Форсайт: модная игрушка или последняя надежда?

Марина Липецкая, руководитель проектного направления Фонда «Центр стратегических разработок «Северо-Запад»

Вынося тему за рамки узкого профессионального сообщества, мы часто сталкиваемся с тем, что форсайт и как термин, и как явление, вызывает искреннее непонимание и кажется чем-то непостижимым для человека, не имеющего прямого отношения к таким исследованиям. На самом деле уловить общую идею не так уж сложно.

Стоит начать с определения. Если говорить кратко, это техника и способ формирования образа будущего. Необходимость в форсайтах появилась с ростом неопределенности: для государства, для корпоративных игроков, компаний. В своих попытках разработать стратегию действий они сталкиваются с множеством факторов, которые невозможно учесть при экстраполяционном прогнозировании. При этом им необходимо опереться на какие-то ориентиры, точки, картины будущего. Для успешного выполнения этой задачи важно зафиксировать образ будущего, в данном случае – промышленности, через десять-двадцать лет.

Чтобы уже сейчас увидеть, какой будет эта индустрия, необходимо определить, что ляжет в ее технологическую основу. Поэтому в нашей нынешней работе (промышленно-технологический форсайт РФ длится уже полтора года и, скорее всего, будет продолжен), мы сконцентрировались на том, чтобы понять, какие группы технологий будут массово применены и составят фундамент будущей промышленности. Весь этот процесс называется форсайтом, и включает в себя множество текущих задач: исследование текущего положения, интервью с экспертами, прогнозирование, изучение сценариев и другие процессы, позволяющие в итоге выработать свод рекомендаций, которые могут стать началом новой технологической политики. Весьма вероятно, она будет затем принята на государственном уровне.

Хотя проект еще не окончен, уже сейчас текущие результаты позволяют нам сказать много нового о российской промышленности. Она имеет свою особенность: в логику создания системы управления для нее много десятилетий назад был заложен отраслевой принцип, искусственно разделяющий промышленность как объект управления. В то же время, ни технологические цепочки, ни рынки технологических решений невозможно привязать к какой-то конкретной индустрии, они межотраслевые. Поэтому нашей задачей стал отбор групп технологий, которые актуальны для всех или хотя бы для большинства из них, так называемых кросс-секторальных технологий, но, конечно, с упором на средне- и высокотехнологичные области применения.

Главная задача заключается в переводе понимания того, какие технологии будут актуальны, на отраслевой уровень управления. Как показывает практика, для этого потребуется время, потому что у представителей различных секторов иногда диаметрально противоположные суждения о том, какой должна быть национальная промышленная и технологическая политика. Некоторые отрасли выступают за протекционизм и жесткую защиту рынка, другие, наоборот, хотят видеть глобальный рынок и открытую конкуренцию.

Однако для запуска процесса технологического обновления по всей стране план действий для всей сферы должен быть единым, поэтому приоритеты отдельных индустрий перестают быть первостепенными. Им не так легко с этим смириться, ведь каждая развивались по собственному сценарию, а теперь они должны учитывать интересы друг друга. Это необходимо, чтобы новая технологическая политика была успешной.

Поскольку в России порядка двадцати лет вообще не было технологической политики для промышленности, мы должны получить перечень проектов и приоритетных направлений, где государству необходимо в ближайшее время сконцентрировать свои ресурсы. На этом область применения результатов проводимых исследований не заканчивается. Безусловно, эффекты форсайта гораздо шире: они затрагивают не только государственную политику, но и сложение частно-государственных коалиций. Следующим шагом, например, станет определение того, какие игроки готовы включиться в эту программу: промышленные компании, разработчики, бизнес.

Производственные сектора ставят перед исследователями дополнительную задачу: в процессе работы необходимо учитывать их внутренние различия. При этом официальная статистика отсутствует, и мы делаем выводы, опираясь на результаты собственных исследований. Например, интересные данные были собраны о самооценке компаний: в среднем, она довольно высокая. На вопрос: «На каком уровне находится проектирование, по вашим оценкам?», 30-40% компаний различных секторов отвечают, что они не уступают мировым аналогам. Около 30% говорят, что они в числе российских лидеров, а еще одна треть компаний признается в небольшом отставании от лидеров российского рынка и определяют свой уровень развития как средний.

Но при анализе ответов на вопросы по конкретным технологическим решениям очевидно, что они в ситуации отставания десяти-пятнадцати, а иногда и более лет от передовых компаний в мире. Это проявляется и в системе управления, и во взаимоотношениях с клиентами или с поставщиками технологий. Кроме того, двадцать лет – это очень много, фактически это несколько продуктовых циклов. У нас есть большие компании, которые двигаются в правильном направлении, но разрыв между ними и их мировыми аналогами все же очень велик.

