МВА в России и за рубежом: тенденции и перспективы

Современный бизнес развивается более чем динамично, бросая предпринимателям серьезный вызов и постоянно испытывая их на прочность. Как соответствовать требованиям времени и быть на голову выше конкурентов? По мнению ректора Стокгольмской Школы Экономики в России Андерша Лильенберга, ключ к безоговорочному лидерству и успеху в бизнесе – постоянный профессиональный рост и личностное развитие за счет получения новых, актуальных и качественных знаний. С господином Лильенбергом нельзя не согласиться – интерес к получению конкурентного бизнес-образования растет не только на Западе, но и в России. При этом большинство наших соотечественников, желая обзавестись заветным дипломом, нередко погружается в мучительные раздумья о том, в какой же стране лучше сесть за парту.

О последних тенденциях европейского и российского бизнес-образования, новых способах получения знаний, особенностях трудоустройства выпускников и их перспективах в условиях современного рынка Андерш Лильенберг рассказал в эксклюзивном интервью E-xecutive.

Executive: Все большее российских предпринимателей задумываются о получении диплома МВА. На что следует обратить внимание, выбирая бизнес-школу? Где лучше учиться – в России или в Европе?

Андерш Лильенберг: Родиной МВА программ является Америка. Тогда обучение по этим программам было только дневным – full time. Это означало, что студенты должны были жертвовать как минимум одним годом, чтобы получить диплом MBA. Как правило, таким обучением заинтересовывались, люди, не имевшие бизнес-образования. Например, инженеры. Затем бизнес-образование стало развиваться в Европе, а потом и в России. Что интересно, full-time программы остались и активно предлагаются до сих пор, в то время как заочные программы МВА появились относительно недавно.

Здесь я могу привести в пример свою карьеру. Я окончил full-time программу МВА, что заняло целый год, и это много.

Российский рынок быстро развивается, он динамичен и постоянно предлагает новые возможности. Так что каждый предприниматель получает вызов, и должен уметь проявить себя, а также иметь возможность получить новые знания без серьезных временных затрат. Я думаю, что в будущем количество full-time программ MBA значительно уменьшится. Возможно, будут развиваться программы executive МВА, которые имеют более интересные характеристики, нежели full-time MBA. Программы executive МВА основаны на реальном опыте компаний, благодаря чему открывают перед студентами гораздо более широкий спектр знаний.

Все это, конечно же, отражается на стоимости. Важно, кто именно решает, учиться на МВА или нет - сотрудник или компания. Например, если сравнить Россию со Швецией, то мы увидим, что в Швеции обучение большинства участников программ оплачивается компаниями. В России все наоборот.

Для руководителя компании очень важно решить, почему он должен посылать своих людей учиться на программы executive МВА?

На мой взгляд, сегодня в России многим компаниям не хватает квалифицированных сотрудников. Что можно сделать, чтобы их удержать? Руководство должно платить достойную зарплату, обеспечивать карьерный рост, предоставлять привилегии и льготы – телефон, машину. Но нужно что-то еще. Можно платить очень высокую зарплату, но если показать сотруднику, что компания готова вкладывать в него деньги, платить за его обучение, обеспечивая его возможностью повышать квалификацию, то это будет самым эффективным способом его удержать.

Конечно, может случиться и так, что, окончив МВА, этот сотрудник уйдет из компании. Однако, забота руководства поможет его удержать.

Executive: Далеко не все компании в России понимают важность МВА…

А.Л.: Я абсолютно с вами согласен. Для каждого из нас очень важно саморазвитие. Но для компании образование сотрудников не является самым важным интересом. К сожалению, многие организации думают, что это дело самих сотрудников. Поэтому работодатель должен понимать, что компания выиграет, если ее работник развивается даже в течение тех двух лет, которые он учится.

Executive: Еще одна проблема заключается в том, что не каждый руководитель согласится ждать два года, которые сотрудник проведет за партой.

А.Л.: Только в том случае если речь идет о full-time программах. Именно поэтому, как я уже говорил, full-time МВА-программ становится меньше. Но есть и другие МВА-программы, которые предусматривает присутствие студентов в течение нескольких дней в неделю. Например, в Стокгольмской Школе Экономики есть 5-дневная модель обучения – со среды по воскресенье. Занятия, в основном, проходят раз в месяц в течение четырех семестров. Согласитесь, это очень удобно.

Однако в России такая модель подходит не всем. Некоторые не хотят жертвовать временем, которое проводят с семьей в выходные. А ведь эти программы очень интенсивные и требуют каждодневного присутствия. Я не одобряю студентов, которые отпрашиваются. Но если студент приходит ко мне и говорит, что не может прийти в воскресенье, потому что его сын играет в футбол, я, конечно, отпущу его. Семья и личная жизнь очень важны.

