Стратегия-2020: что было, что будет, что делать?

Михаил Хазин, Олег Григорьев, neoconomica

Призрак девальвации

Недавние события показали, что кризис, о конце которого в один голос говорили эксперты и руководители государств еще несколько месяцев назад, получил новое развитие.

Толчком для этого стала драма, которую разыграли США с повышением порога государственных заимствований. Пока они решали, что делать со своей долговой политикой, мировые рынки находились в беспокойном ожидании. В итоге было принято решение поднять порог заимствований. Казалось бы, угроза миновала, дефолта в США не будет и можно восстанавливать растущий тренд.

Но не тут-то было! 5 августа Международное рейтинговое агентство Standard & Poor's впервые с 1917 года понизило в пятницу кредитный рейтинг США с высшей степени надежности ААА до АА+ с негативным прогнозом. После этого волатильность накрыла все финансовые площадки.

Российский валютный рынок по-своему реагировал на ситуацию в мире. Пока США раздумывали о своей долговой политике (конец июля - начало августа), курс рубля колебался в пределах 60 копеек без каких-либо ярко выраженных тенденций.

Но, как только началась история со снижением рейтингов Америки, он начал стремительно дешеветь в паре с долларом, скидывая в день по 20-30 копеек ввиду отсутствия доверия к экономическим перспективам и снижающимся ценам на нефть.

Бивалютная корзина, почти весь июль находившаяся в сравнительно спокойном состоянии, в десятых числах августа покинула свое привычное положение у отметки 33,30 рубля и двинулась вверх. В то же время банки начали испытывать нехватку ликвидности и обратились за помощью к Минфину, у которого заняли 620 млрд руб., а их корсчета в ЦБ пополнились всего на 100 млрд руб. Т.е. оставшиеся 520 млрд руб. ушли на покупку валюты. Началось почти двухмесячное обесценивание рубля. В сентябре волнения усилились: бивалютная корзина выросла до рекордного значения в 37,50 руб. Центробанку пришлось несколько раз продавать валюту для предотвращения дальнейшего ослабевания рубля, в результате чего в конце месяца рубль немного укрепился.

С новой силой начали разгораться споры о возможности девальвации рубля.

В принципе внутренних поводов для девальвации в стране нет. Торговый баланс, благодаря высоким ценам на нефть, другие сырьевые товары и продукцию металлургии остается положительным; среди населения нет ажиотажного спроса на валюту (как это было осенью 2008 года); ЦБ располагает достаточными резервами золотовалютных запасов для поддержания рубля ($534 млрд или 85 % от их докризисного уровня).

В середине июля ряд экспертов выступил с предостережениями, касающимися опережающего роста импорта над экспортом, в результате которого в 2012 года может образоваться отрицательный торговый баланс, повышающий давление на российскую валюту. Этот риск действительно существует, однако он не представляется нам существенным. Это – долгосрочная тенденция, а ситуация в мировой экономике сегодня такова, что ориентироваться на долгосрочные тенденции неразумно[1].

Кроме того теперь, когда стало ясно, что новой рецессии в мире не избежать, для девальвации рубля появляются более существенные причины. Резкое падение цен на нефть и другие сырьевые товары уменьшает приток валюты в страну. Одновременно в кризис начинается отток спекулятивного капитала с развивающихся рынков, к которым относится и Россия, и ухудшаются возможности для валютного кредитования.

Все эти факторы сыграли существенную роль осенью 2008 года. Впрочем, тогда не меньшую роль сыграла и политика Центрального банка, которую многие и тогда, и сейчас считают непоследовательной и неэффективной. В принципе, ЦБ имел все возможности для того, чтобы не допустить девальвации. Однако в какой-то момент запаниковал, но вместо того, чтобы резко снизить курс национальной валюты, начал делать это пошагово. В результате валютные спекуляции на несколько месяцев стали самым эффективным видом экономической деятельности. Пришлось принимать срочные меры против валютных спекулянтов, что потребовало дополнительных затрат ресурсов.

В итоге такой политики ЦБ растратил значительную долю золотовалютных резервов (около $200 млрд), при этом глубина девальвации оказалась недостаточной для того, чтобы получить эффект роста конкурентоспособности.

Сегодня мировая экономика находится перед угрозой нового обострения кризиса. Экспертные оценки вероятности наступления новой рецессии варьируются в интервале 30-50%. Мы оцениваем эту вероятность в 70% при предположении, что новый раунд количественного смягчения в США не будет начат до начала 2012 года.

