Экономическая наука не по роду, а по содержанию, импотент, который хочет, но не может справиться со всеми навалившимися в последнее время проблемами. Почему? Потому что экономика не является точной наукой (см. обзорную статью Андрея Басова «Трактат» о черных дырах в экономике»). Прогностические возможности ее крайне низки, а в отношении предсказания кризисов (того в какой конкретно точке развития процесса будет находиться экономика, регион или компания) она просто бессильна, потому что она не имеет в своем распоряжении способа точного решения этих задач. Подобное состояние экономической науки неизбежно сказывается и на эффективности всех уровней управления экономической системы. Она не может сказать ничего определенного в отношении коренной проблемы прошлого и настоящего, которую обозначил еще Карл Маркс, то есть – неэквивалентного обмена, порождающего огромные диспропорции между капиталами отдельных людей, организаций, отраслей и стран. Ее решение напрямую связано с проблемой спекуляции, с которой экономисты тоже ничего не в состоянии поделать. Более того, по какой-то причине спекулянтами стали называть только инвесторов финансового рынка, хотя реально, например, до лета 2008 года спекулянтами являлись и нефте-, газодобытчики, и металлурги, и производители цемента, строители…
Когда цена на товар или услуги входит в спекулятивную зону? Точного решения этой задачи современная экономическая наука не дает. Здесь уместно вспомнить слова Мансура Гиматова,прозвучавшие в статье «Об экономике в целом и марксизме в частности»: «Ну, какая математика может описать жажду наживы спекулянтов?! И то, что мы в итоге имеем, – это не экономика, а, скорее, пародия на общественные взаимоотношения».
Говорю об этом намеренно, чтобы показать слабости современной экономической парадигмы ограниченной моделью «спроса и предложения», потому что, зная уязвимые места экономики как науки, можно определить направление ее развития небесполезного для нас.
Может быть, все не так и на самом деле есть достаточное количество серьезных методик дающих, правда, приближенные решения всего перечня задач, встающих перед менеджерами? Тогда как быть с фактами мирового корпоративного кризиса 2000-2001 гг.; неуправляемым ценообразованием, которое государство постоянно пытается урезонить нерыночным и ненаучным способом; финансовым кризисом 2008-2009 гг., стоившим триллионы долларов средств налогоплательщиков; банкротствами предприятий…? Мы действительно все умеем делать? Долговые обязательства США огромны, государственный долг 60%, к концу реализации антикризисной программы будет 70%, у японцев и того больше – за 100%. Это хорошо или плохо? Вроде бы плохо, так как вследствие этого темп выхода из кризиса у США будет замедленным, а японцы вообще никак не могут оправиться от кризиса десятилетней давности. А хорошо – это сколько? 50% – это хорошо или еще не очень? Может быть 40%? Точной величины современная наука не дает. Она дает допустимую величину в 60%, которая, как я уже писал ранее, находится практически на границе средних и высоких рисков. Это хорошо? Какое это имеет отношение к отдельной фирме? Самое прямое, и дело здесь совсем не в макроэкономических показателях, влияющих на экономическую среду, в которой разворачивается ее деятельность. Вопросы те же: какой долг по отношению к собственным ресурсам – это хорошо, а какой – плохо. Плохо – это сколько? Четкого ответа вы не получите, потому что существуют только приближенные решения данной задачи, не дающие, по определению, точного значения.
Читателю, возможно, покажется странным, но эта задача, с точки зрения качественной динамики, по своему содержанию аналогична следующей. Человек входит в водоем (реку, море). По его ощущениям: совсем мелко, мелко, неглубоко, глубоко, очень глубоко… Это сколько? Естественный ответ – это очень субъективно. Оказывается, это не так и имеется строгое и точное решение. Так и с долгом, точное решение тоже есть, и позволительный долг гораздо ниже допускаемой сегодняшней экономической наукой величиной в 60 %.