Российская промышленность получила уже несколько тревожных сигналов извне. Во-первых, в 2009 году произошел кризис, и хотя сейчас многие отрицают пришествие «второй волны», мировая экономика большинству экспертов пока не внушает оптимизма. Кроме того, нет оснований считать, что глобальная ситуация не затронет и нас. Во-вторых, в 2010 году мы прошли историческую точку – обозначился дефицит кадров. Структурная безработица – явление не новое, но с 2010 года в отдельных промышленных секторах спрос превышает предложение. И конечно, третий сигнал – это вступление в ВТО, которому в России многие долго сопротивлялись именно потому, что могут потерять преференции и стать неконкурентоспособными. Тем не менее, представители отечественной промышленности продолжают заявлять об успехах.

Проводя исследования в России, мы постоянно открываем новые горизонты, но для этого часто приходится двигаться буквально вслепую. Это происходит по ряду причин.

Первая - отсутствие какой-либо статистики по некоторым темам: инжиниринг, промышленный дизайн, композитные материалы. Причем существующие данные, экспертные или аналитические оценки, могут разительно отличаться друг от друга в зависимости от того, кто проводил исследование.

Вторая причина сложности точной оценки заключается в том, что большинство используемых понятий не легализованы. Например, в законе нет определений цепочек создания стоимости, инжиниринга, под термином «новые промышленные материалы» любой специалист может понимать что-то свое. В этой ситуации мы вынуждены каждый раз искать новую информацию. Большинство выявленных перспективных технологий предстоит правильно структурировать, выстроить в форме своеобразного перечня методических рекомендаций, которые будут открыты и доступны любой компании.

Сейчас, поставив перед собой задачу технологического обновления, мы не всегда говорим только о передовых, супер-прорывных технологиях, скорее о «догоняющей логике». Но и в этом ключе может происходить развитие, если присутствует знание о том, по какому пути оно идет, и ведется анализ прошлого опыта. Здесь, в свою очередь, существует определенная специфика: чтобы обеспечить догоняющее развитие, необходимо сокращать время прохождения пути и синтезировать как можно больше чужого опыта.

В качестве примера можно привести lean production (бережливое производство). Сама идея уже не нова, в мире этим занимаются давно, и наработано огромное количество практики. Сначала это сделали в Японии, затем в Америке, связав весь японский опыт, затем в Европе, переработав, в свою очередь, опыт и американцев, и японцев. Для перехода на бережливое производство пришлось переобучать инженеров всех уровней, вводить новые стандарты, чтобы выстроить принципиально новую идеологию работы, а это долгий путь, особенно в отношении людей.

Мы проводили опрос, в рамках которого компании отвечали, в том числе, на два следующих вопроса: «Сколько лет вы уже внедряете lean production?» и «Какое время изначально планировалось потратить на выстраивание новой схемы производства?». По результатам опроса оказалось, что в среднем все отстают в два раза, причем зачастую из-за инерции внутреннего персонала.

Очень важный момент также заключается в том, что наши компании не решают не только проблему реального инновационного рывка. На данном этапе они должны, как минимум, обеспечить себе базис. Форсайт как раз может способствовать решению этой задачи, потому что он всегда является первым шагом в любом процессе, в основе которого лежит стратегия. Это некий ландшафт, который обозначает основные ориентиры будущего устройства мира. Первоочередная задача для компаний – выбрать свою нишу, ту точку в будущем, на достижение которой будет направлена внутренняя стратегия. Но сам ландшафт – это не путь, он не связан с программой, это лишь некая информация, формирующая определенность на будущее.

Сама программа строится уже поверх стратегии с учетом имеющихся ресурсов, конкретных проектов, команды и других факторов. Форсайты, прогнозы, программы – это разные слои управления, и схема их взаимодействия уже давно устоялась. Кроме того, очень часто картина, которую мы получаем, может не соответствовать идеальному представлению какого-либо из заказчиков. Потому что они видят себя субъективно, а по итогам исследования оказывается, что их позиции в более крупном масштабе совсем не такие, как им казалось. И тогда форсайт служит, кроме всего прочего, информацией для размышления: он заставляет продумывать действия в непредвиденных условиях, ведь по своей сути это одна из техник принятия решения в условиях неопределенности. Вопрос, как компаниям обеспечить внутренний рывок – работа другого характера. Это уже предмет инновационной и научно-технологической политики.

Результат работы форсайтов проявляется и еще в одном аспекте – вынесении всего списка проблемных вопросов в публичное поле. То, что о предмете нашей работы стали думать и говорить большое количество экспертов, управленцев – уже большое достижение. Раньше у компаний и экспертов не было такой специальной площадки, где они могли бы совместно размышлять, озвучивать внутренние проблемы промышленности, формулировать запросы. Это уже процесс коммуникационный, когда он запускается, специалисты не просто обсуждают видение будущего, но и предлагают возможные варианты того, как дальше работать с имеющимися проблемами. Именно это общее видение помогает сформировать единое направление, которое может обеспечить технологический прогресс на уровне страны.