Министерство труда должно до 30 сентября 2019 года представить в правительство свою позицию о перспективах введения в России четырехдневной рабочей недели, пишут «Известия» со ссылкой на перечень поручений, данных премьер-министром Дмитрием Медведевым по итогам выступления на Международной конференции труда в Женеве.
Реальна ли перспектива перехода российских компаний на четырехдневную рабочую неделю? В какие сроки? Какое влияние этот переход окажет на рынок труда: на работодателей и работников? На вопросы редакции Executive.ru отвечают эксперты.
Елена Беляева, HR-директор, Grundfos, эксперт Executive.ru
Пока что подобная идея выглядит как информационный вброс с целью или изучить реакцию или отвлечь население от других вопросов. Реальной почвы под этой инициативой пока, к сожалению, нет, хотя перспектива выглядит очень красиво. Как сотрудник, я бы очень хотела работать четыре дня и получать столько же, сколько и при 40-часовой неделе.
Что дадут такие изменения работодателю: уменьшение количества часов при сохранении зарплаты сотрудников приведет к росту затрат работодателя в среднем на 15-20%. Кто может себе это позволить? Единичные компании. Как следствие, маленькие компании будут больше уходить в «тень» или просто разоряться, большие – придумывать варианты, как фактически снизить затраты на персонал. Например, перекроят штатное расписание и введут должности с меньшими зарплатами, переведя на них своих сотрудников. Кому не понравится – свободен.
Для сотрудников это означает снижение доходов, иногда потерю работы. Дополнительный выходной, в который не всегда понятно, что делать, особенно, когда доходы не особенно высокие и альтернатив сидению дома немного. В итоге уровень стресса может вырасти, а не снизиться.
На четырехдневку можно переводить только сотрудников, которые обладают высоким уровнем личной ответственности (и много таких среди нас?) и чья работа ориентирована на конкретный результат, а не на процесс. То есть, явно меньшую часть работоспособного населения.
А кто не хочет работать пять дней, у тех масса альтернатив: свободный график, сокращенная рабочая неделя или рабочий день (при соответствующем уровне зарплаты, правда), возможность работы из дома, свой бизнес…
Сергей Шпитонков, директор программ, РАНХиГС, эксперт Executive.ru
Да, перспектива реальна. Это мировая тенденция, связанная с бурным внедрением новых технологий и стремлениями человека иметь больше свободного времени для личного досуга и саморазвития. Сроки перехода к данным изменениям, по всей видимости, довольно длительные: 20-30 лет. Они будут зависеть от готовности российской экономики повышать производительность и дисциплину труда в стране, увеличивать ВВП. Но еще более важная задача – трансформация людей, перехода их от ценности потребления к ценности саморазвития. В этом случае рынок труда получит трудовые ресурсы высокого качества, и как следствие, более квалифицированный труд и кратно лучший конечный результат.
Екатерина Иванова, директор по персоналу, «Арман», эксперт Executive.ru
Реальный переход на четырехдневную рабочую неделю в России возможен в перспективе не менее чем 10 лет. Чтобы этот переход не обрушил частный бизнес, производительность труда должна вырасти на 20%, только чтобы сохранить текущий ее уровень. А чтобы подтянуться к уровню развитых экономик, речь идет о 25-30% росте производительности. Это возможно при серьезных программах поддержки цифровизации бизнеса в целом, а не только IT-сектора.
Речь идет не столько о «замене людей роботами», сколько о реальной и глубокой автоматизации трудовых отношений в части их оформления, контроля объема и качества результатов труда, а также управления данными, содержащими коммерческую или иную, защищаемую законом тайну. Несомненно, чтобы борьба за цифровизацию не превратилась в источник безработицы, предстоит также решить вопросы переквалификации высвобождающихся работников.
Немного в стороне, но не совсем отдельно стоит вопрос о регулировании труда удаленных работников. Решение вопроса о переходе на электронные трудовые книжки и популяризация использования усиленной цифровой подписи во многом может поспособствовать как гибкости рынка труда, так и росту производительности за счет роста конкуренции среди работников.
