«Мы наблюдаем в России два параллельных мира»

Иерархии перестают быть единственным действенным механизмом управления, передачи данных, считает председатель Российского управленческого сообщества (РУС) Георгий Белозеров. РУС – федеральная общественная организация, созданная участниками президентской программы подготовки управленческих кадров. В последнее время участники сообщества осваивают методику прогнозирования известную как форсайт. Пример карты форсайта находится здесь (объем файла 1 МБ). РУС предлагает создать платформу, на которой граждане могли бы участвовать в стратегическом планировании развития страны.

E-xecutive.ru: Что такое форсайт, как он устроен?

Георгий Белозеров: Думаю, самый точный ответ может дать Дмитрий Песков, автор той технологии, которую мы используем, директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегическикх инициатив (АСИ). Для меня форсайт - способ увидеть образ желаемого (или нежелаемого) будущего, который разделяет определенная аудитория людей, готовых совместно работать для достижения благоприятной цели или уменьшить вероятность негативного сценария.

E-xecutive.ru: Каким образом мы можем увидеть будущее?

Г.Б.: Форсайт базируется на принципе: будущее не предопределено, оно делается людьми с активной жизненной позицией, которых называют средним или креативным классом, и к числу которых принадлежат управленцы и предприниматели. Есть также люди, которые управляют сейчас (и еще какое-то время продолжат управлять) процессами в органах государственной власти на территории регионов, основываясь на своих знаниях, опыте, устремлениях. Именно от их представлений и воли к реализации зависит, каким именно будет будущее.

E-xecutive.ru: Вы перечислили через запятую органы государственной власти и частный бизнес, но взгляды у людей в этих сферах имеют некоторые отличия...

Г.Б.: Это совершенно не принципиально. Важно другое: это и есть те люди, которые действуют сегодня и будут действовать завтра. Они и закладывают основу будущего, которое произойдет.

E-xecutive.ru: Из вашей логики следует, что картина будущего в регионе N будет зависеть от того, кто именно собран в зале и вовлечен в прогнозирование?

Г.Б.: В определенной степени. Мы провели «Форсайт-Россия», который был выстроен по следующему принципу. Вначале мы собрали представителей 40 регионов, передали им технологию прогнозирования, после чего они провели региональные форсайты. Они не были профессионалами прогнозирования: это были предприниматели, ученые, представители творческой интеллигенции, государевы люди… Приглашая их, мы старались создать, насколько это возможно, полноценное гармоничное сообщество.

E-xecutive.ru: Как эти люди попадали в выборку? По каким критериям?

Г.Б.: Мы широко распространяли информацию через открытые источники, через социальные сети. Добровольное желание было очень важным критерием. С особой тщательностью приглашали предпринимателей.

E-xecutive.ru: Как же выглядит технология моделирования будущего?

Г.Б.: Это серия последовательных мозговых штурмов на определенную проблематику, в ходе которых важно соблюдать дисциплину ума и выдерживать критику. В результате становится возможным сгенерировать определенные представления, касающиеся вопросов технологий, общественного договора или правовых основ. Дальше наступает стадия критической оценки. В качестве критиков мы приглашали профессиональных экспертов-практиков, глубоко погруженных в тему, своеобразных «убийц пустых фантазий». Группы с «горящими» глазами излагают свое видение, а оппоненты им возражают: «Это невозможно потому-то и потому-то». Затем следовала финальная стадия: создание прогноза.

E-xecutive.ru: После чего из региональных прогнозов вы построили прогноз для России в целом?

Г.Б.: Да, результаты региональных штурмов мы обобщили на сессии в Москве. На финальную сессию мы пригласили самых результативных и масштабных «гасителей фантазий», начиная с руководителей департаментов правительства и выше.

E-xecutive.ru: Можете назвать имена?

Г.Б.: Выделю среди экспертов заместителя руководителя аппарата правительства Василия Копылова, директора департамента государственной службы и кадров правительства Ивана Лобанова, сенатора Федерального собрания Руслана Гаттарова, директора департамента стратегического планирования (программ) и бюджетирования Минэкономразвития Артема Шадрина, начальника отдела департамента жилищной политики Минрегиона Александра Семенчишина. Первые итоги движения мы презентовали зампреду правительства РФ Дмитрию Рогозину на «Форуме среднего класса».

E-xecutive.ru: А авторы могли критиковать фантазии друг друга?

Г.Б.: Да. Процесс организован так: мы последовательно генерируем идеи и «убиваем» их. В том числе группы меняются темами. Вы работали в группе технологий, а я – в группе общественного договора, через полчаса мы поменялись: результаты моей работы отдали вам, а вашей – мне. Вы критикуете меня, я – вас. Так происходит «усушка и утряска» прогнозов.