Новый кризис, как и три года назад, приведет к снижению цен на сырьевые товары и оттоку капитала с развивающихся рынков, в том числе и российского. В результате давление на рубль будет расти. Однако сценарий осени 2008-зимы 2009 года для курса рубля вряд ли повторится.

Тогда многие российские банки и компании были обременены значительными, причем краткосрочными долгами, большая часть которых была номинирована в иностранных валютах. В результате падения фондового рынка по многим долгам наступили маржин-коллы. По сути дела, значительная часть из потерянных ЦБ $200 млрд пошла на закрытие образовавшихся разрывов ликвидности.

Сегодня уровень долга тоже достаточно высок, однако он носит более долгосрочный характер. Поэтому в случае резкого изменения конъюнктуры устойчивость российского банковского и корпоративного сектора будет выше.

В этой связи можно предположить, что ЦБ даст рублю свободно упасть на определенную величину – большинство экспертов сходится на цифре 20%, после чего будет защищать достигнутый уровень. Все необходимые ресурсы и возможности для этого у Центрального банка есть.

Единственная проблема заключается пока в следующем. Рубль начал обесцениваться на фоне относительно стабильных цен на нефть, только под влиянием резко возросшего оттока капитала. При этом цены на нефть еще вполне могут упасть. Если к этому моменту ЦБ выберет весь заложенный им предел девальвации, не исключено, что ему придется допустить вторую волну.

Как бы то ни было, в отличие от 2008 года девальвация рубля, скорее всего, будет проведена быстро, однако будет менее глубокой.

И точно можно сказать, что до тех пор, пока на рынках будет наблюдаться неопределенность, следует ожидать высокой волатильности курса рубля, лишь слегка сглаживаемой интервенциями Центрального банка.

Новости макроэкономики

Проект бюджета 2012

В сентябре правительство одобрило проект федерального закона «О федеральном бюджете на 2012 год и плановый период 2013-2014 гг.». Согласно документу, общий объем доходов федерального бюджета в 2012 году составит 11,789 трлн руб., расходов — 12,658 трлн руб. В 2013 году доходы бюджета ожидаются на уровне 12,715 трлн руб., а расходы — 13,720 трлн руб., в 2014 году — 14,101 трлн руб. и 14,580 трлн руб. соответственно. Дефицит бюджета в 2012 году составит 869,2 млрд руб. (1,5% ВВП), в 2013 году — 1,005 трлн руб. (1,6% ВВП), а в 2014 году — 478,5 млрд руб. (0,7% ВВП).

Однако, сокращение дефицита в 2014 году обманчиво. Основной вклад внесет серьезное снижение расходов на социальную политику, однако оно в большей степени произойдет из-за реформы страховых взносов. С 2014 году страховые взносы с зарплат будут снова учтены по ставке 34%.

В проект заложена цена нефти в $100, $97 и $101/барр. на 2012, 2013 и 2014 гг. соответственно. Если же цена нефти снизится до $61,1/барр. (средний уровень 2009 года), то дефицит в 2012-2014 гг. увеличивается до 4,2-5,2% ВВП, а в номинале в 2012 году может составить 3 трлн руб. (2,3 трлн — в 2009 году). Резервный фонд в этом случае протянет не больше года (Минфин планирует увеличить его на 1 трлн руб. до 1,8 трлн руб.). Дефициты последующих двух лет (в сумме 6,2 трлн руб.) придется финансировать за счет заимствований.

Оптимизм Минфина разделяют не многие. Всемирный банк считает, что рост глобального спроса под вопросом, цены на нефть отличаются высокой волатильностью, а Россия в предвыборный период может снова начать увеличивать расходы. МВФ и вовсе рекомендует пересмотреть бюджет, считая, что он не соответствует нынешним реалиям.

Отставка Кудрина

В преддверии выборов продолжаются кадровые перестановки. Наиболее значимой стала отставка министра финансов Алексея Кудрина.

Началось все с объявления нынешнего президента Дмитрия Медведева будущим премьер-министром. Кудрин заявил, что не желает работать в новом правительстве под руководством Медведева, после чего министру финансов пришлось написать заявление об уходе (Медведев в ультимативной форме попросил его это сделать).

Бывший министр финансов в корне не согласен с желанием Медведева наращивать расходы на оборонную промышленность и модернизацию в 2012 году. Кудрин открыто стал критиковать Медведева осенью 2010 года, когда нынешний президент объявил о выделении 20 трлн руб. на модернизацию армии до 2020 года. Кудрин не раз говорил, что такие расходы непосильны для бюджета и приведут к дестабилизации экономики.

