Как использовать иранский опыт для борьбы с западными санкциями

По количеству различных санкций (более 16 тыс.) Россия обогнала Иран (более 3600). Впрочем, природа санкций исходит из одного «коллективного» недружественного источника, поэтому для начала проведем impact-анализ на иранских исторических данных, а затем спроецируем их на будущее российской реальности и нового развития экономики в стране.

Стратегии выживания для иранского бизнеса

Обратимся к недавнему исследованию, которое проводилось в Иране. В Академическом центре образования, культуры и исследований (ACECR) при Университете Тарбиат Модарес (Тегеран) провели опрос руководителей ММСП. Проект был поддержан Организацией по планированию и бюджету Ирана. На базе исследования был создан уникальный набор данных – это основной источник информации для моей статьи.

Руководителей разных компаний попросили уточнить, как санкции повлияли на их бизнес. Ответы были сгруппированы на три категории: вызвало рост бизнеса, вызвало спад, это не имело никакого эффекта на бизнес. В исследовании основной фокус уделялся неэффективности санкций. Анализировались и определялись факторы, которые могли повлиять на вероятность слабых санкционных воздействий в отношении различных отраслевых предприятий Ирана.

Результаты показали, что такие стратегии, как сокращение расходов на маркетинг, на исследования и разработки (НИОКР), накладных расходов, а также увеличение инвестиций в IT, могут повысить устойчивость фирмы к санкциям. И наоборот, сокращение производства, урезание или замораживание заработной платы персонала в этом сценарии развития не помогают компаниям.

Также на способность фирм противостоять санкциям влияют следующие факторы: наличие надежного (недекларативного) бизнес-плана, доступ к финансам и технологиям, образованные владельцы, умеющие выстраивать гибкие бизнес модели, ориентация на экспорт (как бы это парадоксально не звучало) и партнерства с другими предприятиями.

Некоторые стратегии, например, сокращение затрат на НИОКР, имеют долгосрочные негативные последствия для расширения бизнеса и устойчивого развития страны. Иранцы ощутили это на собственном опыте, особенно в период 2012-2016 года (основные волны сильных санкций).

О чем гласит опрос иранских компаний

Полученные результаты исследования показывают, что иранские компании могут увеличить свои шансы на выживание в условиях воздействия тотальных экономических санкций, используя следующие подходы:

Сокращать или не сокращать расходы на маркетинг и продвижение своей товарной группы, сервисов.
Сокращать расходы на НИОКР.
Инвестировать в IT и новые технологии,
Сокращать фиксированные /накладные расходы.

Напротив, в период основных санкционных волн практики по сокращению/замораживанию производства и заработной платы создавали отложенные проблемы у большинства участников опроса и угрожали устойчивости бизнеса в 3-5-летний период. В условиях санкционного кризиса наиболее устойчивыми оказались небольшие фирмы даже при ограниченных собственных средствах развития, ограниченном доступе к сырью, и бизнеса, завязанного только на местных рынках. Кроме того, можно сказать, что возраст предприятия оказывает значительное и положительное влияние на устойчивость, поскольку у «старых» фирм больше санкционного опыта работы под давлением и возможностей во время «пиковых» экономических трудностей.

«Устаканится» ли санкционное давление?

Длительным санкционным давлением западное сообщество под руководством США показало Ирану «игру вдолгую» и свое единство. Однако для самого Ирана последствия санкций проявились следующим образом: расширились и укрепились возможности существующего управления в стране, ослабив при этом умеренных или прозападных иранцев, которые могли бы быть союзниками западной коалиции США в будущем. В условиях тотальных и долгих ограничений иранцы поняли: новую экономику развития нельзя выстраивать без четкой и главное строгой своей политической основы, без оглядки на западный мир.

Парадоксально, но экономические трудности позволили правительству Ирана взять еще больший контроль над экономикой и использовать свое право контроля, отраслевого «покровительства» и другие инструменты поддержки, чтобы защитить ключевые отрасли от боли санкций. Сильнее всего пострадал от санкций тот бизнес, который в противном случае поддержал бы более умеренное правительство в Иране и благосклонно относится к США.

Санкции в отношении Ирана представляют собой сложный, перекрывающийся набор различных мер. И даже при определенных условиях или торге, для достижения компромисса, самим американцам будет трудно отменить эти меры своевременно и последовательно. И эта негибкость санкций, оказывающих давление на Иран за последние 11 лет, фактически помножила на ноль ценность американских обещаний снять ограничения в качестве инструмента торга при переговорах с Ираном. Вывод из этого исторического опыта простой в отношении и к России: не стоит рассчитывать на торг или на то, что все «устаканится».

