Два месяца без ГАИ, или Как избавиться от коррупции

«Почему у Грузии получилось» — так называется книга сотрудницы Института экономического анализа Ларисы Бураковой, вышедшая в свет в издательстве «Альпина бизнес букс» в Москве в 2011 году. В ней отражен опыт реформы системы государственного управления в одной из некогда самых коррумпированных республик бывшего СССР — Грузии. В беседе с E-xecutive автор затрагивает две темы, изложенные в книге, — преобразование силовых органов и дебюрократизацию экономики. В обоих случаях одним из шагов по пути обновления стала полная ликвидация неработающих учреждений, служивших рассадниками коррупции, и строительство новых институтов, с четко определенными функциями и с сотрудниками, прежде не занимавшимися поборами.

E-xecutive: Ваша книга называется «Почему у Грузии получилось». Скажите, у Грузии получилось — что?

Лариса Буракова: Главный результат реформ, начавшихся в 2004 году, состоит в том, что Грузия перестала быть советским государством. То, что сделала она за пять-шесть лет, не смогла сделать ни одна бывшая социалистическая страна. Произошла не просто смена элит, но и смена правил игры. Полное обновление государственного аппарата. Грузия пока не лидирует в рейтинге прозрачности, но она — абсолютный лидер по скорости изменения своего места в этом списке. Ни одна страна в мире не боролась с коррупцией такими темпами.

E-xecutive: Сколько всего чиновников было сокращено в ходе реформы?

Л.Б.: Существуют разные оценки. Например, по мнению USAID, произошло сокращение численности государственных служащих в полтора-два раза. При этом в разных ведомствах процесс шел по-разному. Например, аппарат мэрии Тбилиси сократился с 2500 до 800 сотрудников, в Министерстве сельского хозяйства вместо 4374 стало 600 человек, в Министерстве финансов — вместо 5342 — 3673. Некоторые структуры видоизменились, были преобразованы, а некоторые исчезли полностью.

E-xecutive: Например?

Л.Б.: ГАИ. Этот пример уже стал классическим. Не секрет, что реформа милиции в России навеяна впечатлениями от того, как Грузия решила вопрос с этим ведомством. Из нашей страны в Тбилиси ездили специалисты, изучали опыт.

E-xecutive: Как происходила оценка функционала в момент сокращения?

Л.Б.: Я могу рассказать про экономический блок, потому что занималась по большей части именно этим сектором. За реформы в экономике отвечал Каха Бендукидзе. Пристально анализировалось каждое министерство, каждый департамент, каждый отдел. Функции подразделений сопоставлялись с численностью сотрудников. Если возникали сомнения, Бендукидзе вызывал к себе целый отдел и спрашивал: «Вы что делаете?». Очень часто ответа на этот вопрос не было. Конечно, каждый чиновник любит порассуждать на тему, что его позиция — самая важная и то, что без него все рухнет, но Каха Автандилович — достаточно жесткий человек, и, если он считал эти аргументы неубедительными, то не принимал их.

E-xecutive: И из кабинета Бендукидзе целый отдел отправлялся на улицу?

Л.Б.: Фактически да. Такие случаи были. Это приводило в ужас европейских советников, которые приезжали в Тбилиси оказывать помощь. Европейцы были просто в шоке, они не могли представить себе, как можно сократить министерство в два раза и выгнать чиновников на улицу. Эксперты из Европы со слезами на глазах спрашивали: «Что вы будете делать с этими людьми?». Бендукидзе отвечал: «Ничего!».

E-xecutive: В каком статусе находился Каха Бендукидзе, когда выгонял толпы бюрократов?

Л.Б.: Сначала он был министром по экономическим реформам, потом госминистром по координации реформ.

E-xecutive: Уволенные люди ушли в оппозицию?

Л.Б.: В тот период, когда их выгоняли — нет.

E-xecutive: Почему?

Л.Б.: Многие из них поняли, что в стране началось кардинальное обновление, что по-старому жить нельзя и что они просто должны уйти, чтобы не мешать развитию. Другие так не считали, и они впоследствии использовались различными политическими силами как резерв борьбы с режимом.