Экономист и математик Нассим Талеб, двадцать лет проработавший профессиональным трейдером на фондовых биржах, говорит жестче и считает, что «Большинство экономистов и без малого все банкиры... живут в фантазийном мире, в котором экономика и ее грядущее находятся под их твердым контролем, осуществляемым с помощью сложных математических моделей и изощренных систем управления рисками». По его мнению, «большинство современных теорий финансов являются примерами лженауки. Они не имеют никакой связи с реальным рынком, и построенные на их основе прогнозы поведения рынка не намного отличаются по точности от «простого гадания или интуитивного прогноза водителя такси». Слишком категорично?
22 января 2010 года в Сообществе менеджеров E-xecutive была опубликована статья Владимира Мельникова «Сеанс магии с последующим разоблачением», в которой были приведены следующие примеры. «Цирковая обезьянка Лукерия посрамила всех управляющих активами. Этот результат лучше, чем результат, которого добились 94% российских управляющих фондами за тот же период… Надо сказать, что такой эксперимент уже проводился в Америке, там обезьяна показала результат лучше, чем 70% управляющих.» Можно относится к этому по-разному, но уж точно здесь нет ничего смешного, хотя это и забавный факт. Эти примеры говорят все о том же: о низкой эффективности финансовых инструментов, разрабатываемых учеными-экономистами или практиками-профессионалами финансового рынка. Если бы это было не так, то все управляющие фондами должны были сработать лучше любой из обезьянок. Теперь вспомните, какие рекомендации дают финансовые аналитики, исходя из анализа одного и того же массива информации. Зачастую прямо противоположные и взаимоисключающие. То есть они пытаются угадать сценарий развития событий. Крупные компании могут себе позволить роскошь составлять до трех сценариев, тем самым снижая управленческие риски. Это тоже данность. Почему? В той же статье есть ответ и на этот вопрос, и на вопрос, почему выиграли обезьянки: «Смысл стратегии усреднения в том, чтобы уйти от риска падения цены после нашей покупки. Это делается путем разделения покупки на много мелких покупок и распределения их во времени. Что бы ни говорилось, никто не знает, какой цена будет завтра. Только немногие профессиональные инвесторы, уделяя аналитической работе большое время и ресурсы, в лучшем случае могут лишь предугадать тренд. И далеко не всегда». Слишком часто и назойливо звучат производные от слова «гадание». О какой точности здесь может идти речь?
Давайте перейдем теперь в реальный сектор экономики, может быть там не все так мрачно?
Михаил Скороход, президент холдинга «Евроцемент груп»: «при выручке всей цементной отрасли 2009 года, чуть превышающей 100 млрд рублей, заемные средства, направленные на строительство заводов и на модернизацию предприятий, превысили 120 млрд руб. Это накопленные заемные средства начиная с 2007 г., когда цементная промышленность получила инвестиционную привлекательность… Мы понимаем, что процентная только нагрузка сегодня на цементную промышленность превышает чистую прибыль, которую цементная промышленность заработала за 2009 год. …Государственное регулирование цементной промышленности складывается не в пользу развития цементной промышленности…». При этом российские цементные заводы, наряду с банками, являются крупнейшими кредиторами строительной отрасли, которая сегодня лежит на боку. Причина та же – перекредитованность, которая, кстати, снижает эффективность менеджмента естественным образом, так как нет необходимости шевелиться, искать что-то новое, и, тем более, активно снижать издержки за счет привлечения инноваций – и так все хорошо и под контролем.
Естественно, что отраслевая перекредитованность складывается из долговых обязательств отдельных цементных заводов. Возникает вопрос: куда цементники смотрели раньше и почему вовремя не приняли необходимых мер для устранения данной проблемы? Уверен, что там работают, в подавляющем большинстве своем, такие же профессионалы, как и в других отраслях экономики. А дело, на мой взгляд, в том, что у них нет необходимых инструментов по точному мониторингу текущего качественного состояния их бизнеса.
