Не созиданием единым…
Почему так происходит: лидеры, люди, от природы одаренные необычайной силой, ярким интеллектом, харизмой, возможностью менять окружающий мир, в своей жизни ведут себя совершенно по-разному?
Одни ставят перед собой созидательные цели и избирают пути достижения этих целей, не связанные с насилием или унижением. Их сокровенное желание — сделать этот мир лучше, удобнее, красивее. В этом смысл их жизни. Когда это получается, они сами испытывают глубинное чувство радости и удовлетворения, и им нравится, что окружающие их люди растут вместе с ними.
Почему же другие лидеры, от природы наделенные столь же великолепными способностями, даже если и ставят перед собой сознательно прогрессивные цели, почему-то выбирают такие способы и стратегии их достижения, в которых человеческое достоинство и даже сама человеческая жизнь не имеют ценности? Когда этим лидерам удается достичь цели, они испытывают триумф и наслаждаются властью. А их последователи превращаются в отработанный материал.
Получается, что ими движет жажда власти, желание победить и усилить свое могущество любой ценой? Но тогда они не несут ничего доброго.
Я полагаю, что тяга к власти и превосходству ценой насилия и жестокости не присуща нам от рождения и не является естественной наклонностью человека. В основании таких двух совершенно разных типов лидерства лежат разные глубинные побудительные мотивы. Говоря языком психотерапевта, мы имеем дело с различными бессознательными решениями. Они были приняты в раннем детстве под влиянием среды, в которой формировался будущий лидер.
Эти решения легли в основу бессознательного жизненного сценария. Они во многом управляют поступками и влияют на выбор уже взрослого человека, но остаются при этом неосознанными.
Первый тип лидеров (назовем его созидающим) основывает свою деятельность на глубоком детском ощущении о жизни и людях, как о добре. Чувствуя в себе свою лидерскую силу, они чувствуют в себе и ответственность претворять это добро в жизнь. Самый яркий и цельный пример, который приходит на ум, — это, наверное, Махатма Ганди.
Лидеры другого типа (назовем его деструктивным) пропитаны застывшим детским ощущением людей как угрозы и зла. Они давно перестали ждать от жизни чего-то хорошего. Их души наполнены детской безнадежностью, возникшей в результате безуспешности попыток получить любовь и добро от других людей. Глубинно их жизнью руководит неосознанный страх и отложенная жажда мести. Отсюда берется их мотив – стремление к всемогуществу, победе любой ценой, разрушению на своем пути всех и вся, и себя в том числе. Примеров таких лидеров в нашей истории (да и сегодня, вокруг нас) несть числа.
Маугли как первая фаза «гитлера»
Маугли. Это не только персонаж из детской сказки. Это четкий образ определенного типа лидера. В сказке Редьярда Киплинга Маугли не знал человеческой любви, заботы, нежности рук матери, но звери удивительным образом дали почувствовать ему защищенность и собственную ценность. Он вырос существом, не понимающим человеческую речь, но четко ощущающим разницу между добром и злом, чувствующим свою лидерскую силу, свою необычность, готовым сражаться за свои ценности. Но то детская сказка с хорошим концом.
Я говорю о людях, которых природа наделила мощной лидерской силой, но с раннего детства они столкнулись со злом, насилием, унижением, обманом. В итоге, чтобы выжить, они использовали свой природный дар. Но они не просто выжили – они захотели стать еще сильнее, могущественнее, хитрее. Вся их жизнь начала вращаться вокруг одной цели – стать неуязвимым, стать самым сильным.
Эта сверх-идея с определенного момента жизни начинает носить явные оттенки паранойи – человек постоянно ощущает вокруг себя врагов, чувствует висящую над ним угрозу заговора. Этот тип лидера зачастую достигает своих внешних целей, потому что он действительно силен, обладает хитростью, интеллектом.
И он точно знает, на какие кнопки в человеческих душах нажимать, чтобы повести за собой людей – как правило, таких же озлобленных и потерявшихся. С единственной разницей: в отличие от их лидера, у них нет этой силы. Поскольку они не могут полагаться на себя, им нужен вождь. В этом случае деструктивный лидер неосознанно реализует картины из своего детства, в которых он предстает в роли могущественного родителя, который может казнить, а может и миловать.