Алексей Кудрин еще в феврале 2011 года хотел подать в отставку, однако Владимир Путин лично попросил его остаться в связи с осложнившейся экономической обстановкой и, по слухам, пообещал Кудрину кресло премьер-министра.

Чиновники и финансовое сообщество плохо восприняли отставку. На посту министра финансов Кудрин пробыл больше 11 лет и пользовался сильным авторитетом в России и за рубежом. Такого резкого ухода никто не ожидал.

Кудрин объяснил свою политику

Еще до кризиса многие ругали Алексея Кудрина за его нежелание инвестировать нефтегазовые доходы во внутренний рынок России, предпочитая держать избыточные средства в США. С началом кризиса эти разговоры поутихли, а действия министра признали обоснованными и дальновидными. Но обсуждения вновь возобновились с началом стабилизации экономики. Действительно, зачем держать средства за рубежом, когда в стране наблюдается дефицит инвестиций. Логичнее было бы вложиться в отечественную экономику, что обеспечило бы ей гарантированный рост.

Однако Кудрин считает иначе: внутренний рынок России имеет недостаточную емкость для размещения накопленных Россией резервов. Сам же рынок и с точки зрения эмитентов, и по количеству надежных предприятий существенно не соответствует возможностям резервного фонда.

Кроме того, по мнению Кудрина, размещение средств резервного фонда на внутреннем рынке было бы стратегической ошибкой. В случае потребности Минфину пришлось бы продавать ценные бумаги, которые обращались бы на внутреннем рынке, на сумму 3 трлн руб. Это означает, что до кризиса Минфин бы создал пузырь, а в период кризиса вынужденная продажа бумаг привела бы к коллапсу на фондовом рынке.

В 2009 году из резервного фонда на поддержку экономики правительство израсходовало 3,1 трлн руб. По словам Кудрина, в период кризиса, когда доходы федерального бюджета снизились на 20%, а расходы выросли на 28%, резервный фонд оказал решающую поддержку не только при выплате социальных гарантий, но и базовым отраслям экономики.

Недаром говорят, что бывший министр финансов хороший бухгалтер, но ужасный финансист.

Новости банковского сектора

Проблемы с ликвидностью

Из-за волнений на внешних рынках российский банковский сектор начинает испытывать недостаток ликвидности. Ставка по однодневным межбанковским кредитам в сентябре выросла до 5,3% годовых. Дороже они были только в конце января 2010 года. Ставки овернайт по репо выросли до 6-6,5%. Сокращается объем средств банков на счетах в ЦБ, что также говорит о нехватке ликвидности на рынке. Ситуация сильно напоминает предкризисное время 2008 года.

После выплаты банками налогов в августе ситуация с ликвидностью так и не выровнялась. ЦБ не покупает рубли, а продает валюту и таким образом еще больше сокращает ликвидность. Продолжающийся отток капитала, усилившийся на фоне негатива из Европы, способствует росту стоимости бивалютной корзины, несмотря на высокую цену на нефть. Соответственно, у ЦБ нет необходимости продавать рубли в рамках целевых интервенций, и в результате рублевая ликвидность не поступает с валютного рынка даже в период налоговых платежей.

Продолжается замедление роста денежной массы М2 (годовая прибавка на низах с января 2010 года) – это при том, что потребительский кредит раздул изрядный пузырь. Еще быстрее валятся резервы банков – их отношение к депозитам до востребования в августе показало рекордный минимум, а 12-месячная средняя подошла к низам 1998 и 2008 года.

Сбербанк уже отреагировал на ситуацию, увеличив ставки по привлечению пассивов, что автоматически вызовет рост ставок по кредитованию.

Банк России не видит системного дефицита ликвидности, обещая задействовать в случае необходимости весь список доступных ему инструментов. Однако некоторые меры он все-таки предпринял: с 15 сентября на 0,25 п.п. выросли процентные ставки по депозитным операциям Банка России на фиксированных условиях и на 0,25 п.п. снизились ставки по отдельным операциям предоставления ликвидности.

Банк Москвы

В сентябре появилось сразу несколько любопытных новостей, связанных с Банком Москвы.

Бывшему президенту Банка Москвы Андрею Бородину и бывшему первому вице-президенту банка Дмитрию Акулинину были заочно предъявлены новые обвинения. МВД считает, что имеются достаточные доказательства для предъявления им обвинения в хищении чужого имущества с использованием своего служебного положения.

В конце 2010 года СД МВД возбудил против Бородина и Акулинина, скрывшихся за рубежом, дело по факту мошенничества со средствами из городского бюджета на 12,76 млрд руб. через кредит ЗАО «Премьер Эстейт», который выдал Банк Москвы. Им было предъявлено заочное обвинение по части 1 статьи 201 УК (злоупотребление полномочиями, до четырех лет лишения свободы). Тверской суд Москвы выдал санкцию на их заочный арест.

