Как стимулировать изобретательскую активность сотрудников? Платить за идеи

Анна Солдатова, Executive.ru

Вы спите и видите, как взлетите над конкурентами? А что вы делаете для того, чтобы ваши сотрудники творили, креативили и изобретали на благо вашего бизнеса?

В мае 2015 года компания Parallels начала платить своим сотрудникам за идеи изобретений. А если идеи оказываются достойными оформления патентной заявки, то сотрудник получает деньги еще дважды – по факту ее оформления и после получения патента. На реализацию программы стимулирования и работу с патентами в ближайшие пару лет Parallels собирается потратить несколько сотен тысяч долларов. О том, почему сотрудникам нужно платить за идеи и как «отлавливать» носителей ценных мыслей, Executive.ru пообщался с Александром Киселевым, патентным поверенным Parallels.

Executive.ru: Почему вы решили запустить программу стимулирования патентования?

Александр Киселев: Потому что быстро развиваются технологии кросс-платформенной и облачной разработки, на которых специализируется Parallels. Мы считаем, что мысли о патенте способны подтолкнуть сотрудника к поиску лучшего технологического решения, кристаллизации подхода, появлению новых творческих команд.

С ростом компании количество потенциальных светлых идей стало увеличиваться, однако изобретатели не всегда знают, что им делать с их идеей. В то же время в большой организации стало труднее собирать отклики и комментарии. Уже нельзя силами патентного отдела регулярно обходить всю компанию и выяснять, что и где происходит. Программа направлена на то, чтобы решить этот вопрос. То есть суть состоит в том, чтобы увеличить число обращений инженеров со своими идеями по продуктам, технологиям, алгоритмам к патентным поверенным компании, тем самым стимулируя изобретательскую активность компании.

Executive.ru: Кто участвует в программе?

А.К.: Программа рассчитана на наших сотрудников, имеющих навыки программирования, – в 17 странах мира, где расположены наши офисы. Также мы привлекаем к этому проекту Новосибирский государственный университет (НГУ).

Executive.ru: Почему участником проекта стал региональный вуз?

А.К.: Если вы посмотрите статистику патентных поверенных по нашей стране, то 90-95% сконцентрированы в Москве и Санкт-Петербурге. В регионах патентная работа практически не ведется. На грант Минобрнауки мы открыли в НГУ центр исследований, привлекли студентов, аспирантов и сотрудников НГУ, которые занимаются исследованиями по нашему заказу, а мы внедряем эти результаты для создания новых программных продуктов. При этом Минобрнауки предполагает, что эти изобретения должны быть патентоспособными. Поэтому мы помогаем НГУ обрабатывать их заявки на патентование. Некоторые из них уже поданы, в том числе, в российское и американское патентные ведомства.

Executive.ru: Что именно вы патентуете?

А.К.: В фармацевтическом и машиностроительном патентовании все более-менее ясно и с причинами, и с продуктом патентования. В программном обеспечении – нет. Во-первых, необходимость патентов на программное обеспечение все еще вызывает споры. До сих пор есть открытое сообщество Linux, где изобретатели могут позволить себе производить свободно распространяемое программное обеспечение. Однако факт – для охраны технических идей, концепций никто ничего лучше патентов не придумал.

Авторское право защищает от копирования непосредственно код, но не идею, заложенную в коде. Поэтому предусмотренная во всех странах процедура патентования того, что напрямую связано с кодом, алгоритмов, методов воспроизведения интерфейсов на экране, взаимодействия различных устройств, шифрования и тому подобного патентуются и должны охраняться государством так, чтобы изобретатель и компания, которая обладает патентом, могла получать доход. Parallels занимает вторую строчку по количеству оформленных патентов на интеллектуальную собственность среди крупнейших IT-компаний, созданных в России. Ее патентный портфель насчитывает 96 патентов, столько же поданных заявок в патентные ведомства США, Азии и России.

Executive.ru: На чем основана система мотивации участия сотрудников в программе?

А.К.: Абсолютное большинство сотрудников компании в процессе ежедневной работы совершает небольшие открытия. Однако они далеко не всегда стремятся сообщить об этом. Причин несколько. Одни считают, что они не делают чего-то экстраординарного, другие считают, что патентование – это зло. С этим нужно работать, менять, стимулировать.

Сумма вознаграждения – около 60 тыс. руб.: половина – при подаче заявки, половина – при выдаче патента. Еще платим за идеи, но это отдельная история. Почему платим частями? Мы хотим заинтересовывать людей не только в подаче заявки, но и в ее превращении в патент. То есть чтобы человек знал, что от него зависит конечная судьба его изобретения. Чтобы он лучше проработал идею на начальном этапе и был заинтересован в том, чтобы давать конкретные внятные ответы в дальнейшей переписке с патентными поверенными и ведомством.

