также подвергнется значительным изменениям.
Прости мне столь длинное письмо. Я не прошу ничего. Я даже не прошу ответить на него, если дать ответ будет слишком трудно. Но если есть хоть малейший шанс помочь нам, то встретиться для обсуждения совершенно необходимо. В этом случае Москва должна быть осведомлена об этом до того, как окончательное решение будет принято.
Я должен сказать еще о том, что советские требования должны рассматриваться как сугубо конфиденциальные. [71]
Мы еще не информировали о них финский народ, так как не хотим осложнять ход переговоров публичным обсуждением этих проблем. Искренне твой,
Вяйне Таннер».
И еще одно приложение – обсуждение проблемы руководителями основных фракций финского парламента:
Уступка территории может стать неизбежной, продолжил он, но на основе компенсации отходящих территорий другими районами. Южная оконечность Суурсари может быть уступлена. Что же касается Карельского перешейка, то каждый квадратный километр его драгоценен. Другая линия границы может быть предметом переговоров, чтобы избежать войны.
Петсамо с точки зрения Аграрной лиги не является для страны жизненно важным. В случае необходимости его с прилегающими районами можно уступить, если этим удастся спасти Карельский перешеек.
При всем уважении к Репола и Пориярви фракция аграриев в парламенте считает, что для страны чересчур накладно поднимать эти районы до жизненных стандартов, преобладающих на остальной территории страны.
Переговоры не должны прерываться ни при каких обстоятельствах. Они должны продолжаться как можно дольше, поскольку каждый день имеет громадное значение для организации нашей обороны.
Уступка Ханко ни в коем случае не должна обсуждаться.
Пеккала, председатель социал-демократической фракции парламента, огласил рекомендацию комиссии фракции о том, что правительственные контрпредложения должны быть одобрены. Если невозможно будет достичь соглашения на этой основе, переговоры тем не менее не должны быть прерваны.
Пеннанен, председатель коалиционной фракции парламента, говорил от имени своей фракции, с которой встречался накануне. Он выразил сожаление, что из-за краткого времени им не удалось выработать [79] позицию по столь важному вопросу. Прозвучало пожелание еще раз обсудить вопрос.
Пеннанен сказал, что нет смысла вести переговоры без выдвижения позитивных предложений. Тем более, что нет никакой уверенности в исходе войны, если она разразится.
Что касается самих требований, он заявил, что пять островов могут быть уступлены без дальнейшего обсуждения. Парламентская фракция имеет сомнения относительно уступки северной оконечности Суурсаари, но в крайнем случае ею можно поступиться. Требования относительно Петсамо не вызвали у членов фракции особой заинтересованности.
Но вопрос о Карельском перешейке является весьма болезненным. Некоторые члены фракции, в том числе и председатель, считают, что можно уступить часть территории, хотя не так далеко, как того требует советская сторона. Во всяком случае, они поддерживают правительственные контрпредложения.
Фурухьельм, председатель парламентской фракции шведской народной партии, сказал, что комиссия его фракции одобряет общее направление правительственных контрпредложений. Следует предпринять все усилия, чтобы избежать войны. Правительственные контрпредложения не должны рассматриваться в качестве последнего слова.
Аннала, председатель парламентской фракции народно-патриотического движения (IKL), сказал, что его фракция не может скрыть горечь от необходимости следовать курсом, предложенным в правительственных контрпредложениях. Но это рекомендовано военным командованием, поскольку наша оборона находится в плачевном состоянии.
С точки зрения фракции острова могут быть уступлены на основе территориальной компенсации. Самые большие сомнения относительно территориальных уступок возникают в связи с Карельским перешейком. [80]
Но мы ступили на тропу переговоров, поэтому надо сделать попытку решить этот вопрос, принимая во внимание точку зрения Советского Союза.
Проще согласиться на уступку Петсамо, если это поможет решить наши проблемы на юге страны.
