«Контроль общества над полицией должен быть ограничен»

Уже в марте следующего года в России в России появится обновленная полиция. Законопроект об обновленной системе МВД активно обсуждается обществом, при этом ему предлагается вносить свои замечания, пожелания и предложения, формируя таким образом облик и функционал нового полицейского. В какие сроки следует ожидать появления «улучшенного» стража правопорядка? Каковы шансы реформы МВД на успех? Когда мы сможем увидеть первые и столь ожидаемые позитивные сдвиги в этой области? Своим мнением на этот счет в интервью Executive.ru поделился кандидат политических наук, заместитель директора Центра политической конъюнктуры России Александр Шатилов.

Executive.ru: Без дела Евсюкова и других вопиющих актов произвола со стороны милиции, о которых стало известно широкой общественности, реформе МВД был бы дан старт?

Александр Шатилов: Разговоры о реформе МВД шли уже давно. Дело майора Евсюкова переполнило чашу терпения как власти, так и общества. Проблема актуализировалась, это дело послужило толчком к реформированию МВД. Другое вопрос, что, как показывает практика, успех реформирования таких масштабных структур во многом зависит от того, насколько преобразования будут последовательны и предметны. Часто реформирование силовых структур оборачивается тем, что лишь меняются названия, знаки отличия, но ни коим образом не содержание самой структуры и характер ее деятельности. В этом плане у нас есть серьезная проблема.

Executive.ru: Законопроект обсуждается и готовится к принятию очень интенсивно. Результат тоже не заставит себя долго ждать?

А. Ш.: Конечно, система МВД не станет работать по-другому в одночасье даже при условии переименования милиции в полицию. Так что периодические заявления милицейских начальников о том, что коррупцию в милиции удастся победить «в сжатые сроки», не соответствуют действительности. Существует и другой риск – реформирование не должно затянуться на долгие годы, поскольку крупные и мощные силовые системы вроде МВД имеют свойство замалчивать, забалтывать и затягивать проблемы, выхолащивать их, в результате чего реформа может сойти просто на нет.

Executive.ru: Как вы оцениваете идею переименования милиции в полицию? Почему население в большинстве своем не приемлет эту идею? Плохие ассоциации с прошлым, какими-то историческими событиями?

А. Ш.: Переименование в полицию свидетельствует о намерении властей внести существенные изменения в образ и функции современной милиции. Это отказ от милиции советского образца и желание сделать эту систему как можно более соответствующей полиции развитых демократических государств. Внешнее переименование призвано эти изменения подчеркнуть. Другое дело, что в случае с переименованием были возможны варианты, поскольку слово «полиция» вызывает в общественном сознании ряд негативных ассоциаций. Например, кто-то тут же вспоминает полицаев времен Отечественной войны, которые активно сотрудничали с гитлеровцами и фактически являлись пятой колонной внутри страны. Это также негативные коннотации, связанные с царской полицией. Отсюда общественный скепсис в отношении нового названия данной структуры.

Executive.ru: Авторы проекта закона «О полиции» утверждают, что он направлен на модернизацию не только самого ведомства, но и на изменение общественного сознания в отношении милиции на позитивное. При каких условиях отношение людей к полиции кардинально изменится?

А. Ш.: Тут ситуация, конечно, сложная. Сломать негативный стереотип очень непросто. «Сомнительный» образ милиции в общественном сознании стал складываться со времени позднего Брежнева, потом этот негатив плавно перетек в перестроечное время, затем – во время, когда у власти был Ельцин и так далее. Образ принципиального советского милиционера с чистыми руками, холодным умом и горячим сердцем остался в далеком прошлом. И сейчас, с учетом тяжелого наследия последних десятилетий, возродить этот позитив более чем проблематично.

Тем не менее, эти усилия, конечно, надо предпринимать. Здесь необходимо работать и методами PR, и другими информационными методами, направленными на создание позитивного образа нового полицейского. Что еще важно – с одно стороны, деятельность полицейского должна быть жестко регламентирована, с другой – ему должны быть даны четко прописанные в законе, но вместе с тем широкие полномочия. Его жизнь, благополучие, карьерные возможности, должны быть гарантированы государством, как, например, это делается в США.

Executive.ru: Нашу полицию от полиции США будет отличать, в первую очередь, уровень коррупции в этой сфере. Сложно представить, что, имея новую увеличенную зарплату, среднестатистический российский полицейский откажется от «левых» нелегальных доходов… Возможно, имеет смысл прописать антикоррупционные меры в самом законе?