E-xecutive.ru: Сколько длится одна сессия в регионе?

Г.Б.: Сутки.

E-xecutive.ru: А на сборочной сессии вы движетесь по тому же маршруту: генерируете и критикуете идеи?

Г.Б.: Да. Происходит формулирование идей и их критика. В результате образуется некое коллективное представление о будущем у той группы людей, которая вовлечена в процесс.

E-xecutive.ru: Социолог на этом месте усомнился бы и поставил вопрос, например, о репрезентативности данной выборки для региона в целом…

Г.Б.: Социологи – люди сомневающиеся, и слава Богу. Но мы с ними работаем в разных плоскостях. По сути, конструируя видение будущего, мы исходим из того, какими фактическими знаниями, инструментами, идеями обладает аудитория, которая реально творит фактическую историю и будет творить ее в ближайшие 20 лет. При этом мы понимаем, что прогноз – дело неблагодарное. Сбывшихся прогнозов вообще очень мало.

E-xecutive.ru: Таким образом, вы исходите из того, что будущее региона зависит от того, каким его хотят видеть активные люди данного региона?

Г.Б.: Да. Мы исходим из допущения, что в каждом регионе есть определенное количество активных людей, что число это ограничено: других людей нет, и не будет. У нас кадровый голод в любой тематике, и представители целевой аудитории уже сегодня занимают высокие позиции в обществе, в профессии. И завтра они тоже будут занимать эти места, потому что больше их занимать некому.

E-xecutive.ru: Кто связывает этих людей? Вы?

Г.Б.: Нет, мы вовсе не являемся монопольной сетью, которая связывает людей. Мы взяли на себя лишь одну из опций. В реальности сетей, которые включились в этот процесс, много: общества молодых ученых (и немолодых тоже), экологи, бизнес-инкубаторы… Консолидация этих сообществ происходила в интернете, в частности в Facebook.

E-xecutive.ru: Каков горизонт вашего прогнозирования?

Г.Б.: Мы ставили перед собой задачу посмотреть картину до 2030 года.

E-xecutive.ru: Дальше не видно?

Г.Б.: Что-то видно, но мы старались отсекать эту информацию, потому что процесс-то ведь бесконечный. В ходе прогнозирования и сопоставления возможного и невозможного мы видели, что некоторые события однозначно произойдут, но могут не уместиться во временной период до 2030 года.

E-xecutive.ru: Как выглядит финальный документ форсайта «Россия»?

Г.Б.: Как карты по направлениям, которые показывают вероятность наступления тех или иных событий до 2030 года. В данный момент мы занимаемся интерпретацией этих карт.

E-xecutive.ru: Какие отраслевые форсайты вы сейчас готовите?

Г.Б.: По таким проблемам как здравоохранение и новая экономика, территориальные форсайты, направленные на развитие отдельных районов, прогнозы кадрового потенциала. Готовится еще несколько тем, но они находятся на самой начальной стадии.

E-xecutive.ru: Какие риски и вызовы ожидают Россию в ближайшие пять-десять лет?

Г.Б.: Каждый воспринимает результаты прогноза через призму своего мировоззрения. В связи с этим я могу сказать, что самый большой вызов – переход от аналоговой системы мышления и управления взаимоотношениями в отрасли к цифровой. В результате иерархии перестают быть единственно действенным существующим механизмом управления, передачи данных. Уже сегодня общество расслаивается на людей, освобожденных интернетом, и людей, находящихся внутри каких-то иерархий и не понимающих, как действовать вне ее рамок. Дальше процесс усилится, и это приведет к серьезным переменам в геополитике, национальной политике и даже в семейных отношениях.

E-xecutive.ru: Сколько времени вы отводите иерархиям? Сколько они просуществуют?

Г.Б.: Недолго. Основные перемены произойдут до 2030 года. Этот процесс высвобождения идет, он вышел на площади. Фактически мы наблюдаем сегодня два параллельных мира: люди цифровой эпохи на одних площадях и аналоговой – на других. Противоречия между ними будет углубляться.

E-xecutive.ru: Какое будущее ждет российскую правоохранительную систему? Как долго может продлиться разрыв между обществом, которое прокладывает себе путь в будущее, с одной стороны и полицией, судами, находящимися в позавчерашнем дне, с другой?