Согласно другой новости, ВТБ удалось выкупить у Виталия Юсуфова и Сулеймана Керимова 30,7% Банка Москвы, что позволило ВТБ консолидировать 80,57% акций Банка Москвы и запустить санацию банка с участием Агентства по страхованию вкладов (АСВ).

В начале июля ЦБ и АСВ приняли решение предоставить Банку Москвы финансовую поддержку в объеме 295 млрд руб. под 0,51% сроком на 10 лет. Эти средства позволят Банку Москвы получить экономическую выгоду по МСФО, достаточную для покрытия выявленных потерь.

ВТБ приобрел 46,48% акций Банка Москвы у столичного правительства в феврале 2011 года. После смены собственников в балансе банка вскрылась многомиллиардная «дыра», в результате чего ему необходимо было досоздавать резервы под кредиты, выданные структурам, аффилированным с прежним руководством Банка Москвы. Объем ссуд, по которым банку необходимо создать резервы в размере 100%, оценивается в 150 млрд руб.

Новый зампред ЦБ

На должность первого зампреда по надзору ЦБ, которую до недавнего времени занимал Геннадий Меликьян, был назначен Алексей Симановский. Симановский возглавил комитет банковского надзора, который принимает решения по выдаче и отзыву лицензий.

В последние два года огрехи надзора в отношении крупных банков стали дорого обходиться и самому ЦБ: Межпромбанк и АМТ-банк не вернули ему кредиты на 39,4 млрд руб., а проблемные кредиты Банка Москвы, выданные компаниям, связанным с его прежним президентом Андреем Бородиным, потребовали со стороны ЦБ дополнительной эмиссии денег в размере 295 млрд руб. и грозят экономике ростом инфляции.

От назначения банкиры ждут ужесточения законодательства: Симановский — ярый сторонник совершенствования надзора. Сам он не раз признавал, что жадность и недобросовестность некоторых банкиров вынуждают надзор быть жестким для всего сектора и ратовать за возможность решать проблемы отдельных банков, применяя профессиональное суждение.

Будущие проблемы банковского сектора

Российский банковский сектор ожидает замедления роста. Многие аналитики скорректировали свои прогнозы в сторону понижения. «Ренессанс капитал» считает, что в лучшем случае реализуется сценарий замедленного роста, в худшем — нас ждет нестабильность реального сектора. Прогноз роста кредитования на 2012 год они понизили с 16-22% до 10-13%.

Это логичный исход событий, считают аналитики, учитывая замедление роста как мировой, так и российской экономики (прогноз ВВП на 2012 год был понижен с 4,6 до 2,3%), низкий спрос на кредиты со стороны бизнеса и уже начавшиеся проблемы с ликвидностью.

Банкам придется увеличивать отчисления в резервы, уверены аналитики Альфа-банка — вместе с ростом процентных ставок это должно привести к фундаментальным изменениям в деятельности банков. Банки будут пытаться компенсировать рост отчислений с помощью повышения процентных ставок по кредитам и ограничения рисков кредитования путем сокращения выдачи новых кредитов.

Несмотря на волнения рынка, ЦБ сохраняет прогноз по росту кредитного портфеля на уровне 15-20% в год и пока особых перемен в динамике не замечает. Банкиры же отмечают замедление кредитования уже сейчас и жалуются на непрерывное снижение спроса, которое началось уже в конце весны.

C начала года к 1 августа кредитный портфель юридических лиц у банков вырос на 9,3% (17,5% в годовом исчислении), физических лиц — на 15,6% (26,5%).

Кредитный портфель юрлиц и физлиц

Кредитный портфель юр. лиц. (млрд руб.) Кредитный портфель физ. лиц. (млрд руб.)

СТРАТЕГИЯ -2020

Стратегия 2020: после прочтения сжечь

Как и было обещано в предыдущем выпуске нашего обзора, мы даем анализ промежуточного доклада о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года.

Вот уже многие месяцы сотни отборных российских экспертов не покладая рук трудятся над новой редакцией стратегии 2020. Официально действующий вариант стратегии, как известно, был разработан в благополучные годы, когда российская экономика росла на 7-8% ежегодно, цены на нефть неудержимо рвались вверх, а все прогнозы указывали на то, что бурный рост мировой и российской экономик будет продолжаться бесконечно долго.