А. Ш.: В старом законе все это уже есть, важно, как это все исполняется на практике. Тут дело не столько в материальной стимуляции, хотя, конечно, и эти меры нужно применять, потому что зарплата в десять тысяч рублей – более чем веский повод для коррупционных поползновений милиционеров, сколько в антикоррупционном контроле за деятельностью милиции и обеспечении жесткой дисциплины и ответственности. В этом контексте весьма удачен пример антикоррупционных действий Михаила Саакашвили в отношении госавтоинспекторов. В Грузии практикуются неожиданные проверки сотрудников ГАИ, и если у человека находят сумму, превышающую в переводе на наши деньги пятьсот рублей, его либо предают суду, либо увольняют из органов. Считается, что иметь с собой сумму, превышающую вышеназванную, нецелесообразно. Так что в этом плане Грузия достигла определенных успехов.

Executive.ru: Пойдет ли на пользу сокращение численности сотрудников МВД? Не приведет ли это к росту преступности, уровень которой в нашей стране и так зашкаливает?

А. Ш.: Ставку нужно делать на качество сотрудников, а не на их количество. Также важно, чтобы сокращение кадров МВД не было шоковым и спонтанным. Для проведения эффективного сокращения требуется предварительная тщательная селекционная работа, отбор наиболее профессиональных кадров. Формализация данного процесса недопустима. Также необходимо учитывать специфику каждой территории, области, и степень ее криминогенности – в одних регионах уровень преступности может быть относительно невысоким, в то время как в других он просто зашкаливает.

Executive.ru: В законе устраняется всякое различие между криминальной милицией и милицией общественной безопасности, объединяется их финансирование из федерального кармана. Эти нововведения будут иметь позитивные или негативные последствия?

А. Ш.: С учетом того, что в настоящее время мы преодолеваем тотальное сепаратистское наследие 1990-х годов, идея единого финансирования вполне оправданна. В 1990-е годы федеральная власть передала часть своих ключевых полномочий «в лизинг» регионалам, в 2000-е годы эти функции стали забирать обратно. В связи с этим кураторство системы МВД, на мой взгляд, должно быть более централизованно - и управление, и финансирование этой системы должно осуществляться из одного центра.

Executive.ru: Активно обсуждаются формы общественного контроля за деятельностью полиции, с другой стороны, обществу вменяется тотальная политическая, экономическая и социальная инертность. Мы сможем установить общественный контроль за полицией? Как лучше это сделать?

А. Ш.: В плане общественного влияния на деятельность МВД существуют формальные и неформальные методы. К формальным относятся обращения в суд, другие инстанции, в любом случае эти «сигналы» рассматриваются. Пассивность некоторых граждан объясняется либо их желанием идти по пути наименьшего сопротивления, либо боязнью мести со стороны правоохранительных органов.

Однако в любом случае общественный контроль должен быть сбалансирован. Нельзя дать самой активной части общества совсем уж широкие полномочия по контролю над полицией и таким образом застращать правоохранительные органы. В этом случае инициатива милиции может оказаться парализованной, что тоже не хорошо. Иногда действия милиционеров требует жесткости, а боязнь гиперболизированной ответственности за свои действия может их останавливать и мешать работать.

Executive.ru: Как вы оцениваете деятельность Рашида Нургалиева на посту министра МВД? Учитывая шквал критики в его адрес, реформа МВД – его последний шанс показать результат?

А. Ш.: В этом плане я бы поостерегся обращаться к штампам и стереотипам, которыми пестрят нынешние средства массовой информации. Согласно опросам общественного мнения, Нургалиев не является аутсайдером среди российских министров, занимает достаточно высокую позицию в общественном рейтинге. Несмотря на шквал критики в адрес МВД, отношение граждан к Нургалиеву довольно позитивное. Другое дело, что он сам – выходец из спецслужб, поэтому ему далеко не всегда удается справляться со специфической системой МВД, тем более что внутри самой системы он постоянно испытывает давление со стороны профессиональных «милиционеров». Так что ему приходится преодолевать проблемы как имиджевого плана, так и внутреннего аппаратного сопротивления.

Executive.ru: Верите ли вы в успешность реформы МВД, которую проводят нынешние министр и генералы МВД? Когда мы сможем сделать первые выводы об успехе реформы?

А. Ш.: Здесь сложно определять какие-то конкретные сроки, поскольку многое зависит от политической воли руководства страны, степени сопротивления со стороны системы МВД, грамотности проведения реформаторских преобразований. Важно, чтобы благие намерения, о которых так часто заявляется в связи с этой реформой, были действительно реализованы.

В любом случае реформирование необходимо, поскольку состояние, в котором сейчас находится система МВД, абсолютно неприемлемо.