E-xecutive: Куда же в итоге подались сокращенные?

Л.Б.: В Тбилиси непривычно много таксистов. Много, даже, если сравнивать этот город с Москвой. Причем, ездят они на весьма приличных машинах. Первое объяснение состоит в том, что для тех, кто желает подрабатывать извозом, нет никаких преград. Никаких специальных разрешений. Второе: если поговорить с водителями, почти все они расскажут, что раньше были высокопоставленными чиновниками, а теперь работают таксистами. Неприятие новой роли выражается в том, что они до сих пор считают себя безработными, несмотря на то, что их доходы выросли.

E-xecutive: Насколько выросли?

Л.Б.: Сейчас они могут зарабатывать около 100 лари (53 $) в день или 2000 лари (около 1000 $) в месяц, тогда как средняя пенсия в Грузии чуть меньше 100 лари. В министерствах они получали меньше. Но теперь им приходится много работать, а это любят не все.

E-xecutive: Как сказалось сокращение ГАИ на показателях смертности от аварий?

Л.Б.: При анализе смертности на дорогах надо учитывать уровень моторизации (число автомобилей на 1 тыс. жителей). За период с 2003 по 2010 год число машин в Грузии увеличилось с 75 до 147 на 1 тыс. жителей, а число погибших в ДТП сократилось в пересчете на 1 тыс. автомобилей с 1,79 до 1,05.

E-xecutive: Грузинские гаишники тоже стояли «на ковре» у Бендукидзе?

Л.Б.: Грузинская ГАИ стояла не перед Бендукидзе, а перед, министром внутренних дел Вано Мерабишвили и пыталась доказывать право на свое существование ему.

E-xecutive: И доказать свою полезность обществу грузинские гаишники не смогли?

Л.Б.: ГАИ вообще отменили, и два месяца Грузия жила безо всякой дорожной полиции.

E-xecutive: И не умерла?

Л.Б.: Как говорят грузины, это было лучшее время. Страна, после того как ГАИ разогнали, ощутила колоссальное облегчение. Вы знаете, мне рассказывали, что раньше в машинах была специальная коробочка — для мелочи.

E-xecutive: Для какой мелочи?

Л.Б.: Взятки давать. Их нужно было вручать на каждом повороте. Проводились исследования — на дороге от Тбилиси до Батуми гаишники стояли через каждые 3 км. А сдача с крупных купюр была не всегда. Теперь ситуацию на трассах Грузии регулирует не ГАИ, а дорожная полиция.

E-xecutive: А откуда взялись люди, которые сели в патрульные машины?

Л.Б.: Я глубоко убеждена, что нет обреченных людей, стран, народов и так далее. Нужно изменить правила игры, и положение изменится. В патрульные машины сели не какие-то необычные люди, а нормальные граждане, которые прошли отбор по четким критериям (физическая подготовка, базовые знания). Была создана программа профессиональной подготовки и после того как все тренировки были позади, новые сотрудники стали работать в полиции. Были поставлены ясные цели, и они достигнуты.

E-xecutive: Экс-сотрудник ГАИ мог предложить свои услуги дорожной полиции?

Л.Б.: Мог. Если он прошел отбор, то мог работать в дорожной полиции. Но… интересный феномен: почти все бывшие сотрудники МВД, которые прошли отбор, через некоторое время покинули министерство. Они поняли, что наступила совершенно новая реальность, и что они в нее не вписываются. И они ушли — в таксисты, например, или на пенсию. Сейчас состав МВД на 90% состоит из людей, которые никогда прежде в милиции не работали.

E-xecutive: Грузинская полиция сегодня не берет взятки?

Л.Б.: Судя по многочисленным оценкам различных организаций, а также по ощущениям самих жителей Грузии, можно утверждать, что не берет.

E-xecutive: Как антикоррупционные институциональные механизмы работают в системе грузинского МВД?

