Виталик Бутерин: десять вопросов звезде блокчейна

Он родился в Коломне, вырос в Канаде, а теперь живет в Сингапуре. У него нет высшего образования. На основе блокчейн-платформы Ethereum, идея которой пришла ему в 19 лет, выпущена криптовалюта «эфир» – вторая в мире по популярности и капитализации после биткоина. Но в отличие от мифического создателя биткоина Сатоши Накамото, которого никто никогда не видел, он колесит по миру, выступая с лекциями о блокчейне. В июне 2017 года журнал Fortune поставил его на десятое место в рейтинге самых влиятельных людей мира, которым еще не исполнилось сорока. На первом месте ­ Эмманюэль Макрон, на втором – Марк Цукерберг.

Виталику Бутерину (так он представляется) сейчас 23. У него двойное гражданство, и на родине он в последнее время бывает довольно часто. На Петербургском международном экономическом форуме-2017 он рассказывал о блокчейне лично Владимиру Путину. Редактор Executive.ru побывал на встрече со звездой программирования, которая в конце августа 2017 года состоялась в Инновационном центре «Сколково». Самые интересные факты об Ethereum и высказывания Виталика Бутерина – в нашей подборке.

1. Как и чему учился Виталик?

Виталик – айтишник во втором поколении. Дмитрий Бутерин, отец создателя Ethereum (или «Эфириум» в русской транскрипции), занимается IT-бизнесом с 1990-х годов. Двадцать лет назад одним из его партнеров был Владислав Мартынов – основатель компании Yota Devices, выпустившей первый российской смартфон YotaPhone. Ныне Мартынов входит в наблюдательный совет Ethereum Foundation, представляя его интересы в России и участвуя вместе с Бутериным-младшим во всех важных встречах. В Сколково Мартынов вспомнил забавный факт: в шесть лет основатель Ethereum знал наизусть 20 цифр числа π после запятой. «Ну, и что? Сейчас знаю сто. Кто-то учил стихи Пушкина, а я число π», – иронично бросил Виталик.

В школу будущий виртуоз блокчейна пошел в Канаде, куда переехал вместе с родителями. Любимым его предметом была математика. Но для развития в этом направлении публичная канадская школа дала немного. В пятом классе мама нашла Виталику частного учителя математики, у которого он занимался в течение шести лет раз в неделю.

В десять лет папа подарил несколько книжек по программированию, и Виталик увлекся написанием макросов в Excel. В 12 лет сам себе сделал компьютерную игру, потом еще, и еще. О биткоине впервые услышал в 2011 году, и тоже от отца.

«Я сначала решил, что это не интересно: это просто виртуальные цифры, которые не имеют никакой стоимости, – вспоминает Виталик. – Но через месяц я увидел информацию о биткоине в интернете. Интернету я доверял. Я пошел на биткоин-форум, чтобы посмотреть, что люди там делают, и решил сам несколько биткоинов заработать. На одном из форумов я нашел человека, у которого был блог про биткоин, и он был готов мне платить по пять биткоинов за статью для его блога. Отсюда все и пошло. Так я заработал первые 20 биткоинов и потратил 8,5 биткоинов на футболку. Тогда это было $15. Теперь – около $30 тыс.».

После школы Виталик поступил в один из университетов Торонто. Но проучился в нем всего восемь месяцев. Теперь налегает на самообразование, активно учит китайский язык.

2. Как появился Ethereum?

Увлекшись блокчейном, Виталик два года писал про биткоин. В сентябре 2011 году вместе с румыном Михаем Алиси он основал печатный Bitcoin Magazine, для которого подготовил свыше 400 статей. И постепенно стал программировать все больше связанных с биткоином проектов. На первом курсе университета журнал и программирование занимали уже 30 часов в неделю.

«Поэтому я покинул университет, чтобы заниматься биткоином фул-тайм. Потом решил посмотреть, кто, какие блокчейн-проекты делает. Побывал в США, в Испании, в Италии, в Амстердаме. Самое сильное блокчейн-сообщество было в то время в Израиле. Там были люди, которые поняли, что блокчейн можно использовать не только для криптовалюты, но и для многих других применений: для разных ассетов, финансовых контрактов, краундфандинга.

В Израиле уже были два проекта, которые занимались блокчейном для других применений. И я для них работал три недели. Но потом понял: их путь ограниченный, и начал обдумывать свою идею. В середине ноября 2013 года я выпустил первую white paper («белую книгу» с описанием бизнес-идеи – Executive.ru). Послал ее по «мылу» своим нескольким друзьям, они переслали своим друзьям. И с этого начался проект».

