Феликс Верб, журнал «Компания», № 37 (233), 30 сентября 2002 года
Рынок дорогой косметики и парфюмерии — один из самых быстрорастущих и прибыльных в России. Контролируют его несколько компаний-импортеров, между которыми поделены все известные мировые марки. Однако в ближайшее время расклад сил может серьезно измениться.
11 сентября 2002 года владелец и глава швейцарской фирмы Temtrade 71-летний Янез Меркун подъехал к парижскому Дворцу правосудия за час до начала слушаний по своему делу. Бизнесмен успел переговорить со своими адвокатами и дать несколько коротких интервью французским журналистам. Внешне глава Temtrade был спокоен и уравновешен.
Только во время судебного слушания стало ясно, насколько сосредоточен Меркун: за все 3 часа он практически не шелохнулся.
Меркун обвиняет группу L’Oreal/PBI (Parfums et Beaute International — подразделение L’Oreal по товарам селективной дистрибуции) в организации целенаправленных поставок продукции в Россию, на Украину и в Белоруссию в обход официального дистрибутора, каковым Temtrade была с 1974-го по 1999 год. Параллельные поставки в Россию продукции L’Oreal, по словам Меркуна, привели к резкому снижению объемов продаж Temtrade — с $74 млн в 1994 году до $12 млн в 1999-м.
Свои убытки, недополученную прибыль и понесенный моральный ущерб Temtrade оценивает в $227,6 млн, и именно столько фирма пытается сейчас отсудить у бывшего поставщика. Для L’Oreal, чей оборот в 2001 году составил $13,7 млрд, важны, пожалуй, не столько деньги, сколько деловая репутация. Совпадение это или нет, но за неделю до судебных слушаний европейское издание журнала Fortune опубликовало статью о том, как компания L’Oreal всего за несколько лет смогла распространить свой бизнес далеко за пределы Франции и стать концерном с международным статусом. Начиналась статья с зарисовки о российском менеджере L’Oreal, который гордится тем, что «работает на самую успешную косметическую компанию в мире».
Об иске Temtrade, содержание которого ставит под сомнение достижения L’Oreal в России, в статье не упоминалось. Зато об этом деле много пишет швейцарская пресса. Например, журнал L’Hebdo утверждает, что судебный процесс «выходит за рамки частного случая...
Новые детали могут даже придать делу, которое до настоящего момента было всего лишь коммерческим конфликтом, уголовный аспект». Журнал имеет в виду упоминаемую в иске Temtrade фирму Camasa, которую итальянская юстиция подозревает в отмывании денег русской мафии. Как утверждает Меркун, компания Camasa, попавшая в поле зрения правоохранительных органов в ходе операции «Паутина», которая проводилась в рамках расследования дела об отмывании $7 млрд, была одним из звеньев в цепи подставных фирм, через которые фирма L’Oreal осуществляла параллельный экспорт своей продукции в Россию.
Тяжба Temtrade с L’Oreal — это лишь фрагмент сложной картины рынка дорогой косметики. Но уникальность идущего во Франции судебного процесса в том, что впервые небольшая частная компания решилась на борьбу с парфюмерным гигантом и предала огласке закрытую информацию.
Любовь к красоте
В 2001 году объем российского рынка парфюмерии и косметики (с учетом средств по уходу и личной гигиены) оценивался профессиональной ассоциацией РПКА в $4 млрд. В нынешнем году, по прогнозам ведущих игроков рынка, объем продаж может вырасти не менее чем на 20%. Такие же темпы роста ожидаются и в секторе дорогой (селективной) продукции, к которой принято относить туалетную воду стоимостью от $1 за миллилитр, губную помаду по цене от $20 и кремы по $50 и дороже. Из-за селективной парфюмерии и косметики Temtrade и судится с L’Oreal.
«После падения спроса на дорогие марки на основных рынках сбыта (в США и Западной Европе) Россия становится стратегически важным рынком для мировых лидеров по производству парфюмерии и косметики класса люкс», — поясняет Андрей Королихин, директор по развитию сети магазинов «Арбат Престиж». К примеру, российские продажи L’Oreal Group в прошлом году составили $87 млн, что на 52% больше, чем в 2000 году. Более высокие темпы роста продаж у L’Oreal были только в Словении (79%).
