Никита Бутомо: До свидания, девочки!

Никита Бутомо

Анекдот:
Едут в «Мерседесе» две шикарные русские леди.
Видят: у обочины дороги сидит парень и грустно смотрит на них.
Останавливаются. Спрашивают, что случилось.
- Да вот, с женой поругался, с работы выгнали!
Поехали, говорят, с нами. Развлечешься.
Поехали.
Короче, вечер в ресторане, дорогие вина, ночной клуб, стриптиз, все такое.
Поехали, говорят, к нам домой! Поехали.
Дома пристали к нему, вдвоем. Парень на седьмом небе от счастья.
Наутро отвезли его на то же место и высадили, денег дали.
Прошел месяц. Едут по той же дороге. Проезжают то же место.
Одна говорит другой: а помнишь, мы тут парня взяли с собой?
Интересно, где он сейчас? Было хорошо…
Другая отвечает: ну что ты! Он про нас уже давно забыл!

«- Не смешно…
- Зато правда»
Гоблин.

Я вышел из вагона метро. Красивая женщина скользнула по мне взглядом. Именно скользнула, хотя я – я смотрел на нее в упор.
Я многие годы изучаю этот взгляд, я привык чувствовать его кожей, нервами. Этот полусонный незаинтересованный отклик на мой живой и здоровый интерес. Я знаю, что она подумала, вернее, что подумала те ее часть, которая отвечает за продолжение рода. «А…а…русский…не интересует!»
Но почему?

Нигде – ни в Европе, ни в Южной Америке, ни в Азии (я много плавал в молодости) не видел я такого взгляда. Европейки рады любой коммуникации, как дети, южноамериканки перегрызли бы друг другу глотку за меня, если бы я был «своим», испаноговорящим. А так…иди пока! И раскаленный взгляд вослед. Азиатки признавали во вне старшинство мужчины и более сильного. Хотя и варвара, по их понятиям.
Но нигде я не видел такого взгляда. И знаете, я от него устал.
И я стал разбираться: в чем причина. И вот, что я «нарыл».
Наши женщины нас покинули. Наши тетки ушли «в отрыв», а мы, как скот в уже забытом советском анекдоте, безнадежно отстали.
Почему так случилось?

Разве мы не воевали, не отдавали свою жизнь на полях сражений за Родину – и, значит, за них, наших женщин? Разве не для них мы покоряли космос, строили коммунизм, перестраивали его потом в капитализм?

Теперь у наших женщин гораздо больше, чем раньше, возможностей самовыражения.
Не только: kinder, kuchen и kirchen.
А также: бизнес, успешность, Куршавель, SPA и завистливые взгляды мужчин – их подчиненных.
Впрочем, у «наших» ли женщин?

Увы, они теперь наши на час, на ночь, да и то, если хватит денег. А в остальное время они – «свои собственные».

Все это не может не расстраивать даже тех, у кого есть этот необходимый денежный минимум. Они все же общаются с нами и наш грустный вид их удручает. Они не могут похвастаться своими подвигами на любовном фронте, потому что любовного фронта теперь нет – есть бои в окружении с превосходящими силами противника.

Вернемся на сто лет назад и посмотрим: когда мы ошиблись и в чем. Для этого хотелось бы обрисовать то положение, которое нас бы устроило. Конечно, нам не хотелось бы, чтобы тетки смотрели на нас снизу вверх и вообще были для нас «тетками». Мы докумекали уже до осознания того, что чем лучше им, тем лучше нам, и не только в постели, а еще и на кухне, и в совместной поездке – словом везде, кроме ночного клуба, а в него мы за безденежьем не ходим.

В начале прошлого века мужчины, конечно же, имели больше перспектив своего развития, тренды были возможны разнообразные и их разнообразных положений.

Можно было стать военным и отдать свою жизнь за Россию, красную или белую, по выбору. Наш героизм на фронтах тех войн обеспечивал нам относительную доступность девичьих и женских сердец, да мы особенно и не разбирались в их чувствах в горячке боя, а они, покорные (до поры) нашей силе, отвечали нам взаимностью. Пока была сила, было так.