Многие проблемы экономики, в том числе и те, о которых я писал выше, связаны именно с отсутствием способа точного решения задачи относительно перехода системы из одного качественного состояния в другое. Тогда получается, что это не столько их вина или безграмотность, сколько объективное отсутствие научных основ качественного анализа с соответствующим численным методом, которые сказали бы однозначно, независимо от того в какой фазе развития (подъема или спада) находится экономика: стоп, мы достигли предела, выше которого двигаться ни при каких условиях и перспективах бизнеса нельзя, а необходимо привести в порядок структуру пассива. Предел этот нужно знать точно.
Теперь пора вспомнить восклицание Мансура Гиматова о спекуляции и математике. Для того, чтобы численно оценить экономический феномен «спекуляция» («жажда наживы» по Гиматову), оказалось возможным использовать математический аппарат теории количественно-качественных переходов (далее TQQT). Чтобы не быть голословным, приведу следующий пример. Анализ рынка нефти показал, что только в 2008 году в мировую экономику было закачано $2,17 трлн фиктивной денежной массы, совокупная масса которой образует сектор спекулятивного капитала, то есть той части высоколиквидных ресурсов, которая может быть безболезненно выведена из реального сектора экономики в финансовый, далее, например, в сферу финансирования терроризма… Кризис произошел в том момент, когда начался спонтанный сброс фиктивной денежной массы путем сжатия естественных источников ее генерации. И это не происки злых сил или заговорщиков, это объективный процесс, которым экономисты пока не умеют не только управлять, но и не знают как подступиться к нему.
Насколько мне известно, принципиально нового ничего до сих пор не предложено. На мой взгляд, для того, чтобы этого достичь, необходимо выйти за рамки старых экономических моделей и базирующихся на их основе методик, так как понятно, что опираясь на аксиоматическое знание и постулаты, заложенные в фундамент этих моделей, можно получить только решения не выходящие за рамки действующей экономической парадигмы. То есть путем постепенного, сложного и долгого, совершенствования и отработки действующей экономической модели рано или поздно оказывается исчерпанным ее потенциал развития, что и произошло с современной экономикой. Тогда происходит смена парадигмы (по Томасу Куну), которая, если судить по высказываниям многих людей, сегодня назрела.
Итак, почему мы до сих пор не умели объективно, численно, точно и однозначно оценивать момент перехода объекта или процесса, независимо от природы его происхождения, из одного его качественного состояния в другое? Для того чтобы ответить на этот вопрос нам придется вернуться на 2600 лет назад к трудам Пифагора. «Может не надо?» – «Надо, Федя, надо». Все-таки истина дороже.
Легенда гласит, что, наблюдая за работой кузнецов, Пифагор обратил внимание на возникавшее удивительное созвучие молотков при работе. В результате им был создан музыкальный звукоряд, получивший название «пифагоров строй». Звуки, которые создавали согласованное звучание, получили название нот. С точки зрения TQQT нота является своеобразным водоразделом между звуковыми интервалами, отличающимися друг от друга качеством звучания. Музыкальные интервалы пифагорова строя были определены эмпирическим путем, в результате чего он оказался незамкнутым на комму. В последующие 2300 лет эволюция звукоряда была связана с эмпирическим перераспределением коммы в рамках чистого строя с неравномерными темперациями, а затем в равномерно-темперированном строе, который получил современный вид после введения к семи основным пяти дополнительных нот Мареном Мерсенном в XVII веке. Поэтому именно Пифагору принадлежит честь первооткрывателя научного подхода, пусть и на основе эмпирических обобщений, в изучении динамики качественных свойств в природе.
Принято считать, что качественный анализ возник во времена Аристотеля (IV в до н.э.), а первый систематизированный труд был создан Николаем Орема в XIV в. Тогда он носил исключительно описательный характер, как и в большинстве случаев в настоящее время.