Л.Б.: Во-первых, были сильно ужесточены меры наказания за взятку: за 50 лари могут посадить на несколько лет. Во-вторых, в системе МВД создана генеральная инспекция, которая исследует факты коррупции внутри самого министерства — она не просто существует, она активно действует. В-третьих, среднемесячная зарплата сотрудника министерства выросла со 120 лари (56 $) в 2003 году до 740 лари (443 $) в 2007 году. В-четвертых, в грузинских медиа идет постоянная, если так можно выразиться, PR-кампания, в которой правительство объясняет обществу, в чем состоит смысл изменений в полиции. В-пятых, реформа не закончилась. Идет кропотливая постоянная работа по совершенствованию. В-шестых, кардинально изменилась материально-техническая база: у грузинских полицейских есть такое оборудование, которого зачастую нет у их европейских коллег. Это все положительно отразилось на престижности профессии и те, кто работают в полиции, дорожат своим рабочим местом и не меняют его на взятку.

E-xecutive: Грузию консультируют полицейские академии из других стран?

Л.Б.: Да, МВД частично использовало зарубежный опыт. Для организации патрульной службы за образец был взят пример США. Но все-таки успех реформы именно в ее комплексности: боролись именно с тем, с чем есть проблемы в Грузии, а не слепо копировали чьи-то практики. Теперь же в Грузию едут полицейские из других стран, чтобы перенять их опыт.

E-xecutive: Как изменились показатели правопорядка?

Л.Б.: Число тяжких преступлений снизилось. Притом, что регистрация преступлений была сильно ужесточена. Сейчас любой выезд полиции регистрируется как преступление.

E-xecutive: Правда ли, что в Грузии отменен институт следователей?

Л.Б.: Да. Грузинские следователи, как и их коллеги из других стран СНГ занимались перекладыванием бумаг, копированием документов, полученных от работников первичного звена. Соответственно, когда убрали неработающий институт, ничего страшного не произошло, наоборот: снизился уровень коррупции и в этом звене. Теперь работу следователя выполняют участковые инспекторы, а по сложным делам работают детективы. Дорожная полиция, о которой я рассказала, тоже может решать мелкие конфликты: она контролирует не только трассы, но и улицы, может останавливаться, заезжать во дворы…

E-xecutive: Суды тоже подверглись реформе?

Л.Б.: Суд — это очень инертная структура, которая с трудом поддается изменениям. Тем не менее, там тоже произошли перемены, в частности омоложение состава судей. Ветеранам были выплачены приличные выходные пособия. Но этим кардинально ситуацию в судебной системе не изменить. Значительные изменения в этой сфере требуют значительного времени.

E-xecutive: Что произошло в ходе реформ с грузинскими ворами в законе?

Л.Б.: 24 июня 2004 года был принят закон, который разрешал привлечь человека к ответственности только за то, что он признает свою принадлежность к воровскому миру. Человека спрашивали: «Ты вор в законе?». Если он отвечал утвердительно, то его привлекали к ответственности. Если же он отказывался, то по воровским понятиям ему грозили неприятности уж точно не меньшие, чем в случае его утвердительного ответа. Для осужденных воров в законе была построена специальная тюрьма с жестким режимом содержания, в которой отбывают наказание только авторитеты. Тем самым была разрушена обычная иерархия, позволявшая «законным» доминировать над «обычными» заключенными. Для авторитетов это было шоком. Так что все, кто остался к тому моменту на свободе, приняли решение уехать из страны. В основном, в Россию.

E-xecutive: В мае 2011 года в Тбилиси состоялись митинги протеста. Кто протестовал и почему? Ваша версия?

Л.Б.: Все нынешние лидеры оппозиции в Грузии — бывшие подчиненные Михаила Саакашвили, которые, не получив того, зачем они стремились к власти, ушли хлопнув дверью. Смена власти в современной истории Грузии трижды сопровождалась революционными волнениями, поэтому в памяти людей есть представление: стоит только выйти на улицу, и власть сменится. Но это было применимо к прошлому. Сейчас выстроены базовые демократические процедуры, при которых смена происходит не на улице, а на избирательном участке. Лидеры же оппозиции, не в состоянии выиграть выборы честным путем, не заявляя никаких других целей, кроме свержения действующего президента, играют на эмоциях людей, выводя их на улицы, раздавая им флагштоки без флагов и с арматурой внутри. Конечно, отсутствие адекватной оппозиции, которая предлагает законопроекты, на языке цифр и фактов доказывает неправильность того или иного действия − это большая проблема для Грузии. Нынешняя оппозиция предлагает только шоу, но играет в нем жизнями людей. Это уже преступление.