Виталий Бутерин предложил альтернативу Bitcoin – универсальную блокчейн платформу, которую можно использовать для запуска онлайн-сервисов в любых сферах. Команда единомышленников – примерно 20 человек, изъявивших желание участвовать в программировании и запуске смелой технологии – собралась за две недели. Хотя даже самому ее автору вначале казалось, что реализовать на практике новый подход невозможно:

«У меня возник вопрос. Вот есть очень крутая идея. Но пока никто эту идею не сделал. Почему? Должна быть причина, по которой эта идея сломалась. Я так думал месяц или два. И только после того, как я поговорил с умными математиками, с настоящими криптографами, я понял, как это сработает».

Платформа Ethereum была запущена 30 июля 2015 года.

3. Что блокчейн меняет в технологиях и в жизни?

Блокчейн – это цепочка блоков с записями об информации. Доступ к ним может получить через интернет любой человек в любой точке мира, но при условии, если у него есть закрытый ключ, созданный по криптографическому алгоритму. Если в блокчейне записана информация о финансовых ценностях, то, предоставляя контрагенту свой секретный ключ, мы фактически передаем ему денежную сумму, которая хранится в соответствующем разделе цепочки блоков. Так можно переводить деньги, минуя банки. Кроме того, цепочку блоков никто не может изменить без соответствующих ключей. А это позволяет быстрее и точнее выполнять другие банковские функции – проверку подлинности личности и последующую регистрацию сделок.

Блокчейн устраняет посредников в оказании финансовых услуг и повышает их эффективность. Платформа Bitcoin впервые стала использовать эту технологию как альтернативу традиционному банкингу. Платформа Ethereum выводит ее за пределы финансовой сферы. Она проверяет не только учетные записи и балансы кошельков, но и так называемые «состояния». Благодаря этому пользователи интернета получают возможность без посредников составлять так называемые умные контракты – то есть программировать алгоритмы, включающие в себя условия, которые договаривающиеся стороны должны выполнить, чтобы произвести в интеллектуальной системе определенное действие. И не обязательно финансового характера.

Например, врач или больной диабетом, могут передать свой закрытый ключ медицинскому устройству, контролирующему уровень сахара в крови. Тогда это устройство сможет автоматически принимать решение о том, что пациенту необходимо сделать укол инсулина для поддержания нормального уровня сахара. И таких применений блокчейна только в области интернета вещей (IoT) может быть огромное множество.

Являясь открытой платформой (open source), Ethereum значительно упрощает внедрение блокчейна. На основе этой технологии создано уже более 200 приложений. Ей заинтересовались международные компании и правительства целого ряда государств. Около 150 крупных компаний, среди которы такие гиганты, как IBM, Mocrosoft, Sysco, Samsung, GP Morgan объединились в Enterprise Ethereum Alliance – технологическое сообщество, которое работает над создание и тестированием сервисов, использующих блокчейн. Примеры от Виталика Бутерина:

«Первый большой IoT-проект на блокчейне начала компания IBM. Она выбрала платформу Ethereum. В сентябре 2014 года мы узнали об этом. И начали с этой командой поддерживать отношения».

«Приложения на Ethereum решают разные задачи. Есть много финансовых применений: криповалюты, децентралиpованные p2p-контракты, страховки. Еще нефинансовые – DNS, системы для управления идентификацией и цепями поставок. Логистики много. Игр немало. Разные ассеты многие хотят выпускать».

«Есть несколько самых продвинутых государств. Одно английское. Bank of England уже выпустил несколько white paper, которые говорят о возможности применения блокчейн -технологий. Они даже сделали внутренний тест для «эфира» как государственной криптовалюты. В Сингапуре дальше других продвинулись. Они тоже свои тесты и исследования делали. В России в Центробанке и больших банках немало времени над этим думают. Эстония тоже продвинута».

«Для меня почему криптоэкономика интересна – потому, что она создает систему, где вся связано с криптографией и экономической инициативой. И это значит, что человек может доверять системе и верить в то, что система будет поддерживать свои гарантии, не зависимо от того, что он думает о других людях, участвующих в системе в какое-то время».

4. Где Бутерин нашел деньги на свой стратап?

В июле 2014 года юный программист получил грант на $100 тыс. от основателя PayPal Питера Тиля, который в рамках программы Thiel Fellowship поощряет молодых людей, бросивших университет или отказавшихся от учебы ради своего любимого дела. В этом же месяце в Швейцарии была основана Ethereum Foundation – некоммерческая организация, развивающая блокчейн-платформу. Во второй половине 2014 года она начала сбор средств через краудфандинг. От людей, которые поверили в проект, за 42 дня публичного предложения было получено 31 591 биткоинов, что на тот момент было эквивалентно $18 439 086. А биткоины в свою очередь были обменены на 60 102 216 единиц «эфира».