Спрос на дорогую косметику в России объясняется еще и национальными особенностями потребления: россияне не склонны жалеть денег на красоту. К примеру, клиентки «Арбат Престижа» тратят на косметику и парфюмерию до 12% своего дохода, что почти в 3 раза больше, чем принято, например, в США. На туалетном столике у россиянки лежит в среднем 6 помад, в то время как у американки — не больше двух.
Глава консалтинговой компании Technologies of Branding Никита Шаповалов (в 1996–1997 годах он был директором по маркетингу и рекламе компании «Арбат Престиж») называет еще одну причину роста продаж дорогой косметики: «Скорость появления парфюмерных новинок очень возросла. И Россия, где покупают часто, но понемногу, — чрезвычайно удобная страна для получения прибыли в этой гонке». Конечно, если брать абсолютные величины, то Россия пока недотягивает до ведущих европейских стран по объему потребления дорогой косметики. К тому же доля селективной продукции в общем обороте составляет у нас, по разным оценкам, всего 15–30%. Во Франции этот показатель, по данным издания «Косметический рынок сегодня», достигает 45% от общего объема, а в США — 35%.
Но, как бы там ни было, на дорогие духи и средства по уходу граждане России в прошлом году потратили около $1 млрд. Глава дистрибуторской фирмы Cofidec Марк Капустин в июльском интервью журналу Beauty Business News назвал другую цифру: $600 млн для товаров класса «люкс» и еще $200 млн для товаров класса «мидл-люкс». Причем в том же интервью Капустин говорит, что 50% рынка приходится на так называемые серые поставки. Корреспондент «Ко» пытался уточнить у Капустина, откуда у него эти данные, но предприниматель передал через своего секретаря, что он не помнит об интервью, в котором называл бы такие цифры. Вообще, как только речь заходит о «сером» рынке, у многих торговцев парфюмерией пропадает всякое желание разговаривать. Их можно понять, если знать историю вопроса.
Дистрибуция по-русски
Дистрибуцией дорогой парфюмерии и косметики ведущих брэндов в России занимаются 10 фирм. Самый крупный импортер — компания Hermitage & Star Beaute, зарегистрированная в Швейцарии. Президент группы Luxe-Holding и совладелец Hermitage Владимир Воронченко говорит, что его компании принадлежит около 40% «белого» рынка. По оценке Шаповалова из Technologies of Branding, Hermitage контролирует более 25% рынка. Доминирующее положение компании отчасти объясняется тем, что именно компания Hermitage перехватила у Temtrade дистрибуцию селективных марок L’Oreal в 2000 году. У истоков Hermitage в 1994 году стояли 4 человека: Владимир Воронченко, Марк Севериновский и граждане Франции Малик Юю и Клодин Кавьяк, которая до того возглавляла несколько французских парфюмерно-косметических компаний. Группа Luxe-Holding также управляет 10 парфюмерными бутиками Rivoli и 4 бутиками Louvre, торгующими ювелирными изделиями и аксессуарами.
Основные конкуренты Hermitage — компания «Единая Европа» и группа «Курс». Рыночная доля первой из них, по мнению Шаповалова, составляет примерно 20–25%. Такую же оценку дает гендиректор компании Евгений Грибов. Эта фирма управляет 6 магазинами Ile de Beaute. Cofidec, входящая в группу «Курс», контролирует около 15–20% всего рынка. Компания представляет в России 35 брэндов, из которых наиболее успешно продаются Davidoff, Burberry и S.T.Dupont. Фактический владелец Cofidec — уже упоминавшийся Марк Капустин, француз, внук белоэмигрантов. Кроме того, группа «Курс» через фирму Alcor, хозяином которой является Максим Климов, контролирует «Л’Этуаль» — самую крупную по количеству торговых точек парфюмерную розничную сеть в России, насчитывающую около 100 магазинов
К лидерам рынка по оборотам приближается и компания Seldico, импортирующая парфюмерию крупнейшего в мире производителя товаров класса «люкс» — французского концерна LVMH. Seldico, по мнению Шаповалова, контролирует около 12–15% рынка. При этом Seldico сейчас на 90% принадлежит LVMH. Еще одна заметная на рынке компания «Деловой мир: Восток — Запад» принадлежит Михаилу Куснировичу, создателю сети бутиков Bosco di Ciliegi. «Деловой мир» ввозит парфюмерию и косметику марки Yves Saint Laurent. Куснировичу также принадлежит крупный парфюмерный бутик Articoli в ГУМе. На один этот магазин, по некоторым оценкам, приходится около 5% всех розничных продаж косметики и парфюмерии класса «люкс» в Москве.
