С тех пор как люди и общины начали взаимодействовать между собой, деньги, как эквивалент стоимости и важнейший инструмент обмена, стали одним из основных факторов развития мировой экономики. Именно деньги стали тем самым универсальным международным механизмом, который позволил объединить усилия индивидуумов и общин, создал процесс обмена ценностями, знаниями. Это, в свою очередь, запустило технический прогресс, развитие наук и искусств, что в конечном итоге привело к созданию единого мирового цивилизационного пространства.
Справедливости ради необходимо отметить, что открытые деньгами коммуникационные каналы стали также и проводниками человеческих пороков. В процессе развития деньги прошли несколько стадий: от каменных кругов, ракушек до пластиковых карт, не изменяя при этом своей сути. Соответственно, вместе с деньгами эволюционировали и обслуживающие их институты: от знакомых по учебникам и историческим романам ростовщиков, меняльных контор до современной финансовой олигархии.
Действующая в настоящее время мировая финансовая модель, основанная на свободной купле-продаже денег на валютных рынках, не отвечает современным требованиям. Она существует исключительно из страха всеобщего коллапса, который хуже чем то, что есть сейчас, исключительно из-за отсутствия альтернативной валютной модели, необходимость выработки которой – очевидна. Однако, создание новой модели насколько актуально, настолько же и проблематично, в силу высочайшего уровня достигнутой в настоящее время глобализации и вовлеченности практически всех стран в процесс мировой торговли, представляющей собой обмен, взвешенными с помощью мировой валютной системы, реальными и мнимыми ценностями.
Обсуждение приемлемой конфигурации новой мировой финансовой системы безусловно идет, но практически все это происходит на уровне создания региональных валютных союзов, описывающих контуры региональных же политических союзов. При этом понятно, что этот путь достаточно бесперспективен, поскольку политические пристрастия – временное явление, и по этой причине вряд ли они могут подойти в качестве гарантирующего и беспристрастно-экономического стержня долгосрочного валютного союза. Кроме того, в любом случае останется торговое взаимодействие со странами, расположенными вне локального валютного союза, что не позволит полностью исключить имеющиеся валютные противоречия.
Приходиться констатировать, что с учетом фактически коллапса идеологии современной системы денежного обращения, ее потенциал по совершенствованию и развитию мировой экономики практически исчерпан. Необходимо отметить, что это «совпало» по времени с этапом перехода общества от индустриальной эры развития человечества к постиндустриальной (или по версии автора – зеленой эре). Для «марксистов» – это эпоха после империализма.
Динамика потенциала системы денежного обращения, с точки зрения ее влияния на повышение эффективности мировой экономики, представлена в виде кривой в системе координат (приведенной на рисунке 1), где Y – потенциал развития мировой экономики, заложенный в системе денежного обращения, а Х, соответственно, время осуществления этого процесса.
Как показано на рисунке, потенциал совершенствования постоянно увеличивался, постепенно проходя периоды роста, предпоследним из которых был период золотого стандарта и последним (современный этап) период необеспеченных мировых денег. Более ранние периоды в силу их очевидной эффективности здесь не рассматриваются.
Одной из причин того, что потенциал денежного обращения превратился в отрицательную величину является то, что описывающая его кривая вторглась в пределы постиндустриальной (зеленой) эры, о которой стоит сказать более развернуто. При этом необходимо принимать во внимание то, что две эти упоминаемые эры существуют одновременно.
С учетом этого мировую экономику можно представить в виде двухконтурной модели (а с учетом стран третьего мира даже трехконтурной). Мое видение этой двухконтурной модели приведено на рисунке 2.
Согласно представленной модели между развитыми и развивающимися странами постоянно осуществляется несправедливый, неэквивалентный обмен, основанный на том, что страны-представители старой индустриальной модели (развивающиеся страны), основанной на росте ВВП нещадно эксплуатируя свою природу, пытаются догнать развитые страны, что по канонам этой самой модели невозможно.
Развитые же страны, подпитываясь ресурсами догоняющих их стран, развиваются все более стремительно, отказываясь для себя от старой (снабжающей их) модели индустриального общества, в пользу модели основанной на приоритете качества жизни, экономии природных ресурсов, сохранения живой природы. То есть модели зеленой эры, двигателем которой стал технический прогресс, а в последние годы и упоминаемая выше неэквивалентность обмена.
Такая неэквивалентность достаточно агрессивно поддерживается. Развитые стран оказывают на развивающиеся страны соответствующее давление за счет использования военных, политических и экономических методов. Осуществляется трансляция унифицированных потребительских канонов поведения, массовой субкультуры, жизненных и поведенческих стандартов, что в свою очередь, приводит к возникновению аватар-эффектов. Проводится масштабное кредитование правительств, национальных бизнесов, что приводит к тотальной кредитной зависимости.
Через неправительственные организации осуществляется идеологическое воздействие, ориентированное на разрушение национального кода. В результате поддержки неэквивалентности развитые страны получают двойную прибыль. Первая ее часть – это собственно высокая норма добавленной стоимости, присущая высокотехнологичной продукции, поставляемой в адрес развивающихся стран и стран третьего мира, а вторая – прибыль, полученная в результате несправедливого обмена. Очевидно, что чем дальше страны, расположены друг от друга на двухконтурной модели, представленной на рисунке 2, тем эта прибыль больше.
Развитые страны располагают целым рядом технологий, современным оружием, а также университетами, научными сообществами, научной инфраструктурой, которые обладают критичными для успешного технологического развития развивающихся стран знаниями. В результате всего этого развивающиеся страны занимают отведенное им место в представленной выше двухконтурной модели, прежде всего потому, что они не смогут достойно существовать, развиваться, защищать себя без тесного торгово-экономического взаимодействия с развитыми странами. Они вынуждены продолжать обмен ценностями, используя в этом процессе весы, настройку которых они не могут контролировать, но и от которых они не могут отказаться.
Полную версию текста можно скачать и прочитать здесь.
Фото: pixabay
Экономическая футурология не является профильной темой для нашего портала. Редакция публикует этот очерк в порядке исключения, учитывая то, что Юрий Тюленев – золотой лауреат Executive.ru.
Как раз наоборот. Мир стремительно глобализуется, стирает границы, становится цифровым, а не реальным.
Юрий, вам никто не запрещает кушать цифровую еду.
какое отношение это имеет к размежеванию? Идет обратный процес. Это очевидно.