На Западе уже вовсю бушевал финансовый кризис, связанный с крахом ипотечного рынка в США, но это нисколько не смущало тогдашних авторов стратегии, считавших, что России суждена участь «тихой гавани». Начавшиеся проблемы мировой экономики воспринимались как шанс для России совершить прорыв и занять более достойное место в мире. Идеи создания в Москве мирового финансового центра и превращения рубля в мировую резервную валюту, способную составить конкуренцию евро, а то и самому доллару, будоражили воображение правящей элиты.

По иронии судьбы окончательный текст стратегии 2020 был подготовлен осенью 2008 года, когда кризис охватил весь мир, в том числе и Россию, и когда над выражением «тихая гавань» не смеялся только ленивый. Официальное утверждение стратегии прошло без помпы, тихо и буднично, что явно противоречило изначальным замыслам. И не удивительно. Рубль «плавно» девальвировался, цены на нефть стремительно летели вниз, финансовые институты и промышленные компании разорялись, и мир, казалось, летел в тартарары.

В принципе, никакого содержательного смысла в утверждении этого документа не было. Разве что обычное бюрократическое соображение – если бы документ не получил официального статуса, его разработчики не получили бы причитающихся им вознаграждений и премий.

А это выглядело бы несправедливым: в конце концов, люди старались, работали. Ну, а что они проспали мировой кризис, так с кем не бывает.

Тем более что спустя несколько месяцев многим показалось, что кризис будет хоть и глубоким, но коротким, а после его окончания старая модель роста вернется и все цели и задачи, сформулированные в стратегии 2020, будут выполнены. Только с некоторой задержкой – приблизительно три года, которые потребуются на то, чтобы восстановить экономику после глубокого спада.

Ну что ж, эти три года почти прошли, а к моменту, когда планируется окончательное завершение новой редакции стратегии 2020, они как раз и пройдут. Сейчас уже трудно сказать, что именно послужило поводом к тому, чтобы вновь вернуться к мертворожденному документу. То ли тот самый прогноз про три года, то ли необходимость получить хоть какой-то стратегический документ в преддверии предстоящих выборов.

Если верно первое предположение, то нельзя не отметить, что какие-то сверхъестественные силы выбрали стратегию 2020 в качестве постоянного объекта для своих приколов. Ибо завершающая стадия работы над проектом опять приходится на такой период, когда большинство экспертов (и официальных лиц) говорят об угрозе новой рецессии в мировой экономике.

Если же стратегия готовилась как документ к выборам, то она, конечно, в таком качестве использована быть никак не может. В принципе, вообще возникает вопрос, а зачем вообще кому-то нужен такой документ, как стратегия. С предыдущей редакцией все было ясно. Ее пафос говорил сам за себя. Она обозначала наличие долгосрочной программы действий власти – и в этом качестве укрепляла легитимность самой этой власти. Она могла использоваться для целей пропаганды, разворачивая перед глазами изумленных граждан светлые перспективы, ожидающие их в вот уже совсем недалеком будущем. Конечно, не могли не возникать сомнения в том, может ли стратегия 2020 выступать в качестве непосредственного руководства к действию. Но этот вопрос в российских условиях выглядит до неприличия наивным.

У нас и федеральные законы – не законы, требующие неукоснительного исполнения, а так, аргументы в бюрократических спорах, причем не самые сильные. Если подойти к делу с этой стороны, то да, стратегия вполне была пригодна для того, чтобы служить инструментом аппаратной борьбы. Каждое ведомство получило возможность апеллировать к стратегии и рассчитывать получить, нет, не то, что в ней было обещано, но какую-то долю пирога.

Приз был объявлен, а дальше все зависело от того, насколько успешно будет то или иное ведомство набирать аппаратный вес. Такой подход вполне укладывался в сложившиеся управленческие традиции и правила игры. Так что и с этой точки зрения все обстояло благополучно.

Новый вариант стратегии не обладает пафосом предыдущего. Прошедшие три года принесли правительственным экспертам множество новых знаний, которых у них раньше не было. Знания эти разнообразны. Они о том, как опасно делать прогнозы на долгосрочный период, исходя только из сложившихся трендов. А также о том, что высокие цены на нефть не обязательно влекут за собой восстановления докризисных параметров роста. Еще о том, что российской экономике без пузырей расти, в принципе, не на чем, а с пузырями расти страшно. Ну и обо всем прочем понемногу.

Во многом знании много печали. Так что пафосу взяться решительно неоткуда. Нет, конечно, в самой стратегии множество пассажей на тему о том, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Только очевидно, что сами авторы этих пассажей не очень верят в то, что быть здоровым и богатым одновременно возможно.