Можно было пойти в науку и сталь профессорами и академиками, как сделал Михайло Ломоносов. В этом случае мы оказывались окруженными восторженными почитателями нашего таланта и кругом наших учеников, среди которых, конечно же, были и ученицы. И не самые страшные. Русские – вообще красивый народ! (я не сказал ничего плохого про другие!)

Можно было пойти в «Народную волю» или в «Черный передел» и бросать бомбы в царя – есть такая русская забава! Фитиль ведь горит долго: можно и успеть выпрыгнуть из кареты, если дорога жизнь и умудриться бросить бомбу обратно в тебя. Игра! Существенно тут такое обстоятельство: участвовал ли царь-батюшка в военных действиях или нет, растеряется ли он или окажется на высоте положения. Этому не научишь, это познается на войне и только на ней.

В случае с «Народной волей» мы оказывались одурманенными социалистическими идеями и французскими духами наших верных революционных подруг, которые делили с нами не только постель, а еще и тяготы наших ссылок, хотя по происхождению своему были много выше нас. Так мы приобщались к высшему обществу и познавали тот факт, что чем больше женщина знает и умеет, тем с ней приятней, во всех отношениях.

Куда еще было деться?

Можно было податься в купцы, в артели и наживать денежку. Это обеспечивало почет и уважение окружающих и зависть мужиков, что тоже тешило самолюбие. Женский контингент здесь был попроще, но, знаете, некоторые любят «погорячее», а некоторые – поздоровее. Так что со здоровьем у нас и у них было все нормально.

Можно было остаться на селе и наблюдать восходы и закаты. Денег было немного, вернее, их не было совсем, зато после войны 1914 года в селе осталось мало мужиков. Соответственно, жизнь оставшихся становилась все слаще и слаще. И можно было дождаться того, что никогда и нигде в мире не достигалось: муж ЕЕ с войны не вернулся, а ты – живой…

Можно было уехать за границу и жалеть Родину издалека. Через некоторое время начинало тошнить и от француженок с их «галльским юморком» и от немок с их практицизмом. Хотелось нормальных женщин, но нормальные все остались дома.
И все равно, приятно было вспомнить их за вечерней кружкой не-знаю-чего-вы-там-себе-нальете!

Итак, у нас было множество возможностей для самореализации (а у женщин – почти никаких) и мы могли и жили полной грудью, как это издавно водится на Руси. Но расплата неизбежно должна была наступить, потому что в отношениях с женщинами, как и везде, все подчиняется формуле.

Привожу ее:

Качество отношений с женщинами =
Наша энергия в настоящий момент +
Кредит доверия,
переходящий остаток прошлых периодов.

Формула эта верна, и не надо ее отрицать. Наша энергия может быть велика (верю, верю!), но качество наших отношений с женщинами зависит еще и от того, как вели себя с ними наши деды.
А как они себя вели?
Для того, чтобы понять, плохо или хорошо они себя вели, постараемся понять, что же нужно от нас женщинам?

1.Геройство в бою.

Да, женщины любят воинов. Воин может дать сильное и здоровое семя. Но, заметьте, здоровый и живой воин.
В Первую Мировую мы потеряли убитыми 2,25 млн мужчин (http://thelib.ru/books/avtor_neizvesten/rossiya_i_sssr_v_voynah_xx_veka_poteri_vooruzhennih_sil-read.html.
В Гражданскую – 4,7 млн мужчин (ссылка та же, но можете поискать еще – разница несущественна, правду не скроешь – она не на страницах газет, а в глазах наших матерей, дедов, прадедов. Они знают).
В лагерях социализма «сгнило» еще около 2,3(?) млн мужчин (http://stalinism.narod.ru/docs/repress/repress.htm).
В Великую Отечественную мы потеряли около 26 млн мужчин убитыми (Наша оценка общего числа погибших в рядах Советских Вооруженных Сил в 26,4 млн человек находит определенное подтверждение… в электронном банке данных о погибших http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html).

Итого:

за 30 с небольшим лет потеряно 35 млн при общем количестве мужчин в 1914 году – около 60 млн (180,6 всего населения). Дети и старики не в счет. Детей женщины и так завсегда любят, а старикам их любовь уже без надобности.

