В России живут и работают предположительно около 12 млн трудовых мигрантов, 70% которых планируют остаться здесь. Главная проблема при подсчете трудовых мигрантов в России – отсутствие внятной статистики. Очень ярко это иллюстрирует казус с украинскими трудовыми мигрантами. Раньше в нашей стране их не учитывали, поскольку для граждан Украины действовали правила «90 суток без регистрации». Многие приезжали в Россию, работали эти 90 дней, затем выезжали за границу на пару дней, после чего возвращались работать. В итоге специалисты сошлись на том, что в стране «примерно один миллион украинцев». Однако после того, как в январе 2014 года вступило в силу так называемое «правило 90/180» (согласно этому правилу, граждане безвизовых стран могут легально находиться в России 90 дней, затем должны выехать за пределы страны и приехать повторно можно через 90 дней), выяснилось, что в России больше 3,5 млн человек с украинским гражданством, причем многие из них успели обзавестись семьями.
С 1989 по 2015 год, по данным Росстата, Российскую Федерацию покинуло около 4,5 млн человек. Однако в докладе «Эмиграция из России в конце ХХ – начале ХХI века», подготовленного для «Комитета гражданских инициатив», доктор экономических наук Ольга Воробьева и кандидат экономических наук Александр Гребенюк ставят эти данные под сомнения и рекомендуют «корректировать их в три-четыре раза в сторону увеличения». Бывший замдиректора ФМС России, президент фонда «Миграция XXI век» Вячеслав Поставнин подтверждает – по их данным из страны за это время выехали приблизительно 12 млн человек. И поскольку природа пустоты не терпит, то примерно столько же в России сейчас трудовых мигрантов.
Откуда едут
По данным Мирового банка, Россия входит в десятку ведущих стран назначения миграции, как и Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, Германия, Объединенные Арабские Эмираты, Великобритания, Франция, Канада, Испания и Австралия. По их же подсчетам в 2014 году мигранты перевели из России $33 млрд – страна была в тройке крупнейших источников денежных переводов в мире, уступая только Соединенным штатам и Саудовской Аравии. Позже ситуация с финансами изменилась, сказалось практически двукратное падение курса рубля, но факт очевиден – Россия была и остается одним из крупнейших мировых реципиентов трудовых мигрантов.
Основной поток идет из стран постсоветского пространства, за исключением Прибалтики. В 2015 году существовало расхожее мнение, что потоки мигрантов резко снизились из-за падения рубля. Однако спустя два года можно с уверенностью сказать, что это не так. Тогда количество приезжающих мигрантов просело из-за ряда законодательных инициатив: взамен квотирования появилась патентная система и теперь для безвизовых иностранных граждан, если они хотят работать в России, необходимы трудовые патенты, а годом ранее ввели вышеупомянутое «правило 90/180». Никто не понимал, насколько строго работает эта система, поэтому решили переждать.
Со временем стало ясно, что система не столь сурова, как могла быть. Например, из 2 млн трудовых мигрантов, живущих в Москве, на сегодняшний день трудовые патенты получили чуть больше 417 тыс. человек. Даже если взять в расчет, что из этих двух миллионов 380 тысяч граждан Евразийского экономического сообщества не должны оформлять патенты, все равно необходимое разрешение для работы в столице получили 32,8% мигрантов, лишь каждый третий. Поэтому уже к концу 2014 года показатели миграционной активности начали возвращаться на прежний уровень.
Сейчас поток трудовых мигрантов растет и все дело в демографии. Например, в прошлом году годовой прирост населения в Узбекистане составил более полумиллиона человек. Всего по итогам 2016 года в стране родились 726,8 тыс. детей и было зарегистрировано 154,5 тыс. смертей. Узбекистан и Украина – основные поставщики трудовых мигрантов в Россию. Причем узбекские рабочие до падения рубля отправляли в свою страну, по подсчетам журналистов РБК, примерно 12% от общего ВВП страны, правда в 2015 году эта цифра снизилась до 5%. Многие украинские трудовые мигранты после кризисных событий на Востоке Украины стали перевозить в Россию семьи из районов, где шли боевые действия. Дальше в порядке убывания идут следующие страны: Таджикистан, Белоруссия, Кыргызстан, Молдова, Азербайджан, Армения. Немало трудовых мигрантов из Северной Кореи – 32 тысячи человек.
Кто едет: «старое» и «новое» поколения
Большая часть мигрантов останавливаются в двух столицах и близлежащих регионах: в Москве, Санкт-Петербурге, Ленинградской и Московской областях работают более 50%. Также они предпочитают селиться в регионах, которые сейчас активно развиваются и привлекают инвестиции. Среди них Екатеринбург, Самарская и Калужская области, Ханты-Мансийский автономный округ и Краснодарский край.
Поток трудовых мигрантов условно делят на два типа. Поначалу работать в Россию ехали специалисты, воспитанные советской системой образования. Это были люди со средним специальным и высшим образованием. Тогда на низкооплачиваемых должностях нередко можно было встретить высокообразованных специалистов. Председатель комитета «Гражданское содействие» (общественная благотворительная организация помощи беженцам и мигрантам) Светлана Ганнушкина рассказывает, что она знала двух кандидатов филологических наук из Узбекистана, работавших дворниками. По оценкам специалистов, таких среди трудовых мигрантов около 30%. Еще 40% – это люди с начальным профессиональным и средним образованием. Оставшиеся 30%, это представители так называемого «нового поколения», которое в ближайшее время будет все активнее пополнять ряды разнорабочих в стране.