После возникновения натурфилософии в средневековой Европе эстафету от этих мыслителей приняли физики, приступившие к изучению фазовых переходов I и II родов. По сути, они исследовали условия и закономерности перехода объекта из одного качественного состояния в другое. Четырехвековое развитие физики привело к созданию в 1972 году Кеннетом Вильсоном и Майклом Фишером теории критических показателей, которая описывает возникновение «аномальных», «неклассических» расходящихся величин. Они обратили внимание на универсальность этого явления, так как одни и те же критические показатели возникали в совершенно разных задачах, не объяснив, почему они возникают и какова природа этого явления. По словам Стивена Вайнберга, нобелевского лауреата по физике, «проблема вычисления точной температуры фазовых переходов необычайно запутанна…». Я не являюсь большим специалистом в этой теории, да и многих других (все знать физически невозможно), но могу сказать, что ничего лучшего в науке, в том числе и в экономике, раз она является научной отраслью познания, при всем моем уважении к оппонентам, не было создано. Тому доказательством служат недоказанные на сегодняшний день постулаты Нильса Бора, его принцип дополнительности, недоказанная гипотеза Макса Планка, гипотеза Вернера Гейзенберга (принцип неопределенности) то есть все то, на чем базируется квантовая механика (это не мое мнение, а Гейзенберга, основоположника матричной квантовой механики). Доказательством является и условность спектральной дифференциации солнечного света, то есть физики не могут сказать ничего определенного в отношении того когда, например, цвет уже не желтый, но еще не зеленый. Для практической экономики это как раз и есть тот самый, самый важный момент перехода предприятия (бизнеса) в иное качественное состояние.
Чтобы поставить точку в этом вопросе приведу мнение советского, российского нобелевского лауреата по физике за 1981 год Петра Капицы: «Я сомневаюсь, что в области научного творчества, как и в области творчества в искусстве, можно будет найти способ количественной оценки достигнутых результатов. Мы даже не можем решать более простые задачи, количественно сравнивать научные достижения отдельных больших ученых, хорошо известные и признанные… Но все же общее изучение процессов научного творчества и оценка значимости научных достижений… могут быть весьма полезны для вопросов связанных с организацией науки.». «Если бы мы умели определять творческие способности человека количественно, то мы могли бы решать важную задачу при организации науки, а именно предопределять возможность решения той или иной научной проблемы в зависимости от качества творческих способностей подобранных кадров. Пока, к сожалению, мы не умеем количественно решать такие задачи».
Действительно, и сегодня невозможно сравнить произведения, например, Рембрандта и Пикассо, Ньютона и Эйнштейна. Однако мне удалось сделать первые шаги в этом направлении, определив численный (количественный по П. Л. Капице) критерий перехода качества в иное его состояние. Любое большое дело, перефразируя китайскую поговорку, начинается с первого шага. Между прочим, Капица, гениальный ученый, был талантливым руководителем, и он опытом своей работы, можно сказать, внес вклад в развитие менеджмента: «Для оценки того, насколько хорошо организована научная работа в институте, следует следить не за абсолютными цифрами, а за относительными показателями… По этим цифрам можно следить за правильным направлением развития работы института. По таким общим цифровым показателям я уже давно слежу за расходами в своем институте». Случайность?
Один из выводов TQQT гласит, что особенностью количественно-качественных взаимодействий является как раз их независимость от абсолютных масштабов явления и это пронизывает все уровни организации материи. Поэтому для сбалансированного развития организации необходим контроль за абсолютными показателями (что с успехом сегодня делается огромным количеством методик на основе количественного анализа), что обеспечивает видение развития бизнеса и его масштаба, а также контроль за относительными показателями, а точнее, за их соотношениями и пропорциями, которые могут дать точную информацию о степени совершенства структуры бизнеса при заданных абсолютных показателях (чего сегодня нет, так как не существует научно обоснованного численного качественного анализа). Практически, чем совершенней структура бизнеса на всех его уровнях организации, тем успешней он противостоит возмущающим факторам, не теряя мобильности, и имеет возможность быстро адаптироваться к изменяющимся условиям. В этом направлении мы и начинаем свое движение.
Когда я приступил к работе в качестве исполнительного директора, то сразу почувствовался разрыв между теоретическими знаниями и практикой ведения бизнеса в реальных условиях рынка. На многие вопросы в книгах просто не находилось ответа, не получал я их и от консультантов. Поэтому методики, которые были представлены в предыдущей работе, появившиеся, в основе своей, через несколько лет после этого, были отчасти ответом на возникшие тогда вопросы. Их создание стало возможным только после разработки TQQT (2007 г.). На сегодняшний день они, пожалуй, отвечают таким функциям менеджмента как контроль и мотивация (организации и планированию в меньшей степени).