Итого: половина мужиков относительно 1914 года была погублена, точнее, дала себя уничтожить. За одну войну 1941-1945 годв: 26,4 млн погибших + 5,7 млн пленных + 14,7 млн раненых + 7,6 млн больных = 54,4 млн вышедших из строя мужчин (как сладко думать, что гораздо меньше…, мне уже все сказали по эти цифры. Что наводит меня на мысль, что правды мы, мужчины – тоже знать не хотим. Это как будто получил зарплату – и промотал в кабаке. А наутро – смотришь – где она? Не может быть!).

Это не война. Это – самоубийство.
В итоге нас все-таки получилось больше в наличии, чем 60 млн минус 35, то есть больше, чем 25 млн, потому что наши женщины не переставали нас рожать.
Они рожали нас.
А мы себя убивали.
Откуда кредит доверия?
Поэтому наш героизм мы можем засунуть себе куда подальше – он нашим женщинам не нужнее, по крайней мере, в таком вот виде.

Теперь посмотрим на вопрос с другой стороны.
Что приобрели мы и что приобрели женщины за период 1913-1945 год? Ну, мы понятно что. Ничего. А женщины?

Смотрите, что с ними происходило:

1. Они активно участвовали в нашей Революции. Быть может, именно там они почувствовали свою нужность. Хотя бы себе. К ним обращались: «товарищ», они были равными, не низшими. И они подумали: «а хорошо бы сделать такое общество, в котором с нами так обращались бы! Все остальное перемогем: несвободу (свободы у нас и не было), ложь (ее мы и сейчас видим), отсутствие наших мужиков (их и так все время не видно)».

Сказано: сделано! (не ими, высшей силой, понятное дело)

2. Во Вторую Мировую на их плечи легла та же ноша, что и на наши. Они гибли [3], но гибли не зазря, как мы. Они самоутверждались в своем новом качестве: в качестве основы русской жизни отныне и на века. А мы – мы уходили, как динозавры.

3. После Войны они нас жалели и любили. Уже, наверное, по привычке или по инерции. Потому что Их отношение к нам по формуле выше равнялось минус бесконечности.

Мы на их глазах поубивали себя и разрушили великую страну.
Мы позволили им испытать страх за своих детей и горечь их потери. Не мужей – своих детей.
Нам не понять.
И после Великой войны мы так устали, что легли на 25 лет отдохнуть. Попить водочки.
Поспать.
Ну как же: ведь мы так устали! (а немцы, как будто, нет)
Вернемся к нашим женщинам, хотя мы никуда от них и не уходили. Что еще им нравится в нас, что привлекает?
«Добьем» военную тему.
Им нравится, когда мы выживаем на поле боя.

Француженкам нравится, англичанкам (нравятся выжившие моряки) и конечно, нашим. Всем. Но тут нашла коса на камень: наши выживали – или оставаясь в тылу, или сдаваясь в плен. А женщины наши, к сожалению, имели тот же набор генов, что и мы. А значит, сдачу в плен считали для себя и для нас невозможным. Русские в плен не сдаются. Так было всегда, но не в войну 1941-1945 годов, когда только за 6 месяцев плен сдалось более 3,8 млн мужчин нашей армии. [2]

Я их не ругаю, просто не имею на это права, дело в другом: нашим женщинам хочется любить наших мужчин, вернувшихся после плена или отсидевшихся в тылу.
Хочется. А не можется. Не можется.

2. Женщинам очень нравится то качество в нас, которое они называют словом «добытчик». Принести мамонта в дом – это даже круче, чем воинская слава. Которую, как известно, в карман не положишь и на хлеб не намажешь. И чем мы тут можем похвастать?

Да, особенно, нечем. Отношение к хозяйству, с трудом добытому, у нас, мягко говоря…не очень. Возьмем ту же войну, чтобы далеко не ходить. Допустим, за июнь-июль 1941 года мы потеряли, бросили около 5 (по другим оценкам – 14 тысяч (!) танков, больше, чем во всей наступающей немецкой армии!). [4]

Если не убеждает про бездушные железяки, хотя на них потрачено масса труда, то как вам использование лошадей против танков в Курскую битву? Это славное занятие – колотить шашками по танковой броне – изобрели, конечно, поляки, никто другой не додумался бы. Но мы с поляками братья по крови (см. А. Пересвет, «Русские – не славяне?»). Как следует из названия, русские – не славяне, и поляки, получается, тоже. Да и Бог с ними, со славянами, тогда кто же мы?