Executive: А как насчет дистанционного образования? Возможно, это выход для наиболее занятых сотрудников.

А.Л.: Интернет поощряет развитие такой формы обучения. В течение нескольких лет многие школы имели отделения дистанционного образования. С развитием технологий такая форма обучения становится все более приемлемой. Однако, на мой взгляд, это касается общего бизнес-образования. Я не верю, что это сработает для программ executive MBA , потому что интерактивное общение, когда студенты обсуждают проблему с классом и могут обмениваться мнениями и опытом, имеет очень большое значение. Если учащиеся делают это через интернет, то все происходит по-другому…

Так что я не исключаю такой формы получения знаний в целом, но ничего не может заменить прямого личного контакта. По крайней мере, это актуально в отношении наших программ МВА - Стокгольмской Школы Экономики. Классическая университетская программа предполагает один вид коммуникации и, возможно, здесь дистанционное изучение лекций приемлемо. Но для интерактивных занятий такой формат не подходит.

Executive: В ходе обучения по программам MBA студент получает как знания, так и ценный опыт и контакты за счет общения с другими специалистами. Что важнее?

А.Л.: Я думаю, что все в равной степени важно. В некоторых сферах ученики приходят в класс только за знаниями и заинтересованы в первую очередь в них. Поэтому очень важно решить для себя, что является более значимым и будет более востребованным, полезным для вас. Получить опыт и обзавестись новыми контактами, создать так называемую сеть - это тоже важно. Но надо помнить, что, находясь в этой сети, вы должны найти для себя место, спросить себя: что я делаю в своей жизни и как?

Процесс обучения на наших программах очень эмоциональный. Мы стараемся достучаться не только до мозгов, но и до сердец.

Executive: Как вы оцениваете тот факт, что возраст выпускников бизнес-школ становится все более юным с каждым годом.

А.Л.: Это не относится к нашей школе, так как одно из требований для желающих к нам поступить – опыт работы. Но я могу это понять. Мы общаемся с недавними выпускниками. И хочется сказать: вам слишком рано, вы так юны. Если у вас нет опыта работы, то вы не сможете внести свой вклад в общение с другими студентами. А если вы не вносите такого вклада, то не в состоянии оценить, что мы делаем. Потому что очень часто мы заставляем людей выбирать между двумя моделями. Вам, к примеру, говорят: пожалуйста, расскажите, как работает ваша компания в такой-то области. Как вы это сделаете, если у вас нет опыта, если вы не работали?

Но я понимаю, почему так происходит. Бизнес-школы заинтересованы в том, чтобы принимать как можно больше учащихся. Это касается, возможно, всей системы образования. Но здесь таится опасность: если так будет продолжаться, то школы сделают сомнительной ценность диплома.

Некоторые учебные заведения принимают людей старше 60-ти лет. У них есть богатый опыт. Когда в группе, скажем, десять человек из 27-ми в этом возрасте, это хорошо. Но в целом я думаю, что для школы очень важно проводить соответствующую политику и не принимать очень много таких людей. Некоторое количество – да. Потому что они в любом случае имеют опыт, который представляет ценность.

Executive: Представим такую ситуацию. Вы получаете диплом МВА, приходите к своему новому боссу, а он даже не смотрит на ваш диплом и спрашивает: каков ваш реальный опыт работы, что вы можете делать? Многие боссы не слишком обращают внимание на «корочки».

А.Л.: Я думаю, что необходима комбинация. Если мы говорим об executive МВА, то у вас, конечно, должен иметься хотя бы пятилетний стаж работы. И с этим опытом вы приходите учиться и получаете следующую степень в своей области. И если кто-либо не в состоянии оценить этой комбинации – опыта работы и диплома, то я не знаю, что сказать. Очень часто люди вынуждены сменить работу. У них есть амбиции, новые идеи, но босс их не понимает. Эти люди – великолепные исполнители. Им нужна цель, над которой они могут работать. И в этом случае проблема заключается не в сотруднике, а в руководстве.

Например, я могу очень честно рассказать о самом себе. Я не ученый, но я человек амбициозный. Начинал в фармацевтической промышленности, затем задумался о своем будущем. Я чувствовал, что интеллектуальные способности нужно развивать. Я думал о программе MBA, и это казалось мне интересным. К сожалению, мои работодатели не пошли мне навстречу, и тогда я уволился.

Executive: Как научить студентов сотрудничать с потенциальными соперниками? Иногда это умение необходимо.

А.Л.: Это абсолютно верно. Но опять же, существуют разные программы. В первый раз, работая в группе, вы соревнуетесь с другой группой. А затем может быть что-то вроде соревнования внутри самой группы, но при этом вам необходимо работать в тесном сотрудничестве. Кроме того, каждый раз мы меняем состав групп. Так что студенты понимают, что зачастую сделать работу можно только за счет взаимодействия.