Но тут нельзя говорить только о материальной мотивации. Для изобретателя патент – путь к хорошей карьере и зарплате. Я знаю людей, которые по своим личным мировоззрениям негативно относились к идее с патентованием. Но после смены работодателя все они запрашивали сведения о своих заявках и патентах, которые оформлялись в Parallels.

Executive.ru: Каковы результаты программы?

А.К.: Мы уже начали привлекать к программе молодых сотрудников (изначально у нас было очень ограниченное число изобретателей). Количество идей – кандидатов на патентование – выросло в три раза.

Executive.ru: Вы сказали, что платите и просто за идеи?

А.К.: Да. Мы платим за идеи, которые сами сотрудники считают интересными. Получится из этого на выходе патент или нет – совершенно неважно, мы все равно наградим за работу. Сумма небольшая – 3 тыс. руб., но если человек нашел время и силы написать пару страниц текста и нарисовать к нему наглядный рисунок, то мы за это платим. Во-первых, таким образом мы увеличиваем поток идей от сотрудников, во-вторых, люди нарабатывают опыт – излагать на бумаге свои светлые мысли.

Executive.ru: Каков процесс превращения идеи в патент?

А.К.: Сотруднику этого вообще знать не нужно. Все оформление берет на себя патентный поверенный компании. Но если в теории, то нужно составить заявку, которая будет отражать не только идею в понимании ее разработчиков, но и более широко и понятно ее описать, в деталях. Сделать это нужно строго в соответствии с правилами соответствующего патентного ведомства. Основные параметры: новизна, промышленная применимость и изобретательский уровень. Последнее означает, что к концепции изобретения нельзя прийти, строго следуя общеизвестным правилам, наставлениям, учебникам. Итак, первый этап – выявление идеи, второй этап – подготовка заявки, третий этап – экспертиза и получение патента.

Executive.ru: Сколько времени занимает этот процесс?

А.К.: В лучшем случае 3 года. А бывает 4-5 лет и более.

Executive.ru: Этот срок как-то можно сократить?

А.К.: Сейчас его можно сократить только в США (менее года), используя процедуру ускорения экспертизы. Но я бы не рекомендовал, тем более, если в будущем вы планируете выходить на IPO. IPO – это, по сути, очень серьезная аудиторская проверка компании. Если вы получили 100 патентов за последние 1,5 года, а до этого заявки не подавались, то налицо искусственное раздувание активов компании.

Executive.ru: Что самое сложное в работе патентного поверенного?

А.К.: Работа с изобретателями и изобретениями до момента отправки заявки. Как я уже говорил, очень многие изобретатели в IT не верят в то, что они что-то изобретают. Они вообще об этом не думают. У нас был один сотрудник, который сказал, что ему не нужен патент, и вообще он ничего нам не расскажет, потому что окружение его засмеет, если эта идея станет достоянием общественности. Поэтому задача №1 – выявить изобретателя. Задача №2 – извлечь из него внятную информацию касательно его изобретения. Задача №3 – связать изобретение с нуждами человечества. Патентование должно быть привязано к железу. Абстрактные научные концепции и способы выполнения вычислений не патентуются. А что такое код сам по себе? Рой абстрактных концепций. Задача №4 – написать структурированный текст описания изобретения на основе всего вышеизложенного, в соответствии с требованиями патентного ведомства. Описать все возможные способы применения изобретения, о которых может не догадываться даже изобретатель (кстати, иногда с ним приходится спорить, например, если он упорствует и говорит: «Я этого не изобретал, не надо этого в заявку включать»). Сделать чертежи, которые изобретатель может отказаться делать сам.

С развитием патентной программы у нас развивается и патентный отдел. Однако мы уперлись в проблему: в России катастрофически не хватает грамотных патентоведов. Поиск такого специалиста занимает бесконечно долгое количество времени. Связано это с тем, что в России схлопывается патентный рынок. Сегодня можно найти специалиста разве что в Патентном ведомстве РФ. Экспатов мы привлекать не хотим. Мы работаем с американскими патентными поверенными, но только на частичном аутсорсе. Я знаю компании, которые целиком отдали это на аутсорсинг. Если у вас 1-2 заявки в год – это вполне допустимо. Если больше – нет. Найти авторов изобретения, разговорить их, уговорить или успокоить, написать с их слов и обработать первоначальный текст заявки, – такую базовую работу нужно делать внутри компании, и быть носителем того же языка, менталитета, культуры, что и изобретатель.

Executive.ru: Каков процесс «отлова» носителей ценных идей?

А.К.: Мы регулярно проводим коллективное интервью. Тет-а-тет беседы – не тот случай, ведь патентование изначально подразумевает публичность. Поэтому 2-4 раза в год вместе с руководителями отделов собираем коллектив и в неформальной обстановке пытаемся выявить, что интересного у этих людей есть в разработке. Проводить такие встречи достаточно трудно. Ведь люди упорно молчат, а нам надо сделать так, чтобы они заговорили. И более того, начали свободно излагать свои идеи.