«Сначала мы использовали деньги, которые заработал крауд-фонд, – рассказывает основатель проекта. – Потом у Ethereum Foundation было [еще] 6 млн единиц эфира, [выпущенных благодаря новым ICO]. И из них 3 млн мы выдали как награду программистам, которые помогли с разработкой в ранний период. Оставшиеся 3 млн «эфира» мы используем до сих пор».

В одном из постов, размещенных в интернете в мае 2017 года, Виталий Бутерин сообщил, что целью последнего раунда ICO было создать проекту такой запас финансовой прочности, чтобы он мог продолжать развиваться четыре года даже, если курс «эфира» вдруг упадет до нуля. Если считать в долларах – то запас в евро, швейцарских франках, биткоинах и «эфире» составляет 13-15 млн. При этом ежемесячные расходы команды – $250-300 тыс.

5. Почему Ethereum разрабатывает некоммерческая организация?

В проекте участвуют программисты примерно из десяти стран. Около 40 человек посвящают ему все свое время, работая за зарплату. И есть волонтеры. Офисы организации расположены в Швейцарии, Германии, Сингапуре. Но коммерческой структуры с единым центром управления нет. Такой подход отражает философию и сверхзадачу проекта – создание децентрализованного мирового компьютера и развитие глобального Ethereum-сообщества.

«Сначала в Ethereum-команде было много людей, которые хотели сделать коммерческую организацию. Если бы мы так поступили, то, может быть, у каждого и у меня было бы сейчас больше миллиарда долларов в акциях. Но мы в конце концов решили не идти по такому пути. Мы решили сделать открытый блокчейн, нейтральную платформу для всего мира. А если ее сделать компанией, ориентированной на большую прибыль, то такого хорошего эффекта не будет».

«Мы делаем такой вид инфраструктуры, которую любой человек может использовать. Не важно, какой у него возраст, богатый он или бедный, есть ли у него связи с Путиным. Это есть одна из вещей, которая сильно меня мотивирует».

6. Какие взлеты и падения пережил «эфир»?

Вера инвесторов будущее блокчейна и ажиотаж вокруг криптовалют толкает их рыночную стоимость вверх. Но курс колеблется вместе с верой. К 1 сентября 2017 года – после анонсирования скорого перевода Ethereum на более совершенный протокол Metropolis – капитализация «эфира» достигла $37 млрд. Однако затем Народный банк Китая – одного из главных центров «добычи» криптовалюты – запретил компаниям страны ее выпускать и предупредил, что вообще закроет торговлю. В итоге за последующие две недели «эфир» скатился со своего пика до $22,5 млрд. И это не единственный кризис в его короткой истории.

В июне 2016 года произошла хакерская атака на инвестфонд Decentralized Autonomous Organization (DAO), использующий механизм смарт-контрактов. Разработчики из компании Slock.it и основной команды Ethereum впервые в истории создали краудфандинговый фонд, который базируется на облачном коде, не является юридическим лицом и использует криптовалюту. При этом решение об инвестировании в тот или иной проект участники фонда принимают на основе голосования, которое проходит автоматически: Менеджмент организации не может влиять на эти процессы. Фонд открылся в мае. Инвесторы внесли в умный контракт DAO «эфир». Но в коде системы оказалась ошибка, которой воспользовался неизвестный хакер. В течение нескольких часов он перевел в свой адрес огромные средства. Курс «эфира» сразу упал на 20%.

Спасло ситуацию то, что деньги из DAO можно было вывести только через 35 дней. За это время Ethereum-сообщество нашло решение проблемы. Но все же не без потерь.

«Теоретически под угрозой оказалось больше, чем 10 млн «эфира», что в то время было больше, чем $100 млн, – вспоминает Виталик Бутерин. – В конце концов стало ясно, что единственное решение – делать hack fork, то есть изменение протокола: в какой-то момент деньги из этого умного контракта убрать и передвинуть в другой умный контракт, который будет всем возвращать свои деньги. Где-то 80% коммьюнити поддерживало hack fork, и мы сделали это. А люди, не поддержавшие эту идею, код, который имплементирует hack fork не инсталлировали. И в этот момент бокчейн разбился на два блокчейна. Появился блокчейн который поддерживает большинство, и тот, который работает по старым правилам. Хакер несколько миллионов «эфира» все-таки получил. И теперь есть две криптовалюты: одна называется «эфир», другая «эфир классик». И у последней капитализация примерно 4% от капитализации «эфира».

