Экономика со странностями

Марат Бисенгалиев

Не так давно Джорджа Сороса попросили дать сравнительную характеристику двух противоположных экономических теорий. «Да откуда я знаю? – ответил гуру. – Мы, простые смертные, в этом ничего не понимаем». Не пытаясь встать вровень с великими, хочу ввернуть свои пять копеек по поводу «непонимания». Аж в целых двух вопросах.

Болезнь роста

Сегодня острая необходимость из года в год наращивать обороты стала уже какой-то аксиомой. Причем неважно где - хоть в масштабах страны, хоть в масштабах небольшой торговой фирмы. Просто в одном случае речь пойдет о ВВП, а в другом – об обороте как таковом. Понятно, что большая цифра звучит красивее, а оборот больше прибыли по определению. Но что он значит сам по себе?

Да ничего. Точнее, мало чего. Купить товар за рубль, продать за рубль и пять копеек и потратить весь доход на накладные расходы – дело очень даже нехитрое. И нередкое. Причем, чем больше оборот, тем легче не заметить падение ниже точки безубыточности. К тому же с некоторых величин объемов продаж руководитель теряет возможность контролировать весь процесс и вынужден искать первых помощников. В современных условиях это или дорого, или ненадежно.

Все вышесказанное не означает, что «большой оборот - однозначно плохо». Я всего лишь постараюсь доказать, что «большой оборот не всегда лучше, чем маленький», и попробую сделать это на конкретном примере.

Возьмем небольшое предприятие по производству моющего средства «Х». На нем установлено соответствующее оборудование, есть производственные помещения, склады сырья и готовой продукции, контора для офисных работников, хозяйственные постройки. Разумеется, есть какой-то автопарк, ремонтная служба, охрана и так далее. Главных факторов, определяющих необходимый для жизни предприятия объем производства, даже на первый взгляд несколько, и связаны они друг с другом слабо.

Во-первых, есть нормативная производительность оборудования в час. В зависимости от разных причин завод может работать и в одну, и в две, а то и в три смены. Но не в четыре, как бы это ни было нужно. Кроме того, должны быть технологические перерывы для ремонта и техобслуживания. Значит, есть конечная цифра производства продукции, как минимум, в физических единицах. Точнее, диапазон – от односменной загрузки до двух/трех сменной. Все. Дальнейшее увеличение оборота возможно только лишь при покупке нового оборудования, что по нынешним временам кусается. И хорошо, если хватит электричества и помещений.

Теперь рассмотрим проблемы снабжения. С одной стороны, большие объемы здесь выгодны – поставщики дают скидки и чисто на объеме, а в некоторых случаях минимальное тарное место может быть весьма большим, например, цистерна. Но иметь слишком большие запасы сырья с финансовой точки зрения опасно, ибо замораживаются крупные суммы. Сырье надо где-то хранить и следить, чтобы оно не испортилось от времени или погодных факторов.

Далее перейдем к священному процессу сбыта. В условиях высококонкурентного рынка, а рынок моющих средств один из самых конкурентных, можно затарить его настолько, что новые партии товара станет просто некуда сбывать. Увеличивать же географию тоже возможно лишь до определенного предела, ибо перевозка мигом съест весь доход. При «сбыте любой ценой» появляются такие неблагоприятные факторы как необоснованные скидки, работа с ненадежными контрагентами, разбухание отдела сбыта и так далее.

Само собой, потенциальный оборот ограничивают и логистические возможности предприятия. Раздувать собственный автопарк смысла нет, - машины, как и водители, стоят дорого. Услуги транспортных организаций могут быть выгодны, а могут таковыми и не быть, причем со временем этот показатель склонен меняться.

Прибавим финансирование, проблемы с персоналом, плохое влияние слишком больших оборотов на внимание различных контролирующих органов, и зададимся вопросом: «А ради чего»? Ради, извиняюсь за грубость, понтов? Разве не лучше спокойно иметь достаточную прибыль на оптимальном обороте и получать удовольствие?

И тут есть возможность плавно перейти ко второму непониманию, о котором я упомянул в начале статьи. Ведь есть еще и акционеры, которые диктуют некие правила игры.

Видя бой со стороны

Не хочу сказать об акционерах ничего плохого – это собственники, чьи деньги работают в бизнесе, и в принципе, все, что предприятие делает, оно делает для них. Не так давно собственник был или руководителем, или непосредственным нанимателем руководителя, и жил на доходы от работы предприятия. Но время меняется, и сегодня, взять, к примеру, большинство ОАО, главной целью акционера должен быть рост не вполне объективного показателя - «рыночной стоимости акции». А уж тут все средства хороши - и раздувание оборотов, и завышение прибыли, и приобретение ненужных основных средств. Даже дивиденды могут отойти на задний план перед возможностью перепродать пакет акций с многократным превышением над исходной ценой.

С моей точки зрения, данный подход имеет мало общего с нуждами предприятия – хоть торгового, а уж тем более производственного – как хозяйственной единицы. Печальные истории о вывозе ценного оборудования в металлолом при превращении заводских цехов в склады мне известны. И, по крайней мере, однажды дело было даже не в недостаточной рентабельности исходного производства. Производством просто было сложно управлять, и сложнее объяснять ценность его акций для потенциальных покупателей. Выгодное географическое местоположение и хорошие внешние данные обрекли данное предприятие на простую жизнь в виде склада.

Таким образом, из кривого зеркала советской «бесхозной» экономики мы (в данном случае со всем миром) переползаем в акционерную «бесхозную» экономику, чреватую раз в несколько лет «Энронами» и «Ворлдкомами» и постоянным общим движением к неким целям, непонятным с точки зрения здравого смысла.

Кстати, далеко не все готовы мириться с такими странностями – крупнейшая розничная сеть в мире Wal-Mart оставалась именно частным предприятием его основателя Сэма Уолтона до самой смерти хозяина в 1992 году, и, насколько мне известно, остается таковой и сейчас. С учетом того, что Forbes оценил лично Уолтона в $58,6 млрд. по ценам 1992 года – метод не выглядит устаревшим.

Творчески развивая мысль упомянутого в начале статьи Джорджа Сороса, хочу заметить, что простым смертным, кроме него самого, разумеется, куда проще и понятней, и не исключено, что выгодней обычная, нестранная экономика, где считают необязательным рост оборотов и курса акций компании, а греет душу то, что называется прибылью. И пусть она растет и растет!