Фракция IKL особо отмечает мастерство и такт участников переговоров, проявленные ими в Москве. Фракция надеется, что последующие этапы переговоров будут проводиться в таком же ключе.
Хейние, председатель парламентской фракции прогрессивной партии, заявил, что фракция одобряет позицию правительства.
Должны быть приложены все усилия для продолжения переговоров, чтобы могли осуществляться оборонные мероприятия, а наша внешняя политика приняла более четкие очертания. Ни в коем случае нельзя прерывать переговоры.
Хаккила, спикер парламента, особо отметил, что мнения всех парламентских фракций совпадают и парламент твердо поддерживает правительство.
После изложения взглядов парламентских фракций обсуждение продолжилось.
Аннала заметил, что территории, отходящие к Финляндии в порядке компенсации, должны быть увеличены. По его мнению, удвоенная территориальная компенсация недостаточна. Нельзя измерять в квадратных километрах территорию, на которой другая сторона может возвести укрепления против нашей страны.
Премьер-министр Кайяндер сказал, что Государственный совет заслушал мнение маршала Маннергейма о стратегических аспектах компенсационных предложений. Он не может предложить лучшей компенсации, чем Репола и Пориярви. Их присоединение к Финляндии улучшит линию границы.
Министр иностранных дел Эркко заметил, что Генеральный штаб в настоящее время готовит альтернативные [81] варианты. После этого пошло «живое» обсуждение.
Ф о н Б о р н. Поскольку все фракции поощряют правительство к продолжению переговоров, я хотел бы спросить, как далеко мы можем зайти в наших уступках. Какова может быть самая дальняя линия границы на Карельском перешейке?
А н н а л а. Не может быть никакого разговора о Ханко. Но на Карельском перешейке можно установить другую линию границы. Мы не будем начинать войну из-за этого.
П и л п п у л а. Об уступке Ханко не может быть и речи. Его уступка означала бы использование для советских целей железных дорог всей Южной Финляндии.
Пеккала спросил, если русские будут настаивать на своих требованиях, нужно ли прерывать переговоры.
К а й я н д е р. В случае самого неблагоприятного развития событий следует иметь в виду и прерывание переговоров.
П а а с и к и в и. Существует вероятность того, что Советский Союз не отступится от своего требования относительно Ханко. Надо продумать вопрос, каким образом привести переговоры к окончанию. Если Россия увидит, что мы не хотим прерывать переговоры, то наша позиция окажется невыгодной. Ситуация весьма сложная, поэтому необходимо проконсультироваться с министром иностранных дел.
Любопытно, что будущие друзья СССР Паасикиви и Кекконен в тот момент занимали вовсе не самую просоветскую позицию. Но правильно осмыслив произошедшее, решили в будущем с восточным соседом дружить, на чем получили массу экономической выгоды!
А можно ли так же проанализировать ситуацию с курильскими островами?
а был ли менеджмент?
Я думаю, переговоры СССР и Финляндии в 1939 -- это те самые переговоры, которые мне случалось проводить в рабочем районе, где я имел счастье вырасти. Мне делались предложения, которые [I]'были так или иначе обоснованы, и допускали обсуждение'[/I] (Марат Бисенгалиев).То есть просили закурить. Если у меня сигареты находились, выдвигалась претензия, что я не в шляпе... ... Финны все 20 лет перед войной ждали именно таких переговоров. Для этого и строили укрепления. Знали -- пригодятся.И когда на второй день войны появилось правительство Куусинена (то есть речь пошла об аннексии всей Финляндии) -- они не удивились. P.S. Уместно вспомнить переговоры Гитлера и Молотова -- какие территории СССР потребовал от Гитлера (и офигевший Гитлер принял решение напасть на СССР).P.P.S. А вот в Мюнхене Англия и Франция не сразу почуяли самое неладное, когда их 'попросили закурить'... Они думали, что предотвращают войну. Непростительная глупость.