А своим последователям он оставляет роль деструктивного лидера в детстве, которого пугают, унижают, наказывают, перед которым ставят неадекватные его возможностям требования. И не просто щедро наказывают, а дают при этом понять, что это и есть жизнь, а жестокое наказание слабого и не оправдавшего надежд — это жизненная справедливость.
То есть таким своеобразным образом люди, окружавшие лидера в детстве, поддерживали развитие его лидерской силы. И где бы они ни росли — в родной или приемной семье, в детском доме или в дорогом пансионе — никому из них не удалось пережить человеческие тепло, близость и любовь. В конечном итоге они стремились сокрушить окружающую их среду, для того чтобы выжить самим.
Далеко не всегда такой лидер осознает разрушительность и зло своих действий. Нередко он верит в то, что насилие и унижение были совершенно необходимы, а иногда даже подтягивает мощную рациональную базу под свои идеи и действия, убеждая себя и других в том, что он таким образом делает прогресс.
Опираясь на свою практику, я могу сказать, что эти люди часто достигают успеха, выстраивают бизнес или карьеру иного типа. Но в основе их деятельности всегда лежат агрессивность, захватничество, запугивание.
Даже достигнув внешнего успеха, они физически не смогут получить то, что им на самом деле нужно больше всего – ощущение внутренней безопасности.
Ни власть, ни деньги, ни известность, ни охрана не дают им возможности почувствовать себя спокойно и счастливо. Они вздрагивают ночью от скрипнувшей двери и просыпаются в холодном поту в ожидании неминуемого акта насилия или смерти. Они не в состоянии ощутить полноту любви к близким им людям. Их преследуют тени прошлого, везде мерещится предательство, лицемерие, неуважение. Эти люди пережили в детстве наиболее разрушительный удар: треснула сама платформа жизни, доверие к ней.
Они несут в себе из детства запреты на жизнь, на чувства, на близость, на радость, запрет на собственную ценность. С детства они не позволяют себе никакой слабости. Вся жизнь подчинена только одному — действовать, чтобы защитить себя через свою силу и свою власть. А также чтобы наказать того, кто, как им кажется, угрожает сейчас, а на самом деле — того, кто угрожал в далеком прошлом.
Жизненная позиция этих людей для меня неприемлема. Она антигуманна, но глубинные потаенные переживания этих людей достойны сочувствия. К счастью, таких клиентов в моей практике было совсем немного. Но когда жизнь сталкивала меня с ними, я, как врач, как психотерапевт, как человек, обладающий определенными знаниями и возможностями, чувствовала большую ответственность.
Я берусь работать с ними только в том случае, если они готовы взять на себя взрослую ответственность перестать быть Жертвой драматических обстоятельств, с которыми они столкнулись в детстве, если разрешают себе осознать, что воссоздают картины из прошлого с угрозой для настоящего. Если они готовы признать всю чудовищность и деструктивность своей жизненной позиции, причем не только признать, но и мужественно работать, менять ее. Учиться доверять, учиться различать добро и зло. Учиться не отвечать рефлекторно на агрессию агрессией. В противном случае я прерываю работу. Я не хочу оказаться на месте психотерапевта, работающего с очередным «гитлером» и вооружающего своего клиента новыми знаниями и навыками, изначально не разобравшись в глубинных механизмах его личности. Сам того не осознавая, такой лидер станет использовать новые возможности для усиления феномена зла внутри себя. Моя человеческая и профессиональная ответственность — не допустить этого.
Представляя деструктивное лидерство изнутри, я начинаю работу с такими клиентами с фокусировки их внимания на разрушительности и опасности их жизненной парадигмы для них самих и окружающих. И мы идем дальше, если они находят в себе мужество эту парадигму изменить.
Фото: pixabay.com
Варвара, это для верующих.
А я давно уже называю лидерство управленческой религией.