Г.Б.: Я думаю все, абсолютно все государственные структуры будут претерпевать глубочайшие изменения, в том числе и в области информатизации. Но это не разовый акт, мы не можем «проснуться в цифровой стране. Процесс идет трудно, постепенно: предыдущие несколько лет мы слышали словосочетание «электронное правительство», но оно так и не появилось.

E-xecutive.ru: Не появилось в России. Но появилось в Эстонии...

Г.Б.: Да, при этом в Эстонии тоже есть, куда развиваться, там тоже не эталонный результат. В Сингапуре, например, другие параметры электронного правительства. Наконец, есть точка зрения, что подобная модель – это вчерашний день, что нужно говорить об электронном гражданине как о центре системы, вокруг которой расположены государственные и общественные сервисы, в то числе образование, наука, коммуникации…

E-xecutive.ru: У аналогового государства нет будущего?

Г.Б.: Думаю, все страны, претерпевая те или иные трудности, будут находиться в процессе цифровой трансформации. И от того, насколько быстро будут приняты решения внутри этого процесса, и насколько качественными они будут, зависит то, пройдем мы эту метаморфозу трудно или легко.

E-xecutive.ru: А какова судьба аналоговой промышленности в ваших форсайтах?

Г.Б.: Промышленность – всего лишь метод производства, а мы говорим о том, что сегодня количество фрилансеров ежегодно увеличивается многократно. Потому что человек понимает, что он, обладая некой компетенцией, больше не нуждается в вышестоящем начальнике. Он в состоянии реализовать эту компетенцию, даже не одевая тапок утром, не слезая с дивана. Системы, построенные на удержании, усечении информации (когда ты, не зная конечного покупателя, вынужден работать на него через посредника), обречены. Сейчас, благодаря глобальным переменам, каждый в состоянии быть поставщиком для финального потребителя. Или участвовать вместе с коллегами в краудсорсинговом проекте.

E-xecutive.ru: Это верно для сектора услуг, для новой экономики, но актуально ли для Нижнего Тагила?

Г.Б.: Нижний Тагил, в этом смысле, так же недалек от цифрового века, как Нижний Новгород или некоторые районы Москвы. Так или иначе, но трансформация произойдет. Мэр Нижнего Тагила непременно примет новую технологию для учета мнения граждан. И нижнетагильский бизнес рано или поздно освоит краудсорсинговые технологии. И нижнетагильский ЖКХ.

E-xecutive.ru: Вы говорите об информационном потоке в обществе, я же спрашиваю о перспективах металлургического производства…

Г.Б.: А я говорю о том, что в Нижнем Тагиле есть молодые люди, которые сейчас получают компетенции, и, когда они их получат, то зададут себе вопрос, где они их будут реализовывать: в Нижнем Тагиле или в ином месте. В Нижнем Тагиле завтра может появиться много очень талантливых людей, работающих в малом бизнесе, и структура города изменится: научное и предпринимательское сообщество перекочует из Екатеринбурга в Нижний Тагил.

E-xecutive.ru: Возникновение научного парка в Нижнем Тагиле – это частичный ответ на мой вопрос. Но я спрашиваю об ином. Вот металлургическое производство в неком городе на Урале. Домны. Мартены. Конвертеры… Что показывают форсайты: они сохранятся до 2030 года? Или будут погашены?

Г.Б.: Не будут. Но обработка металла плавлением – не единственно возможный способ. В металлургии грядут серьезные технологические перемены. Мы недавно общались на эту тему с интереснейшим человеком Анатолием Седых, председателем совета директоров Объединенной металлургической компании. Я ходил по стану «5000» в Выксе и не видел людей. Он говорит: «У меня работает 14 тысяч человек». Но где они?

E-xecutive.ru: И где же они?

Г.Б.: В инфраструктуре. Производство автоматизировано. Образ сталевара в каске у печи уходит в историю. Новые технологии изменят социальную структуру в промышленных городах, в том числе на Урале.

E-xecutive.ru: Перейдем от металлургии к другим темам. Вы готовили форсайты по образованию в России. Что ждет эту отрасль?

Г.Б.: Здесь будут очень большие перемены: образование будет персонализировано и сконцентрировано вокруг человека. Судя по оценкам, которые были сделаны в ходе сессии (участники форсайта выступали как заказчики образования для себя и для своих детей), сегодняшняя школа запросам общества не отвечает. Образование станет более игровым, оно будет нацелено не столько на заполнение «емкости знаний» человека, сколько на развитие его навыков. Коммуникация с учителем в новой школе станет постоянной, а не временной, ограниченной учебным процессом, как сейчас. К наставникам можно будет обращаться, в том числе через социальные сети. В результате сложится система связи между профессиональным развитием человека и карьерой. Сегодня такой системы в России нет.