После того, как образованные люди, приехавшие в Россию из стран бывшего СССР, были вынуждены идти на низкооплачиваемую работу, стало понятно, что для работы здесь не нужны специальные знания, следовательно, нет смысла тратить время в учебных заведениях. Поэтому большая часть вновь прибывающих трудовых мигрантов имеет в лучшем случае законченное школьное образование и плохо говорит на русском языке (или вовсе его не знает). Их и принято называть «новым поколением». При этом в докладе «Эмиграция из России в конце ХХ – начале ХХI века» отмечают, что по данным официальной российской и зарубежной статистики, эмиграционный поток уезжающих из страны «имеет высокие показатели качества человеческого капитала – высокий образовательный и профессиональный уровень, молодой возрастной состав».
Как интегрируются
Если вкратце, то интеграция мигрантов, пожелавших остаться в России, на государственном уровне совершенно не налажена. В фонде «Миграция XXI век» рассказали историю Александры Волковой, чья семья еще во времена СССР переехала в Узбекистан из-за бабушкиного заболевания. С 2012 года Александра живет в Самарской области, закончила местный ВУЗ, получила диплом, после чего начались проблемы. «Я хотела получить разрешение на работу для специалиста, но выяснилось, что для этого нужно иметь большую официальную заработную плату», – пишет девушка в своем письме. По ее словам, ей не удалось получить ни разрешение на временное проживание, ни российский паспорт. «У меня есть все возможные документы, но нет паспорта и возможности месяцами обивать пороги местных ФМС», – заключает Александра.
Главная проблема интеграции в том, что сейчас ею никто не занимается, а главный институт для работы с мигрантами – полиция, которая по своей природе скорее репрессивно-карательный орган, чем агентство социальной поддержки.
Светлана Ганнушкина уверяет, что ситуация с интеграцией мигрантов, которая и раньше была не очень хорошей, изменилась в худшую сторону после указа президента №156 «О совершенствовании государственного управления в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и в сфере миграции», подписанном в 2016 году. Согласно ему в состав МВД вошли Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков и Федеральная миграционная служба. «И если для ФСКН переход в состав МВД был до некоторой степени естественным, этого нельзя сказать о ФМС. У ФМС имелись такие функции, как предоставление убежища, прием и размещение ищущих убежища лиц, интеграция мигрантов и беженцев, а также организация трудовой деятельности иностранцев. Очевидно, что теперь, когда миграционными проблемами займутся в МВД, акценты миграционной политики сместятся на борьбу с нелегальной миграцией», – говорит правозащитница. Кроме того, этот указ по ее словам полностью разрушил систему управления миграцией, потому что теперь руководители миграционных органов на местах непосредственно подчиняются не ФМС, а местным полицейским. Причем в истории страны уже было нечто подобное – в 2001 году миграцию отдавали на откуп МВД, но позже это решение назвали неправильным.
При этом после перехода функций миграционной службы к полиции права мигрантов стали нарушать в четыре раза чаще. Исполнительный директор международной некоммерческой организации «Тонг Жахони» Валентина Чупик рассказала, что к ним в год обращаются 15 тыс. пострадавших мигрантов. И 75,1% пострадавших испытывают проблемы с государственными органами, по большей части это незаконное задержание полиции и произвол со стороны полицейских. Причем охотнее задерживают граждан России кыргызстанского происхождения, чем граждан Молдовы или Украины. В условиях, когда в стране практически нет гражданского общества, в том числе местных сообществ в регионах, трудовые мигранты, которые приезжают в страну, зависят только от работодателя и полиции.
Прогноз на будущее: возможно, будет хуже
Кроме России на территории бывшего СССР есть лишь один реципиент, Казахстан, на территории которого работают около 2 млн трудовых мигрантов. В ближайшем будущем ситуация с мигрантами вряд ли изменится. Будет постепенно расти поток низкоквалифицированной рабочей силы. Единственная возможная перемена – украинские мигранты переориентируются на работу в Европе. Но здесь многое зависит от позиции Евросоюза и его готовности к подобному сценарию.
По очевидным причинам нужно упомянуть, влияет ли этот поток трудовых мигрантов на уровень террористической угрозы стране. Есть расхожее мнение, что террористы проникают в страну вместе с мигрантами. Однако все опрошенные нами эксперты этот тезис не подтверждают – большинство терактов в стране совершают люди, рожденные и выросшие в России, поскольку терроризм – явление идеологическое, а не социальное. Но есть сценарий, при котором возможен рост криминогенной обстановки.
Вячеслав Поставнин уверен, что неумелая интеграция трудовых мигрантов, которую отдали на откуп полиции, периодически может приводить к вспышкам конфликта, подобным той, что была 13 октября 2013 года в Западном Бирюлево. «Все будет зависеть от социально-экономического положения в стране, – говорит президент фонда «Миграция XXI век». – Если будет работа и оплата, то все будет идти своим чередом. Но если денег не станет, могут возникнуть проблемы – интеграцией этих людей в наше общество никто не занимается, они живут отдельно. А возвращаться трудовым мигрантам некуда, примерно 70% из них хотят остаться здесь, где есть хоть какие-то перспективы».
Фото: Кристина Кормилицына / Коммерсантъ