«Демографическая яма» и вузы: как сохранить качество высшего образования?

Александр Сафонов

Система высшего образования напрямую связана с поколенческой структурой общества. Советская высшая школа была ориентирована на то, что подавляющее большинство выпускников школ сразу переходили к производственной деятельности, а высшее образование получали лишь наиболее активные из них и намного позднее, например, через рабочие факультеты. Научно-техническая революция и реальность Холодной войны изменили высшее образование, перенаправленное на массовый выпуск квалифицированных специалистов, поступавших в вуз напрямую после школы и получавших работу «по распределению». Постепенно получение высшего образования стало восприниматься как обязательное условие для достойной карьеры.

Постсоветская реальность 1990-х годов с резким падением рождаемости и промышленного производства объективно лишили массовое высшее образование смысла с точки зрения трудоустройства по специальности, – отказ от планового хозяйства вызвал отмену распределения. Однако общественный запрос на бесплатное высшее образование для выпускников школ остался и даже вырос – отсутствие рабочих мест для молодежи позволяло использовать университеты для снятия потенциальной напряженности и социализации нового поколения.

Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан пишет: «Смотрите: наша школа выпускает в мир хороших, но не вполне образованных людей. При этом наша экономика и в хорошо образованных людях не очень нуждается, потому что она сырьевая. Возникает проблема социального сейфа. Куда девать молодежь, которая еще ничего не умеет и не нужна?... Согласно гипотезе Рональда Инглхарта (известный американский социолог, возглавляет лабораторию в НИУ ВШЭ – авт. ), ценности у людей кристаллизуются в ранней взрослости — от 18 до 25 лет. Это возраст пребывания в университетах. Именно это, скорее всего, и есть сфера позиционирования успешных российских университетов. Их миссией является не только высокая специальность, но и культура — они из нее делают капитальный результат, это делается из существующей культурной рамки, действующей в системе образования» (Александр Аузан, «Миссия университета: взгляд экономиста». Похожее мнение: Ярослав Кузьминов, Дмитрий Семенов, Исак Фрумин, «Структура вузовской сети: от советского к российскому «мастер-плану»).

Министр образования Дмитрий Ливанов признает: «У нас высшее образование выполняет не только прагматическую функцию подготовки профессионалов, но и социальную функцию, связанную с тем, что для большинства наших семей высшее образование — это социальный императив. Они не видят другого будущего для своих детей, кроме будущего, связанного с получением высшего образования». Вузы приветствовали подобную стратегию как возможность сохранения профессорского состава и потенциальный резерв для возможного роста экономики. Консерватизм академических кругов, самосознание в качестве хранителей культурных ценностей подчеркивает мнение члена-корреспондента РАО, профессора РГПУ Алисы Валицкой: «Российское учительство – особая субкультурная группа, к которой принадлежит большая часть отечественной интеллигенции. Именно она выполняет функцию воспроизводства интеллектуального потенциала страны, духовно-нравственного воспитания нации, хранения и воспроизводства ее культурного генофонда» (Алиса Валицкая, «Интеллектуальный потенциал России и педагогическое образование»).

Российское высшее образование успешно справлялось с запросом общества в 2000-е годы, когда поступала многочисленная возрастная когорта 1980-х годов рождения. Однако в последние несколько лет число выпускников школ начало быстро сокращаться, что напрямую отразилось на вузах. «Снижение численности молодежи вследствие демографических проблем прошлых лет» (Основы государственной молодежной политики РФ на период до 2025 года – от 29 ноября 2014 года) входит в число важнейших вызовов, отмечаемых государственной властью. Уже несколько лет намечается новый подъем рождаемости, но понадобится примерно десятилетие, чтобы этот тренд отразился на количестве абитуриентов.

Статистика показывает, что падение числа молодежи примерно на 45% вызвало снижение числа студентов только на 20%. То есть высшее образование стало еще более тотальным, теперь охватывает не только успешных выпускников школ, но и менее способную молодежь. Мониторинг качества приема в вузы 2013 года демонстрирует низкий уровень подготовки первокурсников по инженерно-техническим и сельскохозяйственным направлениям.