Обход санкций через третьи стороны

Иран смог компенсировать часть своих потерь в доходах от нефти за счет ее продажи через посредников с использованием платежной системы «хавала». Фактически страна положилась на выстроенные контрабандные сети или «параллельные поставки». Раньше Иран использовал Дубай в качестве посредника для получения доступа к американским потребительским товарам. Но в последние годы переориентировался на торговлю с Азией – это позволило минимизировать эффекты санкционных влияний на уровне бытовых товарных групп, которые проще возить из Азии.

На основании этого опыта мы можем полностью оценить все исторические эффекты и на модели иранских «схем» построить свой российский, но прозрачный для государственного контроля, цифровой аналог «хавалы». При этом важно выстроить более эффективную, динамическую модель защиты от первичных и вторичных санкций.

Санкции против России: параллели с мерами против Ирана

Начало СВО вызвало цунами серьезных санкций со стороны правительств США, ЕС и других стран, направленных против широкого круга экономической деятельности России. Текущую ситуацию в РФ можно сравнивать с периодом начала 2000-х по 2015 год, когда санкции ввели против Ирана. И хотя мы имеем значительные различия, такие как размер и глобальная взаимосвязанность-встраиваемость российской экономики в западную экономику, есть и сходства.

Последовательность и тактика, использованные при развертывании новых пакетов санкций, указывают на то, что уроки последних введенных санкций против Ирана были реализованы и применены уже к Российской Федерации. Это указывает на то, что условный запад не ставит особого различия между Россией и Ираном.

Текущая скорость и широта новых санкционных мер действительно беспрецедентны, при этом в них присутствуют все основные составляющие предыдущих иранских санкций. Санкции против России были введены одновременно, а не разделены по времени, как это было в случае с Ираном. И нацелены они не только на конкретные российские финансовые учреждения, но и идут в тандеме с ограничениями корреспондентских банковских операций, такими как нацеливание на Центральный банк и отключение всех целевых российских финансовых учреждений от системы SWIFT. А значит, нет времени, чтобы российской финансовой системе приспособиться к новым условиям.

В этом и отличия: санкции против иранской финансовой системы вводились постепенно, давление усиливалось по нарастающей, а не одномоментно. Например, решение об отключении иранской финансовой системы от SWIFT было принято ЕС в 2012 году, но только через несколько лет ЕС начал усиливать санкционное давление на Иран.

Выводы

Пора готовиться играть вдолгую, учиться использовать многолетний иранский опыт, выстраивать на имеющихся данных прогнозы, какое влияние санкции окажут по широкому перечню вопросов в экономике, отраслевом, финансовом секторах, и вырабатывать коллегиальные меры для их уменьшения. Маловероятно, что текущая ситуация с санкциями в сторону России изменится в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Напомню, что сами иранцы в настоящее время делают ставки на развитие трех стратегических направлений своего экономического роста. Это применение новых технологических решений в промышленном секторе, обеспечение кибербезопасности и цифровизацию государственных услуг. Своих технологических решений у Ирана немного. В основном модернизируются старые разработки западных стран или приобретают их нелегальным путем.

Для тех, кто не работал в Иране, не знает внутреннюю бизнес-кухню и проецирует российский или прозападный опыт на местный рынок, стоит напомнить, что в Иране Корпус стражей исламской революции (КСИР) контролирует фактически 2/3 иранской экономики. Стражи не заинтересованы в массовом притоке инвестиций из-за рубежа. Например, с помощью бюрократических барьеров, да и банально при помощи прямого политического вмешательства, они будут блокировать иностранные инвестиции в телекоммуникации и авиацию, поскольку такие вложения считаются угрозой национальной безопасности. А вот в нефтяной, горнодобывающей промышленности, транспорте КСИР может снизойти и дать отмашку привлечь ограниченные объемы иностранных инвестиций для технологической модернизации своих предприятий. Это касается и военно-технического сотрудничества, которое выглядит перспективным направлением в партнерстве.

В остальном можно достаточно скептически относиться к тому, насколько далеко может пойти развитие торговли между Ираном и Россией, поскольку экономики обеих стран основаны на сырьевых товарах и производят аналогичные продукты. Несомненно, Иран стремится развивать торговлю, но рассчитывать, что это всерьез поможет российской экономике справиться с санкциями, увы, не приходится, а глубокий внутриполитический кризис затрудняет реализацию любых договоренностей с иранским руководством.