Executive.ru: Чрезмерная скромность изобретателей – исключительно российская черта? Почему их нужно искать и уговаривать?

А.К.: Я бы не ограничивал такое поведение скромностью.

Чем проще на Западе? Там есть культура, выработанная годами, создания продуктов массового потребления. В России и Советском Союзе существовала совсем другая практика, поскольку культуры разработки продуктов для конечных потребителей почти не было: была оборонка, космос, госзаказы, а касательно всего остального, что любит и ждет потребитель, – дефицит. Оттого и патентование продуктов для массового сектора, особенно в области разработки сложных технологических решений, было в зачаточном виде. Последние 20 лет мы учимся жить в мире капитализма, и это откладывает отпечаток на патентной системе и процессах внутри компаний. На Западе человеку сказали описать то, что он сделал за прошлые полгода, он это опишет. У нас же инженеры пребывают в творческом полете, и заставить их труднее – поэтому-то, с психологической точки зрения, встречи с патентным поверенным так важны. Для многих российских сотрудников является откровением, что право на изобретение принадлежит компании, а он является автором или соавтором патента. Его папа или мама не получали патентов в своей жизни, это знание не приходит из окружения. Вот и учимся. А чтобы быстрее учились – стимулируем.

Executive.ru: Если компания решила патентоваться, то в какой стране ей это лучше делать?

А.К.: Главное – смотреть не на место своей дислокации, а на то, где у вас находится основной рынок сбыта.

Тотально Parallels патентуется в Америке. Причин на это более чем достаточно. Во-первых, там дешевле. Получение патента в США стоит примерно $20 тыс. Для сравнения, в Европе – 50 тыс. евро. В России дешевле – примерно $3-4 тыс и менее. Но у нас возникает проблема: а что компании Parallels делать с российским патентом? Объемы продаж на этом рынке у нас крайне небольшие. Если нас начнут жутко «пиратировать», и мы увидим рост объема продаж нашего продукта – значит, мы разберемся с пиратами и будем думать, как расширить рынок. А серьезной конкуренции мы не особо боимся: разработчиков нашего уровня в России немного. Отсюда вытекает вторая причина: максимальный уровень продаж у нас – на рынке США – 45% выручки. Плюс это самый большой рынок ПО в мире. В-третьих, почему не Европа? Хотя все знают, что есть единый европейский патент, в каждой стране заявку нужно переводить на национальный язык, легализировать и т.д. К тому же, в США пошлины за поддержание патента в силе мы платим примерно раз в пять лет, а в Европе платить нужно, начиная с первого года подачи заявки. Получим мы патент или нет, а деньги дополнительные потратим.

Как быть с огромным рынком Китая? У нас есть там офис продаж, и для Parallels это самый быстро растущий рынок ПО, равно как и для мировой экономики. Но, тем не менее, если группа китайских разработчиков займется созданием местного аналога продукта нашей компании, бороться с этим будет довольно трудно. Если вы хотите вести борьбу за ваше честное имя в Китае, то сами участвовать в этом процессе не можете. Вам нужно нанимать доверенных людей, которые будут делать это от вашего имени. С другой стороны, возможность продажи в США аналогов вашего ПО, произведенного в Китае, будет заблокирована американскими патентами.

Executive.ru: По каким основным параметрам читатель Executive.ru должен понять, что его компании пора задуматься о вопросе патентования?

А.К.: Во-первых, как я уже говорил, все зависит от сферы бизнеса. Фармацевтика, машиностроение – надо патентовать. Если организация – системный интегратор, который своего ничего не производит и использует исключительно чужие решения, то патентовать тут, как правило, нечего. Если компания представляет собой высокотехнологичный стартап, если у нее есть светлые идеи, на которых она хочет заработать, то патентовать их нужно еще до того, как вы получите первую прибыль (желательно сразу же, как приступаете к разработке продукта).

Как это сделать? Использовать программу материально щадящего патентования, предусмотренную международными соглашениями. Существует международная процедура патентования по Договору о международной патентной кооперации, или PCT (Patent Cooperation Treaty) процедура, которая позволяет оттянуть подачу дорогостоящей заявки в иностранное патентное ведомство. Вы можете подать заявку в России и дальше искать инвестора, бизнес-ангела, примерно 2,5 года, оплачивая только не очень обременительные процедуры делопроизводства Международного ведомства (пока оно проводит международную патентную экспертизу, результаты которой носят рекомендательный характер). То есть вы продолжаете обладать правом на идею, на получение патента в любой стране мира, но выбор стран патентования и соответствующие траты могут быть значительно отсрочены.