Фото: pixabay.com

Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург 08 ноября 2010, 14:48

>Ваш тезис - основной во всех рассуждениях на данном форуме, когда речь заходит о гражданской солидарности (заметьте, не пишу ''о гражданском обществе'') и ''так называемых правах человека'' (формулировка одного из членов форума). Кстати, государство Израиль является на сегодняшний день наиболее успешным и красноречивым примером реализации общегосударственной идеологии, консолидирующей население страны вокруг нескольких сравнительно простых, но в то же время всеобъемлющих принципов израильской государственности, обеспечивающей стабильность стране и обществу. Однако сегодня подобное возможно лишь в моноэтническом государстве, каким является Израиль и его еврейское население по отношению ко всем остальным проживающим на его территории лицам. Тем не менее, именно такая модель обеспечения государственности является наиболее действенной. И для общества, и для государства. Как то ни парадоксально, но она по своей природе является советской с налетом религиозных и иных традиций. И никто, кстати говоря, по этому поводу не возмущается. В силу того, что все в этой модели реализовано в меру необходимого, а не доведено до экстремизма, спровоцировавшего в дальнейшем деградацию данной модели в СССР и других соц.странах. Т.е. наличествует государственническая идеология, консолидирующая общество и обеспечивающая контроль даже одиночных членов общества над любыми гос.органом или институтом. Но главное - самоконтроль и самоочищение данных органов и институтов от неподобающих лиц. В идеале. В реальности, естественно, все имеют свои слабости, - где-то кого-то ловят, где-то кого-то нет, - кто-то с кем-то соглашается, кто-то с кем-то договаривается, - но на общем положении дел в стране это все равно никак не сказывается, поскольку идеология остается устойчивой, а вместе с ним и общество. Т.е. если внутри страны известная публика успешно живет друг с другом как пауки в банке, то вовне государства, за его пределами, всегда выступает единым консолидированным фронтом. Собственно, что и является признаком устойчивой здоровой идеологии, способной противостоять любому агрессивному воздействию извне, в том числе и иностранной пропаганды. В частности, в силу ключевого тезиса любой подобной идеологии, заключающегося в том, что то, что реализутеся государством, должно реализовываться только в его интересах и к его пользе, но не к его ущербу или к ущербу одной из его составных частей, включая и население. А как на это отреагируют все прочие государства, некие меньшинства, всевозможные квислинги, группы и агенты влияния, - государство не касается. Это их право. А право государства делать то, что необходимо для его тсабильности, развития и процветания. Естественно, в разумных пределах, не наводя ужас на соседей и соблюдая принятые правила приличия и нормы международного права. В России этой идеологии и подобного подхода в политике нет. А есть что угодно. А когда есть чт оугодно, то нечего пенять на российскую полицию, чиновничество и т.д. Замечу лишь, что с точки зрения науки государственного управления, любая система не является устойчивой и постоянной и со временем эволюционирует. В данном случае, даже нынешняя коррумпированно-бюрократическая система власти и организации деятельности правоохранительных органов и силовых структур, в которой интересы власть имущих подменяют собой интересы государства, - так вот, даже эта система в подобном виде в течение некоторого времени эволюционирует в нечто вполне законное, устойчивое и ... государственническое. По элементарно простой причине. Нынешние власть и богатство имущие захотят упрочить свое положение и получить гарантии того, что всё нажитое не будет у них отобрано последующими заместителями, которые придут им на смену во власти. А для этого как раз и нужна идеология. Например, утверждающая, что у старших отбирать нехорошо. Не все же съедут из страны за рубеж по истечении срока полномочий проживать накопленное и уворованное. А раз так, то и государственная система и слагающая ее идеология получит свое развитие, как и необходимость обеспечения и поддержания ее интересов. Как это уже было в истории, и как этот принцип традиционно развивается, формируя и право, и обычаи, и свободы, и обязанности. И по тому же принципу. И в силу этого - нынешняя Россия тому не исключение в этом процессе. Поскольку старшие не захотят быть обобранными на законных основаниях младшими, да и младшие тоже заранее подстрахуются на свою старость, чтобы потомки во власти не обобрали уже их. А без государственничества это невозможно. Другое дело, что самой России к тому времени уже может не быть. Одно дело, когда власть и богатство имущие консолидируются внутри государственных границ и вынуждены ускорить процесс формирования государственнической идеологии, и другое, когда они могут выезжать за рубеж вместе со всем награбленным добром, и такой процесс формирования государственнической