За последние 20-25 лет в системе высшего образования в России сложилась критическая ситуация, что отнюдь не является новостью и привлекает постоянное внимание общественности. Особенный резонанс вызвала прокатившаяся волна признания неэффективными ряда далеко не худших российских университетов. При этом критерии, по которым происходила оценка, вызывали у думающей части сопричастных образованию людей в лучшем случае смех и недоумение, а в худшем – мысли о полной некомпетентности министерства, либо о предстоящем рейдерском захвате высвобождающихся весьма дорогих активов вузов (в основном, недвижимости) и т.п. Следом возникла волна «разборок» с ВАК (Всероссийской аттестационной комиссией), явно ориентированная на дискредитацию системы квалификации научных и педагогических вузовских кадров в целом. А зачем? Да, эта система несовершенна, но она хоть как-то стимулирует и мотивирует молодые кадры, пополняющие профессорско- преподавательский состав высших учебных заведений.
В том, что высшее образование переживает сейчас тяжелый кризис, сомнений нет, однако давайте задумаемся – есть ли на это объективные, убедительно обоснованные причины? В этой статье мне бы хотелось взглянуть на ситуацию изнутри, попытавшись понять причины кризиса, и определить хотя бы направление движения по его преодолению.
Кто учит?
В социалистической системе честно заработанная ученая степень открывала дорогу в престижный, хорошо оплачиваемый, действительно интересный и перспективный мир науки, который располагался в научно-исследовательских институтах и высших учебных заведениях. Была устойчивая и открытая для новых членов группа специалистов, обучавших студентов на уровне, делавшем наше высшее образование одним из лучших в мире.
Эта самая профессура, которая в годы социализма обеспечивала подпитку экономики страны квалифицированными кадрами, теперь практически отсутствует по разным причинам, прежде всего по возрасту. Их просто не осталось, а те, кто остались, давно отстали от стремительно движущегося вперед технического прогресса. Порвалась связь между промышленностью и высшей школой: промышленность по большей части принимает формы малого, локального бизнеса, основанного на применении готовых технологий, как правило, приобретаемых или получаемых иным способом из-за границы. При этом потребности в собственных разработках, как правило, нет. Бизнес ориентирован на короткие проекты, позволяющие заработать деньги быстро и не втягиваясь в долгосрочные, наукоемкие, стратегически значимые проекты.
Именно поэтому почти не ведется НИОКР, то есть перспективных разработок, для которых требуются специалисты, не только способные обслуживать чужие технологии, но и создавать свои – на уровне изобретений или хотя бы оригинальных ноу-хау. Может ли пожилой профессор, который сотрудничал с производством минимум 25-30 лет назад, научить студентов создавать новое? Вряд ли – в лучшем случае он сможет поделиться со студентами лишь своим устаревшим опытом. Кто же заменит его в ближайшее время? Похоже, никто. Количество докторов наук быстро уменьшается за счет естественной убыли, а смена отсутствует. Есть небольшая прослойка кандидатов наук, которые так навсегда и останутся кандидатами, даже не пытаясь делать научную карьеру – объясню почему. Откуда им взять материалы для докторской диссертации? Университеты бедны, оборудования современного уровня в них нет, и у себя на кафедрах ничего не сделать. Промышленность стоит, связи утрачены, то, что можно было бы разработать для предприятий, не востребовано, а «за просто так» экспериментальную базу им никто не предоставит. И вот учит студентов такой доцент, ничего, кроме своей локальной задачи, достаточной для защиты кандидатской диссертации, в жизни не решивший и реального опыта не имеющий – практически такой же студент, только постарше. И здесь тупик. Традиционно вузы были школами, где преподавали опытные, знающие профессора, авторы научных разработок, внедренных в промышленность, имеющие, как правило, несколько собственных изобретений, в общем – авторитетные люди, которым есть, что сказать студентам, есть, куда направить аспирантов, и есть возможность подготовить себе смену. Но даже скороспелых доцентов и то в наших университетах не хватает, и преподают ассистенты, в лучшем случае старшие преподаватели – это такая должность, придуманная для преподавателей, не способных даже кандидатскую диссертацию защитить.
Постепенно, по мере ухода профессоров, доценты и старшие преподаватели становятся главной ударной силой недоукомплектованных кафедр, которых становится все больше и больше. Аспирантура часто оказывается незаполненной, и вовсе не потому, что нет мест или большой конкурс, а скорее потому, что совсем нет мотивации, да и руководителей (тех же профессоров) «не густо». Зачем идти на несколько лет в аспирантуру, чтобы получать потом меньше уборщицы? Я говорю о доцентских зарплатах, на которые через несколько лет может рассчитывать успешно закончивший аспирантуру и защитивший диссертацию преподаватель. Да и профессорские зарплаты не намного больше, они ниже средних по региону, ниже зарплат учителей в средних школах, практически ниже всего, что можно вспомнить без специальной подготовки. А ведь профессором становятся минимум через 15-20 лет упорной и обязательно успешной научной работы, при этом проживая на доцентскую зарплату, о которой я только что говорил. Нечего удивляться, что наиболее талантливые бегут из вузов, находя себе работу, не связанную с профессией – лишь бы прожить, прокормить семью. В результате в вузе остаются те, кому некуда идти, или те, кто просто боится менять привычный образ жизни. Скоро профессоров не останется вовсе, что уже давно имеет место в провинциальных университетах.
Кого учат?