Ева Озерова, директор по обслуживанию, «КантриКом», эксперт Executive.ru
Перспектива реальна, но не сегодня. Предприятия боятся потерять производительность труда, сотрудники опасаются снижения доходов. Отчасти люди страшатся остаться не у дел, так как привыкли чувствовать свою нужность и значимость на рабочем месте. Но мы должны через несколько лет к этим изменениям прийти. Я вижу много плюсов этого перехода: у людей появится не только больше времени на отдых, здоровье и семью, но и время для саморазвития, творчества, возможности найти себя в каком-то другом деле.
В XXI веке изменились представления о том, что нужно всю жизнь заниматься одним делом. Наоборот – можно и нужно менять область применения своих знаний и умений. Постоянно растет продолжительность жизни, мы дольше остаемся молодыми и полными сил – так почему не построить еще одну карьеру в совершенно иной области? Стать поваром или выучиться на специалиста по интернет-серфингу? В цифровом пространстве наши знания быстро устаревают. Именно поэтому мы должны постоянно учиться чему-то новому.
У бизнеса по предоставлению услуг и досуга населению дела должны пойти в гору. Мы увидим развитие этих направлений, ведь у потребителей появится больше времени и возможности посещать фитнес-клубы, салоны красоты, парки развлечений, кинотеатры, выставки... При условии, естественно, стабильности или даже роста доходов граждан, а не уменьшения.
Чтобы перейти на 4-дневную рабочую неделю, нужно проделать огромную подготовительную работу для минимизации рисков и издержек, для снятия негатива у работников.
Минусов на данный момент я тоже вижу много. Есть весьма непростой вопрос о росте автоматизации производства. Предприятиям может потребоваться дополнительный набор сотрудников. На это как раз и нужно несколько лет. Хотя в рамках каких-то отдельных предприятий это можно сделать быстрее. Опыт других стран в данном вопросе вселяет оптимизм.
Андрей Евдокимов, бизнес-тренер, «Тренинговая компания», эксперт Executive.ru
Во-первых, инициатива отражает крайнюю степень непоследовательности и отсутствия долгосрочной стратегии развития: как введение четырехдневной рабочей недели соотносится с увеличением пенсионного возраста? Это – разнонаправленные векторы.
Во-вторых, вызывает сомнения уровень конкурентоспособности бизнеса на международных рынках: при снижении рабочей недели на 20% уровень производительности упадет и уровень доходов тоже, кстати, упадет, потащив вниз за собой платежеспособный спрос.
Посему могу сделать вывод – это либо глупость и вредительство, либо непонятный популизм взамен реальных реформ и развития экономики.
Максим Часовиков, ведущий специалист, Национальный центр цифровой экономики МГУ им. Ломоносова, эксперт Executive.ru
На мой взгляд, минимальная продолжительность рабочей недели сейчас законодательно не ограничена. Однако в жизни, в трудовых отношениях, люди проводят на работе существенно большее количество часов.
С другой стороны, если максимальная продолжительность работы будет законодательно ограничена 30 часами, то работодателям придется делать одно из трех:
- Увеличивать производительность труда, что было бы полезно всем.
- Сокращать месячную оплату труда.
- Практиковать совместительство, с сохранением ФОТ и общего количества персонала.
Как вы полагаете, по какому пути скорее всего пойдет работодатель?
Было бы замечательно – при сохранении той же оплаты труда повысить производительность на десятки процентов. Потенциал к этому у нас есть, но его реализовать будет тяжело, в том числе и из-за необходимости коренного изменения культуры организации труда и отношений работа-работник-работодатель.
