Самое субурбанизированное общество мира

С американским пригородом, или как здесь его называют, субурбией, встречаешься сразу при подлете к Международному аэропорту им. Дж. Ф. Кеннеди. Самолет производит разворот и раньше, чем взгляд ловит знаменитые небоскребы Манхэттена, перед глазами открывается непохожий ни на что пейзаж пригородов острова Лонг-Айленд. Несколько шоссе пересекают остров, а между ними среди зелени как по линейке выстроились одно, полуторо- и двухэтажные домики. Россияне часто путают субурбию со знаменитой «одноэтажной Америкой» мелких и средних городков и фермерских поселков. Однако субурбия — не «Одноэтажная Америка», а ее убийца.

Американская субурбия многократно показана Голливудом в разных ракурсах — как идеальное место для жизни и воспитания детей; как гиблое место — в «Революционной дороге»; даже как сцена для фильмов ужасов — в «Амитвильском кошмаре» или «Полтергейсте». Но чаще всего субурбия — это квинтэссенция «американской мечты» — утопающий в зелени частный домик, несколько престижных машин на подъездной дорожке — драйвэй, хороший джоб и дети в колледже, что обеспечит осуществление их собственной «американской мечты».

Как и все «истинно американские» ценности — «американская мечта» не родилась из недр общества, а была создана усиленной рекламой после окончания Второй мировой войны. Америка вышла из войны с большой выгодой. Война позволила преодолеть Великую депрессию, одолевавшую американское общество в течение 15 лет, победить безработицу, остановить экономическую стагнацию и подстегнуть экономический рост. Развернувшиеся во время войны бизнесы вовсе не намеревались сворачиваться в мирное время. И после войны американское общество, путем усиленной рекламы, узнало о многих своих «исконных ценностях» — омлет, молоко и апельсиновый сок по утрам, мороженные «телевизорные обеды» и многое другое. Например, «традиционный» морковный пирог родился из огромных запасов мороженой моркови, которые больше не нужны были армии. Оттуда же, с помощью хитроумного маркетинга, пришли яичный порошок для омлетов, американский «чудо-хлеб», домик в предместье и «американская мечта».

Собственно, еще в 30-х годах, когда Великая депрессия всерьез угрожала Америке революцией — то ли красной, то ли коричневой, — социальные психологи выдвинули лозунг о том, что домовладельцы не устраивают забастовок. Чтобы остановить рост недовольства, надо было срочно сконструировать средний класс, как преграду социальным потрясениям. И он был создан пакетом законов «Нью Дил» Франклина Делано Рузвельта. Главными среди этих законов был «Джи Ай Билл» (официально названый Servicemen’s Readjustment Act of 1944) — закон, дававший миллионам «джи-ай» — демобилизованных военных — возможность практически бесплатно получить высшее образование и гарантированный заем на приобретение жилья. Именно этот пакет законов и позволили создать американский средний класс. Да и само понятие «средний класс», употреблявшееся в 1920-30 гг. как уничижительное для выскочек, приобрело позитивный смысл.

Большой бизнес с энтузиазмом бросился осваивать государственные деньги. Подрядчик Вильям Левитт, сын еврейских эмигрантов из России, признанно считается отцом американской субурбии. Левитт не изобрел ни промышленных методов сборки односемейных домов, ни концепции пригородов на расстоянии, доступном для вождения автомобиля. Однако Левитт популяризовал эту идею. Неподалеку от моего дома находится его первый проект, городок, названный в его честь Левиттаун (шт. Нью-Йорк). Левиттауны строились на фермерских землях по всем Соединенным Штатам. Самый крупный Левиттаун находится в Пенсильвании, а самый южный — в Пуэрто-Рико. Деревянные каркасные дома с фанерной облицовкой с небольшим участком тогда продавались по 8000 $-12000 и месячный взнос составлял всего около 57, $ каждому демобилизованному обеспечивалась 100% ссуда на покупку дома под низкий процент. В начале 50-х в комплект дома стали включать электроприборы — плиту, духовку, холодильник, стиральную машину и сушилку для белья, а в конце 50-х дома уже продавались с телевизором. Модели домов получили имена, как модели машин: «Кап Код», «Ранч», «Колониал», «Викториан». Другие достижения рузвельтовской политики — всеамериканская электрификация и сеть дорог, построенных на государственные деньги, а часто и методом «общественных работ». Частный капитал тоже помог — массовая фордовская «Модель Ти» позволила посадить Америку на колеса.