E-xecutive: Теперь перейдем к экономическим вопросам. Как в Грузии проходила приватизация?

Л.Б.: Она началась еще при Эдуарде Шеварднадзе, но ограничилась распродажей мелких земельных участков, квартир, до больших, так называемых «стратегических объектов» за редким исключением дело не доходило. В ходе приватизации 2003 года активы продавались за деньги. Когда Каха Бендукидзе прилетел из Москвы, он произнес свою знаменитую фразу: «Надо продавать все, кроме совести». Размер ВВП страны был тогда меньше, чем бюджет его компании ОМЗ. Процесс начался так: на заседании правительства Бендукидзе взял белую доску, маркер и спросил: «Что у нас есть в государственной собственности и за сколько мы можем это продать?» Министры начали называть цифры, получили сумму, сопоставимую с ВВП страны. Так начал раскручиваться маховик. Приватизация была организована очень четко и просто, через торги. Прежняя практика, когда продажа шла через так называемые «открытые аукционы», а в реальности объявления о выставлении объекта на кон публиковалась в малотиражной газете (300 экземпляров), и заинтересованные стороны скупали весь тираж, была пресечена.

E-xecutive: А какой была логика налоговой реформы?

Л.Б.: Сначала сократили количество налогов — вместо 22 их стало восемь, потом семь, потом шесть. Одновременно сокращали налоговые ставки. В результате на практике было получено подтверждение гипотезы Артура Лаффера, который утверждал, что со снижением налогового бремени идет рост налоговых поступлений. У бизнеса исчезла необходимость работать по «серым» схемам, соответственно было улучшено администрирование налогов. Кроме того, была объявлена налоговая амнистия.

E-xecutive: В чем был замысел авторов амнистии?

Л.Б.: То, что происходило до реформы, совершенно не поддавалось исчислению. Это была катастрофа. Разобраться в налоговой задолженности компаний было просто невозможно и собрать платежи — тоже. Поэтому в 2004 году было принято решение амнистировать все налоговые преступления предыдущих лет. Отчетность можно было уничтожить, более того, у чиновников не было права требовать документы до 2004 года — за такое требование была предусмотрена уголовная ответственность.

E-xecutive: Как изменились показатели экономического развития страны?

Л.Б.: Сам по себе рост промышленности не является приоритетом. Логика другая: открывается экономическое пространство, и то, что будет жизнеспособно, что сможет вырасти — то и вырастет. Грузия максимально открыта для инвестиций: там один из самых либеральных трудовых кодексов в мире, низкие налоговые ставки, отсутствие бюрократических барьеров, и множество других факторов, которые облегчают ведение бизнеса в этой стране. На графиках видно, как на рост ВВП повлияли внешнеполитические факторы и мировой финансовый кризис, тем не менее, идет рост.

Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург 03 июня 2011, 04:13

>Тех чиновников, которые не смогли объяснить, какую пользу они приносят обществу, выгнали на улицу. В результате, оставшимся пришлось становиться «многостаночниками», замещая уволенных под этим предлогом коллег. Поскольку обязанности, которые до того выполняли уволенные сотрудники, все одно нужно кому-то выполнять и сегодня. Т.е. налицо практическое воплощение тезиса о том, что если человек хочет получать зарплату, то он должен работать не только и «за того парня», но и за «всю ту артель». При этом, зарплата ему не повышается. Но челвоек при этмо стимулируется … брать взятки. Вполне официально. Почему и как так происходит, - см. ниже. >Численность бюрократов сокращена вдвое. В результате чего добиться что-либо у власти сегодня в Грузии просто невозможно. Иначе как дать взятку нужному человеку, чтобы находящиеся на рассмотрении дело или вопрос переместились из конца в начало. А в силу того ,что желающих дать денег в Грузии всегда было хоть отбавляй, система просто оказалась парализованной. Но более того, началась конкуренция между желающими дать взятку. Т.е. «порог» уровня взятки за приоритет рассмотрения дела возрос в несколько раз. Что, как то вполне очевидно, было в итоге поставлено местными силовиками на пользу государству. Поскольку чиновники вынуждены сегодня отдавать львиную долю своих взяточных доходов в бюджет или на содержание силовиков. Чуть ли не официально. Т.е. и им тоже с дела остается. Но не так много, как могло бы быть. Т.е. со взяток кормится вся власть и пополянется бюджет Грузии. А взяткодатели чуть ли не стрельбу между собой устраивают за то, что будет давать взятку и в каком объеме. В то время как обычные граждане уже давно махнули на власть рукой. Поскольку «тарифы» чиновников стали уже просто невозможными для рядового жителя республики. >ГАИ упразднена. Дело в том, что ГАИ и раньше в Грузии носило чисто формальный характер. А применительно к власти и взяткам – полностью неконтролируемый властью. Как бы их ни пытались поставить себе на службу в плане зарабатывания денег из общего объема поборов, которые эти люди имели в качестве взяток. По аналогии с обычными чиновниками. Но васякий раз ничего не получалось. И их просто упразднили. Тем более, что и регулировать-то им было особенно нечего. По крайней мере, ГАИ-шник или регулировщик на улицах того же Тбилиси был в обычных условиях редчайшей экзотикой. Обычно их можно было встретить где угодно, только не вблизи проезжей части. Но зато стоило пройти информации, о том, что везут какой-то важный чин, как они возникали словно ниоткуда, - навытяжку вдоль маршрута движения, - совершенно несуразные, неработоспособные и нежизнеспособные, - с огромными куполообразными животами, на половину проезжей части, все блестящие от пота и красные от напряжения. А сейчас их просто не стало вообще. >Утопия? Нет, реальность. Действительно реальность. Вот только то, скрывается за этой реальностью, для интервьюента в материале так и осталось загадкой. >«Почему у Грузии получилось» Название книги говорит само за себя. В стране коррупционная система превращена в инструмент извлечения доходов государством и контролирующей это государство элитой. Т.е. реализован в общем-то не новый тезис о том, что коррупционер должен быть зависимым от власти и кормить государство, а не только самого себя и неких представителей в вышестоящей иерархии. При этом, - власть и бюрократия в итоге сегодня оказались полностью оторванными от основного народонаселения страны, минуя лишь ту его часть, которая в состоянии им платить. Следствием чего является постепенное сужение базы для дачи взяток чиновникам. Если раньше дать взятку власти мог любой, то сегодня – только тот, кто достаточно для того богат. Поскольку новые «тарифы» недоступны для основной массы граждан. Но одновременно с этим подобный подход снижает и итоговый объем поступлений власти от коррумпированных чиновников в виде доли от получаемых ими взяток. Потому что местная богатая публика предпочитает просто с грузинской властью дел не иметь, покидая страну и выводя из нее капиталы. Т.