Самое главное, что к обычному приему – киванию на западный опыт, в нынешних условиях апеллировать трудно. Это раньше можно было кивать на Запад и объяснять всем желающим, что можно же быть здоровым и богатым одновременно, а если у кого-то не получается, то только в силу отсутствия у него понимания элементарных истин.

А теперь что? Греческий опыт пропагандировать, что ли?

Но если стало ясно, что одновременно быть здоровым и богатым нельзя, сразу же возникают вопросы. Если мы хотим быть богатыми, то насколько допустимо быть нездоровым? Или наоборот. Или вот такой вопрос: имеет ли смысл ради повышения на один процент богатства становиться на три процента менее здоровым. Нет? А на сколько имеет? Или еще такой вопрос: если одна часть населения станет на несколько процентов богаче, а другая в несколько раз менее здоровой – то это как? Приемлемо? Опасно?

Последний вопрос имеет для авторов стратегии особый смысл. Их заказчик – российское чиновничество. И оно считает, что неусыпными трудами на благо Родины заслужило себе право быть и оставаться впредь и богатым и здоровым. Значит, тяжесть бедности и болезней должны взять на себя все остальные – а именно, все остальное общество.

Ну да, так и есть. Обществу предлагается переход к так называемой экономике предложения. Для тех, кто не знает, что это такое, напомним: это научное обозначение для политики, иначе именуемой тэтчеризм или рейганомика.

Содержание этой политики хорошо известно. Резкое сокращение социальных расходов бюджета, сокращение налогов на богатых, уничтожение профсоюзов, допущение высокой безработицы, снижение заработной платы, приватизация государственной собственности и так далее.

Нет, конечно же, авторы стратегии вовсе не кровожадные монстры. Они нам предлагают не просто тэтчеризм, а тэтчеризм «с человеческим лицом», обещая одновременно сохранять и даже повышать уровень социальной поддержки граждан. Но это отговорки.

Тэтчеризм, равно как и рейганомика, эффективны только в том случае, если при их реализации отбрасывается все человеческое. Впрочем, эффективность эта тоже под большим вопросом. Да, вы можете получить эффект, если вы одна из богатейших стран мира, в том числе и потому, что вы заставляете платить за него весь остальной мир (сегодня мы все расплачиваемся, в том числе и за тот эффект, который США и Великобритания получали от своей политики в конце 80-х и 90-х годах).

Однако даже и при таком подходе у авторов стратегии не получается обеспечить чиновникам монополию на богатство и здоровье. Чиновникам тоже придется кое-чем расплатиться, а именно, им придется более аккуратно и осторожно вести себя по отношению к обществу.

Нет, конечно же, не делиться властью. Просто быть более вежливыми, а также не лениться создавать у общества и его представителей иллюзию, что они что-то значат. Видно, что авторы стратегии сами не очень-то верят в способность чиновников следовать их умеренным советам. Но ведь попытаться же стоит!

Как бы то ни было, но ценности представленный документ не представляет никакой. Польза его для повышения уровня легитимности власти весьма сомнительна – разве что его засекретят и будут убеждать всех, что стратегия у нас, конечно, есть, но мы не можем про нее говорить, чтобы враги не узнали.

Но это можно делать и не имея текста стратегии как такового.

Как использовать его в пропагандистских целях, тоже неясно. Вместо жизнеутверждающего пафоса предшествующего документа – скучный и во многом мелочный торг: мы вас здесь немного прижмем, но зато в другом месте дадим некоторое послабление. Но только до определенного предела, и не больше. Ну и так далее.

Ну, и как руководство к действию, даже в том смысле, в котором можно было использовать предыдущую версию, новую стратегию использовать тоже нельзя. Одно дело – документ про то, как мы будем делить прибыль. Здесь все ясно, за работу, товарищи! Кто смел, тот и съел. И совсем другое дело – документ про то, как мы будем делить убытки. Тут кто первым высунется, на того и повесят. Так что все предпочтут делать вид, что никаких убытков нет.

Новую стратегию, конечно же, рано или поздно примут. Скорее всего, опять тихо и незаметно, в рабочем порядке, хотя бы ради того, чтобы заплатить причитающиеся премии. Более наглядного примера бесцельной растраты бюджетных денег представить себе трудно.

Бюджетная политика в стратегии 2020

Почему раньше трава была зеленее

Доклад начинается с описания периода 2000-2008 гг. Авторы повествуют о том, как легко и прекрасно было жить до кризиса: цены на нефть росли с каждым годом, в страну шел нескончаемый приток иностранного капитала, а бюджет был сбалансированным. Теперь ситуация изменилась: если до начала кризиса можно было полностью положиться на растущие цены на нефть, полностью забыв про внутренние проблемы страны, то сейчас уже опасно создавать какие-то долгосрочные стратегии, отталкиваясь от предположения о стабильно высоких ценах на нефть.