Оставшаяся часть дистрибуторского пирога поделена между компаниями Rona Rus, Kosmetika, Intercosmetic и филиалами французской Chanel и американской Estee Lauder. В числе крупных дистрибуторов до 1999 года был и «Арбат Престиж». Однако основатель и владелец компании Владимир Некрасов раньше других почувствовал грядущие структурные перемены в дистрибуторском бизнесе и еще в середине 1999 года продал часть «марочного» портфеля компании «Единая Европа», а сам сконцентрировал усилия на розничной торговле, немало преуспев в этом деле. Оборот «Арбат Престижа» в 2001 году составил $56,6 млн. За первое полугодие этого года продажи уже перевалили за $40 млн. На данный момент в сеть входят 7 магазинов, и до конца года планируется открыть еще как минимум столько же.
В свое время крупным розничным оператором была и Temtrade. До 1998 года компании принадлежали 68 парфюмерных бутиков «Л’Эскаль». Сейчас на территории России, Белоруссии и Украины осталось только 20 таких магазинов, да и то всерьез рассматривается вопрос об их продаже. Сегодняшний бизнес швейцарской компании — эксклюзивная дистрибуция бритвенных систем Schick, а также производство косметики под торговой маркой Rivoli (название никак не связано с одноименной сетью бутиков, принадлежащей Luxe-Holding).
«Серый» запах
Если верить Меркуну, то компания L’Oreal является чуть ли не создателем мирового «серого» рынка дорогой косметики. По мнению бизнесмена, поставками своей продукции в обход официальных дистрибуторов занимались также компания Christian Dior, приобретенная LVMH, французская Yves Saint Laurent и немецкая Lancaster. «Без согласия крупных произвдителей никакого „серого' рынка просто не возникло бы», — говорит владелец Temtrade.
Впрочем, причин для появления «серого» рынка было предостаточно. В середине 1980-х ведущие компании перенесли производство парфюмерии класса «люкс» в страны с более дешевой рабочей силой — в частности, в Египет и Сирию. Когда же через несколько лет производство парфюмерии вернулось в Европу, работа на этих фабриках не остановилась. По информации «Ко», большую часть заводов в странах «третьего мира» приобрела некая фирма INA Trading. Именно с таких заводов в Россию и другие страны потекли реки «французского» парфюма. «Сейчас на российском рынке насчитывается, к примеру, минимум 9 разновидностей Climat помимо официального оригинала Lancome, — говорит г-н Шаповалов из Technologies of Branding. — Различаются они качеством и ценой: от $28–32 за подделку высочайшего качества, почти неотличимую от оригинальной продукции, которую профессионалы называют „сирийской', до флакона очень низкого качества стоимостью $10–15, имеющего призрачное сходство с оригиналом. Такую продукцию называют „дубайской'».
Есть и другие причины для появления «серых» поставок. Компании, производящие парфюмерию и косметику, зажаты в тиски необходимостью быстро обновлять ассортимент. «Только постоянно выпуская новинки, производители могут поддержать интерес к своей продукции и сохранить свои позиции на рынке», — говорит г-н Королихин из «Арбат Престижа». Однако, выпуская «быстро и много», нужно решать другую проблему — куда девать скопившиеся остатки. Одним из подходящих для этого рынков сбыта и стала наша страна. «С начала 1990-х в Россию сбрасывались многие устаревшие в Европе продукты, а также подделки и просроченный товар», — говорит Меркун. «Зачастую все это завозилось в обход таможни, а сам товар закупался на нелегальных рынках, то есть не у официальных дистрибуторов, а у мелких игроков, таким образом избавлявшихся от остатков», — вторит ему Воронченко.
«Параллельный рынок — это экономическая реальность, с которой нам приходится бороться в России и в других странах», — озвучивает позицию Chanel Сильвия Клесс, пресс-атташе компании по Восточной Европе и России. Последняя головная боль крупнейших производителей парфюмерии — реэкспортные поставки. Как утверждает один из участников рынка, закупочная цена товара для российских дистрибуторов в 2–3 раза ниже, чем, например, для американских торговцев. «Если один импортер покупает флакон духов за $10 для продажи в России, а другой — за $20 для продажи в США, то что мешает им договориться друг с другом? Российская компания просто перепродает парфюм, купленный за $10, американскому партнеру за $15. И все довольны», — рассказывает собеседник «Ко». Разница же в отпускных ценах вызвана желанием производителей поддержать рынки с высокими таможенными пошлинами, в том числе и российский.