е. результатом данных последствий стало снижение численности бюрократического аппарата, - с повышенной загрузкой чиновников работой «за всю ту артель», - но даже это не позволяет сегодня получать от взяток и коррупции достаточно, чтобы вернуться на тот уровень, когда грузинские власти, основывающиеся на силовой хунте, решили превратить бюрократию для себя в источник личного дохода и обогащения. Фактически уничтожтив почву для этого источника доходов, оторвав непомерными поборами коррумпированную бюрократию от той широкой народной массы, от которой она могла в больших объемах кормиться до этого, - постепенно все более сужая своими пртязаниями эту возможность за счет роста «тарифов». Вот, собственно говоря, то единственное, что получилось в итоге у Грузии. >В обоих случаях одним из шагов по пути обновления стала полная ликвидация неработающих учреждений, служивших рассадниками коррупции, и строительство новых институтов, с четко определенными функциями и с сотрудниками, прежде не занимавшимися поборами. Авто ркниги серьезно заблуждается, если действительно так считает. Ни в одном из случаев прихода к власти контролируемой и спонсируемой из-за рубежа хунты коррумпированная бюрократия не исчезает. Она лишь транформируется, когда хунта ставит себе на службу ее «деньгодобывающие» возможности. В итоге чего коррупционеры просто утрачивают возможность брать достаточный объем взяток для того, чтобы и место свою сохранить, и суметь платить за него хунте. Что в свою очередь приводит к неработоспособности админитративной системы или переход взяток в иные формы и на иной уровень. И как то ни парадоксально, но именно неспособность бюрократии выполнять свои административные функции в итоге и приводит к народным движениям под лознугами свержения самой хунты. К движениям, основывающимся на самоопределение и формирование самоизбранных местных органов народной власти. Также, в странах, где бюрократия остается работоспособной, хунта может держаться сколько угодно долго. Пример чего Испания и Португалия. >То, что сделала она за пять-шесть лет, не смогла сделать ни одна бывшая социалистическая страна. Бедная девочка. Такое совершенно серьезно писать. Да против Саакашвили, который у власти всего ничего, Пиночет – просто ангел голубоглазый. За все годы правления. Интересно, - кому она рассчитывает понравиться с подобной книгой и подобными тезисами ? >Например, аппарат мэрии Тбилиси сократился с 2500 до 800 сотрудников, в Министерстве сельского хозяйства вместо 4374 стало 600 человек, в Министерстве финансов – вместо 5342 – 3673. Правильно. А чем управлять-то ? Если сельского хозяйства в стране больше нет. В министерстве финансов своего тоже ничего нет. Ни финансов, ни министра. А что до мэрии Тбилиси, то не следует забывать, что Тбилиси сегодня вымирающий город, - там просто опасно жить. И не только из-за преступности. Все рушится, приходит в ветхость и негодность. Там элементарно негде жить. Город с доминирующим даже не аварийным, а уже разрушившимся жилым фондом и коммуникациями. Доходит до того, что люди из реки воду берут. И туда же канализацию сливают. Как в Ганг. Так что большая мэрия и ее штат там больше не нужны. >Не секрет, что реформа милиции в России навеяна впечатлениями от того, как Грузия решила вопрос с этим ведомством. Из нашей страны в Тбилиси ездили специалисты, изучали опыт. Нынешняя реформа российской милиции преследует как всегад одну и ту же цель, - а именно, - выбить наиболее работоспособные и квалифицированыне кадры. Которые действуют как угодно жестко, но крепко держат в руках с порядком в вверенных им областях. Единственным их недостатком является то, что они отказываются платить вышестоящему руководству столько, сколько те хотят. Или просто не имеют такой возможности. Т.е. которые не лояльны центру, но ориентированы при этом на местную власть или работают больше на себя, чем на вышестоящих патронов. И их за это снимают. А на их место ставят людей, которые быстро начинают «доить» весь регион, в котором сразу же после кадровых перестановок начинается всплеск преступной и иной противоправнойактивности. Но при этом, в рамках подобных чисток, практически всегда «выбиваются» наиболее работоспособные и квалифицированные кадры всех уровней. От которых избавляются, пользуясь каждой очередной «чисткой». >За реформы в экономике отвечал Каха Бендукидзе. Да, - реформатор известный. После того, во что он превратил в России Ижорские заводы, я удивляюсь, как его вообще из страны живым в итоге выпустили. Видимо, действительно отдал все, что имел, - в обмен на жизнь, - как о нем говорят. Но на Грузии ему заработать не удалось. >Эксперты из Европы со слезами на глазах спрашивали: «Что вы будете делать с этими людьми?». Бендукидзе отвечал: «Ничего!». Тезис у Бендукидзе был при этом очень простой, - если чиновник мог внятно объяснить, сколько и каким образом он будет отдавать денег в виде поулчаемой от кого-то мзды в пользу Бендукидзе и поставивших его на пост людей, то его сохраняли в штате. Если не мог, - отправляли на улицу. Т.