В августе 2013 года в исследовании портала Superjob.ru было зафиксировано удивительное явление: спрос на представителей рабочих специальностей вырос на 21,2%, а на инженеров – на 19,6%. Мы пока не знаем, временный это всплеск, или начало новой тенденции – продолжим изучение темы и расскажем о результатах на страницах портала. Сейчас речь о другом: по сведениям того же портала, на одну рабочую вакансию приходится 2 резюме, а на инженерную и того меньше: 0,4 резюме. Иными словами, возросший спрос рискует остаться без удовлетворения. По крайней мере, на данном портале опубликованные инженерные вакансии могут так и остаться вакансиями.
В советское время было принято утверждать: «Инженер – это звучит гордо!». Лозунг этот отражал приоритеты времен индустриализации. Потом ситуация, как известно, изменилась. Напомним, как происходила деиндустриализация:
Хроника пикирующей профессии
Вадим Крысов, директор по развитию «Уником ВФК»: «Нужно вспомнить ломку 1990-х… Не то, что молодых специалистов, сокращали и опытные кадры, предприятия закрывались. Зато в торговлю и «бизнес» брали всех, да и бизнес был простой, купить дешевле, а продать дороже. Все более менее технологические малые предприятия либо быстро разорялись, либо меняли профиль на купи-продай… Мы вошли в рынок, и он не мог не отразиться на системе образования.
Государственные вузы перестроились, конечно, основные инженерные специальности они не закрыли, это финансировал бюджет. А вот, новомодные специальности открыли. Открылось множество новых учебных заведений. Причем, все очень быстро поняли, что знания – это не самая востребованная часть процесса обучения. Гораздо важнее бронь от армии и сам диплом. Покупать, а такая видимость образования обучением не называется, диплом инженера – глупо. Там нужны реальные знания и навыки, пусть и на начальном этапе. Без них выгонят через месяц. Поэтому, открывались специальности по которым было достаточно хотя бы простой «нахватанности». Это как раз юристы, менеджеры и прочее. Конечно, в серьезную организацию такого юриста вряд ли возьмут, разве что претензии и иски разносить. Но ведь с юридическим образованием можно устроиться тем же продавцом или менеджером. Там какой-нибудь коуч научит элементарным вещам. Я не знаю статистику по учебным местам, но, полагаю, таких мест в разы больше, чем инженерных…
Сегодня ситуация меняется, инженеры становятся востребованы. Нужно увеличивать количество учебных мест. Кто и как это будет делать? Еще лет десять назад Уральский политехнический институт заключил договор на обучения китайцев. Те заплатили, и УПИ организовали обучение. Так же будет и сейчас. Вам нужны инженеры, нет проблем, оплатите обучение, и вам все организуют. Просто так вузы увеличивать количество инженерных мест не будут. Вот перестанут к ним поступать на новомодные специальности, тогда возможно, они сами произведут перераспределение ресурсов. А так, если государство денег выделит или компания заплатит. Так сейчас и происходит. Но крупные корпорации пошли дальше, они строят свою собственную систему обучения, причем, всех уровней от ПТУ до институтов. Считают, что так выгоднее и надежнее. А вот, частным учебным заведением перестроиться сложнее. Для инженерных специальностей нужна недешевая база, она есть в государственных резервах, ее способны организовать корпорации. А частникам такие расходы будут неподъемными.
К тому же, открытие новой специальности или расширение старой, это бизнес – в том случае, если основная деятельность является обучением. Так, я когда-то спросил у ректора одного из лучших у нас частных вузов, почему они не открывают курсы, которые вроде бы востребованы. Он объяснил, что открыть-то не проблема, только риски они оценивают как высокие. Курсы открываются на несколько лет, а они не уверены, что смогут на такой период заполнить все учебные места. А если требуются еще вложение на лаборатории, оборудование и прочее, то на специальность должна стоять очередь на десятки лет вперед».
Вузы не хотят рисковать
Вузы не могут переформатировать подготовку инженеров, привести ее в соответствие с требованиями современной экономики, потому что не уверены в том, что эти усилия будут востребованы, институты ждут подтверждения заказа от компаний. И не просто подтверждения на словах: для реформы нужны деньги.
Эту проблему обсуждал съезд Ассоциации технических университетов России, который проходил в ноябре 2012 года. Президент ассоциации Игорь Федоров отметил, что в 1990-е годы предлагалось серьезно сократить масштабы подготовки инженеров, закрыть большинство технических университетов, «оставив только «точки роста» на случай возникновения потребности в технических кадрах». Сокращение было вызвано исчезновением главного заказчика – большинство технических вузов в СССР было создано «под конкретные задачи государственной экономики». Новый формат технические вузы освоить не смогли, потому что эта задача требует инвестиций: «Если для гуманитарных университетов основная научная продукция – публикации, то для технических вузов продукцией являются инженерные разработки, требующие значительного приложения сил и времени». Деньги могли бы прийти вслед за иностранными студентами, но здесь тоже проблема: на некоторые технические специальности их не принимают, — заявил Федоров. Выводы печальны: аншлага на инженерные специальности в российских вузах нет. Абитуриентов смущают невысокие зарплаты инженеров, неясная карьерная перспектива.