Далеко не все общественные и этнические группы смогли воспользоваться законами. «Не входящие в европеоидную расу» остались в стороне от всеобщего благополучия. Старые журналы доносят истории тех дней. «Революция в американских пригородах» пишет «Харпер мэгезин» в 1953 году. С удивлением журнал докладывает, что «шаровары и шорты стали здесь повседневной одеждой для мужчин и женщин». Как экзотику, журнал описывает неформальные вечеринки-барбекью. Городской центр стремительно терял значение в жизни пригородов. Большие коммерческие центры в субурбии сменили универсальные магазины больших городов. Сети «быстрой еды» вытеснили маленькие семейные рестораны. Субурбия получила возможность удовлетворять почти все свои нужды на месте. Не хватало хорошей системы общественного транспорта, хорошей архитектуры и высокой, качественной культуры — театров, музеев, галерей, хороших ресторанов. Однако это никого не волновало, да и считалось неамериканским, уделом «яйцеголовых» интеллигентов, да еще «Старой Европы».

Впрочем, уже в 1959 большой материал в «Харпеэр» назван «Балканизация субурбии». Здесь, кажется, впервые встречается определение «бегство белых» — уход белого и обеспеченного населения в пригороды. Об этом есть хорошее исследование Розалин Баксндел и Елизабет Ивен «Цветное окно». Здесь же отмечается и феномен создания однородных, замкнутых районов, в которых «не важно, что сосед производит, чем зарабатывает на жизнь, куда важней здесь, что человек потребляет». В настоящее время около 50% американцев живут в субурбии и она стала важным фактором американской жизни. Однако, если все так хорошо, то почему так плохо?

Американская субурбия: Не наступи на меня!

Центр изучения субурбии находится неподалеку от моего дома в Университете Хофстра, где я в свободное время беру курсы, помогающие понять американскую жизнь. Центр представляется как непартийное и независимое исследовательское учреждение, занимающееся объективным изучением проблем субурбии. В Америке множество партийных и идеологических учреждений скрываются под маркой академических институтов (их зовут think-tank). Заверения в беспартийности и объективности не всегда можно принимать на веру. Мои подозрения усилились, когда мои собеседники заговорили о том, что администрации президента Обамы не стоит вести войну против субурбии, стали перечислять ведущих чиновников, которых объявили «врагами субурбии». Мне сходу стали приводить примеры, к чему приводит пренебрежение субурбией — победа республиканца Скотта Брауна на выборах в Сенат от Массачусетса с перевесом в 5% (на президентских выборах Барак Обама победил в Массачусетсе с перевесом в 26%). Еще привели длинный список недавних побед над «врагами» субурбии — в Нью-Джерси, в округе Лундон в западной Вирджинии. Даже здесь рядом, в округе Нассау на Лонг-Айленде (где расположен и университет, и первый Левиттаун) избиратели прокатили демократа Томаса Суози.

Мои собеседники явно говорили политическим языком, а потому можно было получить ничем не замутненный взгляд на проблемы субурбии справа, с консервативной стороны. Здесь субурбии приписывают ведущую роль в американской политике, а заодно в экономике и культуре. Субурбия — понятие растяжимое, но если взять наиболее широкое понятие, то жителей пригородов в Америке больше, чем жителей городов и деревенской местности вместе взятых. С субурбией здесь связывают рост республиканского большинства в 1996 году, и даже в самые удачные для демократов годы — во времена Билла Клинтона и позже в 2006 и 2008 они не смогли завоевать существенного большинства в пригородах.