Другой раз валюту Ethereum тряхнуло июня 2017 года, когда на одном из интернет-форумов появилось сообщение, что основатель платформы разбился на автомобиле. Чтобы положить конец слухам о своей смерти, Виталик Бутерин, опубликовал в социальных сетях свою фотографию с последней на тот момент транзакцией в сети Ethereum и соответствующим номером блока.

«Мне было весело», – вспомнил гений программирования про эту историю на встрече в Сколково. Но, очевидно, что централизация внимания на личности создателя децентрализованной платформы – уязвимое место проекта. Что он сам думает по этому поводу?

«Это сможет отойти через какое-то время. Самое главное то, что та часть Ethereum-коммьюнити, которая занимается разработкой протокола, растет и будет продолжать расти. Еще несколько лет назад было всего трое людей, которые работали над Рroof-of-Stake и масштабированием (технологиями, которое должны понизить стоимость и повысить масштабы применения Ethereum – Executive.ru). И, понятно, что у меня роль была больше. Но сейчас у нас команда начинает расти. И скоро, я думаю, дойдет до такого этапа, когда, даже если я из мира пропаду, люди смогут сами из Рroof-of-Stake до шардинга дойти. Когда все будет идти стабильно – понятно, что меня будет нужно все меньше и меньше».

7. Есть ли польза от ICО?

«Программное обеспечение open source – это вещь очень полезная, оно помогает многим людям. Но каждому человеку в отдельности – только чуть-чуть. Это значит, что у каждого отдельного человека не хватает денег, чтобы помочь в развитии такому проекту. ICO (Initial Coin Offering, первичное предложение монет, выпуск и продажа технологической компанией своей криптовалюты с цель получения инвестиций – Executive.ru) хорошо, потому что теперь есть хотя бы одна категория open source softwar, которую можно монетизировать. Но, с другой стороны, есть много проектов, которые делают ICO, и на самом деле к ICO они не имеют отношения».

«Есть несколько фильтров. Первый фильтр: «Если ваша команда – жулики, пожалуйста, не делайте ICO». Второй совет: проект должен иметь настоящую роль для токена (новой разновидности криптовалюты – Executive.ru). Что это значит? Если есть проект, и он будет так же хорошо работать, используя «эфир» вместо токена, значит, в токене нет пользы. Простой пример. Есть проекты, которые делают децентрализованный твиттер. И они хотя проводить ICO. Для чего? Чтобы выпустить свою монету. Зачем монета? Чтобы человек, делая лайк, давал одну единицу этой монеты другому человеку. Децентрализованный твиттер – возможно, идея хорошая. Но на самом деле использовать в такой системе «эфир» –то же самое, что использовать свою монету. Зачем тогда эту монету делать?»

«Когда инвесторы, которые дали деньги, столкнутся с тем, что компания не сделала продукт или сделала продукт, но не зарабатывает деньги – будет большое количество провальных ICО. И будет большой флер негатива вокруг этой технологии. А это плохо. Это будет сдерживать развитие прогрессивной технологи».

8. Нужно ли делать государственную криптовалюту?

Ближе всех к созданию национальной криптовалюты подошла Эстония, где действует государственная программа e-Residency, предлагающая предпринимателям из других стран в течение дня зарегистрировать эстонскую компанию путем цифровой идентификации через интернет. В августе 2017 года руководители программы предложили правительству провести первичное размещение токенов, которыми могли бы свободно расплачиваться онлайн-резиденты. Уже придумано название для государственной криптовалюты – «эсткойн». Виталик Бутерин так оценивает эту инициативу:

«Тут надо учитывать экономику системы. Чтобы ICO имело ценность, экономика системы должна иметь свою логику и хорошо работать, не зависимо от того использует она блокчейн и ICO или нет. Эстония, например, хочет открыть фонд [для инвестиций в IT-бизнес]. Такой фонд – вполне нормальная политическая идея: у Норвергии есть, у Сингапура есть. Нормальная концепция. Если они хотят сделать [фонд] в формате ICO, чтобы лучше интегрироваться с блокчейн-экосистемой – это нормально. Берется хорошая идея – и добавляется более хорошая интеграция с другими хорошими идеями.

9. Есть ли будущее у кредитов в криптовалюте?

«Брать в долг в криптовалюте – это очень опасная вещь в связи с волатильностью криптовалюты. Если бы я пять лет назад пообещал человеку, что отдам ему 1000 биткоинов, мне бы сейчас было сложно».

10. Как быстро распространится блокчейн?

«Очень многое будет зависеть от индустрии. В некоторых индустриях через пять лет – точно».