Убили 2 тысячи лошадей (сейчас об имуществе) в боевом рейде по немецким тылам. А в годы Советов затопили 13 млн га пахотных земель. В 1979 году заразили радиацией более 3 млн га на Украине, теперь водим туда туристов. Это – наш Диснейленд.
Заключили соглашения о складировании в России ядерных отходов.
Список можете продолжить сами, выехав за пределы столицы или СПб.
Вырисовывается образ национального мужчины: без сомнения, могучего воина, но существа, одинокого в принципе и не нуждающегося ни в ком. Даже в самом себе.
(Это похоже на запрограммированность на определенную миссию, у воинов Востока можно наблюдать такую отрешенность, которая присутствует в нас. Но таких воинов мало, отрешенность есть признак сосредоточенности на высшей цели, а я предлагаю сосредоточиться на том, что мы видим вокруг…).

Высшим силам, конечно, такой мужчина очень даже удобен. Если нужно спасти мир – вот они, русские, только позови! Что характерно, когда начинаешь требовать/просить у высших сил воздаяния за труды, слышишь только шум ветра. Жанне тоже, как и всем нам, просто привиделось, что ее позвали…

Мы здесь говорим не о клиническом случае, не о шизофрении, а о той сосредоточенности в национальном характере на трансцендентном, на Правде и Смысле с большой букве, которые просто нельзя объявить сумасшествием. О Правде и Смысле восторженно писали и почитаемый мною Достоевский, и не менее почитаемый Толстой, и все остальные русские писатели писали только об этом – о Правде и о Смысле.

Но их всех обманули. Так же, как обманули Ницше, нашего кровного брата поляка, с его Сверхчеловеком. Нет никакого Сверхчеловека. Нет никакого Смысла и никакой Правды. Есть правда и есть смысл. И они в том, что мы нужны нашей земле (земля=женщины+дети+мы сами) живыми.

После войны страна все никак не хотела превращаться в радующий глаз женщины рай, а им так хотелось! Когда же, наконец, некоторые из нас получили возможность заработать большие деньги, они вместо того, чтобы привлечь к своим делам как можно больше мужиков, поубивали друг друга в «стрелках», и дело с концом.
И остались опять вдовы и сироты.
Знакомая картина.

3. Женщины очень любят, когда мы их любим. Особенно наши – другие, кажется, по уши отмороженные в этом месте (ну хорошо, не все, не все!) Французские женщины готовы прощать французам их не мужественность (начиная с 20 века), за их отношение к себе как к лучшей части Франции.
Искренне.
Французы – «скряги», «жмоты», «трусы» – но их любят женщины, а нас – нет. Потому что им нужно другое.
Не то, что мы думаем.
А то, что мы думаем, что им нужно, нужно только нам.
Такая вот сложная мысль.
Посмотрите по нашим фильмам, как мы относимся к женщинам, что считаем нормой, какие задачи перед собой ставим, как перед мужчинами.
А никаких!

Англосаксы-мужчины давно заняты проблемой: как сохранить равенство отношений с женской половиной и в то же время быть для них желанными и уважаемыми? Посмотрите их фильмы: в каждом втором проскакивает эта тема. Она волнует, ее хотят решить. А мы? Мы считаем, что «с них» хватит и таких, какие мы есть.

4. Отношение к детям. Наши женщины, как всем известно, «съехали» на теме детей (это я не в упрек – это в сравнении с холодными и черствыми немками, англичанками, китаянками, японками, скандинавками, американками и чукчами). Непонятно, что они нашли в этих орущих живых существах?

Но они – нашли, а мы – потеряли. Мы не можем передать нашим детям свой дом, фирму, кусок земли.
Потому что фирмы у нас нет или завтра не будет, землю нам не продает государство, а дом уже нуждается в ремонте – так мы строим.
Но для женщины наше отношение к детям – это косвенный показатель нашего отношения к ним самим.
Если меня не любит, то хотя бы пусть любит детей.
Нет, и детей не любит.