е. любой чиновник рассматривался именно с позиций своей коррупцинной пригодности. А никак иначе. И никакая квалификация и заслуги при этом не играли роли. Коррупционеров-чиновников нужно было начать «доить». Что и реализовал безжалостно Бендукидзе, - оставив и отобрав лишь наиболее беспринципных, которые, если нужно, мать родную оберут до нитки. Если человек мог приносить с нее деньги – оставался. Если нет – прогоняли. Вот и вся история с реформами Бендукидзе. В Европе от происходившего действительно были в ужасе. Именно потому, что я описал. А в России это как-то мало освещалось. Данная сторона вопроса. >Сейчас они могут зарабатывать около 100 лари ($53) в день или 2000 лари (около $1000) в месяц, тогда как средняя пенсия в Грузии чуть меньше 100 лари. В министерствах они получали меньше. Но теперь им приходится много работать, а это любят не все. Серьезно наивный ребенок. А ведь еще и книги пишет. И интервью дает. >За период с 2003 по 2010 год число машин в Грузии увеличилось с 75 до 147 на 1 тыс. жителей, а число погибших в ДТП сократилось в пересчете на 1 тыс. автомобилей с 1,79 до 1,05. Из чего делаем вывод о том, что упразднение ГАИ практически никак не сказалось на смертности на дорогах. Что означает, что на дорогах они все-таки ниего не делали. Статистика в данном случае говорит сама за себя. Просто возрастание числа машин способствовало снижению данного показателя в пересчете на их общее число. Да и то, - даже не очень-то и способствовало. Поскольку «результативность» обладателей автотранспорта явно возросла. >Их нужно было вручать на каждом повороте. Проводились исследования – на дороге от Тбилиси до Батуми гаишники стояли через каждые 3 км. А сдача с крупных купюр была не всегда. Теперь ситуацию на трассах Грузии регулирует не ГАИ, а дорожная полиция. И разница лишь в том, что взятки берет не ГАИ, а дорожная полиция. А система поборов у них организована по тому же принципу, что и у российского ОМОНа. Когда рядовые сотрудники взяток не берут, но берет их начальник, который потом и раскидывает рядовому составу их долю из общей кружки. >Они поняли, что наступила совершенно новая реальность, и что они в нее не вписываются. И они ушли – в таксисты, например, или на пенсию. Сейчас состав МВД на 90% состоит из людей, которые никогда прежде в милиции не работали. Наивность ребенка поражает еще больше. Нельзя мешать старых и новых. Это – общее правило. Поскольку новые немедленно наберутся опыта от старых. Их набирать на работу всех придется заново. В Грузии имел место период «пересменки», когда старые кадры использовались для того, чтобы хотя бы чему-то научить молодежь на практике. В обмен за лояльность им обещали сохранить их при деле. Но обманули. Правда, поступили с ними не как с «военспецами» в советские годы, которых просто расстреляли, - а этих грузин просто выгнали с работы, когда они более-менее подучили молодежь. >Л.Б.: Во-первых, были сильно ужесточены меры наказания за взятку: за 50 лари могут посадить на несколько лет. Только если сотрудник своевольничает и берет себе левые поборы. А если берет правильно, то ему ничего не будет. >Во-вторых, в системе МВД создана генеральная инспекция, которая исследует факты коррупции внутри самого министерства – она не просто существует, она активно действует. Обычно «потрошат» тех, кто не приносит достаточно денег. Или не может собрать нужную сумму с подчиненных и правильно организовать систему поборов. И таких убирают или сажают. От греха подальше. Чтобы не болтали чего лишнего. >В-шестых, кардинально изменилась материально-техническая база: у грузинских полицейских есть такое оборудование, которого зачастую нет у их европейских коллег. Это тем более навинео утверждение. В любой развитой стране полиция оснащается именно тем оборудованием и снаряжением, которое ей необходимо для полноценного выполнения своих обязанностей на данной отдельно