Мы также поощряем стремление студентов к сотрудничеству друг с другом. Они должны научиться работать с самыми разными людьми. Это необходимое условие для хорошего руководителя. Вы не только соревнуетесь с другими, но и стараетесь подчинить индивидуальные интересы общим.

Люди, которые к нам приходят, часто считают себя звездами. Я говорю им: вы – всего лишь одна из сорока звезд. Но при этом каждая из них излучает свой свет.

Executive: Как меняется мотивация студентов?

А.Л.: Для российских бизнесменов в первую очередь большое значение имеет возможность получить преимущество на рынке труда. Соревнование с другими топ-менеджерами становится все более острым. Десять лет назад было достаточно иметь базовое образование, но сейчас нужно гораздо больше. Нужен специальный диплом, степень МВА, чтобы вы могли соревноваться с другими за действительно интересную работу. Развиваясь, вы меняете свой послужной список и перспективы, предъявляете более высокие требования к работе. Причем речь идет не только о деньгах, но и о саморазвитии.

Я думаю, что эта соревновательная мотивация со временем только усиливаться. Кроме того, идея самореализации будет становиться все более интересной. Для людей станет важнее достичь прогресса в том, они делают. Именно для этого вы и учитесь.

Executive: Получая диплом МВА, вы автоматически претендуете на более высокую зарплату и более престижную должность. Всегда ли такие ожидания оправданы?

А.Л.: Получив степень, вы можете сказать, что у вас появилось больше возможностей. Но этого, конечно, недостаточно. Все зависит от вас. Многие люди не имеют даже базового академического образования и делают успешную карьеру. Так что это не гарантия, и все зависит от конкретной личности, собирается ли она развиваться, реализовать себя. Но, имея степень МВА, вы получаете отличный старт для движения. Имея степень, вы повышаете свой статус на профессиональном рынке.

Executive: Насколько рентабельно получение МВА-степени? Многих людей волнует вопрос: вернутся ли к ним те деньги, которые они вложили в образование?

А.Л.: Да, многие люди этим озабочены. Но вопрос не только в деньгах, есть и другие факторы. Что касается России, то здесь, получая степень МВА, люди, как правило, удваивают свою зарплату. Однако это далеко не предел. Измениться может вся ваша жизнь.

Executive: Рынок труда постоянно меняется. Каким образом надо действовать, чтобы соответствовать этим изменениям?

А.Л.: Очень важно, чтобы школа меняла свои программы в соответствии с требованиями времени. Необходимо следить за переменами. Например, в настоящее время отмечается большая потребность в профессиональных финансистах, и этот факт нельзя не учитывать.

Так что программы надо адаптировать. Это не значит, что изменения должны вноситься каждый год, ведь базовые вещи остаются неизменными. Но если школа варится исключительно в собственном соку, то это очень вредно.

Мы спрашиваем участников наших программ, что с их точки зрения наиболее важно, как нам стать ближе к жизни. Я думаю, что в будущем наша школа станет работать гораздо ближе к компаниям, их реальным потребностям.

Executive: К каким традициям бизнес-образования Россия ближе – европейским или американским?

А.Л.: Я думаю, что Россия должна комбинировать эти традиции. Иначе подход к образованию рискует стать очень узким. С другой стороны, у вас должна быть возможность следовать таким традициям. Вы делаете это, создавая программы, которые обеспечивают качественное обучение.

Я хотел бы отметить немецкий подход, он также заслуживает внимания. Но надо учиться делать тот акцент, который нужен именно вам. Я думаю, что мы постепенно отходим от европейских стандартов в подготовке специалистов. Это общемировая тенденция.

Executive: Какие действия помогут России создать реальную конкуренцию Европе и США в сфере бизнес-образования?

А.Л.: Я с интересом наблюдаю, что происходит в России, как развивается сфера бизнес-образования, строятся новые школы. Для России это действительно очень важно. Поэтому хорошо, когда подобные инициативы поддерживаются государством.

Однако вашей стране нужно стремиться к более высоким позициям в рейтингах, стать их участником. Сегодня Стокгольмская Школа Экономики – единственная в России, которая ранжируется на международном уровне и входит в рейтинг такого известного международного издания как Financial Times. Это говорит о нашей открытости , что очень важно. Рейтинги вообще имеют большое значение. Я слышал много историй, хотя не уверен в их правдивости, о том что в России можно просто заплатить за место в рейтинге. Такие вещи выводят меня из себя.

Поэтому если российские МВА не станут открытыми, то очень маловероятно, что они будут развиваться. При этом российские бизнес-школы должны взаимодействовать друг с другом, заимствовать опыт других европейских школ, участвовать в европейских рейтингах. Это очень важно для совершенствования. Даже если вам скажут, что вы пока не слишком хороши.

