Кому выгодны падение рубля и рост цен?

ля обсуждения фундаментальных вопросов экономики E-xecutive.ru выбрал собеседника, обладающего редкой экспертизой: в начале «нулевых» годов Константин Корищенко в качестве заместителя председателя Центрального банка России курировал валютную политику, затем несколько лет возглавлял Московскую межбанковскую валютную биржу. Сегодня профессор Константин Корищенко возглавляет кафедру фондовых рынков и финансового инжиниринга Факультета финансов и банковского дела Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

Executive.ru: Какие риски таит в себе падение рубля по отношению к доллару США для человека, который живет в российском городе, получает зарплату в рублях и в рублях же ее тратит?

Константин Корищенко: Напрямую такой человек не несет валютные риски, но косвенно он все равно им подвержен, потому что значительная часть товаров, которые мы потребляем, услуг, так или иначе зависит от курса рубля к другим валютам. Самые очевидные примеры – автомобили, электроника, фармацевтика. Изменение курса рубля, которое вызвано снижением цен на нефть, влечет за собой многие последствия, в том числе оно существенно влияет на уровень жизни обычного среднестатистического российского человека.

Executive.ru: Если бы на форуме E-xecutive.ru вы увидели высказывание человека, который считает, что падение цен на нефть и снижение курса рубля в отношении доллара никак не скажется на его уровне жизни, что бы вы ему ответили?

К.К.: Если ему действительно не грозит снижение уровня жизни, скорее всего, его доходы индексируются пропорционально росту инфляции.

Executive.ru: Можно ли предположить, что горожанин, представитель среднего класса, более уязвим в этой ситуации, чем человек, который живет в деревне и обходится картошкой со своего огорода?

К.К.: Да, вследствие того, что высокотехнологическая продукция, которую потребляют обеспеченные слои общества, во многом импортируется. Следовательно, чем более сложна продукция, тем больше вероятность, что ее стоимость будет зависеть от курса рубля.

Executive.ru: Как будут изменяться модели потребления этих групп, назовем их «хипстеры» и «фермеры», в связи с изменениями курса рубля?

К.К.: Здесь мы вступаем в такую сложную область экономики как потребности и возможности. Это – взаимоувязанные процессы: понятно, что человек, который живет в деревне, вряд ли испытывает потребность в модной обуви, в скоростном автомобиле или изощренной еде, поскольку ему, скорее всего, все это не нужно. Это не хорошо и не плохо, просто констатируем факт: не нужно. Я бы сказал, что есть определенная зависимость: лучше чего-то не иметь, чем потом это потерять. Представители городского среднего класса и люди, живущие в деревне, будут по-разному менять структуру потребления, в зависимости от того, как именно будут вести себя цены на товары и сервисы, которые им нужны.

Executive.ru: Снижение объемов потребления скажется на динамике валового внутреннего продукта России (ВВП)?

К.К.: На эту динамику оказывают воздействие несколько факторов. Первый, и с моей точки зрения главный, – зависимость темпа роста экономики от темпов роста денежного предложения. В некоторых странах для того, чтобы ВВП вырос на 1%, денежное предложение должно вырасти на 5%, в других – на 10%, в третьих достаточно и 2%: все зависит от того, каким образом функционирует экономика, насколько она нуждается в денежных ресурсах. Что мы видим в России? Сегодня, в 2014 году, наблюдается практически отсутствие роста темпа денег, измеряемое по индикаторам М2 или М0 (денежная масса и денежная база. – E-xecutive.ru). Денежная масса не растет, потому что происходит отток капитала, который, по оценке министра финансов РФ Антона Силуанова, в 2014 году может составить $130 млрд.

Центральный банк принимает меры, чтобы компенсировать это падение за счет расширения внутреннего кредита, но, видимо, этих мер недостаточно. Денежная масса не растет еще и потому, что банковская система должна превращать деньги Центрального банка в кредиты, выдаваемые населению, предприятиям, экономике, но в сегодняшних условиях банковская система тоже находится в сложном положении (она испытывает проблемы с капитализацией, к ней применяются санкции, она также страдает от изменений валютного курса) и в этих условиях не может активно кредитовать экономику. Все эти факторы, в конечном счете, негативно сказываются на потреблении и ВВП.

Executive.ru: Иными словами, банки осенью 2014 года относили деньги, полученные от Центробанка, на биржу, конвертировали их в доллары и радовались росту доллара?

К.К.: Да, это порочный круг, который приводит к ситуации денежного голода в стране.

Executive.ru: Однако эта практика была остановлена Центробанком 10 ноября 2014 года, когда ЦБ решил более не тратить золотовалютные резервы на поддержку рубля?