Реализовать масштабные российские госпроекты в Иране тоже будет непросто. Слабым и проблемным местом остается вопрос рентабельности вложений. Тегеран испытывает нехватку валюты, и год от года борется с дефицитом бюджета. Это уже создавало для нас проблемы в прошлом. Ирану еще очень далеко до показателей таких стран, как Турция, торговля с которой составляет около $30 млрд в год. Иными словами, компенсировать выпадающие из-за западных санкций доходы иранское направление неспособно. Политический и военный союзник – да, проводник в историю схем, моделей иранского параллельного опыта – да, интеграция в российскую финансовую систему – да, но в области торгового оборота, как говорится, «будем посмотреть».

Также читайте:

+40 Ирина Никитина Консультант, Москва 11 июня 2024, 20:38

Евгений Пугачев пишет:

Анатолий Курочкин пишет:

Это слова, которые ничего не означают и на чём не базируются. Просто ваши слова. Назовите хотя бы одного иранского специалиста вне Ирана. Или назовите их достижения вне Ирана. И есть неопровержимые факты присутствия прекрасных специалистов в Иране, кторые добились очень многого. Это как унас некторые слёзы льют, уехали, мол, лучшие из лучших. Милов, например. Пустое это.

Имя - Шадфар Давуди, специалист по буровым растворам и машинному обучению, место работы - Томск. 10 публикаций в соавторстве с университетами США, Ирана, Великобритании. Говорит, что таких условий для работы в Иране нет.

Откуда ваши данные? Вот есть такая инфа:
Мировой долг обновил исторический максимум и достиг $253 трлн, или 322% глобального ВВП. Уровень долговой нагрузки США составил 327%, Японии — 540%, стран еврозоны — 388%. Об этом говорится в исследовании Института международных финансов (IIF). Об этом сообщает "Рамблер". Далее: https://finance.rambler.ru/markets/43496064/?utm_content=finance_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

А паники и права нет. Просто надо быть готовым к работе в новых финансовых условиях. Будет непросто. Но это лучше, чем 3-я мировая.

Сейчас уже не найду аналитику.

Евгений Пугачев пишет:
Ой, а мне интересно, кто изобрел электрическую лампочку? А кто внедрил?

Очень простой вопрос. Изобрёл Лодыгин. Внедрил в массовое производство Эдиссон.

Быстрый поиск по вики.

В 1840 году англичанин Де ла Рю проводит опыты, пропуская электрический ток через платиновую проволоку, помещённую в стеклянный цилиндр^[11], возможно, создав в нём вакуум^[12].

В 1840 году^{[источник не указан 1093 дня]} российский ученый Александр Милашенко начинает разработку угольной нити^[13].

В 1841 году ирландец Фредерик Де Молейн^[en] получил патент «на производство электроэнергии и её применения для освещения и движения» (англ. in 1841 he had obtained a patent for the production of electricity and its applications for illumination and motion)^[14] которая подразумевала (?) и использование устройств с платиновой нитью в вакууме для освещения^[12].

В 1844 году американец Джон Старр^[en] получил американский, а в 1845 году — британский патент на электрическую лампу с угольной нитью^[12].

В 1854 году немец Генрих Гёбель разработал прообраз «современной» лампы: обугленную бамбуковую нить, размещённую в стеклянном цилиндре в верхней части которого вакуум создавался ртутью (по принципу ртутного барометра), долговечность таких ламп составляла несколько часов^[11]. В последующие 5 лет он разработал то, что многие называют первой практичной лампой^{[источник не указан 1584 дня]}.

В 1860 году английский химик и физик Джозеф Уилсон Суон продемонстрировал первые результаты и получил патент, однако трудности в получении вакуума привели к тому, что лампа Суона работала недолго и неэффективно.

В 1863 году Чернышевский в своём романе «Что делать?» описывает «электрическое освещение» во дворцах будущего.

11 июля 1874 года российский инженер Александр Николаевич Лодыгин получил патент за номером 1619 на нитевую лампу. В качестве нити накала он использовал угольный стержень, прокаливаемый особым образом без доступа кислорода, помещённый в вакуумированный герметично запаянный сосуд. Преимуществом его лампы перед предыдущими образцами был больший срок службы, вследствие большей однородности угольного стержня и отсутствия кислорода в колбе, а также герметичность самой колбы, позволявшая использовать лампы вне лабораторных условий^[15].

В 1875 году В. Ф. Дидрихсон усовершенствовал лампу Лодыгина, осуществив откачку воздуха из неё и применив в лампе несколько волосков (в случае перегорания одного из них, следующий включался автоматически).