E-xecutive.ru: А каковы ваши прогнозы в части собственности? Что видно в ваш «бинокль»?

Г.Б.: В российской экономике будет больше публичности в собственности…

E-xecutive.ru: Вы имеете в виду усиление роли фондового рынка?

Г.Б.: И фондового рынка, и новых механизмов публичности. Сложно будет сохранять собственность при помощи технологий, основанных на удержании информации, мы этого уже касались. Усечение информации – это функция аналогового мира. В цифровом мире надежнее всего защищена собственность, основанная на чрезвычайной компетенции человека, владеющего ею, и охраняемая всеми возможными правами. При этом, скорее всего, нас ожидают перемены в конституциях стран, поскольку в результате эволюции информационного пространства, в результате того, что основы управления становятся публичными, происходит устаревание системы государственного управления, и института госсобственности.

E-xecutive.ru: А каковы в свете этого внешние риски? Вы их усматриваете?

Г.Б.: Безусловно. Среди людей, участвовавших в форсайтах, немало бывших военнослужащих, есть и нынешние офицеры. Эта группа рисков серьезно изучалась. Прогнозы неутешительные: действительно возможны военные конфликты.

E-xecutive.ru: На каких направлениях? Ближний Восток? Средний Восток? Дальний Восток?

Г.Б.: На всех перечисленных направлениях есть серьезные риски. В этом плане, наверное, об этом надо было сказать раньше, самый лучший форсайт – прогноз негативного сценария развития, который не случится, потому что человек начинает осознавать серьезность этого риска и делает все возможное, чтобы избежать его наступления.

E-xecutive.ru: Вы определяли вес геополитических рисков?

Г.Б.: Да, этому была посвящена специальная процедура. Мы определяли прогноз наступления риска в том или ином периоде, вероятность угрозы… Есть интересные сценарии, вероятность наступления которых невелика, но которые чреваты появлением «черных лебедей».

E-xecutive.ru: Вы имеете в виду «черных лебедей» Нассима Талеба?

Г.Б.: Да.

E-xecutive.ru: Следующий вопрос. Система ценностей. Россия 2030 –  светская страна или религиозная?

Г.Б.: Это светская страна. В условиях информационного общества религия, если так можно сказать, становится «персонифицированной для человека». Возможны сценарии, при которых происходит синтез имеющихся религий и возникновение новых. Персональные культы могут стать важными, а ныне массовые культы могут потерять свои позиции.

E-xecutive.ru: Вы показываете форсайты сотрудникам правительства, министерств… Они проявляют какой-то интерес к тому, что говорят собранные вами эксперты?

Г.Б.: Это живые люди, которые нуждаются в экспертизе, в наличии свежего взгляда. Им важно мнение профессиональных экспертов, они считают эту работу серьезной и важной, в том числе и потому, что в моделирование вовлечено большое количество практиков. В нашу жизнь возвращается такое явление как стратегическое планирование. Люди традиционно опасаются планирования сверху, не доверяют планам, спущенным «оттуда». Но в нашем случае видение будущего консолидировано создается той аудиторией, которая согласна действовать в русле созданного плана, это принципиально иная ситуация. Эти люди обладают знаниями и компетенциями, именно от них зависит, каким будет будущее. Других людей, повторю, в России нет.

E-xecutive.ru: Да, но вертикали свойственна некоторая глуховатость по отношению к обществу. Иерархия не улавливает (или делает вид, что не улавливает) импульсы, идущие от социума…

Г.Б.: Я думаю по-другому. Институты власти заинтересованы слышать как можно больше. Другое дело, что «слуховых устройств» в иерархических моделях – общественных и государственных – явно недостаточно. Государство не должно быть Левиафаном (слышит – не слышит, чихает – не чихает, хочет – не хочет). Государство – это мы. Электронные правительства, электронный гражданин, системы планирования, личные карьеры, личные компетенции, социальные сети, которые позволят нам объединиться в локальные группы по интересам и реализовывать задачи, связанные не только с чистотой собственного двора, но и с задачами на национальном уровне – это неизбежно. То, что мы видим сегодня в России – это наслоения тектонических плит цивилизации. Партии 2017 года (я имею в виду следующие думские выборы) будут цифровыми, и президент 2018 года, кто бы ни был избран на этот пост, будет значительно более цифровым, чем сегодня. И избиратель будет цифровым. Сегодня технологии намного опережают наше ментальное развитие. Мы находимся в процессе перехода. 

Фото в анонсе: Unsplash