взятой территории. Например, у полицейских в равнинной местности нет необходимости в индикаторах сцепления с грунтом на дорогах, не относящихся к горным. И наоборот, те, кто работает в горах, такими устройствами оснащены. Просто в Европе нет необходимости увешивать сотрудников полиции с ног до головы оборудованием, которео им не пригодится. А в Грузии – это символ престижа. От большого ума. >Теперь работу следователя выполняют участковые инспекторы, а по сложным делам работают детективы. Вообще, - чем дальше, тем у барышни чудесатее и чудесатее. Одно дело совмещать функции в стране, где в каждом дворе все друг друга знают и каждая подворотня лично знакома и симпатична, да и самого населения не так-то уж и много в пересчете на общее число полицейских, а другое – в стране, где милиции-то набрать не могут нужно число для достаточного покрытия местности. Не говоря уже о том, что сменность кадров зачастую настолько высока, что те же участковые даже не знают, кто и где у них живет. Не то даже, чтобы следствие проводить. Т.е. параллели в очередной раз неуместные. Но автор с наивностью, достойной лучшего применения, пытается кого-то убедить в обратном. Т.е. что ни фраза, - нужно разбирать отдельно. А у меня времени по понятным причинам на все не хватит. Но иначе как оголтелой некомпететнтностью в вопросе это и назвать-то нельзя. Т.е. человек не владеет тем, что стоит за всем происходящим в стране, равно как и не понимает механизма происходящего. >Тем самым была разрушена обычная иерархия, позволявшая «законным» доминировать над «обычными» заключенными. Для авторитетов это было шоком. Результатом чего стало формирование в среде «бытовиков» своих новых «законников», избранных и выделившихся из их рядовой среды. Как то всегда происходит и происходило еще в СССР, где подобные опыты также проводлись. «Законников», провозгласивших сегодня жизнь по старому советскому воровскому закону. А для старых авторитетов это действительно стало шоком. Потому что по старому советскому воровскому закону они уже ворами не считались. Они изменили воровскому миру с богатством и т.д. За что их ждало «правило». И именно поэтому сегодня, когда в грузинской криминальной среде выдвинулись новые криминальные авторитеты, с которыми активно работает и сотрудничает власть, старым ворам только и остается что спасение в специальной «крытке». >Когда Каха Бендукидзе прилетел из Москвы, он произнес свою знаменитую фразу: «Надо продавать все, кроме совести». «Надо продавать все, кроме совести. Совесть – товар не ходовой. А не ходовые товары нам не нужны.» Если уж браться приводить цитаты, то приводить их нужно полностью. >Грузия максимально открыта для инвестиций: там один из самых либеральных трудовых кодексов в мире, низкие налоговые ставки, отсутствие бюрократических барьеров, и множество других факторов, которые облегчают ведение бизнеса в этой стране. Особенно принимая во внимание, что там ничего нет, кроме разрабатывавшихся еще в советские годы месторождений марганца. Так что хоть трудовой кодекс будет либеральным, хоть климат для инвестиций и предпринимательства, - все одно. Если нечего развивать и не во что вкладывать, то никто в такую экономическую пустыню просто не пойдет. Что и демонстрирует состояние грузинской экономики. В общем и целом, - пачкотня, а не исследование. Пишу это со всей категоричностью, - вне зависимости от того, заденет ли этого кого-то или нет. Автор не имеет представления о том, о чем пишет. Как результат, - написанное даже не наивно и не грустно. Написанного как такового просто нет. А подобный материал можно было составить и прочто почитав грузинских или российских газет. В дополнение к западной прессе. Так что больше всего интервью (как и книга, полагаю) напоминают на некую заказную публикацию со стороны Грузии. Может даже, - сам Бендукидзе проплатил. Если нет, то тем более непонятно, чем руководствовался автор. Поскольку разбирать текст интервью, - это придираться буквально к каждой фразе. У меня просто нет столько времени, чтобы объяснять автору буквально на каждом ее слове, в чем именно она не является компетентной, ошибается, заблуждается, пишет глупости и т.д. Настолько все вопиюще некомпететно в целом. Так что приходится останавливаться лишь на выборочных вопросах. Полагаю, что и книга не так уж и далеко от этого ушла по содержанию. Николай Ю.Романов