В качестве примера я рассмотрю две методики из всего пакета.
Первая – это методика управления восприятием пространственных зрительных образов. Анализ, проведенный на основе TQQT, показал, что механизм нашего восприятия по своей сути объективен, так как в основе создания сенсорных систем человека лежат те же фундаментальные закономерности, что и в природе. Субъективизм связан с дрейфом системы восприятия относительно закономерности, в соответствии с которой может возникнуть идеальное восприятие (идеальный музыкальный слух, точный глазомер). В данном случае, идеальное – это в смысле соответствия закону «биполярности», который лежит в основе TQQT. От него проистекают еще три: закон «изменений»; закон «гармонии и совершенства» и закон «преемственности». Ощущение красоты возникает в момент синхронизации соотношений (пропорций), в соответствии с которыми построена сенсорная система человека с соотношениями (пропорциями) природного объекта или явления. Были поставлены опыты, в которых испытуемый должен был выбрать из пяти прямоугольников тот, который ему понравится больше всего. Прямоугольники отличались друг от друга только по высоте. 70% испытуемых выбрали прямоугольник с пропорциями, отвечающими закону «гармонии и совершенства». 30% оставшихся выбрали также оптимальный с точки зрения пропорций прямоугольник. Вся разница оказалась в том, что чем старше человек или, например, чем невоздержаннее он невоздержан к алкоголю, тем в большей степени его восприятие геометрических образов стремится к плоскостному, то есть отвечает двумерному пространству. У 70% испытуемых независимо от их уровня образования, пола, социального статуса оказалось идеальное восприятие, отвечающее трехмерному пространству. Эти данные позволяют утверждать, что при прочих равных условиях будет выбран товар с пропорциями «бриллиантового сечения» (назвал по аналогии с «золотым сечением», которое является частным случаем общего решения уравнения описывающего действие закона «биполярности»). Причем покупатель сам не поймет, почему он это делает, так как ему это просто будет нравиться. Это касается не только упаковки продукции, но и элементов дизайна, интерьера, зданий и сооружений, фигуры… Результаты опытов показывают, что при работе с целевой группой (пенсионеры) необходимо учитывать изменение их восприятия. Известно, например, что с возрастом также падает и диапазон слышимых звуков с 20000 Гц до 12000 Гц и ниже, чем старше, тем больше.
Теперь вторая. Современная экономическая наука сегодня не нашла ничего лучше, чем урезать бонусы топ-менеджерам, хотя сами по себе бонусы не являются причиной того кризиса, который недавно произошел. Это скорее проблема психики и элементарной зависти, на основе которой возникает у многих людей необходимость восстановления, с их точки зрения, социальной справедливости. На мой взгляд, если они экономически увязаны с результатами практической деятельности по увеличению собственного капитала компании, то государство не вправе вмешиваться в решения директората.
В 1989 году, работая на хозрасчетных началах в отраслевой научной лаборатории, ее руководство столкнулось с необходимостью разделить по тем временам значительный премиальный фонд. Сложность состояла в том, что совершенно непонятно было, как сопоставить вклад, труд, например, кандидата наук и инженера-конструктора. Проблема эта стара как мир. Руководители там перессорились, потому что никто еще и никогда никому не доказал, что кто-то хуже работает, меньше знает и понимает, чем другой… Как учесть командировки, написание научных статей и отчетов, участие в научных конференциях, как в конце концов оценить идею, которая позволила решить какую-то проблему другим… Вопросов было много, но без четких ответов. У каждого был свой взгляд на то, как нужно оценивать его труд. Было предпринято несколько попыток, прежде чем удалось выйти на решение проблемы. Разработанная методика позволила объединить в труд каждого и его квалификацию. В результате один кандидат наук, который занимался в основном изобретательской деятельностью, получил премию в три раза меньше, чем инженер-электрик. Конфликт был исчерпан, потому что все расчеты были ясными и прозрачными. Разброс премий был от 400 до 8500 рублей. По тем временам это было более чем серьезно. На сегодняшний день методика может быть применена безотносительно к профилю бизнеса, причем оплату труда каждого сотрудника можно жестко увязать с реальными результатами деятельности бизнес-структуры. В этом случае каждый сотрудник будет непосредственно через оплату труда чувствовать свою включенность в общее дело, ощущая на своем кармане все удачи и неудачи деятельности компании. При этом отпадет необходимость в профсоюзах и всякого рода противостояниях, можно значительно снизить текучесть кадров. Но это уже вопрос не столько методики, сколько желания самого работодателя.