Основные проблемы

Хорошо, что проблему наконец-то осознали: нельзя стране ориентироваться только на одну отрасль, тем более, если она связана с экспортом сырья. Однако понять, что проблема существует это только полдела, нужно еще и как-то ее решить. А вот что делать в случае падения нефтяных цен – так и не придумали. Нужны ведь политические решения, принимать которые никто не собирается, а работать в узких рамках нынешней сырьевой экономики сложновато.

Даже при сохранении высоких цен на нефть дефицит бюджета будет с каждым годом увеличиваться из-за запланированного роста расходов на социальную политику, оборону и национальную безопасность.

Для финансирования дефицита авторы не предлагают ничего нового. Планируется, во-первых, наращивать объем займов в рублях (чтобы исключить валютный риск) на внутреннем рынке, а во-вторых, сокращать расходы. Если с первым предложением все понятно, то как будет выполняться второе – не совсем ясно: сокращение числа чиновников и приватизация госимущества много денег не выручит и вряд ли компенсируют рост расходов на оборону и социальные нужды.

Не стоит забывать и про желание правительства модернизировать экономику. Это было легко сделать до кризиса, когда у страны были резервы, но тогда о модернизации никто и не задумывался. Сейчас же необходимость модернизации является приоритетной задачей социально-экономической политики государства, однако выделять на нее большие денежные средства стало крайне проблематично.

Подведем небольшой итог, а заодно попытаемся понять, с какими проблемами придется столкнуться России. Экономическая ситуация в стране и за рубежом в ближайшие годы будет ухудшаться, в таких условиях вряд ли можно ожидать каких-то иностранных инвестиций. Куда в этой ситуации пойдут цены на нефть непонятно, серьезно уменьшившиеся резервы пополнять, скорее всего, будет нечем (да и не особо планируют). Все это происходит на фоне существенного роста государственных расходов. Поэтому России придется существенно наращивать госдолг, чтобы покрыть бюджетный дефицит и обеспечить финансирование запланированных социально-экономических программ.

Что нам предлагают

Сейчас у России самый низкий показатель госдолга к ВВП, при плохом развитии событий через 10 лет он вырастет до 70-80% ВВП, что в условиях сырьевой экономики катастрофично.

Авторы доклада хорошо понимают вышеописанные проблемы, однако четких путей решения у них нет. От прочтения Стратегии-2020 складывается впечатление, что это какой-то отдельный набор предложений, но никак не цельная стратегия. Выхода предлагается три: ничего не менять и утонуть в долгах, не допустить роста расходов и откатиться в развитии на несколько десятков лет или же некий компромиссный вариант, при котором будут продолжать наращивать расходы, но более умеренно (деньги будут выделены исключительно на самые необходимые направления бюджетной политики). Сами авторы склоняются к компромиссному варианту, при котором объем госдолга к 2020 году не превысит 25% ВВП. Однако четких мер достижения этого показателя авторы не предлагают, как и не говорят, что делать после 2020 года. Опять наращивать долг?

Государственная жилищная политика: сказка без счастливого конца

В статье речь пойдет о жилищной политике государства в стратегии 2020 – мы объясним, почему она напоминает сказку и чем эта сказка опасна.

Прежде чем рассуждать о жилищной политике государства в рамках стратегии 2020, нам придется определиться с базовыми понятиями. Надо ответить на вроде бы простой вопрос: а что такое стратегия?

Давайте немного пофантазируем. Допустим, что вам надо построить многоэтажный дом. С деньгами проблем нет, строительные материалы тоже доступны (только скажите, что покупать – все купят). Но такой дом вы никогда раньше не строили и вообще не имеете понятия, как строить многоэтажные дома. Тогда вам нужен подробный пошаговый план строительства дома, по которому этот дом может построить практически кто угодно – даже вы. Этот план и есть стратегия.

А теперь представьте, что к вам приходит человек, похожий на вас. Он многоэтажный дом тоже никогда не строил, но что-то читал про строительство и считает себя в некотором роде специалистом. И вот этот «специалист» начинает давать вам советы: как выбрать участок под строительство, какие стройматериалы закупать и т.п. Если у вас есть план строительства дома (стратегия), то эти советы вам могут пригодиться, но если этого плана нет – все советы будут бесполезны.