К.К.: Эта мера была направлена на то, чтобы перестать кормить спекулянтов. Валютный коридор, который сохранялся до ноября, был выгоден именно им. Я не против валютного коридора как такового, я говорю о той его модели, которая была принята в России: границы диапазона постоянно расширялись, и каждый игрок знал: если кто-то купит крупную сумму валюты, то курс изменится. Понятно, что в этих условиях банки играли в одну и ту же игру, как купить больше, чтобы курс двинулся дальше.

Executive.ru: Сейчас эта игра сломана?

К.К.: По крайней мере, играть в нее стало затруднительно, она стала более рискованной.

Executive.ru: В чем заключаются эти риски?

К.К.: Баланс на валютном рынке формируется тремя основными группами участников: экспортеры, иностранные инвесторы (в том числе инвесторы, которые представляют российские офшорные деньги) и Центральный банк. Интерес экспортеров состоит в том, чтобы курс рубля падал. Иностранные инвесторы действуют по одной из двух стратегий: если курс рубля растет – они приносят деньги (их привлекают высокие ставки, высокая доходность), если падает – забирают. Крайней формой таких операций является как раз спекуляция против рубля. Сегодня Центральный банк перестал быть одним из трех участников процесса: ЦБ ушел, но сказал, что будет время от времени возвращаться. Экспортеры заинтересованы в ослаблении рубля, а инвесторы и спекулянты играют конъюнктурно.

Executive.ru: Ситуация упростилась?

К.К.: Да, ситуация упростилась, но остался открытым вопрос, каковы должны быть условия, чтобы она стабилизировалась? Достаточно ли того, что спекулянты будут бояться, что Центральный банк накажет их внеплановыми интервенциями? Если этого будет достаточно, значит, рынок стабилизируется. Если нет – спекулятивная игра будет продолжаться.

Executive.ru: Когда мы узнаем ответ на этот вопрос: стабилизировалась ситуация или нет?

К.К.: Такое положение дел может сохраняться достаточно долго, потому что, повторю, должен быть найден баланс. Если есть те, кто заинтересован в ослаблении рубля, должны быть найдены и те, кто будут заинтересованы в его укреплении. Иностранные инвесторы хотят укрепления, но им нужна страховка в курсовом смысле, то есть курсовой хедж. Инвестор должен быть уверен, что, продав валюту и купив рубли, он гарантировал себе возможность через месяц-два-три-пять-год вывести эти рубли по приемлемому курсу. Если инвестор не может получить такую страховку – он не будет приносить в Россию доллары, евро или другую валюту.

Executive.ru: Перейдем к другому важнейшему финансовому показателю: почему инфляция превышает 8% и в чем ее немонетарная природа?

К.К.: Основными плательщиками в бюджет РФ являются российские государственные монополии или компании с определенной долей государственного участия. Монополии делятся на две большие группы.

В первую входят компании, которые зависят от экспорта. Их интерес, как я уже сказал, состоит в том, чтобы курс рубля падал: это позволяет им получать большее количество рублей за меньшее количество долларов и, соответственно, легче обслуживать налоги и получать большую прибыль. Это не плохо и не хорошо – это естественный интерес экспортеров.

Вторую группу образуют компании, работающие на внутренний рынок: предприятия транспорта, энергетики, ЖКХ... Чтобы они могли получать достаточно доходов, при планировании деятельности они рассматривают в качестве базовой величины инфляцию предыдущего года. Их доходы зависят от тарифов, которые назначаются. Соответственно, для того, чтобы быть рентабельными, они стремятся повысить тарифы. Таким образом, одна группа самых крупных участников экономики заинтересована в ослаблении рубля, а вторая – в росте тарифов и, соответственно, инфляции.

Executive.ru: Какое влияние оказывают на инфляцию местные олигополии?

К.К.: Гораздо меньшее: инфляция представляет собой явление в масштабе экономики, а не региона. Инфляция в одном отдельном регионе может существовать только временно, потому что она будет нивелирована либо ввозом товара, либо появлением компаний, оказывающих услуги, либо административным воздействием. Могут быть локальные монополии, вызванные либо географическими условиями (труднодоступные районы), либо местными административными привилегиями. Но в любом случае влияние таких компаний на рост инфляции в масштабах национальной экономики гораздо меньше, чем влияние государственных монополий.

Executive.ru: Кто умеряет аппетиты государственных монополий?

К.К.: С индексированными ценами борются различные государственные комитеты и службы. С падением курса рубля до отмены валютного коридора боролся Центральный банк. Он же противостоит инфляции через управление ключевой ставкой.