Однако представители компании Chanel информацию о наличии такой практики не подтвердили: «Разницы в закупочных ценах для российских дистрибуторов и импортеров других стран не существует». «Будучи официальными дистрибуторами, мы закупаем товар по более низким ценам, чем ритейлер, — говорит Воронченко, — однако прибыль дистрибутора, которая остается после рекламы, тренингов, промоушн-акций, не превышает 10%, а прибыль ритейлера после всех расходов 10–12%. Только до 38% затрат, входящих в конечную стоимость товара, составляют таможенные сборы и НДС. Чтобы соблюдать рекомендованные цены, мы вынуждены снижать маржу».
Однако поверить в то, что все импортеры косметики и парфюмерии исправно платят таможенные пошлины, непросто. По официальной статистике ГТК, импорт всей парфюмерной продукции в Россию в 2001 году составил $68,8 млн. Больше, чем из других стран, духов и туалетной воды было ввезено из Франции — 13 768 т на $37,5 млн. Получается, что средняя стоимость этих духов на таможне составила $0,27 за 100 г. Даже с учетом веса тары получается маловато. Остальной косметической продукции — средств для макияжа, по уходу, средств личной гигиены, включая продукцию всех ценовых категорий, — было ввезено в общей сложности на $463,7 млн.
«Мы не следим за качеством парфюмерии и за тем, откуда она импортируется. Мы следим за тем, чтобы были уплачены все налоги по предоставленным документам, — сказал «Ко» представитель пресс-службы ГТК. — Вы, когда переходите дорогу, смотрите налево и направо, чтобы проверить, не едет ли откуда-нибудь машина. А она появляется сзади. Так и проблема „серого' ввоза — в обход таможни и по заниженной стоимости — существует, и мы с нею активно боремся».
Собеседник «Ко» не стал уточнять, какими именно нелегальными схемами ввоза товара пользуются импортеры косметики и парфюмерии. На самом деле, схем занижения таможенной стоимости может быть несколько. Простейшая из них не отличается от схемы, распространенной на других рынках. Российский импортер указывает в инвойсах покупателем фирму-посредника, расположенную в Польше или Финляндии. Далее товар следует в Россию с промежуточного складского терминала фирмы-посредника, но уже по новым инвойсам. Стоимость продукции в них занижена в несколько раз. И уже из этих денег платятся НДС и другие налоги. При этом доказать на таможне, что закупочная цена парфюма не $1, а $10, просто невозможно — по документам-то все в порядке. «Если же между дистрибутором и производителем очень близкие отношения, то в таком случае не нужна и компания-посредник.
Сам производитель делает двойные инвойсы: по одному он получает деньги за свою продукцию, а второй предъявляется на российской таможне», — рассказывает один из собеседников «Ко».
Другой способ сократить расходы — закупать товар не во Франции, а, например, в ОАЭ. Именно на дубайскую фирму Parmobel (ближневосточный филиал L’Oreal/PBI) Янез Меркун указывает как на одно из звеньев в цепочке параллельных поставок в Россию и оригинальной продукции L’Oreal, и подделок. «L’Oreal продает свою продукцию Parmobel по ценам головного офиса компании во Франции („цена филиала'). Обычно они на 40–60% ниже закупочных цен для независимых импортеров и дистрибуторов. Такие цены покрывают только оперативные затраты фирмы и прибыль материнской компании, а свои собственные административные расходы, затраты на дистрибуцию, рекламу и стимулирование сбыта филиал должен оплачивать на месте. Разумеется, при прямом повторном экспорте в Россию таких затрат не возникает, и маржа импортера значительно возрастает», — говорит Меркун.
«Я видел внутренние аналитические документы компании Cosmair, филиала L’Oreal в США, а также рапорты международной детективной фирмы Grant, — продолжает предприниматель. — По этим отчетам главными реэкспортерами продукции PBI из Дубая были Hermitage, „Арбат Престиж' и фирма Camasa, выступавшая посредником между Parmobel и российскими импортерами духов». По другим документам, собранным Меркуном за последние 2 года, покупателем товара у фирмы Fitra International, подконтрольной группе Chalhoub, также был и совладелец группы «Курс» Максим Климов.