5. Еще они любят бриллианты. И они их заслужили. Если 10 млн умерло во время Большой войны, другие 10 млн хотят бриллианты – потому что им придется стараться и рожать за те 10 млн, которых нет.

6. Еще они любят мир и стабильность. Вопросы?

7. Еще они любят общество, чтобы можно было куда пойти, что почитать. Но у нас нет общества. Нам оно не нужно.

8. Еще они любят цветы. В их фирмах цветов полно! Но мы строим теплицы на своих 6 сотках, а может, и этого нет. Зато есть гаражи, где мы спиваемся, боулинги, где мы тоже спиваемся, бизнес-посиделки, где можно показать всем, какой я умный (зато там не спиваемся. Отдыхаем от этого. Перерыв).

9. Они любят путешествовать. Много. Всюду.

10. Они любят веселье. Включить ящик или не надо? Я имею в виду не Discovery.

Итак, кредит доверия на сегодняшний день – отрицательный. И наши леди идут в бизнес и сами решают там свои вопросы, без нас. Неважно, что они их решают, и неважно, что без нас, главное – как решают.

А вот как: решают так, как будто нас с вами не было. Не пользуются нашими решениями, нашим опытом, нашими традициями. Наши традиции, традиции русского предпринимательства, не стали «их традициями» (да и были ли эти традиции? – спрашивают они себя. Не нас. Мы, как известно, у них не в авторитете. И делают вывод: не было русских традиций предпринимательства. А поэтому возьмем в качестве основы западные).

А это значит, что мы с вами жили зря, и наши отцы – тоже, и наши деды – тоже.
История для нас обнуляется и для них, естественно, тоже (почему – скажу позже).
И все приходится начинать сначала.
Когда на кредит доверия не оглянешься, приходится рассчитывать на первое слагаемое в формуле, то есть на нашу энергию.
И куда мы можем ее применить?
Если она вообще есть?
В отличие от множественности выборов в начале 20 века, сейчас мы имеем единственный выбор, а значит и не выбор вовсе, а так, нечто: зарабатывать деньги.
И тот, кто у нас их зарабатывает достаточно, пользуется вниманием женщин, другие же – нет (дурочки из переулочка не в счет).

Но, оказывая нам знаки внимания (бизнесмены, внимание!), женщины примериваются к нашему опыту и перенимают его.
Они хотят зарабатывать так же.
Они знают, что у них лучше получится.
Им надо только чуть-чуть для старта.
А дальше – не то чтобы вы их больше не увидите.
Увидите.
Если они захотят.
И там, где они захотят.

Так что, товарищи руководители: оторвитесь! За нас за всех! Уже недолго осталось, одно-два поколения – и все, нам всем хана. Мужикам. Здесь. При условии, что останемся здесь.

В связи со всем вышеизложенным вопрос: а что нам делать? Мы хотим быть любимыми, но, как дети, не хотим приложить для этого руки, да и не знаем как.

Вернемся еще раз в 1911 год. Перед нами, мужчинами – чудесные перспективы будущего. Нас – около 60 млн. Допустим, нам 20 лет от роду, мы полны сил и энергии. В течение следующих 30 лет половина из нас будет уничтожена. Остальную половину придется любить, как половину и вполсилы.

Зачем нам такая жизнь? Снова прожили бы последние сто лет? Правда?

Теперь страшилка, на закуску.

Тут генетики, наши ученые, дорвались все-таки до блаженства науки в отсутствие иного блаженства, более земного и в преддверии райского блаженства, которое, конечно, нас всех ждет. И они поведали как страшную тайну некоторым из нас, что род передается не по женской, а по мужской линии. То есть по хромосоме Y. А не по X. Смотрят, смотрят в микроскопы на X-хромосому – ничего понять не могут! Все они одинаковые, X-хромосомы, а Y – нет. В последних есть такие цепочки ДНК, которые содержат информацию о наших прародителях. Что немаловажно для наших женщин, которые имеют сыновей и дочерей.

Анекдот:
Стоит грузин у окна роддома с цветами и зовет: «Сулико, Сулико!»
Та высовывается: «Да, Вано?»
- Ну кто, малшик?
- Нэт…
- А кто же?