Первый вице-президент Международного союза ученых и инженерных объединений Владимир Ситцев на том же съезде отметил, что дипломированные специалисты технических факультетов чаще уезжают работать за границу: «За дипломниками Физтеха и МИФИ очередь стоит, чтобы отправить их в Германию, Австрию. А нам инженер не нужен?».
Нужен, но не всякий, считает министр образования и науки Дмитрий Ливанов. На очередном заседании правительства в конце августа 2013 года он заявил о явном дисбалансе на рынке труда: «Возможности вузов зачастую не соответствуют потребностям экономики и социальной сферы. Нужны одни специалисты, а вузы выпускают других». Иными словами, прежде чем искать деньги, нужно определить цели: кого готовить-то будем? Какие отрасли будут локомотивами роста российской экономики? Кто будет нужен в условиях реиндустриализации, если таковая наступит? Какова роль России в системе международного разделения труда? Если поиски ответов на эти вопросы затянутся, российские технические вузы в большинстве своем рискуют остаться на обочине истории: обладая «вчерашними знаниями», заточенными на нужды «вчерашней экономики», они попросту перестанут выполнять образовательную функцию.
Сейчас в российском техническом образовании сложилась «двухэтажная ситуация»: есть лучшие вузы, о которых говорит Владимир Ситцев, и есть «все остальные». На российском рынке инженерного труда – те же два этажа: есть рабочие места от Siemens, Boeing, «Сухого», Группы Е4 и есть «все остальные». Разница в заработной плате между первым и вторым этажами составляет от 60 до 80%. Такова ситуация в деиндустриализированной российской экономике. Оптимизм внушает только одно обстоятельство: между первым и вторым этажом нет непроницаемого барьера. Благодаря таланту, энергии, воли к знаниям выпускник «обычного» вуза может перейти с первого этажа на второй. Вот пример:
Под лежачий камень вода не течет
Иван Хейлык, инженер Galen Medical Group: «В восьмом классе я попал в лицей с техническим профилем, и вскоре начал посещать спецкурсы по математике, физике и программированию от преподавателей Саратовского государственного университета. Это был своего рода «питомник» для студентов физического, механико-математического и прочих факультетов прикладной направленности. Еще с 9 класса все ученики этой школы прикреплялись к лабораториям университета и некоторых НИИ, что определяло дальнейший профиль обучения. По окончании школы мне выбрали факультет нано- и биомедицинских технологий Саратовского университета по специальности «биомедицинская инженерия». Выпускники нашего направления должны были заниматься высокоточной медицинской техникой. В тот год произошел некий «бум» на этот факультет и его специальности, конкурс достигал фантастических 12-14 человек на место, что было сравнимо с юридическими и экономическими специальностями.
Учась в университете, со второго курса я начал работать в компании, которая занимается разработкой аппаратами контроля сердечнососудистой системы человека. Я попал туда на летнюю практику после первого курса, и по окончании практики мне предложили там остаться в должности техника. Во время обучения я так же проходил практику в конструкторском бюро завода, который занимался разработкой узлов для отечественных приборов магнитно-резонансной томографии, и в НИИ Радиоэлектроники, на базе которого проводятся исследования в области сложной динамики в человеческом организме.
Но, после получения диплома, пройдя по всем работодателям в Саратове в этой области, я смог найти только несколько вакансий с совершенно смешным размером оплаты труда. Я подумал, что инженеры не нужны, и что меня выручит второе образование экономиста. Я нашел работу в местном отделении крупного банка в инвестиционном подразделении. Отработав полгода, я получил приглашение в головной московский офис. Переехав в Москву, я понял, что работа в банке для меня, как для инженера в сфере биомедицины, была скучной и однообразной. К тому же, в связи с тем, что специальность экономиста очень популярна (если не сказать, что она самая популярная), на рынке труда организовался переизбыток работников с подобной квалификацией, и появилась необходимость «держаться зубами» за свое место, из-за чего коллеги в буквальном смысле грызли друг другу глотки.
Я решил вновь попробовать найти работу по основной специальности. Увидев более сотни вакансий для совершенно разной квалификации инженерных специалистов в области медицинского оборудования, я принял решение вернуться в техническую области после двух с половиной лет перерыва. Сейчас оплата труда рядового инженера не уступает оплате труда менеджера среднего звена.