Executive.ru: Тем не менее, инфляция по итогам 2014 года может составить более 8%, заявил 22 октября глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев. Ранее он же назвал ситуацию текущую ситуацию в экономике с инфляцией, превышающей 8%, и ростом ВВП ниже 1%. «взрывоопасной». В чем состоит опасность?

К.К.: Посмотрите отчеты Центрального банка о состоянии экономики. В течение последних нескольких лет в российской экономике падает большинство показателей: темпы роста ВВП, располагаемые доходы населения, прибыль компаний (за исключением экспортного сектора), инвестиции в основной капитал, оборот розничной торговли. Снижение ВВП является агрегированным выражением ряда проблем, которые есть в экономике. А высокая инфляция при снижении ВВП говорит о том, что из этой ситуации сложно выходить монетарными методами. Если у вас инфляция высокая, вы должны ставку повышать, а если у вас ВВП падает, то вы должны ставку понижать. Наверное, именно эти «ножницы» и имел в виду Улюкаев, когда говорил об опасности: нужно принимать меры, противоречащие друг другу.

Executive.ru: Есть ли в этой ситуации правильное решение?

К.К.: В условиях, когда экономика требует снижения процентной ставки, а борьба с валютными спекулянтами – ее повышения, процентная ставка не является подходящим инструментом для решения проблемы. Однако она не является единственным инструментом, есть другие, например, бюджетное стимулирование, но этот метод не применяется. Валютная политика могла бы стабилизировать ситуацию, но сейчас она уже достаточно далеко продвинулась в сторону свободного плавания, поэтому использовать этот инструмент тоже не представляется возможным.

Executive.ru: $130 млрд, которые по оценке Антона Силуанова могут убежать из России в 2014 году – это много или мало? Какой капитал учитывается в данной категории?

К.К.: Какой капитал учитывать – это достаточно сложный вопрос: здесь нужно вникать в методологию платежного баланса. Будем считать, для простоты, что это вся та валюта, которая либо пришла в страну от экспортеров, либо взята из резерва Центрального банка и выведена за пределы Российской Федерации. Много это или мало? Примерно 10% денежной массы. Это примерно то, насколько денежная масса могла бы вырасти за этот год. В 2013 году она выросла на примерно 18%. Это сильное денежное сжатие.

Executive.ru: Какое значение это сильное денежное сжатие имеет для реальной экономики?

К.К.: Эту величину можно интерпретировать в терминах упущенной выгоды: эти деньги могли бы быть использованы на развитие бизнеса, на прямые инвестиции, могли бы быть использованы на финансирование оборота экономики, а они изъяты.

Executive.ru: Как изменятся, на ваш взгляд, позиции России в международных рейтингах в 2015 году?

К.К.: Положительный аспект состоит в том, что у нас достаточно большой объем валютных резервов и низкий уровень внешнего и внутреннего государственного долга. В то же время на рейтинг окажут влияние отрицательные явления, в частности, низкие темпы роста нашей экономики и высокий уровень внешнего корпоративного долга. Текущие процессы в конце концов повлияют и на уровень валютных резервов: если экспортеры не заинтересованы в том, чтобы ввозить валюту, рано или поздно резервы исчерпаются. Поэтому ситуацию мало оценивать в терминах «мало резервов/ много резервов», «большой долг/ маленький долг». Надо рассматривать ситуацию в категориях экономического процесса: насколько сегодняшняя обстановка способствует тому, чтобы долги рефинансировались, капиталы приходили? В условиях санкций и падения ВВП вероятность того, что инвестиции будут нарастать, очень невелика.

Executive.ru: Как будут меняться налоги физических и юридических лиц в 2015 году?

К.К.: В условиях девальвации повышение налоговой нагрузки может провоцировать социальное напряжение: для компаний увеличение налогового пресса в ситуации, когда нет роста экономики, очень нежелательно. Для физических лиц – избирателей – тоже.

Executive.ru: Как долго может продолжаться нынешняя экономическая политика? Каким запасом прочности она располагает?

К.К.: Российская экономика зависит от следующих обстоятельств. Во-первых, от внешнеполитического фактора. Есть вероятность того, что к весне 2015 года ситуация может успокоиться, санкции будут либо отменены, либо ослаблены. Во-вторых, падение цен на сырье рано или поздно остановится, потому что наткнется на уровень рентабельности сырьевого бизнеса. Третий фактор – самый важный: состояние мировой экономики. Пока здесь все не слишком оптимистично: последние несколько лет рост мирового ВВП замедляется, и это оказывает негативное влияние на экономику России. Если мы увидим, что появляются новые точки роста – где бы они ни находились: в Китае, США, Латинской Америке – это будет хорошей новостью и для экономики России: мы получим свою часть позитива на «празднике жизни».

Фото: finparty.ru