В 1875—1876 годах русский электротехник Павел Николаевич Яблочков, работая над «электрической свечой», открыл, что каолин, который он использовал для изоляции углей свечи, электропроводен при высокой температуре. После чего он создал «каолиновую лампу», где «нить накала» была изготовлена из каолина. Особенностью данной лампы было то, что она не требовала вакуума, и «нить накала» не перегорала на открытом воздухе. Яблочков считал, что лампы накаливания неперспективны, и не верил в возможность их применения в широком масштабе и посвятил свои исследования дуговым лампам. «Каолиновая лампа» была забыта, и позже немецкий физик Вальтер Нернст создал аналогичную лампу, где тело накала было из керамического материала, изготовленного из диоксида циркония, стабилизированного оксидом иттрия. Лампа Нернста также не требовала вакуума, так как керамика устойчива к окислению на воздухе. Особенностью применения «каолиновой лампы» Яблочкова и лампы Нернста является то, что тело накала предварительно нужно разогреть до относительно высокой температуры до появления достаточной электропроводности; дальнейший разогрев тела накала до белого каления производится электрическим током, протекающим через него. В первых таких лампах «нить накала» подогревалась спичкой, впоследствии для предварительного нагрева стали использовать пусковые электрические нагреватели^[16].

Английский изобретатель Джозеф Уилсон Суон получил в 1878 году британский патент на лампу с угольным волокном. В его лампах волокно находилось в разреженной кислородной атмосфере, что позволяло получать очень яркий свет.

В 1879 году американский изобретатель Томас Эдисон патентует лампу с угольным волокном и создаёт лампу с временем жизни 40 часов. Подбирая материал для нити, Эдисон провёл около 1500 испытаний различных материалов, а затем ещё около 6000 опытов по карбонизации различных растений^[11]^[17]. Одновременно с изобретениями по усовершенствованию конструкций ламп, Эдисон внёс большой вклад в развитие принципов системы электроосвещения и централизованного электроснабжения, что само собой способствовало широкому внедрению электрических ламп в быту и на производстве^[11]. Также, он изобрёл бытовой поворотный выключатель, унифицированные цоколи и т. д. Несмотря на столь непродолжительный срок службы, его лампы вытесняют использовавшееся до тех пор газовое освещение. Некоторое время изобретение носило обобщённое имя «Эдисона — Суона».

Цитата из «Собака Баскервилей», говорит Генри Баскервиль: «Подождите, не пройдёт и полугода, как я проведу сюда электричество, и вы не узнаете этих мест! У входа будут гореть фонари Эдисона и Свена в тысячу свечей.»

В 1890-х годах А. Н. Лодыгин изобретает несколько типов ламп с нитями накала из тугоплавких металлов^[18]. Лодыгин предложил применять в лампах нити из вольфрама и молибдена и закручивать нить накаливания в форме спирали. Он предпринял первые попытки откачивать из ламп воздух, что сохраняло нить от окисления и увеличивало их срок службы во много раз^[19]. Первая американская коммерческая лампа с вольфрамовой спиралью впоследствии производилась по патенту Лодыгина. Также им были изготовлены и газонаполненные лампы (с угольной нитью и заполнением азотом).

С конца 1890-х годов появились лампы с нитью накаливания из окиси магния, тория, циркония и иттрия (лампа Нернста) или нить из металлического осмия (лампа Ауэра) и тантала (лампа Больтона и Фейерлейна)^[20]

В 1904 году австро-венгерские специалисты Шандор Юст и Франьо Ханаман получили патент за № 34541 на использование в лампах вольфрамовой нити. В Венгрии же были произведены первые такие лампы, вышедшие на рынок через венгерскую фирму Tungsram в 1905 году^[21].

В 1906 году Лодыгин продаёт патент на вольфрамовую нить компании General Electric. В том же 1906 году в США он построил и пустил в ход завод по электрохимическому получению вольфрама, хрома, титана. Из-за высокой стоимости вольфрама патент находит только ограниченное применение.

В 1910 году Уильям Кулидж изобретает улучшенный метод производства вольфрамовой нити. Впоследствии вольфрамовая нить вытесняет все другие виды нитей.

Остающаяся проблема с быстрым испарением нити в вакууме была решена американским учёным, известным специалистом в области вакуумной техники Ирвингом Ленгмюром, который, работая с 1909 года в фирме «General Electric», ввёл в производство наполнение колбы ламп инертными, точнее — тяжёлыми благородными газами (в частности — аргоном), что существенно увеличило время их работы и повысило светоотдачу^[22].