Правительство РФ и Министерство образования и науки в настоящий момент проводят комплекс мер, призванных исправить кризисное положение:

1. Поиск критериев для оценки эффективности вузов и конкретных преподавателей, закрытие либо реорганизация организаций, предоставляющих некачественное образование;
2. Большая автономия университетов в разработке образовательных программ – возможность вузам объединять в модульные группы студентов различных направлений подготовки и тем самым оптимизировать учебный процесс;
3. Открытие программ прикладного бакалавриата – упрощенное, доступное и экономичное высшее образование. Интеграция вузов, колледжей и школ;
4. Жесткая ориентация на связь между высшим образованием и последующим трудоустройством;
5. Международная открытость высшего образования – попытка восполнить сокращение отечественных абитуриентов путем привлечения иностранных студентов.

Международный образовательный рынок

Как справиться с демографическим спадом и не растерять потенциал высшего образования, который будет необходим через десятилетие при новом подъеме? Очевидный выход – привлечение иностранных студентов как из стран СНГ, так и дальнего зарубежья. Поддержка государства, традиционные культурные связи и сравнительно высокий уровень естественнонаучных, медицинских и инженерных направлений позволяют надеяться на спрос. Но как подготовить к этому вузы?

Международное образование, не признающее государственных границ, - не только сулит потенциальные преимущества, но и представляет значительный вызов российскому образованию. Вместе с привлечением студентов и преподавателей из-за рубежа возникает риск оттока наиболее сильных и активных в более развитые центры США, Европы, Японии. Приведем пример подобной двойственности. Резкое снижение курса рубля сделало российское образование более доступным для иностранных студентов. В то же время это стимулирует эмиграцию преподавателей, аспирантов и старшекурсников, привлеченных более высокими зарплатами за рубежом, а российские вузы вынуждены сворачивать программы международного обмена (стажировки, двойные дипломы, приглашенные иностранные профессора) из-за отсутствия средств.

Не случайно замминистра образования и науки РФ Александр Повалко в интервью «Gazeta.ru» эмоционально отмечает: «В Германии, в Австрии высшее образование практически все бесплатное, достойная стипендия. Восточная Европа активно продвигает свои университеты, все заинтересованы в привлечении качественных, подготовленных абитуриентов. То, что наши студенты туда не ринулись, объясняется двумя причинами: незнанием языка и ленью. Но в какой-то момент абитуриенты все это поймут и поедут туда. И тогда мы столкнемся не с внутренней конкуренцией, а с конкуренцией на глобальном рынке».

При поддержке Министерства образования и науки РФ проводится проект 5-100. 15 вузов-участников стремятся к росту позиций в мировых рейтингах университетов (рейтинги Times, QS, ARWU), что должно повлечь за собой международное признание качества образования и приток иностранных студентов. Отметим, что объективность рейтингования неоднократно ставилась под вопрос руководством вузов, недовольным сравнительно низкими позициями своих организаций.

Табл. Ведущие мировые рейтинги университетов

Сегодня вузы экспериментируют с привлечением иностранных студентов. Выделим основные стратегии:

• Развитие в качестве международных научных центров: совместные научные проекты, обмен опытом в формах стажировок и международных конференций, усиление публикационной активности в мировых профильных изданиях, высокая цитируемость в специализированных базах Scopus, Web of Science, РИНЦ. При поддержке Министерства образования это направление развивается национальными исследовательскими университетами.
• Открытие специализированных институтов и факультетов, ориентированных на русскоязычную подготовку иностранцев. К многолетним лидерам РУДН и МГИМО постепенно присоединяются новые университеты, в т.ч. региональные.
• Развитие филиалов за рубежом (прежде всего, в странах СНГ) – стратегия МГУ, открывшего представительства в Баку, Душанбе, Ташкенте и Астане. Ему следует МЭСИ с филиалами в Ереване, Минске и Риге.
• Введение в учебный процесс курсов на иностранных языках. По опыту СПбГУ и ВШЭ, для этого нужно активно повышать квалификацию собственных преподавателей, вводить материальные и репутационные стимулы, активно привлекать приглашенных профессоров.
• Присоединение к международным программам «двойных дипломов», обозначающих для студентов возможность чередования обучения в российском и зарубежном вузе. Хотя сейчас подобные программы востребованы, скорее, отечественными студентами, в будущем они могут помочь наладить обратный поток обучающихся.
• Активное взаимодействие с посольствами и такими культурными центрами, как немецкий Институт имени Гете, Центр франко-российских исследований, испанский Институт Сервантеса, португальский Институт Камоэнса, китайский Институт Конфуция.

Текущая негативная международная политическая и экономическая конъюнктура, к сожалению, привела к определенному свертыванию образовательных проектов, но дальнейшая интернационализация академической среды представляется будущим отечественного образования.