Секретные материалы
Впервые с проблемой параллельных поставок в Россию Temtrade столкнулась еще в 1995 году. Уже тогда, по словам Меркуна, товары L’Oreal незаконно продавались на 40% дешевле, чем у эксклюзивного дистрибутора. Обороты Temtrade стали падать примерно на 20% в год. Сначала компания L’Oreal никак не реагировала на возмущение швейцарского партнера. Сигналом для начала переговоров в ноябре 1997 года стали две выписки из внутренних отчетов L’Oreal/PBI по поводу параллельного рынка, полученные главой Temtrade, как он говорит, от анонима. Один из этих отчетов был составлен Гийомом Санчесом, занимавшим с 1994-го по 1998 год пост директора по защите рынков PBI. Санчес и его коллега Оливье Лусталан, работавший с 1994-го по 1998 год региональным директором L’Oreal/PBI по России, Украине и Белоруссии, выступают свидетелями по делу Temtrade.
По итогам переговоров L’Oreal и Temtrade подписали 30 января 1998 года дополнительное соглашение. За то, что «PBI больше не может гарантировать, что товары не поступают другими путями на территории, на которые предоставлена концессия», Меркун получил 20 млн французских франков (около $3,5 млн) и уверения французской компании в том, что она «не принимала прямого участия в снабжении параллельного рынка». В конфликте партнеров могла бы быть поставлена точка, если бы не арест в аэропорту Брюсселя 6,5 т духов PBI, следовавших в Россию. Произошло это 20 марта 1998 года, то есть спустя 2 месяца после подписания соглашения. Меркун же узнал об этом лишь в конце 1998 года. Тогда-то бизнесмен и решил самостоятельно найти доказательства причастности L’Oreal к параллельным поставкам. «Мы установили, что группа L’Oreal/PBI начала обманные действия еще до подписания дополнительного соглашения и продолжала их до истечения срока действия контрактов в 1999 году», — утверждает Меркун.
Тем временем за уплывающие от Temtrade марки L’Oreal (Lancome, Armani, Guy Laroche, Cacharel и др.) в России разгорелась настоящая битва. В противоборство вступили 3 компании — Hermitage, группа «Курс» и «Арбат Престиж». Воевать было из-за чего: группа L’Oreal тогда контролировала около трети российского рынка. И победителем из этой войны вышла Hermitage. По версии Меркуна, победа компании была предрешена заранее: свою роль сыграли связи вице-президента и совладелицы Hermitage Клодин Кавьяк с фирмой Parmobel, 40% акций которой принадлежало группе Chalhoub, а 60% — L’Oreal (председатель совета директоров Parmobel Жиль Вейль также является вице-президентом L’Oreal по селективной дистрибуции). Правда, Меркун подчеркивает, что Кавьяк вела переговоры с дубайским дистрибутором L’Oreal «как частное лицо». И в подтверждение своих слов предъявляет переписку Клодин Кавьяк и Патрика Шалуба, одного из руководителей торговой группы Chalhoub. Все эти документы фигурируют в деле Temtrade. Знал ли о действиях Кавьяк ее бизнес-партнер Воронченко, Меркуну ничего не известно. Сам Воронченко утверждает, что компания Hermitage никогда не сотрудничала с группой Chalhoub и что такой фамилии он никогда не слышал, а причины победы компании в негласном тендере на марки L’Oreal совершенно другие. «Мы вели переговоры с L’Oreal с 1996 года, — говорит Воронченко, — и в итоге победили потому, что на тот момент уже были крупным дистрибутором дорогих товаров (часов, аксессуаров, ювелирных изделий) и имели свою парфюмерную розничную сеть».