идеологии значительно замедляется, но не приостанавливается, а всего лишь идет медленнее. В силу того, в частности, что не все наши властные лица, банкиры и иная состоятельная публика ... свободно владеет иностранными языками, чтоыб перебраться в любой момент в страну по выбору души. Эта причина банальна, но очевидна. >Николай, а что делать иностранцам, которые приезжают в Москву? А иностранцев обычно не трогают. Иначе как вынужденно, когда эти люди ведут себя уже совершенно неадекватно. К ним у милиции традиционно вырабатывается отношение как слабоумным детям, которые волею судьбы попали в окружающий их сумасшедший дом лиц. Собственно, это было и в советские годы. Естественно, часть из них может оказаться шпионами, но это уже дело соответствующих органов. Что до милиционера на улицах города Москвы, то он безошибочно выделит из толпы иностранного гражданина, - даже если тот и живет в стране уже лет десять, - и ни при каких обстоятельствах не задержит его под предлогом проверки документа и схожести с внешним обликом некоего преступника. Поскольку в этом случае он вступает в конфликт с госбезопасностью, вторгаясь в сферу ее интеерсов. Поэтому иностранцев из … капиталистического, бывшего социалистического и развивающегося мира, как правило, не задерживают. И не обращают внимание на то, как они выглядят. Мало ли как выглядит упомянутое выше неадекватное слабоумное создание ? А вот бывших соотечественников по СССР действительно вполне конкретно отслеживают. Это – один из крупных источников дохода столичных милиционеров. >Вот и изучите. Я же разделяю мнение депутата Госдумы Косачева. Депутат Госдумы К.Косачев утверждает … Редкостная по содержанию скользкая скотина. Которая по сути ничего из себя не представляет и которую только и хватает, что на … общепризнанные мнения. Впрочем, для олицетворения в одном лице нашей гос.системы он как раз подходит идеально. >А что делать нам, правоверным иудеям? Или Б-г простит? Носите на цепочке (а не на тесемке) золотистую звезду Соломона под одеждой (продают же такие вещи в Израиле повсеместно, да и в московских синагогах тоже). И демонстрируйте в той же последовательности. Я – серьезно. Стоит вам ее извлечь и заявить указанную ранее фразу, как в радиусе нескольких километров вы не увидите ни одного сотрудника милиции, включая ОМОН. Поскольку с евреями (да еще и с иностранными) им категорически запрещено связываться или как-то оказывать на них несанкционированное давление. Сами знаете, - со времен СССР так было, а сейчас так тем более, - куда ни кинь в органы гос.службы или бизнеса, - все там. Поскольку последствий и скандалов не оберешься. Дескать, - «как это так, - были избиты или задержаны и доставлены в отделение представители библейского народа, - какая юдофобия и национализм в России !» Так что проблем с милицией не будет. Особенно, если вести себя сравнительно скромно и не вызывающе, а не так, как это делают приезжающие обратно в страну бывшие соотечественники или лица с наличествующими у них паспортами Израиля. И которых осаживают. Ну или иначе как на митинг полезете. Вот тогда точно достанется. А так- все нормально. >Так это ведь Ваше решение, а не решение Отечества Это решение представителей отечества, а значит и самого отечества, коль скоро у него такие представители. А все эти разговоры про отречение, признание блудных сыновей и т.д., - дискуссии в пользу бедных. Как была в советские годы работа за рубежом своеобразным клеймом даже по линии официальных иснтитутов, так и осталась в психологии представителей «отечества» всех возрастов и сегодня. Хоть работал там человек, хоть учился, - всё одно, - предатель. Вернее, на самом деле, всего лишь конкурент, но конкурент, которого проще назвать по традиции предателем, - так сразу и всем все понятно. Собственно, что и имеет место в стране. Поскольку это выгодно тем, кто стоит у власти или контролирует путем присутствия у власти те или иные организации, службы или осуществляемую ими деятельность как гласными, так и негласными предписаниями и положениями. И конкуренции нет, и самим учиться до уровня конкурентов не нужно. Главное – быть в системе. Не случайно ведь и уезжали, и продолжают уезжать. Возвращаются только те, кому совсем невмоготу на новом месте или кто имеет некие существенные проблемы, которые предпочитает не афишировать. Или кто полностью несостоятелен или переоценил по глупости свои силы и возможности. Не для того ведь выезжали, чтобы потом возвращаться. Имеются ввиду обычные граждане. Это ведь не простое решение, - согласиться на выезд. Раз человек до него доходит, то действительно, - дома уже хуже некуда, раз человек собирается уезжать в неизвестность. А раз решается вернуться, то так тем более, хуже некуда уже там, откуда он возвращается. А люди едут. Молодежь едет. Хотя и прекрасно представляет себе все возможные последствия от того, что их там ждет в перспективе, и с чем там придётся столкнуться. Хотя, возможно, и не осознает их до конца в силу молодости.