Найти работу оказалось крайне несложно. За неделю я посетил 12 собеседований и по итогам получил 8 предложений о работе. Я мог сам выбирать ту компанию, в которой я хочу работать. Выбрав компанию и приступив к работе, я сделал для себя много интересных открытий. Во-первых, это длительные международные командировки. Так как, в наследие от этапа «перестройки» наша страна получила полностью нефункционирующее высокотехнологическое производство, 95% всего оборудования сейчас закупается за рубежом. Для работы с этим оборудованием необходимы квалифицированные специалисты, поэтому все обучение проходит на заводах производителей в Европе, Соединенных Штатах и Японии. Во-вторых, это намного более свободный график, по сравнению с офисной работой. В-третьих, ко мне, как к специалисту, в этой сфере совершенно иное отношение. Инженеров в стране нет. Сейчас каждый месяц со мной связываются специалисты по персоналу из других компаний с новыми и новыми предложениями. К примеру, когда я перешел в нынешнюю компанию, необходимы были минимум два инженера. Второго нашли только через полгода».
Источник изображения: pixabay.com
Сегодня ''стрельба'' по инженерам - это стрельба по бегущим кабанам. Пока представление о инженере будет, как статическая мишень, срисованная по фильмам эпохи индустриального развития, толкового дела\\обсуждения не получится.
Во-первых, требования к квалификации специалистов постоянно ростут. В начале прошлого века у большинства людей не было даже среднего специального образования. Перепись инженеров можно было совершить в меньшем объеме, чем красная книга. Часто инженеры решали задачи, которые еще не были стандартизированы. В послевоенные годы количество инженеров возрасло. Многие задачи стали нормироваться их можно было выполнять согласно стандартам. Например, СНИП -1955 год, ГОСТ -1940, ISO - 1947. Фактически это означало понижение инженерной квалификации до квалификации мастера. С недавнего времени, квалификацию инженера понизили до техника. Инфраструктурные и индустриальные проекты обрабатывают по лекалу. Свидетельство тому - наличие четких стандартных должностных инструкций для инженерных кадров. Например, salary.com представляет статистику и описание обязанностей по множеству инженерных специализаций. Каждая специализация может иметь до 6 рангов. Другими словами, современный инженер - это уже рабочий высокой квалификации. Квалификация современного специалиста, которая соответствует квалификации инженера выпуска 1913 года, вероятно, имеет совершенно не инженерное звучание. Например, сегодня количество людей с научными степенями, превосходит количество инженеров 100 лет назад.
Во-вторых, инженер=техник - это еще не предел. Появляется новая формация работников, которая замещает инженеров. Часто такие работники совсем не имеют формального профильного образования. Их не совсем корректно, но исторически оправдано, называют хакерами. Улучшения индустриальной инфраструктуры больше не называются проектами усоврешенствования. Теперь такие проекты это - хаки - что-то сродни заплатки на прорванной трубе. Феномен хакеров, хактивизма, и легализации этого словарного корня у работодателей интересен тем, что наряду с линейной деградацией инженерной квалификации, он таит в себе нелинейную смену производственной философии. Если раньше идея квалификации была незыблемой, а под вопросом стояла только цена вопроса: от дорогого неформатного инженера, до дешевого инженера в регламентированной системе разделения труда, до социально беззащитного фрилансера, до бесплатного студента Малазии. То теперь нарушается принцип формальной квалификации. Хотя стоимость хакеров может быть несравнимо выше стоимости инженера, полная себестоимость хаков ниже проектов усовершенствования. Хакеры - это люди ''искусства''. С ними не надо церемониться. В искустве действует императив: нравится. Нет места рациональности. Хочу найму - хочу уволю; хочу заплачу - хочу обижу. Кроме того, увеличение сложности систем, и патологическое нежелание платить за адекватную инженерную квалификацию, делает инженеров-недоучек неспособными видоизменять и адаптировать системы под современные потребности. Однако, такие инженеры уже знают, как и что нельзя делать. С хакерами такой проблемы нет. Прежде чем улучшить вашу систему они совершенно бесплатно сломают систему у пяти ваших конкурентов. Но не подумайте чего... Хакерам тоже надо как-то учиться.
В-третьих, несмотря на атрофирование термина ''инженер'', существует элитная каста каких-то квалифицированных специалистов, которая выполняет задачи инженеров, которых мы помним по 1913 году. Эта каста неоинженеров может существовать только при наличии предприятий, трансформирующих материал, или другими словами, при наличии производства (а не сервиса). По мере вывода заводов из России, Европы, Северной Америки, питательная среда для неоинженеров беднеет, а улушается в Малазии, Китае, Индонезии. Это - мощный социальный тренд. Наивно полагать, что отдельная группа граждан может его изменить в рамках своей профдеятельности. Тут только два выхода: или инженеры захватывают власть и объявляют диктатуру, как в Китае; или общество решает задачу сообща (в том числе вначале финансируя проекты, а потом получая результат).
Все ИМХО