Executive: В России пока нет собственных крупных бизнес-школ. Каким образом можно привлекать учеников, добиваться признания, развиваться?

А.Л.: Россия – огромная и богатая страна, с высоким уровнем образования. Это действительно так еще с советских времен. Люди очень образованные, имеют большое желание учиться. Я думаю, что одно из главных препятствий заключается в привлечении преподавательского состава. Для России очень важно иметь свой собственный высококвалифицированный преподавательский состав. У вас есть такие люди, но они сейчас работают в Америке. Нужно вернуть их домой. Когда у людей достаточно работы дома, у них нет нужды уезжать. Их необходимо заинтересовать - предложить лучшие условия. К сожалению, пока сотрудничество российских и европейских бизнес-школ не слишком тесное.

Executive: Большинство российских бизнес-школ расположены в Москве и в Санкт-Петербурге. В регионах нет возможности получить бизнес-образование. Потенциальные студенты вынуждены ехать в Москву, Санкт-Петербург или в Европу. Каковы перспективы российских регионов?

А.Л.: Я знаю, что многим людям, живущим в Москве, все равно, как обстоят дела в Новосибирске. Это, конечно, проблема. Большие расстояния создают трудности. Тратить 14 часов, чтобы добраться до нужного города - это очень долго. Многие люди спрашивают, почему не открываются бизнес-школы в регионах. Для этого есть свои причины.

Открыть бизнес-школу в регионе значительно сложнее, чем в Москве. Я думаю, что если в провинции откроется такая школа, она привлечет не так много местных жителей. Те, кто хочет учиться, приезжают в Москву. Хотя я не эксперт в этом вопросе. Однако в любом случае образование очень важно для развития региона.

Executive: Насколько активно женщины проявляют свой интерес к МВА?

А.Л.: Равноправие касается и обучения, и работы. В Швеции этот вопрос обсуждается гораздо активнее, нежели в России. Несмотря на то, что женщины обучаются в тех же школах, мужчинам в среднем платят значительно больше. Я думаю, в России происходит то же самое. Это связано с рождением и воспитанием детей. Мужчина в это время работает. Он набирает больше опыта, возможностей.

В Швеции обсуждается и такое нововведение, как принуждение компаний принимать на работу женщин. Например, если есть два кандидата с равным опытом – мужчина и женщина, то компания должна выбрать женщину. Но общественность восприняла это в штыки. Ведь в этом случае женщина принята на работу только потому, что женщина, а не потому, что очень умна и обладает высокими профессиональными качествами. Думаю, идти вверх по карьерной лестнице, имея семью и детей, очень трудно.

У нас сейчас очень много женщин учится по программам маркетинга. Если вы обратитесь к среднему рейтингу работы в программах MBA, то у женщин он будет выше. Женщины вообще лучше учатся. Мы пытаемся помочь женщинам, выдвигаем их, предлагаем нашим студентам вовлекать свои семьи в процесс обучения.

Executive: Кто из ваших выпускников является гордостью школы?

А.Л.: Это Евгений Петров, генеральный директор компании «Промет», Александр Егоров, генеральный директор компании «Reksoft». Они достигли больших успехов и сделали очень много для своих компаний. Но этот список можно продолжать очень долго.

Executive: Среднему потенциальному российскому студенту программ MBA 33 года. Все-таки где ему лучше учиться - в России, Европе или Америке?

А.Л.: Все-таки Америка это Америка. А мы – европейцы. Если бы я был русским 33 лет, то не поехал бы в Америку. Европейский путь, возможно, ближе тем людям, которые знают, чего ожидают, и куда пойдут дальше. В Америке у вас будут одни примеры, в Европе – другие, здесь появятся европейские контакты. И, я думаю, это важно.

Другой вопрос – о России и Европе. Если бы меня спросили, я бы ответил, что в России мало альтернатив, которые были бы достаточно хороши. Тогда я бы точно поехал в какую-либо из европейских школ. Когда мы спрашивали людей, почему они пришли к нам, какие были альтернативы, они отвечали, что альтернативы – поехать в Англию, а это далеко. Опять же, все зависит от того, к чему вы стремитесь. Если вы хотите делать международную карьеру в той или иной области, то очень важно поступить в международную школу. А в России их пока не так много международных школ.

Многие студенты, когда идут в школу, не понимают, чего хотят. Это означает, что вы тратите деньги и время на получение диплома, который не имеет признания. Так что мой совет: верно оценить альтернативу, которую имеешь. Может быть, это будет Европа, может быть, нет. Но я думаю, что поступление в международную школу дает великолепную возможность расширить свои взгляды.

Источник изображения: pixabay.com