Первое слушание в Коммерческом трибунале Парижа по иску Temtrade в ноябре 2000 года было не в пользу швейцарской фирмы. Дело было прекращено за недостаточностью улик. Однако Меркун решил идти дальше и для сбора улик против L’Oreal нанял детективное агентство Alp Services. В том же ноябре 2000 года в России разразился крупный парфюмерный скандал между группой «Курс» и французской Chanel. Причиной стала массированная рекламная кампания розничной сети «Л’Этуаль» в ноябре 2000 года, где объявлялось о 20%-ных скидках на парфюмерию Chanel. Для французской компании, уже открывшей в Москве свое представительство, это стало полной неожиданностью. «„Л’Этуаль' не является нашим дилером, — заявил тогда газете «Ведомости» Франсуа Жан, сотрудник экспортного отдела Chanel. — …Все наши марки, которыми торгует „Л’Этуаль', — это „серые' поставки». «Л’Этуаль» тогда отказалась от комментариев по существу. Описанный случай фигурирует и в рапорте детективного агентства Alp Services от 20 января 2001 года о группе Chalhoub: «Похоже, на протяжении целого ряда лет существовала эксклюзивная связь Шалуб — Кавьяк — Некрасов (создатель «Арбат Престижа». — Прим. «Ко»). Но недавно появилась новая связь: Шалуб — Кавьяк — Климов (совладелец группы «Курс». — Прим. «Ко»). Я это предполагаю на основании следующего: два разных источника сказали мне, что продукты Chanel, которые продавались в ноябре в „Л’Этуаль' на 20% дешевле, были опознаны как исходящие от Шалуба. Однако это требует подтверждения. Продукты PBI, приобретенные в том же месте несколько недель назад, были идентифицированы как исходящие от обоих — Шалуба и Hermitage. Это подтверждено». Новые аргументы против L’Oreal Меркун представил апелляционному суду Парижа в сентябре этого года. Результаты последнего слушания должны быть обнародованы 23 октября.
Неписаные законы
Выиграет ли Temtrade суд, не берется сказать никто. По мнению одних участников рынка, Меркун сможет получить компенсацию от компании L’Oreal, которой надоест поднятая в СМИ шумиха. По мнению других, шансов у Меркуна немного. Дело в том, что в поражении L’Oreal совершенно не заинтересовано правительство Франции. «Многие люди понимают, что Меркун прав в своем иске, но проблема в том, что коммерческие интересы очень многих компаний-производителей сложны и многогранны, оттого и отношение к компании Temtrade в среде производителей не слишком позитивное. Меркун как бы нарушил неписаные „цеховые' законы», — говорит Шаповалов. Адвокаты L’Oreal признают сам факт прямого участия компании в снабжении параллельного рынка. Защиту же компании они строят на том, что все претензии Temtrade были удовлетворены еще после подписания дополнительного соглашения в 1998 году. А в комментариях для СМИ представители L’Oreal ограничиваются словами о том, что данный конфликт — это всего лишь спор двух коммерческих структур.
Однако спор этот может заставить всех крупнейших производителей парфюмерии иначе отнестись к своим российским партнерам и повлиять таким образом на расклад сил в российском парфюмерно-косметическом бизнесе, который и без того находится на пороге перемен. «При ежегодном росте российского парфюмерно-косметического рынка на 20% идет эволюционное замещение эксклюзивных дистрибуторов официальными представительствами ведущих компаний-производителей. Это естественный и необратимый процесс созревания любого рынка. Следующий год для дистрибуторов будет решающим», — предполагает Андрей Королихин из «Арбат Престижа».
Крупнейшие импортеры не раскрывают сроков действия договоров на дистрибуцию вверенных им брэндов, ссылаясь на коммерческую тайну. Однако разговоры о том, что сроки действия этих договоров скоро могут закончиться, после чего компании-производители сами возьмутся за импортные операции, раздаются с разных сторон. Шарбель Канаан, президент украинской дистрибуторской компании Hexagone, в интервью киевской газете «Бизнес» говорит, что «PBI может открыть свой филиал в России уже в ближайшее время». В таком случае Hermitage рискует остаться без ключевых марок французской компании. Воронченко с этим утверждением не соглашается, заявляя, что по маркам L’Oreal контракты заключены сроком «не менее чем на 5 лет». На вопрос, может ли утратить права на дистрибуцию компания «Единая Европа», Евгений Грибов ответил уклончиво: «Мы не предполагаем, что в предстоящем году изменятся условия наших договоров по маркам».
Тем не менее импортеры единодушны в том, что их бизнес ждут серьезные перемены. «Мы уверены, что через несколько лет ведущие производители откроют здесь свои представительства и станут заниматься дистрибуцией самостоятельно, — говорит Воронченко. И добавляет: — Мы строим розничную сеть».
Схему, в которой упомянуты основные марки и их дистрибуторы, вы можете посмотреть здесь.