Вы попросите «специалиста» сделать вам план. Поскольку многоэтажный дом он никогда раньше не строил, вместо плана вы получите набор слабо связанных между собой советов по строительству дома. Если вы рискнете построить дом, руководствуясь этими советами и не имея плана, ничего путного у вас не получится.

Стратегия 2020 в части государственной жилищной политики представляет собой не план, а набор слабо связанных между собой рекомендаций. Стратегией тут даже и не пахнет.

Что было?

Описание жилищной политики в Стратегии 2020 начинается с анализа эффективности политики государства в этой сфере в прошлом. Делается вывод, что в 2005 году были выбраны верные направления (в рамках проекта «Доступное и комфортное жилье – гражданам России»), но их реализация подкачала. При этом авторы Стратегии 2020 почему-то уверены, что реализация их рекомендаций будет практически идеальной (это вытекает из дальнейшего текста).

Что будет?

По мнению авторов Стратегии 2020, Россия в плане жилищной политики стоит на перепутье: либо просто много строить, либо строить с умыслом. Второй вариант им нравится больше, поэтому и звучит он очень красиво: «сбалансированное функционально-пространственное развитие территорий, предусматривающее обеспечение благоприятных условий жизнедеятельности, повышение качества городской среды и эффективное жилищно-коммунальное хозяйство».

Если много строить, говорят нам авторы, ничего путного не получится. Во-первых, упадут цены, и стимул много строить исчезнет (если вдруг не наступит ипотечный рай с низкими ставками). Во-вторых, важно не количество кв. м на человека, а то, сколько у него квартир. Если с кв. м в России проблемы, то с квартирами проблем нет. В-третьих, надо правильно выбрать место для строительства: возвести микрорайон многоэтажных домов в деревне Кукушкино со 100 жителями – не самая хорошая идея.

А вот если строить с умыслом, то все будет хорошо. У нас будут градостроительные планы, целью которых станет обеспечение комфортного проживания горожан, не будет пробок, до работы все будут доезжать за пару минут, школы и детские сады будут в шаговой доступности и т.д. Для реализации этой сказки надо будет свернуть горы, и есть маленький риск – что горы свернуть не удастся.

Что делать?

Потом начинается самая интересная (по идее) и самая бесполезная (к сожалению) часть Стратегии 2020 в части жилищной политики – что делать для достижения светлого будущего.

Во-первых, сделать город комфортной средой проживания. Как? Надо сделать комфортными все аспекты жизни в городе. Как? Авторы стратегии не в курсе.

Во-вторых, сделать супермаркет домов – чтобы пришел человек и выбрал себе дом по вкусу. Такие мелочи, как инфраструктурные ограничения и прочая ерунда, мешающая полету фантазии, авторов не волнуют.

В-третьих, отладить систему саморегулирования в строительстве. Как? Ввести госконтроль за саморегулируемыми организациями. Но это вроде бы противоречит принципу саморегулирования, скажите вы. Не придирайтесь к мелочам, ответят авторы стратегии.

В-четвертых, модернизировать коммунальную инфраструктуру. Как? Привлечь инвесторов. Как? Этот вопрос повисает в воздухе.

В-пятых, усовершенствовать управление жилым фондом. Как? Повысить ответственность собственников. Как? Создать механизмы для повышения ответственности собственников. Как? Ну что вы тут заладили?! Создайте как-нибудь.

И, наконец, в-шестых, развивать ипотеку. Как? Это сложный вопрос. Есть два варианта: обеспечить мощный рост ипотеки или готовиться к кризису. Авторы стратегии предлагают выбрать промежуточный вариант: чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

Несерьезно о серьезном

Может показаться, что мы не слишком серьезно отнеслись к анализу Стратегии 2020 в части государственной жилищной политики. Это правда. Причиной такого подхода является сам документ. Стратегия 2020 в сфере жилищной политики государства – это не стратегия, а набор слабо связанных между собой рекомендаций. Есть хорошие рекомендации, есть плохие – но сути дела это не меняет. За этими рекомендациями стоит фактическое отсутствие плана по развитию жилищной политики в России, непонимание текущей ситуации и существующих ограничений. К 2020 году выполнить все рекомендации нереально. Если же будет принято решение в жилищной политике руководствоваться положениями Стратегии 2020, то в результате мы получим закономерный провал с выводом самих авторов стратегии: цели верные, вот только реализация подкачала.

_____________________________________________________________________________________

[1] Эти же эксперты говорили то же самое и год назад, однако вскоре ФРС объявил об очередном раунде количественного ослабления, после чего экономические условия существенно изменились.

Executive.ru благодарит neoconomica за предоставленные материалы.

Фото: pixabay.com