Политику Вашингтона мои собеседники рассматривают как безразличную, а то и враждебную к пригородам. Ничего — от «выкупа Уолл-Стрит» и «Реформы медицины» — не работает в интересах среднего класса, населяющего субурбию. Более того, предлагаемые меры против глобального потепления грозят удорожить бензин, и тем самым сделать невозможной жизнь в пригородах. Обаму обвиняют в том, что его назначенцы не являются выходцами из «красных» республиканских штатов и пригородов. Более того, президентская команда, занявшая посты в министерствах транспорта, жилищного развития и охраны среды является сторонником городского развития. Да и заявление президента (в феврале 2010) о том, что «времена беспорядочного роста в строительстве окончены» здесь воспринимают с тревогой. Не добавляет оптимизма и заявление министра транспорта Роя ЛаГуда о том, что необходимо «оторвать американцев от их машин и приучить к общественному транспорту», привлечь их к городской жизни.

Список «врагов субурбии» включает всех видных представителей президентской администрации — это министр и замминистра жилищного развития Шон Донован и Рон Симс, замминистра транспорта по политическим вопросам Рой Кильниц, замминистра по охране среды Джон Фрис. Сюда же добавляют и ряд политиков, таких как конгрессмен из Миннесоты Джеймс Оберстар, требующий перенаправить доходы от налогов на бензин на поддержку общественного транспорта и развитие железных дорог. Да и восемь миллиардов долларов на строительство и реконструкцию железнодорожного транспорта из президентского стимулирующего пакета сторонники субурбии рассматривают как если не враждебную, то «неамериканскую» тенденцию. Так же скептически там относятся и к инициативам по стимулированию «зеленых» технологий, которые, как предполагается, дадут работу отнюдь не пригородам. Здесь также опасаются и разговоров и «неполиткорректных» вопросов об экономической и экологической целесообразности жизни в пригородах. И здесь есть прецеденты. Во времена Клинтона нынешний координатор по вопросам климатических изменений Белого Дома блокировал фонды для пригородных районов Атланты по той причине, что там не соблюдались экологические законы об охране чистоты воздуха. Теперь к этому прибавились еще и опасения, что субурбии будут душить также через установление квот для выбросов углекислого газа.

Если не хватает проблем в Америке, то мои консервативные собеседники из числа защитников субурбии начинают рассказывать о том, как все плохо в Европе, и как неамерикански, а то и антиамерикански там идут дела. Скажем, в Великобритании размер участка в пригороде составляет всего треть от среднего по Америке. Ужасающая теснота -всего 800 кв. футов (ок. 75 кв. м.) — лишает британцев удобства иметь собственный или домашний офис. «Домики хоббитов» — так определил их видный консервативный публицист Джоэль Коткин. «Эти „банки сардин“ заставят людей переселиться в города!.. Будущее поколение, в отличие от их родителей, больше не будет иметь возможности приобрести нормальный односемейный домик с зеленым садиком». Если где и будет такая возможность, то лишь во второстепенных американских городах. Да и то, из-за сверхвысокой стоимости строительства городского жилья в Америке, большинство молодых семей не смогут осуществить свою «американскую мечту» и будут вынуждены снимать жилье.

«Мы вернемся к положению, существовавшему до Второй мировой войны», — стращает нас популярная журналистка в право-консервативном «Нэйшнал ревю». Пугающий сценарий для консервативных американцев. Ведь недвижимость составляет 54% стоимости американского финансового рынка, а свыше 60% населения являются домовладельцами. Существуют и более точные цифры — около 68%-72%. Однако финансовый кризис 2008 года поставил под сомнение способность многих домовладельцев выплачивать свои долги по ипотечным ссудам. Главная волна неплатежеспособности, по мнению экономистов еще впереди. Если раньше за долги отбирались дома у малоимущих, то на 2013 год прогнозируется пик потерь владения недвижимостью за неуплату долгов у среднего класса.

Так кто же враг обитателей субурбии? Простой ответ — «либералы», что по-американски означает левых — разными словами отвечают мне защитники субурбии. Здесь крепость консервативной Америки, которую они хотят разрушить. Как и повсюду в Америке, здесь оживилась массовая деятельность недовольных, несогласных и недоверчивых ко всему истеблишменту американцев. Их пафос и лозунг взят из времен Американской революции. Революционные отряды Джорджа Вашингтона шли под флагом с изображением гремучей змеи с надписью «Don’t tred on me! — Не наступи на меня!».

Фото в анонсе: Unsplash