Студенты прекрасно видят, кто их учит, и, если преподаватель не может их увлечь, если он им не интересен, у них вырабатывается определенное отношение и к преподавателю, и к предмету, и к профессии, и к университету в целом. А чем преподаватель может увлечь? Своим примером неудачника, бредущего по лужам от метро и уворачивающегося от брызг автомобилей, на которых едут к университету его студенты? Очень редким профессорам удается удержать авторитет, привить студентам уважение и интерес к профессии, в основном за счет своего широкого кругозора, неординарности личности, и еще за счет того, что студентам просто не с кем общаться на потребном для них уровне – многие преподаватели в этом смысле не в счет. Общение с преподавателями-неудачниками не идет на пользу ни одной из сторон. Ситуация гнетущая, отбивающая всякую охоту и учить, и учиться.
Есть еще одно обстоятельство, влияющее на контингент и мотивацию студентов – это платная, коммерческая составляющая образования. Цены за образование во всех университета таковы, что неработающий студент не в состоянии сам оплатить учебу. Платят родители, в большинстве своем через силу, заставляя всю семью экономить. Как платные студенты относятся к учебе? Конечно, далеко не все – плохо, но есть такие, которые убеждены, что раз заплачено, то все равно выпустят, и диплом все равно дадут. Учатся такие студенты кое-как, диплом получают, а потом их не берут на работу, если родители не устроят, и вот уже «университет плохой, и учили плохо, знал бы – не пошел!»
Позиция государства
Проводящиеся Министерством преобразования, направленные на введение двухступенчатой системы «бакалавр-магистр», в описанной ситуации изменить ничего не смогут – во всяком случае, в лучшую сторону. Кто такой бакалавр? Этот вопрос студенты задают постоянно, хотя после введения системы прошло уже три года. Ответа нет, поскольку с таким дипломом на работу берут неохотно, а то и вовсе не берут, не удовлетворившись студенческими объяснениями. Когда студентам в университете объясняют, что магистр лучше, и уж магистра-то точно возьмут на работу – это тоже обман, работодатели ведут себя точно так же.
Конечно, ситуация печальная, со стороны государства нигде не сформулировано, с какой именно целью проводится переход на двухуровневую систему образования. Похоже, что это – просто желание Министерства показать свою значимость, и не более, поскольку большинство государственных университетов напрямую зависят от Министерства – финансирование, число бюджетных мест для студентов и аспирантов, периодическая аттестация, периодический контроль за выполнением спускаемых сверху федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) и многое другое – перспектив самостоятельно найти выход из создавшегося (или созданного) тупика не видно. Про ФГОС и говорить не хочется – каждый последующий намного хуже предыдущего, а понять, почему они таковы не получается, если не предаваться самым грустным мыслям.
Позиция вузов
Позиция руководства вузов вполне понятная – «бизнес есть бизнес!» Широко освещавшиеся в СМИ истории с рядом университетов показали, что приватизировались университетские здания, коммерческие студенты платили мимо университетской кассы, и происходило еще многое, что не способствовало выходу из кризиса, а скорее его усугубляло. Так что и с этой стороны ждать радикальных движений не приходится.
Что делать?
Остается надеяться на государство, хотя оснований для этого становится все меньше.
1. Создание (и воссоздание, где это возможно) научных школ, чтобы студент шел учиться не только в университет, а на конкретную кафедру, к конкретному специалисту, где могут научить востребованной профессии. Научить на таком уровне, чтобы можно было бы идти на работу не учиться, а сразу же занимать позицию специалиста, что сейчас кажется недостижимой задачей.
2. Система квалификации научных кадров должна остаться, модернизироваться и служить объективной оценкой научной квалификации специалистов. Без нее начнется полный произвол и неминуемый крах высшей школы в отсутствие мерила профессионального уровня этих кадров.
3. Необходимо возродить в стране стимулирующие выплаты за высокую квалификацию и совсем не так, как это сформулировано в последнем документе, подписанном президентом («на усмотрение администрации» - читай, «никогда»). Общий бюджет таких выплат невелик – помнится, я читал статью, где говорилось, что все доплаты за ученые степени в стране стоят меньше затрат на покраску скамеек в парках.
4. Следует на законодательном уровне определить систему оплаты труда преподавателей университетов, принципиально изменив ее (сейчас базовый оклад профессора составляет около 5 тыс. рублей, остальное же – доплаты, зависящие от решения администрации вуза, а не от конкретных результатов деятельности преподавателя).
5. Должна быть проведена инвентаризация специальностей, по которым выпускаются специалисты. Время изменилось – ушла мода на юристов и экономистов, им в таком количестве уже некуда устраиваться. А вот инженеров мало, а те, что есть, здорово отстали от мирового прогресса и сразу после вуза самостоятельно работать не способны.
6. Нужно создать государственную программу целевой поддержки передовых направлений науки и техники и соответствующих университетов, факультетов и кафедр, предусматривающую их оснащение оборудованием, необходимым не только для учебного процесса, но и для научно-исследовательских работ, без которых нормальная работа университетов невозможна.
Фото: freeimages.com
Однажды, еще в 90-х, при подготовке студенческой конференции по педагогике в педагогическом вузе пришлось обсуждать с заведующей кафедрой педагогики сокращение часов педагогических дисциплин при увеличении специальных (физики, математики, химии). Как они будут преподавать, если не усвоят педагогику и станут лишь физиками, химиками, удивлялась завкафедрой?
Кстати, тогда на студенческую педагогическую конференцию времени в каникулы не нашлось...
Еще одна статья о проблеме образования, и много комментариев к ней. Проблема понятна, особенно работникам ВУЗов. Лучше решить: как выйти из сложившейся ситуации и что делать? Отдавать все решения министерству образования и науки слишком опасно!
Можно обобщить несколько статей и комментарии, выработать единое понимание проблемы и путей решения, обсудить на форуме. Опубликовать в СМИ серию статей для информирования.
Далее написать президенту, т.к. министерство образования и науки явно некомпетентно.
Обсуждаем варианты
Тогда продолжаем писать свои мнения для себя еще страниц 10