Это не для смеха: это чтобы показать, что если у Вано не родится мальчик, то в будущем генетики не смогут определить, откуда ведет начало его, Вано, род. X-хромосома, гадина, ничего не скажет. А в Y – все. Как на ладони. Но нужен мальчик. От Вано. И тогда его род не прервется.

Еще раз: если родится девочка, то она унаследует 50% генов Вано. Она будет такая же бойкая, как Вано, и такая же умная и красивая, как Вано. Но генетики, взяв X-хромосомы этой девочки, не смогут определить, что Вано был ее отец!

Такие вот дела.
Да, русские красивая нация.
Да, русские женщины уезжают.
И это устраивает весь остальной мир, жадный до всего чужого.
А нас, русских, не будет.
Совсем.

Посмотреть видео к статье.

Примечания:

[1] Наша оценка общего числа погибших в рядах Советских Вооруженных Сил в 26,4 млн человек находит определенное подтверждение… в электронном банке данных о погибших http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html).

[2] (По итоговым немецким документам на Восточном фронте было взято 5754 тыс. военнопленных, которые распределились по годам следующим образом: 1941 год — 3355 тыс., 1942 год — 1653 тыс., 1943 год — 565 тыс., 1944 год — 147 тыс., 1945 год — 34 тыс.). http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html

(На Родину из германского (а также финского и румынского) плена вернулось 1836 тыс. человек, еще примерно 250 тыс., по оценке МИД СССР 1956 года, после войны остались на Западе).

Раненые – другое дело! (По сведениям авторов книги «Гриф секретности снят» в 1941-1945 годах с учетом войны с Японией количество пораженных в боях (раненых, контуженых, обожженных и обмороженных) достигло 14 685 593 человек, а заболевших — 7641 312 человек http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html)

Но что может раненый?

(Есть и другие данные, по которым количество пораженных в боях и больных в советских вооруженных силах было значительно большим. Так, в архиве Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге сохранилось более 32 млн карточек учета военнослужащих, поступивших в годы Великой Отечественной войны в военно-медицинские учреждения. http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html).

[3] Да и самим женщинам досталось. Вот данные по Отечественной войне:

Суммарную величину военных потерь населения СССР можно получить, вычтя из 209,3 млн человек 166 млн человек, что дает 43,3 млн погибших. Вычтя из этого последнего числа безвозвратные потери армии — 26,4 млн человек, получим безвозвратные потери мирного населения — 16,9 млн, которые оказываются сравнимыми с потерями вооруженных сил. Отметим также, что в потерях гражданского населения призывных возрастов неизбежно значительное преобладание женщин, так как в связи с призывом в армию подавляющего большинства мужчин соответствующих возрастов увеличилась вероятность гибели именно женщин среди гражданских лиц этих возрастов.) http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html.)

(Значительное число женщин (от 490 до 530 тыс.) было призвано в армию, и многие из них погибли,{60} что также способствовало уменьшению послевоенного женского перевеса. http://militera.lib.ru/research/sokolov1/05.html.)

(По некоторым оценкам, жертвами немецкого геноцида на территории СССР стали более 2 млн евреев, часть из которых не являлась советскими гражданами, а были депортированы из Польши, Германии и других европейских стран для уничтожения в лагерях и гетто на оккупированной советской территории.)

[4] «Из захваченных и подбитых немцами летом-осенью 1941 года 14 079 танков (по немецким данным), к октябрю было введено в строй всего от 18 до 40 машин» http://igor155.livejournal.com/1319.html)

«К началу второго дня войны, еще практически не сделав ни одного выстрела, ударная группировка из советских мехкорпусов (15-го МК г. Броды, 4-го МК г. Львов, 8-го МК г. Дрогобич), насчитывающая в своем составе более двух с половиной тысяч танков, в том числе 720 танков Т-34 и КВ, оказалась в тылу немецких передовых частей. Наступление во фланг и тыл прорвавшихся немецких войск, включая и удар на Люблин в соответствии с Директивой № 3, могло коренным образом изменить положение на всем Юго-Западном фронте. Но этого, к сожалению, не произошло...» (http://nvo.ng.ru/history/2007-06-22/6_tanks.html).