Как говорили древние: умному знания в помощь, а нерадивому никакие знания не помогут.
В рамках TQQT разработан математический аппарат по точной и объективной оценке момента изменения качественного состояния системы (объекта) под давлением динамики количественных параметров описывающих ее характеристики. Это позволяет решать точно те задачи, которые в экономике на сегодня имеют только приближенные решения (оценка рисков, структура пассива… всего того, о чем я написал в первой статье).
Решение проблемы неэквивалентного обмена и спекуляции дает возможность приступить к созданию новой экономической теории и сделать серьезный шаг на пути к становлению экономики как точной науки, которой будет по силам расправиться с текущими и будущими проблемами, точно определить меру вмешательства государства в деятельность предпринимателей и забыть о «гадании».
На мой взгляд, совершенно не обязательно ждать, когда произойдет становление новой экономической парадигмы. Это длительный процесс. Как показал проведенный анализ, возникновение новой мировой экономической школы (Адам Смит, Карл Маркс, Джон Кейнс, Милтон Фридман) коррелировало с длинными волнами (циклами) Николая Кондратьева описывающими глобальные структурные кризисы. Тогда можно ожидать, что это событие (становление и признание) произойдет не раньше, чем через 10-15 лет. Как ни крути, а основа предпринимательской деятельности – извлечение из нее прибыли, и потому ждать этого эпохального события бессмысленно.
Методики уже сегодня можно использовать на практике и тем самым получить в руки топ-менеджера или собственника бизнеса инструмент, позволяющий самостоятельно создать точную систему координат по принятию своевременных и необходимых решений для эффективного управления бизнесом. В частности, это позволит избежать перекредитования и других «прелестей» сегодняшней экономической реальности. Всех вопросов менеджмента это не решает, но некоторые из основных – вполне.
Фото: pixabay.com
Борис. На мой взгляд, необходимо уточнить характер процессов, методику исследования которых Вы предлагаете. Вы рассматриваете эти процессы, как естественные, т.е. долженствующие соответствовать неким естественным законам сохранения. Экономические же процессы, опять же, на мой взгляд, являют собой пример процессов искусственных, т.е. инициированных и управляемых людьми. Пытаться спрогнозировать поведение людей, стоящих у истоков этих процессов - занятие сколь увлекательное, столь же и бесперспективное. Ибо, если трудно спрогнозировать поведение одного участника процесса (методиками МОТИВАЦИИ покупателя форум просто переполнен), то что можно говорить о надежности прогнозирования миллионов его участников (на самом деле, каждый участник рынка инициирует новый экономический процесс).
В этом и заключается причина скептического отношения (моего) к попыткам формализовать экономические отношения.
Неплохая статья, в принципе. Автор пишет об универсальной и справедливой (что есть тоже спорная категория) количественной оценке результатов и дальнейшем прогнозировании. Современные теории не дают ответов именно для прикладной деятельности - в теории все красиво. Собственно и мысль о том, что современной практике эти теории не соответствуют- ибо парадигмы в их основании - физика времен Бора, ну максимум Эйнштейна. А и это уже устарело. Вот если актуализировать экономику в соответствии с теорией фрактальных систем (фрактальной Вселенной), то вообще сложностей с вопросами развития не будет :).
:D :D :D :D :D :D :D :D