Дмитрий Чуркин, директор по организационному развитию, «Бизнес-Гарант», эксперт Executive.ru
Я считаю, что эта тема возникла в правительстве на фоне неких негативных прогнозов по развитию кризисной ситуации в экономике, и предназначена стать инструментом для ряда отраслей и бизнесов в плане экономии средств оплаты компенсаций вынужденно неработающим сотрудникам, или превентивной мерой против массовых сокращений персонала.
Думаю, четырехдневка будет законной, но добровольной – на выбор собственников или топ-менеджеров – мерой по сокращению рабочего времени, а значит, и оплаты труда сотрудникам. С другой стороны, люди получат лишний день для дополнительной подработки (таксистов прибавится, а цены на услуги такси упадут). Также, вместо того чтобы увольнять часть персонала в целях оптимизации затрат, бизнес сможет просто сократить им количество рабочих дней. И это будет абсолютно законно.
Думаю, многие компании готовы воспользоваться этим инструментом. Что касается компании, в которой работаю я, то в обозримой перспективе мы не планируем вводить четырехдневную рабочую неделю.
Ольга Мазурова, директор по персоналу, Rehau
Понятие «продолжительность рабочего времени» определяют количеством часов в неделю, а не количеством рабочих дней. Количество рабочих дней – это переменная, с которой работодатель уже может обращаться довольно гибко, соблюдая прочие условия, установленные Трудовым кодексом, такие как, например, максимальная продолжительность смены или минимальная продолжительность межсменного перерыва. Поэтому ТК РФ уже допускает четырехдневный график. Если специфика бизнеса позволяет, и люди готовы работать 4*10, то никто не мешает компаниям пользоваться таким графиком.
Так называемая «нормальная продолжительность рабочего времени» в России в соответствии с Трудовым кодексом составляет 40 часов в неделю (ст. 91 ТК РФ). На базе 40-часовой рабочей недели строится не только пятидневный график работы, но и любые другие графики. Например, при смене по 12 часов работник в среднем в месяц отрабатывает такое же количество часов, как и офисный сотрудник, занятый 5 дней в неделю по 8 часов. За отработку нормы рабочего времени сотрудник получает свой месячный оклад.
Чтобы оценивать инициативу о введении четырехдневной рабочей недели, нужно понимать, какая цель за ней стоит. Если целью является гармонизация work-life balance за счет работодателя, то гораздо логичнее пойти эволюционным путем и для начала сократить упомянутую «продолжительность рабочей недели». В нашей интернациональной компании в европейском регионе в самом выгодном положении в этом отношении находятся французские коллеги, которые работают 36 часов в неделю.
Чисто математически сокращение нормальной продолжительности недели даже на 2 часа (на 5%) будет означать 5% роста расходов на персонал. Вероятно, офисные сотрудники действительно смогут выполнять тот же объем работы за меньшее время, однако это невозможно на производстве, где время работы персонала напрямую связано со временем работы оборудования. Пример: у станков есть максимальная производительность (объем выпуска продукции в час). Это значит, что для сохранения прежнего объема выпуска компании должны будут решить задачу по обеспечению персонала у станков дополнительные два часа в неделю.
В настоящее время предел роста фонда оплаты труда по рынку составляет 7% в год. Это в успешных, развивающихся компаниях. Непонятно, откуда компании возьмут дополнительные 5% для реализации идеи по сокращению рабочего времени – даже на два часа.
Исходя из формулировки «четырехдневная рабочая неделя», мы можем предполагать, что рабочее время сократится на 8 часов и составит 32 часа в неделю. Итого, работодателю придется увеличить расходы на 20%, что с учетом текущей экономической ситуации представляется не просто невозможным, а фантастическим. Если же речь идет о том, что нормальная продолжительность сохранится, но при этом работодатель должен будет обеспечить четырехдневный график работы в неделю, то инициатива выглядит еще более сомнительной.
Фото в анонсе: freepik.com
Материал подготовлен с помощью сервиса «Лига экспертов» Executive.ru. Комментарии экспертов Executive.ru публикуются в начале текста, со ссылкой на профайл участника Сообщества.